Золотая маска
Доминик надменно прищурился:
– Я собирался лишь продемонстрировать, насколько вы уязвимы на сцене вечер за вечером и как легко оскорбить вас не только словами, но и делом.
– Глупости! – сухо ответила она. – К вашему сведению, я не совсем дурочка. Именно защищая свою репутацию, я надеваю «У Ника» парик и маску. В самом деле, вряд ли кто-то узнает во мне ту певицу в маске и парике, которая каждый вечер выступает в игорном клубе.
Ее слова не лишены были правды; Доминик и сам едва узнал Каро, когда она вышла на улицу. И все же…
– Ваша маска и ваш черный парик защищают вас лишь до постели.
Горло у нее судорожно дернулось, но она продолжала вызывающе смотреть на него:
– До… постели?
Доминик раздосадованно продолжал:
– Выговор и манеры выдают в вас леди…
– Или опозоренную служанку леди, – поспешно возразила Каро.
– Все возможно, – сухо ответил Доминик. – Понятия не имею, зачем вам было поступать так, как вы поступили… и, похоже, вы не собираетесь меня просвещать?
– Нет! – Каро решительно покачала головой.
– Так я и думал. – Он холодно кивнул. – Конечно, проще всего уволить вас и избавиться от неприятностей… По крайней мере, тогда я не буду чувствовать себя ответственным за ваше благополучие.
Она совсем не изящно фыркнула:
– Милорд, подобное решение упростит все только для вас; мне же придется искать себе другое место, где я могла бы заработать себе на жизнь.
Доминику пришлось нехотя признать, что она права. Но есть и другой выход… Он мог бы предложить ей пойти к нему на содержание. Чувства, которые он испытал, целуя ее, доказывали, что эта мысль ему, по крайней мере, не противна. Когда Каро научится угождать ему, она сумеет исполнять любые его желания…
Прошло десять лет с тех пор, как Доминик поселился в Лондоне, однако он, в отличие от многих своих знакомых, ни разу еще не заводил постоянной любовницы, предпочитая срывать цветы удовольствия там, где ему заблагорассудится. Он не желал ничего менять, делая своей содержанкой предприимчивую и чистосердечную Каро Мортон.
– Конечно, если вы решите меня прогнать, не оставите мне выбора, придется искать такую же работу в другом месте. – Она едва заметно пожала плечами. – Как оказалось, это не так уж сложно, ведь леди в маске, как вы говорите, заслужила… мужское признание.
Конечно, такой выход у нее тоже есть. Интересно, понимает ли Каро, что в клубе «У Ника» ее защищают от нежеланных поклонников Дрю и Бен… А теперь, судя по всему, и он тоже!
– Если дело только в деньгах…
– Так что же? – надменно переспросила Каро.
Доминик поджал губы:
– В таком случае я, возможно, мог бы предложить вам некоторую сумму… чтобы вы могли вернуться туда, откуда приехали.
– Нет! – В глазах цвета морской волны заискрились бунтарские огоньки. – Я еще не собираюсь покидать Лондон!
Доминик не понимал, почему Каро так пылко реагирует на его предложение. То ли не хочет брать у него деньги, то ли в самом деле не собирается возвращаться домой… Он рискнул спросить:
– Неужели положение у вас дома настолько невыносимо?
Каро попыталась скрыть дрожь, но ей это не удалось.
– В настоящее время – да.
Прищурившись, Доминик внимательно посмотрел на нее. От него не укрылась тень, пробежавшая по лицу Каро.
– Судя по вашему замечанию, в дальнейшем все еще может измениться?
– Да… я надеюсь на это, – пылко призналась она.
– Но, пока все не переменится, вы намереваетесь оставаться в Лондоне, независимо от того, оставлю я вас в клубе «У Ника» или нет?
Плотно сжав губы, она ответила:
– Да.
– Вы очень упрямы, мадам.
– Я решительна, сэр, а это совсем другое дело.
Доминик тяжело вздохнул. Не хотелось снова напоминать Каро о доме, мысли о котором, очевидно, навевали неприятные воспоминания. Вместе с тем он прекрасно понимал, в какую беду может угодить безрассудная молодая женщина, если снова вздумает одна бродить по лондонским улицам в поисках работы.
– Тогда, полагаю, на время мы оставим все как есть. – Он отвернулся. – Пойдемте, я провожу вас домой.
