Красавец опекун

© 1993 by Stephanie Laurens

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

Звяканье металлических колец полога казалось оглушительно громким. Изголовье большой кровати утопало в тени, но Макс догадался, что по какой-то загадочной причине Мастертон пытается его разбудить. Неужели наступил полдень?

Раскинувшись на простынях, утопая заросшей щетиной щекой в мягкой подушке, Макс хотел было притвориться спящим, но Мастертон знал, что он проснулся, и заговорил с ним. Иногда этому треклятому удавалось прочесть мысли своего хозяина прежде, чем они становились известны ему самому! Сейчас Мастертон точно не собирался никуда уходить до тех пор, пока не заставит Макса капитулировать и обратить на себя внимание.

Подняв голову, Макс открыл один глаз и увидел замершего перед ним Мастертона с непроницаемым лицом. Макс нахмурился, что служило у него признаком закипающего гнева. Заметив это, камердинер поспешил изложить суть дела. Старшие слуги Делмер-Хаус единогласно выбрали его для совершения неслыханного поступка – прерывания сна его светлости в девять часов утра. Мастертон отлично сознавал, какой опасности подвергает себя, идя на этот шаг. Он находился в услужении у Макса Ротербриджа, виконта Делмера, уже девять лет. Недавнее получение хозяином титула его светлости герцога Твайфорда и поместья в придачу никоим образом не изменило его привычек. Наоборот, по наблюдениям Мастертона, теперь хозяину еще чаще, чем за все тридцать четыре года жизни, приходилось проявлять характер, разбираясь со своим неожиданным наследством.

– Хиллшоу просил передать, что вас хочет видеть молодая леди, ваша светлость.

Максу все еще было странно слышать из уст слуг свой новый титул. Он с трудом подавил инстинктивное желание осмотреться по сторонам в поисках того, к кому обращаются. Леди, значит. Он нахмурился еще сильнее:

– Нет.

Он уронил голову обратно на мягкую подушку и закрыл глаза.

– Нет, ваша светлость? – недоуменно переспросил камердинер.

Макс бодрствовал до рассвета, поэтому сейчас у него раскалывалась голова. Вечер начался плохо, так как герцог чувствовал себя обязанным посетить бал, даваемый леди Максвелл, его теткой по материнской линии. Он редко ходил на подобные мероприятия, потому что они казались ему слишком пресными. Томные вздохи, издаваемые при виде его молодыми девушками, могли даже самого закоренелого распутника выбить из колеи. Хотя он и носил этот титул по праву, соблазнением дебютанток больше не занимался. Ему ведь, как-никак, уже тридцать четыре года.

Макс улизнул с бала при первой удобной возможности и отправился на уединенную виллу, где жила его последняя любовница, прекрасная Кармелита. Она пребывала не в духе. Ну почему эти женщины всегда оказываются такими алчными? И отчего считают его настолько очарованным ими, что он станет с этим мириться? Они ужасно повздорили, и все закончилось тем, что он дал своей прелестнице congé[1].

Потом Макс отправился в клуб «Уайтс», а оттуда – в «Будлз». В этом укромном заведении он встретил группу приятелей и вместе с ними скоротал ночь. И большую часть утра тоже. Он ничего не проиграл и не выиграл, но головная боль свидетельствовала, что выпил он определенно слишком много.

Застонав, он приподнялся на локтях – так было проще пронзить Мастертона взглядом, который, несмотря на его нынешнее состояние, вышел на удивление ясным. Тоном, которым обычно наставляют умственно отсталых, он произнес:

– Если ко мне и пришла какая-то женщина, то она точно не леди. Ни одна леди не отважится явиться сюда.

Макс считал, что излагает прописные истины. Его камердинер продолжал безучастно смотреть на столбик кровати. Макс снова нахмурился.

Молчание.

Макс со вздохом обхватил голову руками:

– Ты ее видел, Мастертон?

– Да, ваша светлость, мне удалось взглянуть краем глаза на молодую леди, когда Хиллшоу провожал ее в библиотеку.

Макс зажмурился что было сил. Настойчивость, с которой камердинер произнес «молодая леди», была красноречивее слов. Все слуги Макса были достаточно опытными, чтобы отличить леди от женщины, которая отважилась бы явиться в жилище холостяка. Раз Мастертон и Хиллшоу в один голос утверждают, что она леди, значит, так оно и есть. Все же у него не укладывалось в голове, чтобы какой-то молодой леди пришло в голову в девять часов утра нанести визит самому скандальному распутнику Лондона.

