И пока Андреас рассказывал ему о свадебных планах, в голове Тео рождался его собственный план, как разорвать эту помолвку.
* * *Попытки Бет заставить себя не прислушиваться к звукам, доносившимся из кабинета, практически увенчались успехом, но тут она услышала хлопок открывающейся бутылки и звон бокалов.
– Возьми себя в руки, – приказала она себе, резким движением стерев предательскую слезу со щеки. – На что ты надеялась? Что он навеки останется холостым? Что он вдруг прозреет и женится на тебе? Все так, как должно быть.
Может, и так, но ей было бы не так больно, если бы Андреас не выбрал себе в жены именно эту женщину. Конечно, Бет считала, что ни одна женщина не может быть достаточно хороша для Андреаса, но одно дело – недостаточно хороша, и совсем другое – Ариана! Один взгляд на эти осветленные нарощенные волосы, фальшивую улыбку и не менее фальшивую грудь выводил Бет из себя.
Если бы Андреас влюбился в кого-то другого, она была бы рада за него. Что ж, будем смотреть правде в глаза, рада она бы не была, но, по крайней мере, она смогла бы это принять.
Бет прижала руки к животу – ей казалось, что осколки возведенных ею воздушных замков впиваются в тело изнутри.
Похожую боль она испытывала каждый день, глядя на то, как очередная шикарная блондинка с четвертым размером груди проплывает мимо нее в объятия Андреаса, но раньше у нее оставалась хотя бы надежда. Теперь она потеряла все: Андреас женится, и на ком? На этой змее Ариане!
Что ж, у нее хватит гордости уйти в сторону, не мешать счастью любимого и спасти себя от страданий.
«Слава богу, Андреас не догадывается о том, что я влюбилась в него, как кошка, с первого взгляда! – мысленно попыталась успокоить себя Бет. – Женившись, он сделает мне одолжение. Я должна перестать тешить себя пустыми мечтами и начать жить реальной жизнью. Может быть, даже начну встречаться с реальным парнем?»
Велев себе думать позитивно, Бет попыталась вникнуть в отчет, который должна была закончить к вечеру, но вместо этого она вновь устремила затуманенный взор на дверь кабинета, из-за которой слышался любимый голос Андреаса и гораздо более низкий – его брата.
Когда Бет представила себе лицо Тео Кирияки, ее губы сжались в тонкую линию. Раньше она и представить себе не могла, что два брата могут настолько отличаться друг от друга. Как у них вообще могут быть общие гены? По наблюдениям Бет, их объединяла лишь неотразимая внешность и слабость к одной длинноногой блондинке.
Когда несколько дней назад Андреас был замечен выходящим из здания компании под руку с Арианой, весь офис гудел от сплетен. Каждый хотел знать, какие отношения связывают женщину, которая публично бросила Тео Кирияки, и его брата. Бет, как и всем прочим, было любопытно, как отреагировал человек с таким непомерным «эго», как у Тео, на подобную новость. Хотя, в отличие от большинства сотрудников, она понимала, почему Ариана предпочла младшего Кирияки.
Лицо Бет смягчилось, когда она вспомнила об Андреасе. Почему люди постоянно сравнивают его с Тео? Андреас красивый, статный, прекрасно сложенный мужчина, с притягательными, гораздо более правильными, чем у Тео, чертами лица. Но даже Бет, недолюбливавшая Тео, вынуждена была признать, что именно он всегда притягивал к себе взгляды. Глядя на него, люди не замечали легкой неправильности черт его лица, ведь все их внимание в этот момент было приковано к его ярким, гипнотическим глазам, точеным скулам и чувственным, подвижным губам.
Размышления Бет были прерваны самым мерзким и визгливым женским смехом из всех, что она когда-либо слышала в жизни. Бет не понимала, как Андреас может не замечать этого. Неужели он настолько ослеплен ее бесконечными ногами и шикарным бюстом?
– Увидимся в восемь, Тео? Там будет вся семья, – услышала она, и дверь кабинета открылась.
Андреас, по-хозяйски прижимая к себе Ариану, повел ее к выходу. Бет перевела невидящий взгляд на монитор, прилагая все силы, чтобы не расплакаться.
– Как я могу отказаться?
– Если хочешь, приведи кого-нибудь с собой, – добавил Андреас.
Его старший брат иронично кивнул в ответ на это щедрое предложение.
