Отложенное счастье

– Найдите тихое место для работы. Проверьте эту фирму, жду от вас отчет об ее финансовой истории и актуальном положении дел.

Днем, ознакомившись с результатами проверки, он откинулся на спинку кресла и еще раз подверг Мерри детальному осмотру.

– Вы хорошо справились, хотя были слишком осторожны в прогнозах. А я люблю рисковать. Тем не менее место ваше. Надеюсь, вы умеете держать удар.

– Если вы крикнете на меня, я, скорее всего, крикну в ответ, – хмуро предупредила Мерри.

Ангел чуть приподнял в улыбке уголки красиво очерченных губ.

– Мне кажется, мы сработаемся.

Так начался самый увлекательный период в короткой карьере Мерри. Несмотря на то что она была младше всех в персональной команде Ангела, именно ей он всегда доверял расчеты. Тетя Сибил радовалась повышению племянницы, хотя ее тревожило, что Мерри работает от темна до темна и несет такую серьезную финансовую ответственность.

– Похоже, ты крепко зацепила босса, – примерно через два месяца словно бы в шутку сказал Мерри один из коллег-мужчин. – Видимо, в тебе есть что-то, чего нет в его блондинках, раз он с тебя глаз не сводит.

– Я не заметила, чтобы он как-то меня выделял, – твердо ответила Мерри, боявшаяся офисных сплетен.

Тем более ей не хотелось, чтобы кто-то дознался, почему в присутствии Ангела она старается держаться максимально скромно и незаметно. Он будил в Мерри чувства, которые она раньше не испытывала. Под взглядом его золотистых глаз сжимался желудок, пересыхало горло и сбивалось дыхание. Реакция, в которой Мерри распознала вожделение, приводила ее в ужас. Не только потому, что возникала при виде начальника, но и потому, что не поддавалась контролю.

Мерри убеждала себя, что без подпитки желание угаснет само собой, но, когда она почти совсем успокоилась, судьба сказала свое веское слово. Эпидемия гриппа опустошила офис – по мере того как коллеги один за другим брали больничные, Мерри приходилось проводить все больше времени наедине с Ангелом. Однажды, заработавшись до позднего вечера, она приняла его предложение подвезти ее до дома.

Пока лифт вез их на подземную стоянку, Ангел смотрел на Мерри, словно изучая ее. От его безраздельного внимания у молодой женщины кружилась голова, по телу пробегали жаркие волны. Ей казалось, одежда стала такой тесной, что мешает дышать. Внезапно Ангел поднял руку и провел пальцем по контуру ее нижней губы. Стоило ему почувствовать ответную дрожь желания, какие-то барьеры внутри рухнули: Ангел прижал Мерри к зеркальной стене и поцеловал – жадно, лихорадочно, со страстью, которой она не умела противостоять.

– Поедем ко мне, – хриплым шепотом уговаривал Ангел, не обращая внимания на давно открытые двери лифта.

– Ни за что. – На раскрасневшемся лице Мерри застыла маска паники. – Мы совершили ошибку. Давайте забудем, что сейчас произошло.

– Невозможно. Я неделями пытался забыть о чувствах к тебе.

Столь прямолинейное признание ошарашило Мерри.

– Это всего лишь желание секса. С ним можно справиться, – пробормотала она.

Ангел, который уже вышел на парковку, обернулся в изумлении.

– Зачем с ним справляться?! – Поняв, что Мерри не собирается покидать лифт, он придержал закрывающиеся двери. – Идем к машине.

– Я лучше поеду на метро. Как обычно.

– Не глупи, – сказал Ангел. – Я могу себя контролировать.

Мерри вспомнила, с какой страстью он только что прижимал ее к стенке, и засомневалась. Секундное колебание стоило молодой женщине возможности сбежать.

– Я сказал, что подвезу тебя. – Ангел за руку вытащил ее из лифта.

– Некоторые границы нельзя переступать, – сказала Мерри, пока они шли через подземный гараж.

– Не надо лекций, – вполголоса отозвался Ангел. – У меня нет привычки заигрывать с сотрудницами. Ты – первая и единственная.

– Это не должно повториться. – Мерри скользнула на сиденье длинного, низкого, похожего на серебряную пулю автомобиля, стоимость которого, как она подозревала, во много раз превышала ее годовой заработок. – Я стараюсь помешать вам совершить неблаговидный поступок.

– Ты снова проповедуешь, – огрызнулся Ангел. – Если бы я не перестал целовать тебя, мы бы надолго задержались в этом лифте.