Расценив молчание хозяина как готовность встретить новый день, Мастертон прошествовал к гардеробу.

– Хиллшоу упоминал, ваша светлость, что эта молодая леди – некая мисс Твиннинг – полагает, будто ей назначена встреча.

Внезапно у Макса возникло впечатление, что он угодил прямиком в ночной кошмар. Он вообще редко договаривался с кем-то о встрече, и уж точно не о свидании с молодыми леди в девять часов утра. Особенно если леди не замужем.

– Мисс Твиннинг? – переспросил он. Имя ничего, совершенно ничего ему не говорило.

– Именно, ваша светлость. – Мастертон подошел к кровати. С его вытянутой руки свисали различные предметы мужского гардероба, включая и темно-синий сюртук, явно выбранный с большой любовью и ожидающий теперь одобрения. – Вы предпочтете батский сюртук, полагаю?

Покорившись неизбежному, Макс со стоном сел на постели.

Этажом ниже Каролина Твиннинг спокойно сидела в кресле у камина и читала утреннюю газету его светлости герцога Твайфорда. Если она и испытывала какие-то сомнения касательно правильности своего здесь нахождения, то успешно их скрывала. На ее очаровательно искреннем лице не отражалось ни тени нервозности. Пробегая глазами откровенно клеветнический отчет о приеме в саду, оживленном скандальным поведением стареющего герцога Камберленда, она изогнула свои пухлые губы в улыбке. В действительности, она с нетерпением ожидала встречи с его светлостью герцогом Твайфордом. Последние полтора года стали для них с сестрами самым восхитительным временем. После монашеского существования ощущение свободы пьянило сильнее самого крепкого вина. Однако пришло время серьезно задуматься о будущем, а для этого они должны дебютировать в высшем свете – этой блестящей арене, о которой до сих пор ничего не знали. И герцог Твайфорд обладал ключом, способным открыть для них с сестрами эту дверцу.

Заслышав приближающиеся к двери библиотеки мужские шаги, Каролина подняла голову и уверенно улыбнулась. К счастью, герцог Твайфорд не отказал ей во встрече.

К тому времени, как Макс спустился на первый этаж, он исчерпал все возможные объяснения присутствию в его доме загадочной мисс Твиннинг. Он не стал тщательно выбирать наряд, предпочтя отказаться от экстравагантного обрамления, призванного отвлечь внимание от его высокой мощной фигуры. Широкие плечи и мускулистые бедра – такие как у него – были сейчас в моде. Превосходного кроя сюртуки сидели на нем как влитые, на бриджах из оленьей кожи не было ни единой складочки. Его жилеты, безукоризненно повязанные шейные платки и сияющие ботфорты вызывали зависть у многих честолюбивых представителей света. Черные, как ночь, аккуратно подстриженные волосы обрамляли смуглое циничное лицо, не подвластное течению времени. Его светлость герцог Твайфорд презирал украшения вроде брелоков и колец и носил лишь один золотой перстень-печатку на левой руке. Несмотря на это, любой тут же понял бы, что перед ним один из самых модных и состоятельных представителей высшего света.

Герцог вошел в библиотеку, слегка хмуря брови. Его полуночно-синие глаза уловили мгновенное движение: молодая леди, спокойно сидящая у камина в его любимом кресле, сложила экземпляр «Газетт» после прочтения и отложила в сторону, затем подняла голову. Макс остановился и принялся с преувеличенным вниманием рассматривать свою нежданную посетительницу. Недовольство его тут же рассеялось. Похоже, ночной кошмар превратился в мечту. Сидящая перед ним девушка оказалась настоящей красавицей. Несколько мгновений Макс задумчиво смотрел на нее. Наконец, логическое мышление взяло верх. Нет, она совершенно точно реальна, так как создания грез не имеют обыкновения читать газету. И уж точно не в его библиотеке в девять часов утра. Все в этой девушке было идеальным, начиная от копны непослушных кудрей цвета меди, обрамляющих лицо, и заканчивая мысками туфель, соблазнительно выглядывающих из-под подола простого, но очень модного платья. Она могла похвастаться высоким ростом, пышным бюстом и широкими бедрами, но при этом ее фигура была абсолютно гармонична. Ее шелковое платье персикового цвета выгодно подчеркивало соблазнительные, как у греческой статуи, формы. Скользнув взглядом к ее лицу, Макс отметил прямой нос, полные губы и ямочки на щеках. Длинные ресницы обрамляли холодные серые глаза девушки, в которых поблескивали насмешливые искорки. Не будучи в состоянии понять, чем вызвано это веселье, Макс нахмурился.