Каро бросила на него торжествующий взгляд:
– Милорд, вот уже несколько минут мы стоим рядом с моим временным жилищем!
Досадливо скривившись, Доминик оглянулся через плечо. Он увидел четырехэтажное здание, весьма типичное для городского квартала, в котором они очутились, – некогда фешенебельного, но давно уже впавшего в благородную бедность. Правда, домовладелец, очевидно, пытался поддерживать хотя бы видимость респектабельности: фасад был чистым, свежеокрашенным, да и занавески на окнах тоже казались чистыми.
Доминик снова повернулся к Каро:
– В таком случае мне остается лишь пожелать вам доброй ночи.
Она чуть присела в реверансе:
– Спокойной ночи, милорд.
– Спокойной ночи, мисс Мортон, – сухо ответил он.
Каро смерила Доминика озадаченным взглядом: он как будто не собирался возвращаться к своему экипажу.
– Милорд, вы не обязаны ждать до тех пор, пока не убедитесь, что я вошла в дом.
Он поднял брови:
– Точно так же, как раньше вы считали, что в состоянии самостоятельно о себе позаботиться?
Каро зарделась и сразу похорошела.
– Милорд, – сказала она, – я нахожу ваше поведение крайне досадным.
– Уверяю вас, мисс Мортон, ваше поведение кажется мне таким же.
Каро еще никогда не встречалась с людьми, хотя бы отдаленно схожими с Домиником Воном. Она даже не представляла себе, что существуют мужчины подобные ему – такие высокие, одетые по последней моде, аристократичные… Такие надменные и самоуверенные!
Правда, до приезда в Лондон она почти не общалась с мужчинами. Ее знакомства ограничивались сыновьями окрестных помещиков. Кроме того, время от времени она встречалась с отцовским поверенным, когда тот приезжал из Лондона обсудить дела.
Несмотря на свой ограниченный опыт, Каро заметила, с какой почтительностью отзывается о графе Дрю Батлер. Несколько минут назад она стала свидетельницей того, как поспешно бежали от Доминика трое молодых повес. Она сразу поняла, что Доминик Вон одним своим видом внушает окружающим уважение и заставляет повиноваться себе.
Вот только… много лет Каро не позволяли поступать по-своему. Ей приходилось слушать, что ей говорят. Сейчас она не желала подчиняться ни одному мужчине. И меньше всех – опекуну, которым она обзавелась совсем недавно…
Она наградила графа ослепительной, ничего не значащей улыбкой, а затем направилась к парадной двери, даже не оглянувшись проверить, смотрит ли он ей вслед, и вставила в замок ключ, полученный от домовладелицы две недели назад, когда она наняла квартиру.
Каро выждала несколько мгновений и лишь потом отважилась посмотреть через занавешенное тюлем окошко на крыльцо. Она успела вовремя: увидела, как граф садится в экипаж, грум закрывает за ним дверцу, а сам ловко запрыгивает на запятки. Экипаж покатил прочь.
Но перед этим Каро успела заметить в окошке бледный овал лица Доминика. С мрачным видом он смотрел туда, где пряталась она. Она быстро отошла от окошка и прислонилась к стене, прижав руки к бешено бьющемуся сердцу.
Да, поцелуй графа Блэкстоуна оказался совсем не таким, каким она до сих пор представляла себе поцелуи.
Он был гораздо, гораздо более волнующим…
– Итак, Дом, где ты был вчера ночью? – лениво спросил на следующий вечер Натаниэль Торн, граф Озборн. Они сидели друг напротив друга в мягких креслах у камина в одном из больших залов клуба «Уайтс».
– Меня… задержали неотложные дела, – уклончиво ответил Доминик.
Они с Натаниэлем уславливались встретиться вчера вечером, но Доминику не удалось прийти вовремя, так как он провожал домой Каро Мортон и заботился о том, чтобы с ней по пути ничего не случилось. Ему и самому не верилось, что за свои труды он не получил никакой благодарности!
Натаниэль улыбнулся с понимающим видом:
– Полагаю, она была так же ненасытна, как и красива?
– Красива – да. Ненасытна? Понятия не имею.
По правде говоря, даже по прошествии некоторого времени Доминик по-прежнему не знал, кто такая Каро Мортон на самом деле и как ему быть с ней дальше. Однако он распорядился, чтобы Дрю Батлер и дальше кормил ее легкими ужинами в промежутке между выступлениями, а Бен Джексон провожал ее домой. Пусть сама Каро и не заботится о своей безопасности, но, пока она работает на Доминика, его обязанность – проследить, чтобы она не попала в беду.