– Неправда. Я собиралась вас оттолкнуть.

Путешествие по забитым транспортом улицам получилось молчаливым, напряженным, нервозным. Наконец Ангел припарковался рядом с уродливым зданием, в котором Мерри снимала квартиру.

– Ты можешь позволить себе жилье в более приличном районе, – заметил он.

– Я предпочитаю откладывать деньги. – Отстегивая ремень безопасности, Мерри пропустила момент, когда Ангел снова потянулся к ней.

В его поцелуе она почувствовала жгучий сексуальный голод с изрядной примесью злости. Мерри вздрогнула всем телом, словно он нажал кнопку детонатора, наполнившего жаром ее бедра и грудь с болезненно набухшими сосками.

– Я все жду, когда ты меня оттолкнешь. – Ангел оторвался от ее губ. – Много слов, мало действий.

– Я не думаю, что ты действительно хочешь получить пощечину. – Голос Мерри звучал холодно, но лицо пылало.

– Если это поможет разогреть тебя, я готов просить о ней. – Его шепот был мягким, вкрадчивым, манящим.

Мерри вылетела из спортивной машины как ужаленная. Она сгорала от стыда, что не смогла соблюсти собственный высокий стандарт достойного поведения. Нужно было оттолкнуть Ангела, отвесить оплеуху или даже стукнуть куда-то еще, чтобы он гарантированно усвоил ее позицию по данному вопросу. Вряд ли менее радикальные методы могли охладить его пыл. Он относился к типу агрессивных завоевателей, которые никогда не оставляли поражение без реванша.

Его машина все еще стояла у тротуара, когда Мерри скрылась в подъезде. Только там ей удалось вздохнуть полной грудью – как будто она пробралась домой через снежную бурю. Она была потрясена и растревожена, презирала саму себя и почти ненавидела Ангела за то, что он в ней разбередил.

Мерри не могла забыть ощущение его губ на своих, вкус поцелуя, пославшего горячую взрывную волну вниз, к ее животу и другим, более интимным, местам, о которых она раньше и не думала как о чем-то особенном. Как только он посмел! Разве Ангелу неизвестно, чем он рискует, если Мерри заявит о сексуальных домогательствах? Впрочем, думать о последствиях игры с огнем было не в его характере, напротив, фактор риска подзадоривал и стимулировал Ангела.

Той ночью Мерри долго лежала без сна, свернувшись клубочком, все еще пытаясь осмыслить опыт первого настоящего плотского искушения. Когда Ангел целовал ее, она не могла ни думать, ни дышать. Раньше поцелуи не оказывали на нее такого ошеломляющего воздействия. Она со всех сторон рассмотрела возможность все-таки пожаловаться на сексуальное домогательство, но представила, как Ангел со смехом разбивает ее обвинение в щепы, и решила не портить себе резюме столь унизительной историей. Ведь на слушании ей придется объяснять, почему она не дала немедленный отпор, не воспротивилась его ласкам…

На следующий день Мерри ужасно нервничала по дороге на работу. Однако Ангел вел себя как обычно, чем вызвал ее тихое негодование. Как человек, накануне предлагавший провести ночь в своей постели, мог обращаться с ней так же, как с остальными сотрудниками? Момент интимности, судя по всему ничего для него не значивший, дорого обошелся Мерри. Ангел словно бы выволок ее из безопасного панциря, бросил на волю физиологических и эмоциональных штормов, которые она спокойно держала под контролем до встречи с ним.

Всю неделю даже при самом мимолетном контакте с Ангелом у Мерри поднималась температура. Стоило ему посмотреть на нее, жар стремительно растекался по телу, ткань бюстгальтера царапала затвердевшие соски, а низ живота сжимало тугим, горячим спазмом. Мерри готова была отхлестать саму себя по щекам от стыда за поведение собственного тела. Ужасное, разрушительное вожделение не желало покидать ее, как будто брошенная Ангелом спичка разожгла негасимый огонь, в котором сгорали нервы и женская гордость.

В пятницу, когда Мерри собиралась с коллегами в бар отметить наступление выходных, Ангел попросил ее задержаться.

– Далее на повестке дня… мы, – промурлыкал он.

– Никаких «нас» не существует. – Мерри бросила на него возмущенный взгляд.

– Именно об этом я и хотел поговорить, – с удовлетворением объявил Ангел. – Ты же знаешь, если где-то чешется, надо почесать. Иначе зуд сведет с ума.

