Теория войн

Глава 4

ТРЕТЬЯ РОССИЯ (1653–1797)

Этот Имперский цикл выдернул Россию из окраинного захолустья в самый центр Европы, создав современную военную державу, с мощной армией и мощным военным классом (дворянство) во главе. Россия стала одним из трех-четырех главных европейских политических игроков.

Первая фаза (1653–1689). До 1633 года страной правил Филарет. Сын его, Михаил Федорович, был фигурой малозначительной, умер в 49 лет, в 1645 году. При юном Алексее Михайловиче фактически управлял его воспитатель («дядька») боярин Борис Морозов. Именно его управление и вызывают «экономические» восстания, в 1648 году в Москве, в 1650 году в Пскове и Новгороде и так далее по всей стране.

Вот на этом фоне в 1653 году и начинается Имперский ритм. Как и 300 лет назад, начинается он с эпидемии чумы. В этом же году был созван последний Земский собор. Так была подведена незримая черта под предшествующим периодом российской истории. Из новых веяний достаточно внезапный договор с Украиной. Малороссия просилась под крыло Москвы, спасаясь от католического террора поляков и в 1630 году и в 1648 году, но Москва отказывала в просьбах, понимая, что ей не выдержать новой войны с Польшей, а главное, находясь в Восточном ритме, Россия не имела никакого стремления соединять свою судьбу со слишком уж западным родственником.

Совсем другое дело ритм Имперский, в котором все годится для политической экспансии – и свое, и чужое. Таким образом, присоединение Украины стало первым шагом в череде новых присоединений, идущих в системе «колонизации без ассимиляции», когда в единое тело России включались земли и народы, основательно вросшие в иные цивилизационные блоки, – тюрки-мусульмане Поволжья, Урала и Сибири, католическо-униатские украинцы правобережья, народы Прибалтики и т. д.

И все же главные события года, безусловно, связаны с церковными реформами Никона, начатыми по инициативе правительства и в соответствии с его политическими целями именно весной 1653 года. Унификация культа подчиняла церковь общегосударственной системе централизации. Реформы были враждебно встречены значительной частью русского духовенства. Никон и светская власть преследовали раскольников…

Религиозный философ Владимир Соловьев указывал на истоки Имперских реформ: «Грех Петра Великого – это насилие над обычаем народным во имя казенного интереса, грех тяжкий, но простительный. Патриарх Никон – это церковная иерархия, ставящая себя вне церкви, извне преобразующая быт религиозный и производящая раскол…» [7]

А вот характеристика, данная В. Ключевским: «Несмотря на свой пассивный характер, царь Алексей своими часто беспорядочными и непоследовательными порывами к новому и своим умением сглаживать и улаживать, приручил пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с другой стороны. Он не дал руководящих идей для реформы, но помог выступить первым реформаторам с их идеями… Создал преобразовательское настроение» [1].

Если бы первая фаза осталась без продолжения, то понять в ней что-либо было бы невозможно, настолько она лишена осмысленности, единства замысла и исполнения, даже планы ее не столько планы, сколько намеки, предвестники приметы. Однако, прекрасно зная содержание второй, третьей и четвертой фаз, мы можем с удивлением обнаружить почти всем великим свершениям Имперского цикла начало именно в его первой, мистической фазе.

С. Платонов: «Нова в реформе только страшная энергия Петра, быстрота и резкость преобразовательного движения» [4].

Пророчеством будущих гвардейских переворотов стал захват Софьей власти с помощью стрельцов (военного класса). Сама же Софья удивительнейшим образом предрекла преимущественно женское управление во всем Имперском цикле. Восстание Степана Разина (1670 год – 19 лет до второй фазы) достаточно симметричным образом предсказывало восстание Емельяна Пугачева (1773 год – 12 лет после третьей фазы), недаром эти два восстания так прочно слились в учебниках истории. Важнейшим пророчеством на весь грядущий цикл явилось беспрецедентное для «тишайшей» фазы количество военных лет. Алексей Михайлович практически все время воевал, формулируя на весь Имперский цикл польский, шведский и турецкий вопросы.

Разумеется, что главным прорицанием будущего Петра I, того, что поднимет Россию на дыбы, был тот же самый Петр, еще до 17-летия устраивавший «потешные игры», но уже мечтающий о великом флоте, о регулярной армии взамен поместного ополчения и стрельцов. Как знать, может быть, именно в детстве возникла у него неприязнь к Москве (дрязги раскольников, стрелецкие бунты) и жажда новой столицы.

Как островок новой жизни в Москве появляется Немецкая слобода.

B. Ключевский: «Создатели Немецкой слободы из ревнителей русской старины опять получили не то, что хотели. Немецкая слобода планировалась как резервация иноземцев, чтобы они не смущали своей раскованной и веселой жизнью патриархальных москвичей. Однако Немецкая слобода стала «проводником» западноевропейской культуры в России» [1].