– Пока не имеешь, – многозначительно заметил Натаниэль.
Отец и мать Доминика умерли много лет назад; братьев и сестер у него не было. Он считал Натаниэля Торна и Гейбриела Фолкнера ближайшими друзьями, почти родственниками; они много лет вместе учились в школе, а потом воевали; часто они не знали, останутся ли в живых после очередного боя. Они всегда были близки, как братья. И все же в тот миг Доминик пожалел о том, что Натаниэль так хорошо его знает.
К счастью, у него появился прекрасный повод отвлечься от разговоров о том, что он делал вчера ночью.
– Сегодня я получил письмо от Гейбриела. Он прибывает в Англию в конце недели. – Доминик задумчиво, словно пробуя, отпил бренди.
– Я тоже получил от него письмо, – кивнул Натаниэль. – Представляешь себе, как скривятся наши блюстители нравственности, когда Гейб вернется в общество?
– Он снова подтвердил, что сразу же намерен отправиться в Шорли-Холл, взглянуть на сестер Коупленд, – напомнил другу Доминик.
Озборн фыркнул:
– Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что там он не задержится… Как только три глупые девицы увидят Гейба, они сразу забудут о его скандальном прошлом и готовы будут выцарапать друг другу глаза, состязаясь за право стать его женой! – Натаниэль поднял бокал, словно салютуя отсутствующему другу.
Ни долгие годы ссылки, ни служба в армии никак не повлияли на количество побед, одержанных Гейбриелом Фолкнером в спальне; один взгляд на его волосы цвета воронова крыла, на его темно-синие глаза и мускулистую фигуру – и женщины всех возрастов буквально падали к ногам Гейбриела. Точнее, падали в его постель! Несомненно, сестры Коупленд тоже будут сражены наповал.
– Чем займемся до утра? – После вчерашнего фиаско Доминик решил напиться до бесчувствия, а потом провести ночь с какой-нибудь опытной и искусной жрицей любви.
Натаниэль смерил его задумчивым взглядом:
– Я слышал, в клубе «У Ника» сейчас выступает какая-то таинственная красотка…
Хотя трое друзей привыкли делиться почти всем, Доминик решил, что кое-что лучше утаить – в том числе вчерашнее знакомство с Каро Мортон и возникшее у него странное, необъяснимое желание защищать ее. Правда, он не мог сказать, что его желание вызывает у него радость. Оказывается, о Каро уже пошли слухи, хотя она выступает в его клубе всего неделю!
Он поморщился:
– Думаю, единственная причина, по которой ее считают такой таинственной, кроется в том, что она во время представлений носит маску, закрывающую все лицо.
– Вот как! – Углы губ Натаниэля поползли вниз. – Она наверняка прячет под маской лицо, изрытое оспой!
– Возможно, – с деланым равнодушием согласился Доминик. Он старался никак не разжигать интереса друга к Каро.
Нат вздохнул:
– В таком случае выбор развлечений на сегодняшний вечер я предоставляю тебе.
Они посетили несколько игорных домов, а закончили вечер в одном ярко освещенном, но тем не менее потайном заведении, чьи обитательницы – хорошенькие и веселые дамы полусвета – с радостью составили компанию двум красивым молодым джентльменам.
* * *Тем удивительнее было, что два молодых джентльмена ушли всего через час или около того, так и не воспользовавшись удобным случаем.
– Может быть, все-таки сходим и посмотрим на красотку «У Ника»? – предложил Озборн, зевая и прикрывая рот. – Есть у нее на лице оспины или нет, я почти не сомневаюсь, что она покажется мне не менее привлекательной, чем дамы, с которыми мы только что напрасно потратили время!
Доминик нахмурился. Если он во второй раз попробует отговаривать Ната, то лишь возбудит его любопытство.
– Нат, может быть, мы слишком пресыщены? – сухо спросил он, побарабанив пальцами по крыше кареты и объяснив кучеру, куда их теперь везти.
Натаниэль вопросительно поднял брови:
– Ты разве скучаешь по пяти годам, проведенным в армии?
Скучал ли Доминик по ужасу и кровопролитию войны? Там никогда не знаешь, останешься ли жив после боя или настала твоя очередь встретиться со смертью на острие французского меча… Скучал ли он по чувству товарищества с другими офицерами, рожденному сознанием смертельной опасности? Да, и еще как!