– Твой лексикон соблазнителя требует доработки. – В чистых голубых глазах Мерри мелькнул невольный смешок.

– Мне не приходится соблазнять.

– А я не признаю секс без отношений.

– Если перед сексом я приглашу тебя поужинать, это будет считаться отношениями?

– Нет. – Мерри нравилось возражать ему. – Я не собираюсь отдавать невинность за твои скользкие трюки.

– Ты – девственница? – переспросил Ангел. – Серьезно?

– Серьезно. – Мерри помнила, что мать родила ее от тайной связи с боссом, и меньше всего хотела идти по ее стопам. – Секс должен значить нечто большее, чем способ избавиться от зуда.

Ангел плавным кошачьим движением поднялся из-за стола – дорогая ткань костюма обрисовала его стройное, атлетичное тело. Мерри, как завороженная, следила за ним глазами.

– Для меня он никогда не значил ничего больше, – сухо признал грек. – И меня обидело слово «скользкий». Во мне нет ничего скользкого, и я не сплю с девственницами.

– Приятно слышать. – Мерри выдохнула, ругая себя за то, что даже колыхание рубашки на его груди приводит ее в возбуждение. – Я уже могу идти домой?

– Я подвезу тебя.

– Это необязательно.

– Здесь я решаю, что обязательно, а что – нет. – Ангел пинком открыл дверь кабинета и зашагал к лифту. – Ты понимаешь, что девственницы в моем мире встречаются реже единорогов? Бережешь себя до свадьбы?

– Конечно нет! – Мерри засмеялась, невольно позабавленная его любопытством. – Мне нужно что-то настоящее. Я не поклонница связей, которые возникают просто так, от скуки, без смысла.

Ангел лениво прислонился к стене лифта, еще раз поразив ее грацией хищника в джунглях.

– Я встречаюсь с женщинами, чтобы развеять скуку. Но это не мешает мне быть настоящим. – Даже звук его голоса ощущался как ласка.

– Перестань, – застонала Мерри. – Мы с тобой разные как соль и перец, только нас еще и смешать нельзя.

– Ты придумала слишком много правил, поставила миллион барьеров. Почему так?

– Как будто тебе это и вправду интересно.

– Мне интересно. – Глаза цвета темного золота вспыхнули в полумраке подземной парковки. – Я хочу тебя.

– Лишь потому, что не можешь получить. Не ожидала, что ты такой примитивный.

– Не надо грубостей.

– Своей настойчивостью ты вынуждаешь меня грубить.

– Ты распустишь для меня волосы? – нетерпеливо спросил Ангел. – Они необычайно длинные.

– В детстве мама стригла их очень коротко, чтобы легче было ухаживать. Теперь я отращиваю, потому что могу себе позволить.

Внезапная улыбка, осветившая смуглое лицо Ангела, заставила желудок Мерри проделать очередной кульбит.

– У тебя мания все контролировать. Рыбак рыбака видит издалека, красавица моя.

– Именно поэтому мы не можем поладить. Слишком похожи.

– А мне кажется, виной твое раздражающее добродетельное самодовольство, – возразил Ангел.

– Ничего подобного!

– Ты считаешь себя лучше меня, потому что не подчиняешься своим гормонам. Но, когда я прикасаюсь к тебе, они берут верх.

Ангел уперся обеими руками в пассажирскую дверь автомобиля, поймав Мерри посередине. Она чувствовала тепло его сильного тела, терпкий запах мужчины, смешанный с экзотическим ароматом одеколона, щекотал ноздри. Ангел не дотрагивался до Мерри, но ее колени дрожали как желе от мысли, что их противостояние может в любой момент стать объятием.

– Ты задыхаешься от желания, когда я так близко, – прошептал он. – Я вижу. Я знаю, и поэтому не в силах отступить.

Мерри знала, что Ангел отпустит, если она захочет уйти, знала, что он не сделает ничего против ее воли. Неожиданное ощущение власти над ним наполняло ее. Ангел продолжал добиваться ее, потому что не мог сопротивляться влечению. Правда, против него и она была бессильна. Мерри впервые в жизни испытывала такие сильные, противоречивые чувства, которые будоражили, наполняли вены адреналином. Она хотела Ангела. Осознание пронеслось сквозь все ее существо словно таран, оставив лишь жалкие черепки от всего, что Мерри думала о себе раньше.

– Ты не в моем вкусе, – проговорила она сухими губами, все еще пытаясь протестовать.