Андреас тем временем повернулся к Бет:
– Радость моя, мне нужно уехать, но я уверен, ты и в одиночку сможешь закончить с бумагами по контракту Крейна до завтра? Они понадобятся мне на утреннем совещании. Спасибо, ты просто ангел. Не знаю, что бы я без тебя делал.
«Что ж, скоро ты сможешь это выяснить», – мысленно откликнулась Бет, не поднимая глаз.
– Значит, в восемь, Тео? – повторил Андреас, явно ощущая свое превосходство над братом в их негласном состязании.
Тео с кривой улыбкой кивнул, принимая вызов:
– Я буду там.
Счастливая пара покинула офис, оставив после себя отголоски смеха и тяжелый шлейф любимых духов будущей миссис Кирияки. Интересно, вызывает ли у Тео этот запах болезненные воспоминания? Возможно, ему тяжело видеть женщину, когда-то разбившую ему сердце, с кольцом собственного брата на пальце? По Тео Кирияки это было не заметно, но, может быть, он умело скрывает свои эмоции за маской безразличия? Что ж, если так, то он чертовски хорошо справляется.
Ожидая, когда же Тео наконец уйдет, позволив ей дать волю своим чувствам, Бет аккуратно собрала в папку готовые бумаги. Но он все не уходил. Бет рискнула поднять взгляд и с испугом обнаружила, что его темные глаза прикованы к ее лицу. По ее телу, как у кролика, загипнотизированного коброй, пробежала мелкая дрожь, но она постаралась скрыть ее, поправив очки и выдавив вежливую улыбку.
Тео, не торопясь, подошел к ее столу и поставил на него бокал шампанского.
– Если вы согласитесь присоединиться ко мне и вместе выпить за счастливую пару, то в кабинете осталась почти полная бутылка, – беззаботным тоном сообщил он.
Бет бы с большей радостью приняла предложение голой спрыгнуть в Темзу с моста, но сдержалась, и вместо того, чтобы сообщать ему это, с профессиональной вежливостью ответила, сверля взглядом пуговицу его идеально сшитого серого пиджака:
– Простите, мистер Кирияки, но для меня сейчас еще только середина рабочего дня, кроме того, я лишь сотрудница вашего брата, а не член семьи.
– Но вы бы хотели стать для него чем-то большим, не так ли?
Этот неожиданный вопрос застал Бет врасплох. Хотя нет, это был не вопрос, а не терпящее возражений утверждение.
Прежде чем она успела возмутиться, Тео продолжил:
– Скажите, почему вы так одеваетесь? – спросил он с явным отвращением на красивом лице.
– Что вы имеете в виду?
Бабушка, вырастившая ее, всегда советовала предпочитать качественную, пусть и не слишком броскую одежду, а не модный мусор, и Бет неизменно следовала ее совету, хотя этот мусор иногда выглядел весьма привлекательно.
Бет гордо вздернула подбородок, а ее узкая ладонь инстинктивно метнулась к горловине блузки, целомудренно застегнутой до последней пуговки. Этот ужасный человек в первый раз за три года обратил внимание на ее существование, а теперь собирается обсудить ее гардероб?
Стоп. Нужно успокоиться!
– Я могу вам чем-то помочь, мистер Кирияки?
Он что, пьян? Таблоиды, на страницах которых периодически появлялись статьи о Тео, никогда не упоминали о пристрастии к спиртному. По сей день считалось, что его единственной слабостью являются длинноногие блондинки, но, может, журналисты просто не обо всем знают? Бет с любопытством вгляделась в его бездонные обсидиановые глаза и тут же отбросила мысли об алкоголе, который включал потерю контроля над собой, а этого Тео не прощал ни себе, ни окружающим.
– Вполне возможно, – раздался бархатистый голос Тео, и вежливая улыбка Бет стала испуганной. – Мое присутствие вас смущает?
– Нет, что вы, – солгала она. – Не хочу показаться грубой, но у меня действительно очень много работы, а я хотела бы освободиться пораньше.
На восемь вечера была назначена встреча с управляющим дома престарелых, и Бет боялась, что содержание беседы будет включать обсуждение дальнейшего повышения платежей.
Идея переезда в дом престарелых принадлежала бабушке. Она сообщила Бет о своем решении, лишь когда все бумаги были уже подписаны. Пруденс Фарли тогда заявила, что уезжает лишь на пару недель, чтобы поправить здоровье. Место, которое бабушка выбрала, напоминало пятизвездочный отель. Дома она неделями общалась лишь с Бет да с женой викария, а здесь у нее появилось много новых друзей.