– Не до такой степени, чтобы снова получить назначение в полк… А ты?
Озборн пожал плечами:
– Во всяком случае, гражданская жизнь часто бывает ужасно нудной и предсказуемой!
Доминик испытал облегчение, поняв, что не он один скучает по тому времени, когда им приходилось постоянно балансировать на краю пропасти.
– Мне рассказывали, что лондонские сезоны часто напоминают поле сражения, – задумчиво проговорил он.
– Даже не упоминай при мне лондонские сезоны! – проворчал Натаниэль. – Моя тетка Гертруда вбила себе в голову, что мне пора обзавестись женой, – объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Доминика. – И потому настаивает, чтобы следующие несколько недель я сопровождал ее на все балы и званые вечера. Несомненно, она на деется присмотреть достойную молодую женщину, способную, по ее мнению, стать подходящей графиней Озборн!
– Ага! – Доминик начал понимать, почему его друг сегодня не в своей тарелке.
Миссис Гертруда Уилсон была ближайшей родственницей Озборна. Натаниэль ее очень любил. Тетка, в свою очередь, принимала живейшее участие в жизни племянника. И вот теперь она решила во что бы то ни стало его женить… Доминик невольно порадовался, что у него нет родственниц женского пола!
– Насколько я понимаю, ее желание тебя не радует?
– Мне радоваться при мысли о том, чтобы связать себя на всю жизнь с какой-нибудь неискренней девицей, которой внушили, что в спальне с мужем необходимо лечь на спину и, пока муж делает свое дело, думать о короле и отчизне? Разумеется, я не рад! – Озборн с трудом подавил дрожь отвращения. – Не представляю, как Гейбриел может мечтать о таком исходе!
Да, трое друзей прекрасно понимали, что когда-нибудь им придется жениться и произвести на свет сыновей, которые унаследуют их титулы. Доминик обрадовался, узнав, что Озборн относится к такому будущему так же неприязненно, как и он сам. Впрочем, бороться с такой силой, как миссис Гертруда Уилсон, весьма затруднительно!
Вскоре Доминик перестал добродушно подшучивать над другом; через несколько минут они вышли из экипажа у его клуба, и он неодобрительно поджал губы, заметив, что Бен Джексон снова покинул свой пост. Очевидно, они приехали вовремя, и Натаниэль увидит второе представление Каро Мортон.
Однако шум, крики, звон бьющегося стекла и грохот ломаемой мебели, слышный со стороны главного игорного зала, когда они вошли в просторный холл клуба, никоим образом не напоминали благоговейную тишину, которую помнил Доминик по вчерашнему вечеру.
Он особенно встревожился, услышав в общем шуме женские крики.
Глава 3
Каро в жизни не была так напугана, как в тот миг. Несмотря на то что Бен и еще двое служащих заслоняли ее от самых отчаянных драчунов, она все равно видела, как мужчины орудуют кулаками, как хлещет кровь из разбитых носов, как охотно завсегдатаи пускают в ход стулья, столы и бутылки.
Откровенно говоря, Каро понятия не имела, по какой причине завязалась драка. Она начала свое выступление как обычно, как вдруг какой-то посетитель попытался вскочить на сцену и схватить ее. Сначала Каро думала, что второй джентльмен, который бросился за первым нахалом, хочет прийти ей на помощь, но он оттолкнул первого и тоже бросился к ее кушетке.
После этого начался настоящий бедлам: в драку вступило около дюжины посетителей; они орудовали и кулаками, и всем, что подворачивалось им под руку.
С ужасом глядя на массовую драку, Каро испытывала крайнее унижение. В ее ушах звучали суровые слова предупреждения, произнесенные накануне лордом Домиником Воном…
– Чего ты ждешь?! – воскликнул Озборн с радостным блеском в глазах.
Они стояли на пороге, не сняв плащей и шляп.
Доминик прищурился и быстро оценил происходящее. Человек тридцать посетителей дрались всерьез. На полу валялись отломанные ножки стульев и перевернутые столы. Под ногами хрустели осколки разбитых бокалов и графинов. Дрю Батлер находился в самой гуще схватки, он пытался разнять дерущихся. А на сцене стоял Бен Джексон; из-за его спины виднелся край кушетки и длинные локоны цвета черного дерева.