– Ты тоже не в моем, – согласился Ангел. – Но я все равно займусь с тобой любовью прямо на парковке, если ты попросишь.

– И не надейся. – Голос Мерри дрожал. – Оставь меня в покое. Отвези домой.

– Зачем ты все усложняешь? – Он достал брелок с ключами от машины. – Хватит. Это очень странным образом действует мне на нервы.

Мерри, словно в тумане, села в автомобиль. Злая, жаркая пульсация между ног причиняла ей неудобство, пропитанный гормонами воздух застревал в легких. Она не понимала, как Ангел добился такого эффекта лишь словами и взглядами. Он парализовал ее разум, заставил чувствовать то, чего она не хотела, выбил из-под ног прочный, безопасный фундамент, на котором Мерри строила свою жизнь.

– Ты мне не нравишься, – сказала она.

– Милая моя, я не прошу твоей любви. Мне достаточно, что ты меня хочешь.

Мерри признала убийственную для ее гордости правду. Тело отказывалось принимать аргументы разума. Она не одобряла ничего из того, что составляло сущность Ангела как человека, но притяжение между ними было слишком сильным.

– Одна ночь, чтобы утолить желание, – предложил Ангел. – И мы похороним эту историю, словно ее никогда не было.

– Ты же не спишь с девственницами.

– Очевидно, ты рождена, чтобы стать исключением.

– Ты пытаешься вести со мной деловые переговоры?

– Мы должны разрешить ситуацию. Ты мешаешь мне сосредоточиться на работе, – пожаловался Ангел. – Я больше не могу облизываться на тебя целый день и фантазировать о тебе целую ночь. Это плохо для бизнеса.

– А что с этого получу я?

– Превосходного первого любовника.

Ресницы Мерри трепетали. Она гадала, стоит ли идти на поводу у Ангела, пыталась разобраться, хочет ли этого сама. Выдвинутый им аргумент – неожиданный, не до конца понятный – оказался ответом, которого Мерри подсознательно ждала.

Ангел откроет ей мир секса. После этого, избавившись от неутоленного желания, она, возможно, сможет вернуть прежнее спокойствие. Их договоренность ни в коей мере не походила на большую любовь с цветами и сердечками, которую Мерри смутно представляла себе в минуты романтических раздумий, но она всегда подозревала, что подобные картины плохо соотносятся с реальностью. Предложение Ангела было простым и честным – пусть даже Мерри никогда не предполагала, что согласится вступить в отношения без чувств и обязательств. Она не солгала, сказав, что хранит невинность не для первой брачной ночи. Мерри берегла себя для любви, которую не встретила.

Машина свернула на другую подземную стоянку. Едва успев заглушить мотор, Ангел притянул Мерри к себе и впился губами в ее губы со страстью, лишившей молодую женщину способности размышлять. Она не помнила, как они выбрались из машины, зашли в лифт и вывалились из него на нужном этаже в сумеречный холл, по-прежнему слившись в поцелуе, срывая друг с друга одежду горячими, жадными руками. Ее пальто осталось лежать где-то на полу, пиджак исчез с такой же скоростью. Мерри помнила, что сбросила туфли в коридоре. Подняв ее на руки, Ангел, потерявший галстук, плечом распахнул дверь в апартаменты.

– Нам нужно притормозить, – хрипло сказал он. – Иначе я сделаю тебе больно.

Уложив Мерри на удобную широкую кровать, Ангел принялся раздеваться без малейшего смущения. Ее терзало желание снова почувствовать его магический поцелуй, который дарил ощущение полета – выше, чем она считала возможным взлететь. Ангел сбросил брюки, позволив Мерри полюбоваться весьма очевидным бугром эрекции под боксерами. Мысли молодой женщины блуждали: она думала, каким чудом ее мог привлечь хронически неаккуратный мужчина, бросавший одежду кучей где попало. «Не мой типаж, совсем не мой типаж», – мысленно повторяла Мерри, словно бы выставляя последний заслон на пути какой бы то ни было эмоциональной привязанности.

Ангел легко перевернул ее на живот, чтобы расстегнуть и снять платье. Его губы скользнули по обнаженным плечам. Он распустил волосы Мерри, длинные пальцы зарылись в кофейные пряди, которые отливали карамелью в лучах света, пробивавшихся из-за приоткрытой двери в холл.

– У тебя великолепные волосы. – Он усадил Мерри перед собой и посмотрел в ее голубые глаза, светлые, как арктическое небо.

