Если бы у меня были крылья

Кромеразвлечения и общения, члены клуба получили ещё одно важное преимущество – клубзащищал от стычек с завистниками и недоброжелателями. За «своих» всегдазаступались скопом и в обиду «чужакам» не давали. От того мистическое, чутьпугающее название было не случайно.

Насобраниях клуба ребята каждый раз что-то вытворяли. Весело проводили время, решаликакую-то загадку в рамках квеста от «хозяина». В ход шло то, на что падало вниманиеВики: изучение походных навыков, проверка на стойкость, метание ножей,празднование языческих и мистических памятных дат, стрельба из лука, танцы,вызовы духов, изучение аномалий… все, что вызывало интерес и отрывало отпривычных внешкольных дел, вроде компьютерных игр и социальных сетей.

Местомсбора этого клуба была окраина леса. Там совместными усилиями были созданыусловия для отдыха и оккультных ритуалов. Деревья украсили выдуманными знаками,землю разрисовали всякими символами и пентаграммой. Притом так увлеклись, чтоперепугали местных, живущих ближе всех к этому месту. Те даже стали обходитьместечко стороной, а по городу пошел слух, что там собирается нечисть. Такоднажды Вика услышала разговор соседей грибников:

– Семёныч,ты куда спозаранку?

– Нукак же, дождь прошел! По краю обойду! Может опят найду!

– Ой,ты только на опушку не ходи! Там какая-то нечистая беснуется!

– Дану! Брось! Пацаньё шалит!

– Точнотебе говорю! Там шабаши какие-то! Отравишься еще! Никитин в прошлый раз тамходил, так потом в больницу лег! Настолько скрутило!…

Викаукрадкой хихикнула и радовалась тому, что ее даже взрослые бояться, значит всепо плану.

Однаковремена менялись, и к клубному месту постепенно стало подходить строительство.Участки земли распродали, началось возведение домов. Клубные уже подумали, что заведениюконец. Переносить насиженное место куда-то еще, никто не хотел, и продолжатьбыло невозможно.

ДляВики на тот момент клуб значил очень многое: это и авторитет, и возможности, иуспехи в школе, и деньги. Пока общество не расползлось, нужно было срочно что-топредпринять. Тогда она пошла ва-банк и на одном из общих сборов сказала, чтопризовет хозяина, и стройка остановится. Ребята постарше, что были в этойкоманде, понимали: это все несерьезно, хозяина нет. Им нравилась Вика, а ещенравилось управлять малышней. Поэтому, когда дело запахло развалом клуба, ониуже готовились на руинах сообщества создать свои ответвления и вместо поддержкирешили побыстрее похоронить заведение: взяли Вику на спор: «Валяй, докажи!». Толькомладшие действительно верили Вике и в приход «хозяина».

Казалосьбы, ситуация для Вики патовая, ведь хозяина-то по факту нет. Втягивать взрослыхнельзя: Вике припишут создание секты, обвинят в хулиганстве или найдут другоеобвинение для скандала. Но Вика всё же не испугалась и к такому развитиюсобытий оказалась готова.

«Хотитешоу?! Будет!» – подумала она и сказала – «Готовьте место! Хозяин призывать делоне простое!».

Вечеромпо ее просьбе очертили круг на песке, разожгли три костра. В центре круга, подзаписанную на беспроводную колонку этническую барабанную музыку, Вика исполниларитуальный танец. Разумеется, выдумала она его не сама, а прочла о нем винтернете. Танец этот правда существовал и был как-то связан с древней легендойАлтая о принцессе, ушедшей на поиски драгоценного камня, что обронил сам Бог.Всё для того, чтобы Бог не разгневался и не убил весь алтайский народ. Самтанец был довольно скучен, поэтому Вика по своему усмотрению его доработала.Получилось очень даже эффектно: что-то среднее между древним Алтайским танцем исовременным в стиле афро-дэнс.

Вконце танца случилось непредвиденное, раздался раскат грома и хлынул проливнойдождь как из ведра. Эффект был достигнут, правда, не совсем тот, на которыйрассчитывала Вика. Народ испугался не на шутку и поспешил ретироваться подомам. Дождь, конечно не был случайностью, а вполне сходился с прогнозом погодына тот день, но раскат грома под конец танца Вика подстроить бы не смогла.