С момента переезда бабушки в дом престарелых прошло шесть месяцев, но она и не помышляла о возвращении. Но к сожалению, это место не только походило на пятизвездочный отель, оно и стоило соответственно. Бабушка не задумывалась о том, что ее собственные сбережения иссякли через два месяца, а Бет не стала ее беспокоить, хоть ей и нелегко было оплачивать и счета за дом, и ее проживание.
Сейчас Бет жила одна в огромном старинном, выполненном в викторианском стиле доме, который ее бабушка с дедушкой купили сразу после свадьбы, и счета за его содержание преследовали Бет даже в кошмарных снах.
Ее банковский консультант утверждал, что этот дом когда-нибудь загонит ее в долговую яму, но даже его мрачные предсказания не могли заставить Бет согласиться на продажу. Она должна была сохранить его до того момента, когда бабушка решит вернуться домой.
Консультанта явно раздражало ее упрямство.
– Мисс Фарли, меня восхищает ваша преданность и упорство, но позвольте заметить, что ваша бабушка – очень пожилая леди, и маловероятно, что она когда-либо сможет вернуться домой. А судя по этим цифрам, скоро вам перестанет хватать денег даже на еду.
– Ничего, я как раз собиралась сесть на диету.
– Мисс Фарли, ваша бабушка дала вам полное право распоряжаться ее имуществом в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Сейчас как раз такой момент!
Но его слова не смогли повлиять на решение Бет. Она знала, как бабушка любила этот старинный особняк, и, если был хоть малейший шанс, что она захочет вернуться, ее дом будет ждать ее.
– Вы хотите, чтобы я ушел и дал вам поплакать в одиночестве? – Неожиданный вопрос Тео прервал ее невеселые размышления.
– Я не понимаю, о чем вы…
Он прервал ее нетерпеливым жестом:
– Вы влюблены в моего брата.
Глава 3
Элизабет почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.
– Это же просто смешно!
Тео округлил глаза в фальшивом изумлении:
– О, простите, я не понял, что вы держите это в секрете.
Устав поправлять очки, Бет сорвала их с переносицы и положила на стол, а затем перевела пылающий ненавистью взгляд на Тео.
– Надеюсь, вы догадываетесь о том, что вы можете сделать со своими извинениями, а также с вашим больным чувством юмора?
Произошедшая с девушкой перемена была настолько разительной, что Тео на секунду замер, не в силах отвести взгляд от ее лица. Она не превратилась в настоящую красавицу, но, если бы его братец хоть раз увидел ее такой, с пылающими щеками, чуть приоткрытыми покрасневшими губами и сияющими от ярости глазами, он бы не смог пройти мимо.
– Это что, какая-то шутка? – спросила Бет, понимая, что шутку она сыграла сама с собой. Господи, неужели это было настолько очевидно? Неужели все знали и шептались у нее за спиной? От этой мысли она почувствовала резкий приступ тошноты. – Я не знаю, о чем вы говорите. Я просто работаю на вашего брата, между нами нет никаких неподобающих отношений… в отличие от вас и…
Бет осознала, что произнесла последнюю фразу вслух, и с ужасом представила, что сейчас скажет Тео. Но в его темных глазах не было раздражения, лишь удивление и легкая насмешка, не более того. С чего вообще она взяла, что он способен испытывать эмоции, свойственные простым людям? Все, что в нем есть, – это непомерное «эго» и камень, из которого сделано его сердце, такое же антрацитово-черное, как и его глаза.
– В отличие от меня и?..
– Простите, мистер Кирияки, я правда очень занята.
– Вы имели в виду, в отличие от меня и обворожительной Арианы?
Чертов мерзавец! Почему он не может просто оставить ее в покое?
– Простите, я ничего такого не имела в виду, я понимаю, что все это было очень давно…
– Иногда прошлое оказывает огромное влияние на настоящее.
Выдав это псевдофилософское утверждение, Тео взял от стены стул и придвинул его к столу Бет, явно предвкушая, вопреки всем ее безмолвным мольбам, длительную беседу.
Бет нужно было подумать и решить, как быть, но как она могла это сделать, если рядом с ней находился мужчина, явно получающий какое-то извращенное удовольствие, заставляя ее нервничать.