– Похоже, это твой фетиш.

– Раньше не замечал. Но вот скромная ханжеская улыбка необычайно меня заводит.

– Я не ханжа!

– Ты слишком много разговариваешь. – Ангел закрыл ей рот поцелуем.

Руки мужчины скользнули по бокам Мерри снизу вверх – до застежки бюстгальтера. Спустя мгновение он положил ладони на маленькие нежные холмики ее грудей. Первая ласка заставила Мерри охнуть. Ангел снова приник к полуоткрытым губам молодой женщины, а она, откинувшись назад, запустила пальцы в его густые кудри. Плотно сдвинув ноги, прижимая бедра к матрасу, Мерри пыталась контролировать охватившее ее возбуждение, однако тело давно перехватило вожжи у разума и неслось в пропасть.

Ангел чертил языком линию от ложбинки между ее грудей до пупка. Упиваясь новыми ощущениями, Мерри даже не заметила, как он снял с нее трусики. Ее ноги, секунду назад плотно сжатые, раздвинулись сами собой, язык Ангела добрался до внутренней поверхности бедер. Мерри лежала перед ним, распластанная словно жертва на древнем алтаре. Безумное наслаждение захлестывало ее, возбуждение преодолело грань, за которой стало почти нестерпимым. Мерри не могла поверить, что позволяет Ангелу делать с собой нечто подобное, удивлялась, как сильно тело жаждет уверенных движений его языка и как мало власти она имеет над своими желаниями. Она то выгибалась навстречу ласке, то тянула Ангела к себе, чтобы целовать, пока хватит дыхания, с трудом удерживаясь на пороге неизведанного.

Наконец тугие ремни, как будто бы стянувшие низ живота Мерри, разошлись, и она в экстазе забилась на простынях. Собственный крик напугал ее. В панике открыв глаза, она увидела бесстыдную пиратскую улыбку Ангела.

– Ты останешься до утра, – сказал он.

– Нет, – пробормотала Мерри, глядя, как он вытягивается рядом с ней. – Один раз. И все.

– До чего же ты упряма.

Ангел целовал припухшие губы Мерри до тех пор, пока ей не расхотелось думать или спорить, и только потом потянулся за презервативом.

Он входил в нее так медленно, что нетерпение Мерри едва не превратилось в гнев. Она не хотела, чтобы Ангел обращался с ней как с редким единорогом, к тому же сделанным из тончайшего фарфора. Ее тело было готово принять его, сердце лихорадочно билось в предвкушении полного слияния. Мерри выгнулась, инстинктивно приподняла бедра – это приглашение оказалось слишком соблазнительным для Ангела, который резким движением вонзил свое мужское орудие глубже. Ужаленная внезапной болью, Мерри вскрикнула.

– Сама виновата, – хрипло сказал Ангел. – Надо было лежать тихо.

– Не путай меня с надувной куклой.

– Я всего лишь стараюсь не навредить тебе.

– Не волнуйся, меня не так-то просто сломать.

Мерри чувствовала, как ее женское естество привыкает к присутствию Ангела, подстраивается под него. Мерцающие искорки удовольствия разбегались по телу, намекая, что самое лучшее еще впереди.

– Не останавливайся, – попросила она.

Постанывая от наслаждения, Ангел погружался в нее снова и снова, наращивая темп. Мерри, к которой внезапно вернулись и возбуждение, и плотский голод, качалась на волнах удовольствия, удивляясь способности своего тела открывать все новые и новые грани ощущений. На сей раз путь к оргазму был более плавным – сладкое напряжение копилось и нарастало внутри, пока не стало таким интенсивным, что Мерри больше не могла его сдерживать. Оргазм смыл все барьеры, погрузив молодую женщину в состояние экстатического шока.

Ангел потянулся, намереваясь обхватить рукой плечи Мерри, задержать ее в объятии, головой на своей груди. Она стремительно вывернулась. Все мысли сосредоточились на немедленном побеге. Мерри согласилась только на секс, переживать горькое похмелье рядом с Ангелом было выше ее сил. Все, что ей оставалось, – это сохранить остатки собственного достоинства. Соскочив с кровати, Мерри принялась собирать беспорядочно валявшуюся там и сям одежду.

– Я попросил тебя остаться, – напомнил Ангел.

– Мне нужно домой.

Он тоже поднялся и, излучая недовольство даже сильной, поджарой спиной, отправился туда, где в представлении Мерри должна была находиться ванная.