И всеже, через пару дней, несмотря на исполненный «магический танец», их клубноеместечко сравняли с землей. На его месте сперва началась вырубка, а потом иактивное строительство. Участники клуба очень огорчились. После такогоэффектного танца и финала с грозой, в большинстве своём, ребята действительнождали чуда. Но его не случилось. Даже сама Вика так увлеклась своей игрой, чтоповерила – танец сработает. Несбывшаяся надежда стала поводом для первой вжизни серьезной депрессии. Вика плохо ела, ходила словно тень, не улыбалась имало с кем общалась. Друзья по клубу и просто знакомые пытались поддержать её,старались вытаскивать погулять, но Вика была безутешна.

И всёже тот вечер не прошел даром.

Именнотогда в клубе появилась новая и весьма таинственная участница. Звали еёКазакова Мила. Она была ровесницей Вики и появилась в этой компании аккурат подисполнение невероятного танца. Однако ее появление почему-то не было никемзамечено. Словно она была невидимкой, или слишком знакомой и привычной для всех,чтобы удивляться её появлению. Точнее, почти никем. Только общительная Викаобратила внимание на довольно странную и застенчивую девочку, с любопытствомнаблюдающую за ней и другими ребятами.

Когдагрянул дождь, они с Милой вместе бежали домой к Вике, укрывая головы ее курткой.Тогда и познакомились.

– …Странно,я тебя раньше у нас не видела! Я – Вика! – представилась Вика на бегу.

– Мила…Казакова… – вкрадчиво и коротко ответила девочка.

– Тыс кем-то пришла? Обычно тут не бывает случайных гостей.

– Простопошла вслед за ребятами. Стало любопытно, куда они идут… Я не знала, что вы тутобряды устраиваете.

– Ну,не совсем! Это клуб. Мрачная лощина называется!

– Онтвой?

– Есликоротко, то да! Только никому, ладно?!

– Изачем он тебе?

– Ну…Чтобы не скучно было! Потом расскажу, сейчас бежим ко мне!

– Ладно…

Викатерпеть не могла грозу. Ужасно боялась грома, молнии и ливня. Но, судя по лицу,Мила вообще была почти в панике. Чтобы ее поддержать, Вика не показывала страхаи всю дорогу шутила и подбадривала новоиспеченную испуганную подругу, котораяноровила остановиться где-нибудь под деревом. Хотя будь Вика одна, тоже забиласьбы в первый же угол и дрожала. Вбежав в дом, обе сразу же кинулись к теплойпечи греться и сушить одежду. Мать помогла девочкам переодеться и принесла вкомнату Вики горячий чай. Они с отцом обсуждали какие-то важные дела, и чтобыдевочки не мешались отправили их согреваться в комнату.

Милаочень стеснялась. Хоть ей и было приятна забота, но было видно, что она оченьсмущена. Хотела даже уйти, не смотря на ливень за окном, но Вика уговорила ееостаться, чтобы хотя бы переждать дождь, высохнуть и согреться. Она угощалановую подругу и старалась развлечь, рассказывала о себе, показывала свои рисунки.Мила же лишь слушала и улыбалась с любопытством рассматривая Викины альбомы, ноговорила мало. Допив чашку чая и поблагодарив за гостеприимство, таинственнаядевочка поспешила уйти, едва дождь утих. Сослалась на то, что родители будутволноваться, если она не вернется вовремя.

Викапроводила подругу со странным ощущением, будто бы она ей не понравилась илинапугала. Подумала, что ее больше не увидит. Но на следующий день Мила самавстретила Вику после школы:

– ПриветВик! Пойдем гулять! – незатейливо, но при этом весьма по-свойски и добро началаМила.

– Привет!Смотрю сегодня у тебя настроение получше! Вчера прямо сама в себе была!

– Просто…Терпеть не могу грозу и дождь. Было немного не по себе. Да и дома всё-таки… вобще не важно. Идешь?

– Нудавай! Правда не долго! Уроков сегодня задали до фига!

– Хорошо!Недолго это больше чем ничего, для начала! – улыбнулась Мила, и они пошливместе.

Так ихобщение и началось.

Извсех друзей Вики, которые были совершенно разноплановыми личностями, Мила была,пожалуй, самой контрастной. По натуре она – одиночка, и не считала нужным этоскрывать. Однако стоило начать с ней общаться, и сразу становилось ясно, чтоона – довольно интересный и общительный человек. Мила словно прятала своиистинные качества – обычно была тихой, как серая мышка, часто мрачной изадумчивой. Но в компании с Викой проявляла себя самым незаурядным образом ивообще, кардинально менялась: становилась деятельной, общительной, моглапосильно помочь. А ещё можно было увидеть огонек в ее глазах и улыбку, чего вобычной жизни было редкостью. Вика будто бы вдохновляла её.