– Я полагаю, – как ни в чем не бывало продолжил Тео, – что в Ариане моего младшего брата в первую очередь привлекает то, что раньше она была моей девушкой. Он с детства помешан на желании превзойти меня во всем.
– Он хочет вас превзойти? – язвительным эхом повторила Бет. Господи, непомерное самомнение этого человека выходит за все мыслимые рамки!
– Ладно, признаюсь, это наша общая черта, – с коротким смешком кивнул Тео.
От его смеха по телу Бет пробежала дрожь. Даже раньше, когда Тео игнорировал ее существование, находясь с ним в одной комнате, Бет чувствовала себя неуютно, а уж теперь, когда он сидел совсем рядом…
– Возможно, это можно сказать о вас, но не об Андреасе.
– Неужели? – криво усмехнулся Тео. – Хорошо, уверен, вы лучше меня знаете моего брата, чем я.
Бет казалось, что его язвительные слова мелкими стеклышками царапают ее нервные окончания.
Что она может знать о нем? Возможно, его брат однажды поцеловал Элизабет в щечку, и она до сих пор фантазирует об этом? Или они пошли дальше? Тео злился на себя за то, что раз за разом возвращается к этой теме. Он помотал головой, стараясь избавиться от картин, возникающих в его воображении вслед за этими мыслями. Тео с удивлением отметил для себя, что образ Андреаса, целующего Элизабет, раздражает его куда больше, чем его собственную бывшую любовницу.
Хорошо, что его ветреный братец не обратил внимания на то, что скрывается за толстыми стеклами очков. Андреас вообще не любил вглядываться в женщин, его всегда привлекала красота, выставленная напоказ. А вот Ариана подобной невнимательностью не страдала и сразу почувствовала в этой бледной, консервативно одетой девушке соперницу, а значит, возможно, Элизабет все-таки привлекает Андреаса, даже если он сам об этом и не подозревает.
Бет почувствовала, как жар приливает к ее щекам.
– Нет-нет, я не это имела в виду. Мы не настолько близки…
Взмахом руки Тео остановил поток этих сумбурных объяснений:
– Вы полагаете, мой брат выше таких вещей, как соперничество? По-вашему, он слишком благороден для этого?
– Я думаю, он влюблен.
– А вы знаете о любви все, да, мисс Фарли?
Бет смотрела на мужчину, которого девять из десяти женщин назвали бы совершенством, и чувствовала, как в ней нарастает ненависть к этим дерзким глазам и самоуверенной усмешке. Хлопнув рукой по столу, она резко вскочила, краем уха услышав стук упавшего за ее спиной стула, и закричала:
– Да, черт побери! Я знаю об этом гораздо больше, чем вы!
– Но вы собираетесь просто уйти, даже не попытавшись бороться за свою любовь? – невозмутимо поинтересовался Тео.
– И как, по-вашему, я могу это сделать? – беспомощно вопросила она, возвращая стул на место. – Послушайте, возможно, вам и нечем заняться, но мне правда кажется, что эта глупая шутка затянулась.
– В первую очередь вы должны начать одеваться как женщина, – ответил Тео, еще раз оглядев Бет с ног до головы. – А не как пожилая бесполая библиотекарша.
– Я не собираюсь притворяться тем, кем не являюсь, – обиженно отчеканила она.
– Интересное заявление, но неужели вы думаете, что Ариана родилась с такой фигурой? Знаете выражение «нет красоты без боли»? В случае Арианы следует добавить: нет красоты без отказа от еды и каторжного труда пластических хирургов.
– Это все не важно, мистер Кирияки. Если бы я действительно любила вашего брата, я была бы рада узнать, что он нашел свою вторую половинку.
– Что делает вас или святой, или ужасной лгуньей. Прекратите обманывать себя и меня, мы оба по тем или иным причинам хотим сорвать эту свадьбу.
Бет нервно провела рукой по волосам, заправив за ухо выбившуюся прядку. Бабушка всегда говорила ей, что у нее прекрасные волосы, но сама Бет с удовольствием сменила бы этот мышиный оттенок на тяжелые золотые волны и соблазнительные рыжие кудри.
– Андреас не видит в вас женщину, вы для него лишь еще один предмет офисной мебели.
Бет показалось, что у нее внутри все покрылось толстой коркой льда. Она открыла рот, чтобы опровергнуть его жестокие слова, но глупо было бы врать самой себе.