– Кто вы такая? – спросил он ровным голосом, четко выговаривая каждое слово.

Улыбка, до сих пор спрятанная в уголках манящих губ гостьи, теперь распустилась, явив взору Макса ряд ровных жемчужных зубов. Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она сказала низким певучим голосом:

– Я ожидаю герцога Твайфорда.

Обдумывающий, как бы поскорее разделаться с формальностями, Макс машинально произнес:

– Я и есть герцог.

– Вы? – На долю секунды на ее прекрасном личике отразилось крайнее удивление.

Каролина не сумела бы скрыть изумления, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Как возможно, чтобы этот человек был герцогом? Помимо того что он слишком молод, чтобы являться приятелем ее отца, он, вне всякого сомнения, распутник. Первостатейный распутник, если быть совсем точной. Каролина не знала, догадалась ли о характере герцога благодаря его внешности – черные брови, жесткие черты лица, орлиный нос, крепкий рот и подбородок – или из-за ленивой самонадеянности, с которой он вошел в комнату. Но то, как взгляд его пронзительных синих глаз скользнул по ее фигуре, начиная от макушки и заканчивая мысками ботинок, а потом проследовал обратно, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, не оставило никаких сомнений относительно того, что за джентльмен предстал перед ней. Успокоенная тем, что находится в доме своего опекуна, Каролина позволила себе усмехнуться тому, как оценивающе герцог ее рассматривал. Однако он до сих пор не сводил с нее пристального взгляда, и она вдруг почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.

Ее удивленный взгляд не укрылся от внимания Макса.

– Наказан за свои грехи, – убежденно добавил он.

Ему становилось все более не по себе. Указав посетительнице на стул, стоящий у большого письменного стола красного дерева, он обошел его и занял место напротив. При этом он отчаянно пытался привести в порядок свои бессвязные мысли. Треклятая Кармелита!

Каролина, быстро прикидывая, какие последствия может иметь последнее замечание, шагнула вперед и опустилась на стул.

Поддерживая видимость спокойствия, Макс наблюдал за плавными движениями своей посетительницы, за тем, как соблазнительно она покачивает бедрами при ходьбе. Ему нужно найти Кармелите замену. Он внимательно посмотрел на сидящую перед ним красавицу. Хиллшоу оказался прав – она, несомненно, является леди. Но прежде это никогда его не останавливало. К тому же, если как следует присмотреться, не так уж она и юна. Что ж, еще лучше. На пальцах – никаких колец, что он счел довольно странным. Мучимый новым приступом головной боли, он повторил более суровым тоном:

– Кто вы, черт возьми, такая?

Ямочка на ее щеке появилась снова. Не выказывая ни грана беспокойства, она ответила:

– Меня зовут Каролина Твиннинг. Раз вы в самом деле герцог Твайфорд, то, боюсь, вы являетесь моим опекуном.

Это заявление было выслушано в абсолютной тишине. Пауза затянулась. Макс сидел, не шевелясь и не сводя острого взгляда со своей посетительницы. Она терпела несколько минут, после чего вскинула брови в немом вежливом вопросе.

– О боже! – застонал Макс, прикрыв глаза.

Он тут же понял, что это означает. Свою подопечную он соблазнить не сумеет, хотя уже и решил, что хочет уложить Каролину Твиннинг к себе в постель. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на деле и открыл глаза. Если повезет, она спишет его реакцию на естественное проявление недоверия. Но, посмотрев в ее веселые серо-зеленые глаза, он в этом засомневался.

– Будьте так добры, объяснитесь. Как можно более простым языком. Я сейчас не в настроении выслушивать витиеватые, запутанные фразы.

Заметив в глубине его глаз всполохи боли, Каролина не сумела сдержать усмешки.