ВнешнеМила тоже была неприметна: худощавая, если не сказать дистрофичная, лицомнемного походила на азиатку, симпатичная, кареглазая, с волосами природноготёмного цвета, остриженными под каре и с обычным прямым пробором. Одеваласьобычно, часто появлялась в одном и том же. Сразу было понятно, что денег у еесемьи совсем мало. Ходила со стареньким кнопочным телефоном. Ни о чем никогоникогда не просила, но на чужие просьбы откликалась сразу же. Очень любилазеленый цвет, всегда обращала внимание на предметы такого цвета, чем нередкозабавляла Вику. Иногда на лице и теле у Милы были синяки, порезы, или царапины.Историю их происхождения, как и сами повреждения, она тщательно старалась скрыть.

Вближайшей местной школе Мила ни разу не появлялась, и было неизвестно, училасьли она где-то вообще. От прямых вопросов по этому поводу, как и вообще вопросово себе, она уходила, или отвечала неопределенно. Иногда казалось, будто онавсегда жила как отшельник или вовсе прилетела с другой планеты. Допустим, почемусамолеты летают, не размахивая крыльями, она понять не могла. Окружающая жизнь,особенно техника, словно были для неё в новинку. Этим она сначала удивляла нетолько Вику, но и остальных членов клуба. Со временем это сочли её манеройобщения – задавать странные вопросы, пока кто-нибудь не найдет простой ипонятный ответ, – привыкли и перестали обращать на это много внимания. Мила несильно разбиралась в смартфонах, моде, косметике и стилях современной музыки. Вместес тем, она была далеко не глупой: много знала о разных этнических обычаях идиалектах Алтая, об оккультизме, шаманах и людях разных эпох, о природе края, оремеслах и кое-что смыслила в рукоделии, готовке и охоте. Умела увлекательнорассказывать истории, особенно страшные. Ей стоило только начать, как усобравшихся кровь стыла в жилах. Отличить правду от вымысла в ее устах можнобыло, лишь если она сама об это скажет или улыбнется в конце.

Свободноевремя Мила проводила на улице, гуляя в любую погоду. Бродила, как тень, вполном одиночестве. В гости ходить не любила, к себе никого не приглашала. Никтодаже толком не знал, где она живет и с кем.

Вика отнесласьк Миле с дружелюбием, но сначала не выделила ее среди остальных. По первомувремени Мила показалась ей отстающей в развитии. Лишь потом Вика разобралась ипоняла, что ошиблась на её счет и они стали довольно близкими подругами. Позже Милачасто помогала Вике в организации квестов клуба. А когда у них наладилось доверительноеобщение, они вместе обсуждали планы на будущее, друзей и подруг, клуб и егоработу. Вика помогала Миле разобраться в непонятных для неё явлениях иливопросах, могла подарить какую-нибудь вещь из своей одежды или косметики. Милав свою очередь всегда готова была помочь подруге. Со временем стало всё чащеслучаться, что Викины более близкие подруги были не так доступны, как Мила.Порой стоило только подумать о том, чтоб позвонить Миле, как она сразупоявлялась. А вот ее телефон часто был недоступен. Впрочем, он требовалсяредко.

Эта история началась в Республике Алтай.

В городе Горно-Алтайск на улице Гоголя жила девочка по имени Вика. Обаятельная, привлекательная, но вполне обыкновенная школьница одиннадцати лет, ученица обыкновенной школы номер тринадцать.

Район располагался в лесостепи, не так далеко начинался Алтайский хребет и заповедник. Свежий воздух был в избытке. Живописная и чистая природа, мало машин, все друг друга знают. В городе чаще всего встречались коттеджи и деревенские дома. Было также несколько многоквартирных малоэтажных зданий. В центральном районе появлялись и многоэтажные дома, но тоже невысокие из-за сейсмической активности в регионе.

Дом Вики был коттеджного типа, с небольшим двором, садом и несколькими сараями. Раньше был огород, но из-за того, что в городе стало больше магазинов, скоро он стал почти не нужен. Остались разве что пара грядок с зеленью да несколько клумб с цветами, за которыми ухаживала мать. Неподалеку от Викиного дома начиналось поле, а чуть дальше – лес. Восточнее текла речка, одна из притоков реки Катунь.