– Вперед, на сцену! – мрачно приказал Доминик Озборну, сбрасывая шляпу. – Если сумеем вывести отсюда девушку, драка сама собой прекратится.
– А я искренне надеюсь, что нет! – лукаво улыбнулся Натаниэль, устремляясь на середину зала.
Доминику показалось, будто большинство дерущихся, как и его друг, откровенно наслаждаются происходящим, несмотря на разбитые носы, выбитые зубы и синяки под глазами. В особый раж вошли трое или четверо драчунов, вскочивших на сцену. Они пытались прорваться мимо Бена Джексона к Каро, которая испуганно съежилась за спинкой кушетки. Именно судьба Каро больше прочего волновала Доминика. Хотя, надо отдать Бену должное, ему до сих пор удавалось удерживать пылких поклонников на расстоянии вытянутой руки. Он даже улыбнулся Доминику и Озборну, когда они вскочили на сцену и встали рядом с ним.
Неожиданно Каро Мортон выпрямилась и бросилась Доминику на шею с криком:
– Слава богу, вы пришли, Доминик!
При виде такого зрелища Озборн понимающе улыбнулся:
– Дом, забирай девушку и уходи, а я остаюсь, давно так не веселился! – С этими словами он замахнулся и мощным ударом кулака сбил одного из наглецов со сцены, хрустнул выбитый зуб.
Доминик пришел в такую ярость, что и сам охотно переломал бы кому-нибудь все кости. Правда, принять участие в драке он никак не мог, потому что на шее у него повисла Каро; когда она вскинула голову, он заметил в прорезях украшенной драгоценностями маски испуганные глаза цвета морской волны.
Увидев, что ее золотистое платье в нескольких местах порвано, Доминик помрачнел.
– Разве я вас не предупреждал? – ледяным тоном спросил он, разжимая ее руки. Он снял с себя плащ и закутал Каро, а затем подхватил ее на руки и закинул себе на плечо.
– Я… Что вы… Сию же секунду поставьте меня! – Крошечные кулачки замолотили его по спине.
– По-моему, сейчас вам самое время понять, когда лучше помалкивать, – сквозь зубы процедил Доминик, уходя со сцены в ту сторону, где находились служебные помещения.
Его провожали завистливые мужские взгляды.
Меньше всего Каро хотелось, чтобы лорд Доминик Вон напоминал ей: «Я же вам говорил!» Кошмарные события и без того сильно напугали ее. Унижение же стало последней каплей. Доминик закинул ее на плечо, как мешок с картошкой!
Как только они очутились в относительной безопасности, в пустом коридоре, Каро стала вырываться, требуя, чтобы ее освободили.
– Поставьте меня сию же секунду на ноги! – кричала она. Ей показалось, что ее спаситель вдруг оглох. Он подчинился не сразу.
– С радостью! – Доминик бесцеремонно прижал ее к себе и тут же поставил босыми ногами на холодный каменный пол.
– Знаете, я еще не встречала нахала с худшими манерами! – Глаза у Каро сверкали, хотя она дрожала всем телом, тщетно пытаясь поплотнее запахнуться в его плащ и разгладить мятое платье.
– И это благодарность за то, что я выручил вас из беды? – вкрадчиво спросил Доминик. Его светло-серые глаза смотрели на нее в упор, словно предупреждая об опасности.
– Вы силой утащили меня, сэр! – ответила Каро, нимало не смутившись и приглаживая растрепанные кудри цвета черного дерева. Просто чудо, что маска и парик вообще удержались на месте! – Несколько минут назад вы от злости готовы были меня задушить; похоже, вы считаете меня виновной в том, что здесь произошло…
– Вы действительно виноваты.
– Не говорите глупости! – Каро смерила его презрительным взглядом. – Каждой женщине известно, что мужчины… даже самого благородного происхождения… с радостью ухватятся за любой повод, лишь бы подраться!
Доминик вспомнил, с каким пылом ринулся в драку Озборн, и решил, что слова Каро не лишены здравого смысла. Но никакие слова не способны изменить факты. Сегодняшняя драка в игорном клубе началась из-за Каро. Как она не понимает, что опасно вечер за вечером разжигать страсти мужчин, и без того распаленных игрой и выпивкой? Неужели она настолько наивна?
Доминик сам не понимал, чего ему сейчас больше хочется – хорошенько выпороть ее или исцеловать до бесчувствия.
– Мне просто не терпится отшлепать вас по заду в счет сегодняшнего ущерба! – злобно признался он.
