Во время танцев они не перемолвились и словом.
– Не желаете ли перекусить? – спросил он. Табита отрицательно покачала головой.
– Вы не очень-то разговорчивы, – снова заметил он.
По опыту он знал, что женщины обычно мелют всякую чепуху, лишь бы заполнить паузы. Его младшая сестра Ники тому пример. Их мать порой шутливо замечала, что у дочки язык без костей. Вот и сейчас он видел, как сестра о чем-то весело щебечет со своим кавалером, не давая тому вставить и слова.
Табита пожала стройными плечами.
– Я говорю, когда мне есть что сказать.
Он рассмеялся.
– А сейчас вам есть что сказать?
Девушка снова покачала головой.
– Я думал, что в Беддингдейлзе учениц обучали светским манерам, в том числе умению вести светскую беседу, – шутливо заметил он.
В васильковых глазах Табиты промелькнула усмешка.
– Я прогуливала эти занятия, – парировала она.
Гианнис улыбнулся.
– Чего нельзя сказать о занятиях танцами.
– Да, я любила уроки танцев, – подтвердила Табита.
– Вы часто бываете на балах?
Снова отрицательно качнула головой.
– Мне, наверное, не следует задавать вопросы личного характера?
На губах Табиты появилась едва заметная улыбка.
– Что вы хотите знать?
«Всё!» – промелькнуло у него в голове.
– Например, сколько вам лет?
– Двадцать два.
Он немного удивился. Она действительно молодо выглядела, но по манере поведения показалась ему старше.
– Вы уже закончили университет или взяли академический отпуск?
– Я не училась в университете.
Это тоже его удивило. Как правило, университетское образование было непременным атрибутом светских красавиц из состоятельных семей.
– Чем же вы занимаетесь?
Он ожидал услышать дежурное слово «благотворительность».
Однако Табита после секундного колебания ответила:
– Гостеприимством. – Ее щеки, не прикрытые маской, слегка порозовели.
Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Гостеприимство стояло на втором месте, когда богатые бездельницы пытались подчеркнуть свою значимость.
Неудивительно, что она покраснела. Хотя ему показалось, что Табита сделана из другого теста, чем обычные светские львицы, которых он немало повидал на своем веку.
Сам он никогда не понимал, как можно тратить жизнь только на шопинг и бесконечные вечеринки.
Гианнису повезло родиться в одной из самых состоятельных европейских семей. Достигнув совершеннолетия, он, как и сестры, в двадцать один год получил огромное состояние в тридцать миллионов евро. Но не стал прожигать жизнь. Безделье не в его характере. Гианнис создал империю бизнеса и многократно приумножил первоначальное состояние.
На его предприятиях и в офисах трудилось более пяти тысяч человек. Требования к персоналу были чрезвычайно высоки, но профессионализм и лояльность он оплачивал сторицей. Например, сотрудники этого венского отеля получали самую высокую в гостиничном бизнесе зарплату в Европе.
Он искренне не понимал, как можно сидеть на миллионах и не приумножать свое богатство честным трудом.
Он не понимал и не принимал бездельников и нахлебников. Хотя его первая жена таковой и являлась.
Она была не только бездельницей, но и бессовестной лгуньей, интриганкой, охотницей за состоянием. Даже теперь, пять лет спустя, когда его жены и ее ребенка уже нет на свете, он испытывал горечь и разочарование, хотя запрятал их в самый дальний уголок души.
Похоронив жену и ее ребенка, он не скорбел, а злился на себя за то, что не сумел распознать вероломную сущность женщины, пленившей его внешней красотой.
Гианнис поклялся себе тогда, что больше не совершит подобной ошибки.
Интересно, а что прячется под маской этой красотки?
У него чесались руки сорвать с нее маску и посмотреть, так ли она красива, как ему кажется.
Ее собственная рука тем временем поднесла к губам бокал с шампанским.
Малюсенькая капелька золотистого напитка вылилась в уголок ее рта, и Табита подцепила ее, высунув кончик розового языка.
Это невинное и непроизвольное движение буквально заворожило и завело Гианниса. Он и сам сделал внушительный глоток.
Боже, он и не помнит, когда женщина так действовала на него физически.
Что бы ни скрывалось за этим прекрасным фасадом, он намерен насладиться ее обществом в этот вечер по полной программе. Ему было необыкновенно приятно держать эту женщину в объятиях.
Он поднялся из-за стола и протянул ей руку.
– Готовы к следующему танцу?