– Если у вас так сильно болит голова, почему не попросите принести лед? Уверяю, что ничуть не буду возражать.

Макс бросил на нее полный ненависти взгляд. У него в самом деле было ощущение, будто голова вот-вот расколется надвое, но как эта женщина посмела упомянуть об этом вслух? И все же она была права. Ему в самом деле не помешало бы приложить лед. Помрачнев, он дернул шнур колокольчика.

Явившийся на зов Хиллшоу невозмутимо выслушал приказание герцога.

– Сейчас, ваша светлость?

– Разумеется, сейчас! Какой мне от него прок позднее? – Макс поморщился от звука собственного голоса.

– Как пожелаете, ваша светлость, – отозвался дворецкий, вложив в мрачный тон голоса все свое неодобрение.

Когда за Хиллшоу закрылась дверь, Макс откинулся на спинку стула, прижав пальцы к вискам. Немигающим взором глядя на Каролину, он произнес:

– Можете продолжать.

Она улыбнулась, не испытывая ни тени смущения:

– Моим отцом был сэр Томас Твиннинг, старинный друг герцога Твайфорда – прежнего герцога, я полагаю.

Макс кивнул:

– Моего дяди. Титул достался мне в наследство от него. Три месяца назад он был неожиданно убит вместе с двумя своими сыновьями. Я никак не рассчитывал унаследовать поместье, поэтому не в курсе распоряжений, которые мог бы оставить ваш родитель для прошлого герцога.

Каролина согласно кивнула. Тут появился Хиллшоу с мешочком льда на серебряном подносе. Дождавшись, когда он удалится, она продолжила:

– Понимаю. Когда полтора года назад мой отец скончался, нам с сестрами сообщили, что мы оставлены на попечении герцога Твайфорда.

– Полтора года назад? И что же вы делали все это время?

– Сначала жили в поместье. Оно отошло к нашему кузену, который был готов к тому, что мы останемся. Но было бессмысленно заживо хоронить себя там. Герцог хотел, чтобы мы немедленно переехали к нему, но мы были в трауре. Я убедила его позволить нам отправиться к семье моей покойной мачехи в Нью-Йорк, заверив, что нанесу ему визит по возвращении в Англию и сообщу дату окончательного переезда. Он назначил встречу на сегодня, и вот я здесь.

Теперь Максу все стало совершенно ясно. Каролина Твиннинг являлась еще одной частью его треклятого наследства. С ранних лет привыкший ни в чем себе не отказывать и ведущий разгульный образ жизни в столице, Макс быстро уразумел, что для этого ему потребуется стабильный источник дохода, поэтому следил, чтобы все его поместья хорошо управлялись. Владения Делмер, доставшиеся ему от отца, являлись образцом современной модели управления, а вот дядюшку Генри долгосрочные накопления никогда не интересовали. Из-за трагического случая во время катания на лодке, унесшего жизни и дяди, и его сыновей, на плечи Макса легли заботы о многочисленных поместьях Твайфорд, которым, как оказалось, требовался капитальный ремонт, в противном случае они высосали бы все соки из его собственных владений Делмер. Последние три месяца проходили в непрерывных конфликтах с прежними слугами Твайфорда, недовольными стилем управления нового герцога. Для Макса это означало три месяца непрерывной работы. Лишь на этой неделе он, наконец, решил, что близится конец мучений, и отправил своего многострадального секретаря Джошуа Каммингза на заслуженный отдых. Как оказалось, его поджидала вторая глава саги под названием «Наследие Твайфорда».

– Вы упомянули сестер. Сколько их?

– Они мои сводные сестры вообще-то. Нас четверо.

Подчеркнуто беззаботный тон, которым было сделано это замечание, тут же возбудил подозрения Макса.

– Какого они возраста?

Поколебавшись немного, Каролина призналась:

– Двадцати, девятнадцати и восемнадцати лет.

Макса как будто молнией ударило.

– Великий боже! Они же не приехали сюда с вами, не так ли?

Каролина удивленно ответила:

– Нет, я оставила их в гостинице.

– И на том спасибо, – успокоился Макс. Перехватив ее вопросительный взгляд, он улыбнулся. – Если бы кто-нибудь заметил их входящими в мой дом, весь город тут же облетела бы новость, что я завел себе гарем.