Мерри очень хотелось принять душ, но она твердо решила не задерживаться ни на одну лишнюю секунду. Когда Ангел вернулся, бесстыдно щеголяя смуглой наготой, Мерри, уже одетая, вызывала такси.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Такси уже в пути. – Мерри вздернула подбородок. – У нас был уговор, соблюсти его будет лучше для всех.

– Я думал провести с тобой всю ночь.

– Иногда жизнь складывается не так, как ты хочешь. Я получила удовольствие, но все хорошее когда-нибудь кончается.

– Ты меня с ума сведешь, – сказал Ангел, выругавшись по-гречески.

– А в чем проблема? Ты сам говорил, что мы должны похоронить эту историю.

Сохранив горделивое безразличие перед Ангелом, Мерри начала паниковать в такси и продолжила дома, пока дожидалась очереди идти в душ. Она была потрясена тем, что натворила. Тело ныло, но мозг страдал еще сильнее, пытаясь найти объяснение мимолетной вспышке безумия, толкнувшей Мерри в постель Ангела Валтиноса. Рассматривать произошедшее рационально, как сделал бы Ангел, не получалось. Мерри захлестывал такой шторм эмоций, словно на ее совести оказалось убийство. «Что сделано, то сделано, теперь я успокоюсь, и все станет по-прежнему», – упрямо убеждала она себя. Ангел с его опытом не мог ошибаться на этот счет. Мерри утолила и любопытство, и неестественный сексуальный голод, оставалось поверить, что скоро все это выгорит до неловкого воспоминания, которое она навсегда сохранит в тайне.

Следующие дни показали, что при всей своей искушенности Ангел был не прав. Мерри давно знала присказку: «Простуду кормят, лихорадку морят голодом», однако лишь сейчас поняла, как опасно кормить лихорадку. Она видела это в обращенных на нее темных глазах Ангела, слышала в преувеличенно резких указаниях, которые он ей давал, чувствовала, как ее тянет к нему, словно она прикована невидимой цепью. Мерри постепенно, неохотно сознавала, что влюблена. В присутствии Ангела она едва могла владеть собой – держалась немногим лучше глупой хихикающей школьницы. Одна мысль, что от матери ей передалось больше, чем она надеялась, внушала Мерри отвращение.

Неужели именно в материнских генах заключался ответ на вопрос, почему она переспала с Ангелом? Мерри снова и снова спрашивала себя, что привело к импульсивному решению, которое шло вразрез со всеми ее принципами. В какой момент восхищение умом и деловой хваткой начальника трансформировалось во что-то большее? Как бы там ни было, охваченная презрением к себе и этой жалкой привязанности, Мерри начала подыскивать другое место работы, чтобы поскорее оставить Ангела и «Валтинос энтерпрайзис» в прошлом.

Через две недели после проведенной вместе ночи Ангел без предупреждения появился на пороге съемной квартиры Мерри.

– Как ты сюда попал? – раздраженно поинтересовалась она, наткнувшись на него по дороге из душа. В дополнение ко всем прочим отягчающим обстоятельствам ей было неприятно стоять перед ним в хлопчатобумажной пижаме, с мокрыми волосами, неприбранной и ненакрашенной.

– Приехал на машине. – Он закрыл за собой дверь.

– Я имела в виду, какого черта…

Ангел, зло поджав губы, устремил на нее напряженный взгляд золотистых глаз.

– Я не могу держать дистанцию между нами.

– А как же наш уговор?

– Полный провал, – мрачно констатировал он. – Самая большая ошибка моей жизни.

Мерри с трудом сдержала смех. Проявление театральности в характере Ангела не только позабавило, но и тронуло ее в глубине души, где она, сама не желая, оставалась мягкой, чувствительной, уязвимой. Он пришел к ней. Он отрицал влечение, пытался растоптать искру чувства и потерпел неудачу. Мерри сразу поняла, что эта неожиданная слабость приводит его в бешенство.

– Я хочу провести с тобой ночь.

– Ангел…

Он сел на постель рядом с ней, погладил ее лицо прохладными смуглыми пальцами.

– Назови меня по имени еще раз.

– Нет, – упрямо возразила Мерри. – Я не обязана выполнять твои распоряжения в нерабочее время.

– Не дразни меня, красавица. – Приподняв ее подбородок, Ангел прочертил поцелуями линию вдоль нежного горла к ямочкам над ключицами. – Я и так сам не свой.