Вика росла хорошей девочкой, воспитанной, умной, волевой. Очень любила животных. Была доброй, к тому же необычайно красивой. Темные, немного вьющиеся, волосы обрамляли миловидное острое личико, сочетавшее европейские и восточные черты, обаятельную улыбку подчеркивали ямочки на щеках. Уникальности её облику добавляли зелёные глаза – редкие для такой внешности. Букет всех этих украшений умилял сердце не хуже, чем взгляд котика, который выпрашивает мясо. Оттого родители и знакомые часто называли Вику «Ангелом», что ей, безусловно, очень нравилось. Вика во всём старалась соответствовать этому образу и, со временем, прозвище прижилось. Правда, со временем, стали это говорить скорее с сарказмом.

Воспитанием Вика в первую очередь была обязана отцу. Григорий сам был волевым человеком, сильным не только физически, но и морально. На первый взгляд, этот широкоплечий коренастый мужчина с небольшой бородкой и серьёзным взглядом, казался чересчур строгим. Не мудрено: за всю свою жизнь он не бросил даже слова на ветер.

Его девиз был: «Цель и мотив оправдывают средства, если они благородны и устремлены вперед!». Потому без сомнений идти вперед он мог с завидным упорством и без устали. Впрочем, эта суровость, это впечатление несколько сглаживалось при разговоре с ним: Григорий был не только очень умен и начитан, но и легко располагал к себе, был приятен в общении. Уроженец Алтайского края, инженер по профессии, он переехал в Республику Алтай по направлению крупной компании, ещё до знакомства с Эрке – матерью Вики.

Мать Вики была настоящей восточной красавицей. Она была невысокого роста, но незаметностью не отличалась: она без труда оказывалась в центре внимания благодаря своей активности и искренней улыбке. Полностью её имя звучало как Энэрке (от алтайских слов «эне» – мать и «эрке» – ласка, ласковый). Но Григорий, также, как близкие и друзья, звал её просто Эрке. А когда хотел подразнить – называл Иркой.

Эрке была экологом не только по профессии, но и по призванию: её восхищала природа Алтая, она любила горы, животных, ей нравилось бывать в экспедициях, она с удовольствием участвовала в собраниях Краеведческого сообщества и неплохо разбиралась в истории отдельных районов огромной республики. Эту любовь к природе и любознательность затем в полной мере унаследовала её красавица-дочка.

Несмотря на свою активность и неутомимость, характер Эрке всё же был неоднозначен. Она казалась непреклонной и хладнокровной, но, на самом деле, очень остро чувствовала антипатии в свой адрес и была легко ранима. С одной стороны, чувствуя поддержку, она могла с завидным упрямством идти к намеченной цели, с другой – боялась остаться одна и полностью самостоятельных решений. Поэтому от нее можно было услышать как, особенно в конфликтах: «Не стой у амурского тигра на дороге, а то ноги домой придется в рюкзаке нести!», так и: «Давайте не будем такими резкими в суждениях! Всегда можно договориться!». Редким ее качеством было то, что она была, как и Григорий хозяйка своему слову. То есть отвечала за все что кому-то когда-то наговорила, даже если скандалила.

В семье она всегда полагалась на мнение мужа, как главы, хотя и делилась своими размышлениями.

– Эрке, я тут подумал, что в ванной «теплый пол» можно поставить. А то выходишь из душа и простудиться можно! Особенно зимой! – говорил Григорий.

– Не стану спорить с тобой, дорогой! Правда замечу, что во всём доме было бы неплохо пол утеплить. Может тогда и «теплый пол» в ванной не нужен был бы! – парировала Эрке, чем практически всегда заставляла мужа задуматься.

Поговорка «он – голова, она – шея» было про эту пару.

Когда Эрке оставалась за старшую, она брала правление на себя и спуску никому не давала. Правда только в тех вещах, которые были ей знакомы, одобрены и приняты главой семьи ранее. Например, однажды, когда Григорий попал в больницу с аппендицитом, а на их участке шло возведение большого дома, бригадир и строители стали халатно относиться к работе и срывали сроки. Эрке плохо понимала в строительстве, но обратила на это внимание. Не за горами была осень и оставшись без поддержки ей пришлось ночами штудировать книги, днём опрашивать знакомых, а, когда Григорию стала лучше, то ездить к нему на консультации, чтобы разобраться в процессе. В конечном счете она буквально заставила мужиков прекратить пить и начать нормально работать. Она неотступно следила за качеством сборки и расходом материалов, иногда эффектно подлизывалась, иногда «включала стерву». А когда Григорий вернулся, поспешила отойти в сторону, уступая место лидеру.