Глаза ее от изумления сделались огромными, а щеки запылали. Она вызывающе крикнула:
– Вы не посмеете!
Доминик презрительно скривился:
– Не искушайте меня, Каро!
Бросив всякие попытки навести порядок в своих растрепанных кудрях, Каро сняла украшенную драгоценностями маску и смерила Доминика возмущенным взглядом:
– Похоже, вы просто ищете предлог для того, чтобы избить меня!
Любуясь ее раскрасневшимся хорошеньким личиком, Доминик немного успокоился, хотя при одной мысли о том, что какой-то безымянный, безликий наглец способен причинить боль этой хрупкой и очаровательной женщине, его охватывала ярость. Он отлично понимал завсегдатаев своего игорного клуба; ему хотелось защитить Каро, и в то же время руки чесались выпороть ее как следует, чтобы она потом целую неделю не смогла сидеть!
– Уверяю вас, с вами никакого предлога не нужно, – проворчал он.
– Вот как! – вскинулась Каро. – Позвольте вам сказать, сэр, что с таким высокомерным деспотом, как вы, мне еще не доводилось встречаться!
– А вы, мадам, самая упрямая и своевольная дура из всех…
– Дура?! – в ярости переспросила она.
– Своевольная дура, – ничуть не раскаиваясь, повторил Доминик, глядя на нее с не меньшей яростью.
Никогда еще Каро так не оскорбляли. Больше всего ей захотелось со всей силы ударить обидчика по его надменному аристократическому носу!
Как будто прочитав ее мысли, он расплылся в насмешливой улыбке.
– Каро, это будет весьма неблагоразумно! – Голос у него сделался вкрадчиво-сладким и оттого еще более опасным.
Их взгляды скрестились: глаза цвета морской волны против светло-серых. Тянулись секунды. Каро почти – почти! – захотелось принять вызов, как вдруг в их безмолвный поединок вторгся изумленный голос:
– Я пришел сказать, что Батлеру и его тяжеловесам удалось вытеснить из клуба последних посетителей; теперь они пытаются навести порядок. Впрочем, если я не вовремя, могу вернуться и попозже…
Каро ничего не видела за Домиником. Ей пришлось чуть наклониться в сторону, чтобы выглянуть из-за его широкого плеча. Она увидела высокого, элегантно одетого, красивого, светловолосого молодого человека, который с небрежной грацией прислонился к стене и, скрестив руки на широкой груди, с интересом наблюдал за ними. О том, что он всего несколько минут назад принимал участие в жаркой драке, свидетельствовали лишь взлохмаченные, по моде длинные волосы.
– Блэкстоун, по-моему, наши прежние предположения относительно… обстановки оказались ошибочными. – Светловолосый незнакомец дружелюбно улыбнулся Доминику, а затем подчеркнуто не спеша оглядел безупречное личико Каро. На нем не было ни единого пятнышка, не говоря уже об оспинах.
Впрочем, Каро совершенно не поняла смысла последних слов, как и того, почему блондин так пристально ее разглядывал!
– Отвечая на ваше первое замечание, сэр… полагаю, мы с лордом Воном уже закончили беседу.
– Ненадолго. – Заметив, что Каро пытается ускользнуть, Доминик схватил ее за запястье стальной хваткой. – Озборн, надеюсь, пробито не очень много горячих голов?
Блондин пожал плечами:
– Пострадали лишь те, кто этого заслуживал. – Он оттолкнулся от стены. – Блэкстоун, может, все-таки представишь меня? – Он скользнул по лицу Доминика веселым взглядом и с неприкрытым восхищением воззрился на Каро.
– Каро Мортон – лорд Натаниэль Торн, граф Озборн, – холодно сказал Доминик.
– Ваш покорный слуга. – Натаниэль изящно поклонился.
– Милорд…
Да что же это такое в самом деле? Неужели каждый ее новый лондонский знакомый непременно должен оказываться лордом или графом? Каро присела в книксене, хотя невольно задумалась о том, как нелепо приседать при таких обстоятельствах.
– Если ты, Озборн, тоже хочешь уехать после того, как самое интересное закончилось, я тебя не держу, – сказал Доминик. – Боюсь, сам я не смогу уехать отсюда еще некоторое время.
Он смерил Каро Мортон многозначительным взглядом и, заметив ее вызывающий, бунтарский вид, плотно сжал губы.