При виде его улыбки Каролина недоуменно заморгала, а заслышав подобное заявление, широко раскрыла глаза. Притворяться несведущей не было смысла. Заметив странный блеск в синих глазах герцога, когда он смотрел на нее, она порадовалась, что он является ее опекуном. Она мало разбиралась в моральных принципах мужчин вроде него, но подозревала, что ее нынешнее положение защитит ее, как ничто другое.

Макс размышлял о том же самом, все прочнее утверждаясь в мысли, что нужно как можно скорее откреститься от навязанной ему ответственности. Помимо того что у него не было никакого желания выступать опекуном четырех девушек брачного возраста, ему нужно было избавиться от преград на пути к сердцу Каролины Твиннинг. Тут он осознал, что свою семью она описала намеренно беззаботно и скупо.

– Начните сначала. Кем была ваша мать и когда она скончалась?

Каролина не была готова рассказывать свою биографию, ведь она ожидала встретить старого герцога, который был в курсе всех событий. Но при сложившихся обстоятельствах она едва ли могла ответить отказом.

– Моей мамой была Каролина Фарнингэм, из стаффордширских Фарнингэмов.

Макс кивнул. Древний род, всеми уважаемый и с большими связями.

Каролина скользила взглядом по рядам книг, стоящим на полках за спиной герцога.

– Она умерла вскоре после моего рождения, так что я никогда ее не знала. Несколько лет спустя мой отец женился во второй раз, теперь уже на дочери из местной семьи, намеревавшейся отбыть в колонии. Элеонора была ко мне добра и хорошо о нас всех заботилась. Ее не стало шесть лет назад. Мой отец, разумеется, так и не смог смириться с тем, что у него нет наследника. На нас четверых он почти не обращал внимания, и мы всецело находились на попечении Элеоноры.

Слушая рассказ Каролины, Макс все прочнее утверждался в мысли, что у сэра Томаса Твиннинга явно были нелады с головой. Любящим отцом его уж точно нельзя назвать. Остальные девушки являлись ее сводными сестрами, и, возможно, они не такие красивые, как она. Этот вопрос ему хотелось прояснить немедленно, но не успел он его вежливо сформулировать, как ему в голову пришла другая, еще более интригующая мысль.

– Почему ни одна из вас до сих пор не дебютировала в свете? Раз ваш отец позаботился об опекуне для вас, отчего он прежде всего не попытался выдать вас замуж, препоручив таким образом заботам мужей?

Каролина не видела причин, по которым она не могла бы удовлетворить естественное проявление любопытства герцога.

– Мы не были представлены в свете, потому что отец не одобрял… э-э-э… царящей там мишурной атмосферы. Честно говоря, иногда мне казалось, что он терпеть не может женщин в целом.

Макс удивленно заморгал.

– Что касается замужества, – продолжила Каролина, – то отец в некоторой степени позаботился об этом. Я должна была стать женой Эдгара Мулхолла, нашего соседа. – На ее лице непроизвольно появилось брезгливое выражение.

Макс развеселился:

– Он вам не подходит?

Каролина снова посмотрела на него:

– Вы с ним не встречались, в противном случае даже спрашивать не стали бы. Он… – Она наморщила носик, пытаясь подобрать подходящее сравнение. – Благочестивый, – наконец объявила она.

Макс рассмеялся:

– Тогда не о чем и говорить.

Каролина проигнорировала провокационный взгляд его синих глаз.

– Схожие планы были у папы и касательно моих сестер, но из этого тоже ничего не вышло, потому что он так и не заметил, что они уже выросли, а я не стала ему об этом напоминать.

Уловив в тоне мисс Твиннинг самодовольные нотки, Макс заметил про себя, что девушка привыкла к своему положению.

– Что ж, хорошо, довольно о прошлом. Давайте теперь поговорим о будущем. Какая договоренность существовала с моим дядей?

Поймав на себе невинный взгляд ее серо-зеленых глаз, Макс засомневался, стоит ли ему доверять.

– Ну, это была его идея, но мне она тоже показалась вполне разумной. Он предложил представить нас высшему обществу. Очевидно, хотел найти нам подходящих мужей и сложить с себя обязанности опекуна. – Она ненадолго замолчала и задумалась. – Я незнакома с завещанием отца, но, как мне кажется, если бы мы вышли замуж, потребность в опеке отпала бы сама собой.