Эрке, получив высшее образование, успешно преподавала в местном ВУЗе, была кандидатом наук по экологии и окружающей среде. В работе сказывалась вся твердость её характера – это был суровый, но справедливый педагог.

Особенно это касалось студенческой практики: студенты должны были любую контрольную работу подкреплять практическими наработками «с полей», иначе не только «зачет» нельзя было получить – работа просто не принималась.

При разговорах со студентами о предварительных итогах курсовых от Эрке можно было услышать разнос: «Мы не в наперстки тут играем! Нет аргументов, подтвержденных фактами – иди и ищи! Хоть из-под земли! Тему менять не дам! Сам взял, я не просила! И не надо «ля-ля» мне тут, что думал, что это просто проходной зачёт!!!» – снабжая это еще и жестами, вполне было в ее духе за неделю до итогового тестирования. Со стороны это могло быть смешно, как низкорослая девчонка отчитывает здоровых парней и девчонок, но никто и хихикнуть не смел. Иначе хуже будет.

Студенты очень часто ездили в заповедник, участвовали в экспедициях и доставляли в ВУЗ актуальные сведения об экологии и изменениях окружающей среды. В будущем одним из них предстояло стать видными учеными, другим – организовать бизнес на родной земле и развивать край…

Раньше, еще до переезда, Григорий был ведущим инженером-разработчиком в аэрокосмической отрасли. Но в «лихие девяностые» работу пришлось менять. По доброму знакомству он попал в нефтегазовую индустрию, занялся проектами по добыче и транзиту сырья.

Судьбу настолько не связанных между собой людей однажды соединил случай. Григорий приехал проектировать на Алтае транзитный газопровод, а Эрке, наряду с ведущими экологами, отстаивала сохранение и неизменность природы родного края. Ожесточенных споров, как на собраниях, так и вне их, было много. Но мало кто знал, что на фуршете, организованном ещё на первом этапе переговоров, между Григорием и Эрке проскочила искра. Большому и грозному Григорию сразу понравилась миниатюрная, но невероятно смелая, бойкая и прорывная Эрке. Из искры разгорелось пламя, изменившее жизнь двоих людей и в дальнейшем подарившее миру Вику.

Несмотря на скоротечный роман и без раздумий принятые решения – к переменам в своей жизни и созданию семьи оба подошли основательно, и ни один из них ни о чём даже на секунду не пожалел. Они поженились ещё до рождения Вики. Беременность Эрке заставила обоих родителей пересмотреть развитие своей карьеры. Чтобы снизить нагрузку и больше времени уделять семье, Григорий передал проект по транзиту и перешел в отдел кураторов по газификации. Это было явным спуском по карьерной лестнице. Однако действительно любящий муж и отец пойдет ради семьи на всё.  В дальнейшем он старался не обделять вниманием своих домочадцев, всегда интересовался успехами супруги и дочери, вывозил на совместные прогулки, уделял время работам по дому. По тем же причинам Эрке оставила преподавательскую деятельность и возглавила туристическую базу. Семья для неё также была важнее карьеры.

Днем, как водится, у каждого члена семейства были свои заботы и дела: у родителей – работа, у дочери – школа. А вот вечером вся семья по традиции собиралась для особого ритуала: за большим круглым столом в гостиной устраивалось чаепитие из чайного сервиза покойной бабушки. Для каждого месяца в году и даже дня недели был свой сорт чая. За чашкой ароматного напитка семья общалась, обсуждали дела, планы, каждый рассказывал, что случилось за день. В моменты трудностей или грусти чай помогал расслабиться, а за общими разговорами можно было отвлечься, снова обрести хорошее настроение и общими усилиями найти решение какой-либо возникшей проблемы.