Таким образом, практически все петровские «сумасбродства» в той или иной степени уже начинались до его власти, до его времени, до второй фазы. Однако, проведенные как бы во сне, не явно, пунктиром, на фоне гораздо более мощных и неподвижных декораций старины, все эти изменения не производили революционного впечатления.

Очень важно, что уход благополучной в экономическом смысле четвертой Восточной фазы искажает и деформирует экономику. Закрепощение крестьян было во многом следствием именно экономических нелепостей.

C. Соловьев: «В государстве, где вместо денежного жалованья раздают землю, где земли больше, чем денег, в таком государстве не думают об освобождении крестьян, напротив, думают об их закрепощении, ибо, давши землю, надобно и дать постоянного работника, иначе жалованье не в жалованье… прикрепление крестьян – это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом положении» [2].

В 1689 году Петру уже исполнилось 17 лет и он мог начинать свою фазу, в которой был и царем, и Богом все 36 лет (именно даты 1689 и 1725 стали одними из главных в поисках периодичности). Завершилось 12-летие межпартийной борьбы, начавшейся после смерти Алексея Михайловича Тишайшего.

С. Платонов: «Отношения к началу августа 1689 года стали до того натянутыми, что все ждали открытого разрыва; но ни та ни другая сторона не хотели быть начинающей, зато обе старательно готовились к обороне… приход к власти Петра летом 1689 года стал разрешением давно зревшего политического кризиса, вызванного неестественным состоянием фактического двоевластия» [4].

К власти пришли Нарышкины, юный Петр сделался самодержцем, его сестра Софья заключена в монастырь.

Главным детищем Петра I была гвардия (цените политика по созданным им структурам!). Два отборных полка, практически никогда не воевавшие. Сферой деятельности гвардейских полков оказалась политика. Гвардия Петра была его опорой в борьбе за власть и в удержании власти, она была его «кузницей кадров». Гвардейские офицеры и сержанты выполняли любые поручения царя – от организации горной промышленности до контроля высшего генералитета.

Петр впервые ввел фискально-террористическую структуру в законченные организационные рамки. Были, например, созданы «майорские сыскные канцелярии». В 1715–1718 годах образовалась целая сеть этих гвардейских следственных органов, подотчетных только Петру и возглавлявшихся лично ему преданными лицами. Кроме того, вместе с Сенатом был создан и институт фискалов – государственных контролеров. Перемены грандиозны.

В. Ключевский: «В эпоху Петра старое московское дворянство пополняется из всех слоев общества, даже из иноземцев, людьми разных чинов… Табель о рангах 1722 года широко открывает этим «разночинцам» служебные двери в «лучшее старшее дворянство» [1].

При Петре I перенесена столица, изменено летосчисление, принята новая азбука, подвергся ревизии образ жизни, вплоть до одежды и рациона, появились новые праздники. Рубили «окно в Европу», причем рубили по живому.

Но Европа ошибалась, видя в России лишь послушного ученика, все это было хитрой политической маскировкой. Онемечивание России шло столь стремительно и мощно, что ко времени правления Петра III никто не сомневался в том, что у России нет ни своих интересов, ни своих амбиций. 72 года она добросовестно играла роль младшей сестры Европы, предоставляла свою армию для разрешения европейских споров и ничего не требовала взамен. Но вот кончилось Темное время, смыт грим, и изумленная Европа видит свергнутого Петра III, всесильную гвардию, мощное, насквозь военизированное государство, а во главе его императрицу, обладающую абсолютно независимым от чьего-либо влияния мышлением.

Третья фаза началась тотчас после смерти Петра I, ровнехонько в 1725 году. Наступила эпоха дворцовых переворотов. Череда императриц третьей фазы. Празднества и увеселения Анны Иоанновны… Маскарады, поражавшие ослепительным блеском и роскошью, – во времена Елизаветы. И при всем этом идет подготовка к прорыву четвертой фазы. Время Елизаветы подготовило многое для блестящей деятельности Екатерины и внутри, и вне России. Таким образом, историческое значение времени Елизаветы определяется его подготовительной ролью по отношению к следующей эпохе…

Четвертые фазы русских Имперских циклов так легко увидеть сквозь толщу веков: 35 лет Ярослава, 43 года Ивана III, 34 года Екатерины II. Лучше их, пожалуй, никто ведь и не правил. И имена соответствуют – Мудрый, Великий, Великая…

В. Ключевский писал о временах Екатерины: «Блестящий век, покрывший Россию бессмертной, всесветной славой ее властительницы, время героев и героических дел, эпоха широкого, небывалого размаха русских сил, изумившего и напугавшего вселенную

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.