– Весьма вероятно, – согласился Макс.

Его головная боль пошла на убыль. План дяди был хорош, но все равно герцог предпочел бы не иметь никаких подопечных. Будь он проклят, если одной из них станет мисс Твиннинг, ведь это существенно ограничит его свободу действий. Некоторые понятия были святыми даже для таких закоренелых распутников, как он, и опека входила в их число.

Макс знал, что мисс Твиннинг наблюдает за ним, но не сделал больше ни единого комментария. Напряженно глядя на лежащую перед ним промокательную бумагу, он обдумывал следующий ход. Наконец, подняв глаза на девушку, он произнес:

– Я ничего об этом до сегодняшнего момента не слышал, поэтому для разрешения ситуации мне нужно привлечь своих адвокатов. Какая контора занимается вашими делами?

– «Уитни и Уайт» на Чансери-Лейн[2].

– Что ж, это существенно упрощает дело. Покойный Твайфорд также являлся их клиентом, впрочем, как и я сам. – Сняв с головы мешочек со льдом, он, слегка нахмурившись, посмотрел на Каролину. – Где вы остановились?

– В «Гриллоне». Мы прибыли вчера.

Тут Максу пришла в голову еще одна мысль.

– На какие средства вы жили последние полтора года?

– Наши матери оставили нам деньги. Мы договорились, что будем жить на них, а приданое трогать не будем.

Макс медленно кивнул.

– Кто за вами присматривает? Не могли же вы путешествовать в Америку без сопровождения?

Впервые с начала их разговора мисс Твиннинг слегка покраснела.

– Наша горничная и кучер, который также выступает в роли посыльного, живут с нами.

Нарочитая беззаботность ее тона не обманула Макса.

– Как ваш потенциальный опекун, мисс Твиннинг, позволю себе заметить, что, какие бы нравы ни царили за океаном, в Лондоне так поступать нельзя. – Он ненадолго замолчал, кажется впервые в жизни задумавшись о правилах поведения. – Но вы хотя бы остановились в «Гриллоне». Там безопасно.

Помолчав еще немного, Макс добавил, не сводя глаз с лица Каролины:

– Я встречусь с Уитни сегодня же утром, чтобы урегулировать дела, а в два часа нанесу вам визит и расскажу, как все прошло. – Представив себе разговор, который мог бы состояться у него с этой красивой молодой леди под сводами помпезного «Гриллона», да еще и под удивленными взорами других опекунов, он быстро изменил решение. – Нет, лучше отвезу-ка я вас покататься в Гайд-парк. В таком случае мы действительно сможем поговорить, – пояснил он в ответ на появившийся в ее серо-зеленых глазах немой вопрос.

Он дернул за шнур звонка, и появился Хиллшоу.

– Пошлите за моим экипажем. Мисс Твиннинг возвращается в «Гриллон».

– Да, ваша светлость.

– Нет-нет! Я не осмелюсь доставить вам столько хлопот, – запротестовала Каролина.

– Дорогое дитя, – нараспев произнес Макс, – я не позволю своим подопечным разъезжать по Лондону в наемных кебах. Хиллшоу, проследите за этим.

– Слушаю, ваша светлость.

Дворецкий удалился. На этот раз он был полностью согласен со своим хозяином.

Каролина заметила, что все еще является объектом пристального изучения пары синих глаз, в глубине которых сверкают насмешливые искры. Будучи человеком недюжинного мужества, она невозмутимо улыбнулась, чем, сама того не ведая, предопределила свою судьбу.

Макс размышлял о том, что никогда еще ему не встречалась столь привлекательная женщина. Так или иначе, ему нужно разорвать связавшие их узы опеки. На некоторое время в комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь тиканьем стоящих в углу напольных часов. Пока мисс Твиннинг восторженно рассматривала ряды книг в кожаных переплетах, стоящие за его спиной, Макс воспользовался возможностью еще раз как следует изучить ее лицо. Очень свеженькое личико, свидетельствующее, что его владелица наделена не только чувством юмора, но и самообладанием, которое нечасто встретишь у молодых женщин. Мисс Твиннинг, несомненно, женщина с характером.