Вике очень нравился этот обычай. Ведь если у нее случались успехи, например, она отлично сдала экзамены в школе, либо сделала что-то полезное по дому, или помогла кому-то из соседей и те отозвались благодарностью родителям, тогда отец всегда угощал чем-нибудь вкусненьким. Для Вики это было настоящей наградой: в отличие от родителей, она была сладкоежкой. К тому же, в таких случаях Вика получала не просто сладости – для поощрения отец умудрялся находить где-то такие лакомства, о которых в ближайших магазинах даже не слышали: например, засахаренные цветы настоящих фиалок или марципановых героев комиксов. Но больше всего Вике нравились орехи в мармеладе. Однако «награду» можно было получить, только если успех был материален и полезен. Вику это подталкивало развиваться, проявлять находчивость, смекалку и идти к цели, а не просто «делать хоть что-нибудь».

По натуре Вика была очень увлекающейся и любопытной девочкой. Особенно сильно в её характере чувствовались импульсивность, жажда приключений, интерес к новому, дружелюбие, умение веселиться и вокруг себя организовывать компанию. Училась Вика неплохо, правда, отличницей не была. Иногда ленилась, а иногда, начиная активно увлекаться чем-то новым, про учебу вообще могла забыть. Однако, как только получала нагоняй или (редко) папиного ремня, как правило, быстро собиралась с мыслями и догоняла упущенные предметы. Потому, в целом, была на хорошем счету у преподавателей.

Больше всего Вика увлекалась рисованием. От детских рисунков она довольно быстро перешла к написанию красивых картин. В девять лет она уже неплохо рисовала пейзажи и натюрморты, а также мангу, аниме. А к одиннадцати освоилась с портретами. Впрочем, просто рисовать одиночные работы ей было уже не так интересно. А вот создание целых картинных историй с сюжетом ее увлекало еще очень долго. Поэтому с ней почти всегда была папка с бумагой и, как минимум, карандаши.

В двенадцать Вика задумывалась о том, чтобы петь или танцевать, выступать на сцене, поступить в театральное училище и покинуть Алтай. Родителям эти идеи и переменчивость интересов не нравились, но стремлениям дочери они не препятствовали. Для них было важно, чтобы у Вики что-то начало получаться прежде, чем она решит сменить увлечение. Родители терпеливо воспитывали в ней понимание, что любое решение должно опираться на результат, а не на эмоции вроде «не получилось – бросила». А еще они настаивали, чтобы дочь получила хорошую профессию, приносящую стабильный доход. Все же мечтами и творчеством сыт не будешь. Вика злилась, но остыв и подумав, понимала, что они правы и соглашалась.

Впрочем, среди реалистичных мечтаний была у Вики и несбыточная мечта: очень хотела она иметь крылья, и не какие-то там из папье-маше или как у Икара, что на солнце расплавились, а самые настоящие. Чтобы могли оторвать от земли и унести под самые облака к вершинам гор. Чтоб были сильные и могли нести с такой скоростью, чтобы дух захватывало. И чтобы были красивые, разумеется, как у статной гордой птицы. Сокола, например. При этом мечтала она, почти веря, что такое возможно.

«Вот были бы у меня крылья. Могла бы в школу летать, а не ходить. Купаться в облаках. На любую гору взлетать, а не взбираться. Девчонки сдохли бы от зависти! Все кругом восхищались бы!.. Селфи улетные бы делала! Может, супергероиней стала бы! Вот была бы жизнь! Какая я была бы счастливая! Обязательно отращу!» – иногда думала она, отходя ко сну.

Детская мечта… Она должна быть большой, такая бывает в детстве у каждого. И пусть все к этой мечте относились несерьезно, для Вики она была настоящей.

Вика постепенно взрослела. И чем старше она становилась, тем сильнее проявлялось её желание всегда быть в центре внимания, быть лучше всех и во всём. Притом, если это не удавалось, то милая малышка вполне могла потерять душевное равновесие – впасть в депрессию или закатить истерику. Растущее тщеславие Ангела иногда беспокоило уже не только родителей, но и окружение самой Вики. А импульсивность и неуёмное любопытство Вики нередко приводили к опасным моментам. Подчас избежать серьёзной беды удавалось по чистой случайности. Из-за повышенного к себе внимания Вика легко подталкивала других детей на авантюры. Это, конечно, не приводило к катастрофам мирового масштаба, но для ее друзей зачастую заканчивалось плачевно. Сама же Вика чаще всего выходила сухой из воды. Ведь, по сути, сама она ничего не натворила, все делали другие. Вика могла запросто объяснить, что она не только не виновата, но и не знала даже, что получится то, что вышло.