– Как вы думаете, он когда-нибудь задумывался о том, какого цвета у вас глаза? Вы полезны, и только это его интересует. Ради него вы согласитесь остаться допоздна, выполнять дополнительную работу, ничего не требуя взамен.
Бет смотрела на Тео глазами ребенка, которому только что сообщили, что Санта-Клауса нет, и он впервые за долгое время ощутил укол совести. Но почему? Все, что он сказал, было правдой, хотя, возможно, он мог сделать это не так жестоко. Но ее безоглядная идеализация Андреаса выводила Тео из себя. Эта женщина тратит драгоценное время своей жизни на слепое обожание мужчины, который никогда даже не посмотрит в ее сторону!
– Вы правы, – кивнула Бет. – Да, я влюблена в вашего брата, да, он не догадывается об этом и относится ко мне как к приложению к офисному столу. Но все это уже не имеет значения, потому что я ухожу.
– Ошибаетесь, Элизабет. Теперь мы с вами, наконец, сможем прийти к взаимопониманию, потому что сейчас мы на одной стороне. Мы оба уверены в том, что женитьба на Ариане станет для Андреаса ужасной ошибкой.
– Но я не… – начала она, но замолкла под его полным сарказма взглядом. – Да, я не считаю, что Ариана может стать хорошей женой для Андреаса. – Но вряд ли ее мнение можно назвать беспристрастным и объективным.
– Она ядовитая гадюка, – поморщившись, откликнулся Тео.
– Но вы ведь не всегда так думали, – не сдержавшись, ответила Бет. – Когда-то вы тоже собирались жениться на этой женщине. – Какой еще реакции можно ожидать от брошенного любовника?
– Да, это сыграло свою роль, – усмехнулся Тео. – Любая женщина, к которой я проявлял симпатию, тут же вызывает у Андреаса бурный интерес. И если бы мы стали любовниками, он бы не смог перед вами устоять.
В воображении Бет возникло сильное, бронзовое, блестящее от пота тело Тео, разметавшееся на шелковых простынях. Лишь на секунду, но этого хватило, чтобы к ее щекам прилила жаркая волна.
«Вернись на землю! – прикрикнул на нее внутренний голос. – Если бы у тебя появилась реальная возможность стать его любовницей, ты бы убежала за тридевять земель!»
– Неужели вы не хотите, чтобы Андреас, наконец, увидел в вас женщину? – продолжал Тео медовым голосом.
Его черные гипнотические глаза, обжигая, скользили по ее телу.
– Я… – судорожно сглотнула Бет.
– У меня есть предложение. Готовы ли вы его выслушать?
– Что-то изменится, если я скажу «нет»?
– Вы этого не сделаете, потому что у нас обоих есть свои причины, по которым мы хотим, чтобы эта помолвка была разорвана.
О том, какие причины руководили им, Тео ничего не сказал, а Бет не решилась спросить. Может быть, он до сих пор любит Ариану и не собирается уступать ее брату? Может быть, он надеется вернуть ее? Что ж, удачи. По мнению Бет, эти двое стоили друг друга и могли стать прекрасной парой.
– Возможно, если мы объединим наши усилия, у нас есть все шансы на успех. – В его голосе не было сомнений, лишь твердая уверенность, ведь за дело брался сам Тео Кирияки, и никакие препятствия не могли остановить его на пути к цели. – Вам понадобится подходящая одежда, прическа, макияж. – Он еще раз окинул ее оценивающим взглядом. – Да, я думаю, это сработает.
– Подходящая для чего?
– К примеру, для сегодняшнего праздничного ужина, куда мы с вами отправимся вместе, чтобы разведать почву.
– Вы, должно быть, шутите?
Тео криво улыбнулся.
– О господи, да вы просто сумасшедший! Никто ни за что не поверит в то, что мы встречаемся!
– О, они поверят, просто доверьтесь мне, Элизабет. – Во взгляде, который подняла на него Бет, было не больше доверия, чем у избирателей к речам депутатов во время предвыборной гонки. – Когда мы были детьми, Андреас всегда хотел получить точно такое же мороженое, как у меня, а в идеале – отобрать мое.
– Но я не мороженое.
Неужели он собирается сделать ее частью какого-то безумного любовного треугольника? Или даже квадрата?
– Но вы являетесь… то есть можете стать очень привлекательной женщиной.
Это была суровая констатация факта. Но почему-то даже от этой сухой фразы по коже Бет побежали сладкие мурашки, а внутри все затрепетало от возбуждения. Неужели она и правда может быть красивой?
Бет помотала головой, стараясь избавиться от соблазнительных картин, атакующих ее разум, и попыталась вернуть лицу серьезное выражение.
– Что вам терять, Элизабет?
– Вы имеете в виду помимо чести и самоуважения?
– Вы любите Андреаса и хотите быть вместе с ним. Сможете ли вы когда-нибудь простить себе, что не попытались?
Понаблюдав за тем, как различные эмоции сменяют друг друга на лице Элизабет Фарли, Тео удовлетворенно кивнул: ей не нужно было произносить этого вслух, он и так знал, что она будет играть в его игру.
Глава 4
Этот невозможный человек еще раз оглядел ее с ног до головы и вынес вердикт:
– В первую очередь мы должны заставить Андреаса понять, что вы женщина.
В ответ Бет одарила его колючим взглядом:
– А кем он, по-вашему, считает меня сейчас?
– Он думает, что вы Анжела Симонс.
Бет не знала, кто это, и после минутного внутреннего сопротивления все-таки решилась спросить:
– Кто такая Анжела Симонс?
– Нас с братом отсылали в подготовительную школу в закрытый пансион, а Анжела была девочкой, которая писала Андреасу эссе по истории до тех пор, пока это не заметили учителя.
Три поколения мужчин Кирияки с ранних лет отправлялись в элитную английскую школу, и все было в порядке до тех самых пор, пока в школу не начали принимать и девочек, – у младшего Кирияки тут же появилась возможность переложить на них заботу о своих оценках.
Но шалости Андреаса расстроили отца куда меньше, чем записка от директора: «Тео ненавидит власть. Он не командный игрок». Тео был слишком эмоциональным и артистичным, слишком неуправляемым, – это приводило отца в ярость, и он приложил все усилия, чтобы изменить его, сделать таким, каким должен являться старший сын семейства Кирияки. Он должен был быть готов к будущему, которое его ждет. Отец часто повторял: «Ты не был рожден лидером, но мы сможем сделать тебя им», и Тео знал, что в этот момент он вспоминает о Ники, своем первом сыне, погибшем в юности. Именно Ники был рожден лидером, именно он должен был возглавить семейный бизнес. Он был идеальным, никогда не ставил отца в неловкое положение, преуспевал во всем, за что бы ни брался, был удивительно обаятельным и умел найти подход к любому…
Ники умер, и Тео знал, что это его вина.
Естественно, тогда его, еще совсем ребенка, никто открыто не обвинил, но этого и не требовалось – отцовская неприязнь тугим коконом обвивала его, сдавливая грудь, не давая дышать.
Усилием воли Тео заставил себя вернуться в настоящее и продолжил:
– Андреас не платил Анжеле и не заставлял ее, просто она боготворила его и была готова делать что угодно, лишь бы быть рядом с ним.
– Вы сравниваете меня с подростком?
– Им было по семь лет.
– Семь? Вас обоих отправили в частную школу, когда вам было всего семь? Это же варварство!
Тео безразлично пожал плечами:
– Это была семейная традиция. – Традиция, с которой он собирался покончить, потому что со своим ребенком он так никогда не поступит. – В другое время я бы с радостью выслушал ваше мнение о воспитании детей, но…
– А я думала, вы скажете, что это была школа жизни, которая сделала вас мужчиной.
Мужчиной, который может справляться с жестоким, агрессивным миром бизнеса. Он обладал всеми необходимыми для его работы качествами, но как быть с отношениями? Глядя на него, не скажешь, что он готов жертвовать собой, любить, доверять. Хотя, возможно, он хорош в постели?
– Нет, на самом деле я тоже считаю, что это варварство, я бы никогда не поступил так со своим сыном.
– С сыном?
Бет на секунду представила себе младенца с золотистой кожей и темными волосами, лежащего на его руках и рассматривающего ее глазами Тео.
Она моргнула, желая, чтобы эта картина поскорее стерлась из ее воображения. Боже, почему она представила себя матерью ребенка Тео Кирияки?
– Да, эта традиция распространяется только на мальчиков, которых с рождения учат быть независимыми и стойкими. Девочкам отводится другая роль.