Непокорная жена

– Я отнесу это на кухню и займусь ужином, – сказала ему Бэль, выставив перед ним руки с сумками.

– Вы экономка моего отца? – решил он убедиться, потому что она уж никак не походила на женщину, которую он ожидал увидеть.

Бэль поставила сумки на пол и гордо подняла голову.

– Я – Мэри Брофи, – объявила она, с вызовом вздернув подбородок.

Смущение и недоверие пробежали по лицу Кристо. Он пристально вглядывался в нее. Его глаза при этом сузились.

– Вы были… любовницей моего отца? – спросил он.

Тошнота подступила к горлу Бэль, когда она услышала этот вопрос, хотя не было другого слова, которое бы больше подходило для обозначения положения ее матери в жизни Гаэтано Равелли.

– Да, – ответила девушка и покраснела.

Секунду назад Кристо мысленно раздевал ее, и ему стало не по себе теперь, когда он узнал, кто она. Эта женщина делила постель с его отцом по крайней мере пятнадцать лет. Ни одна из бывших пассий Гаэтано не могла похвастаться столь продолжительной связью. Кристо, однако, не удивился этому. После рождения пятерых детей она сохранила тонкую талию молоденькой девушки, а за ее чрезмерным макияжем все равно была видна гладкая свежая кожа.

– Вы также были его экономкой? – поинтересовался Кристо.

– Да. – Бэль решительно подняла сумки с пола. – Вас устроит омлет и салат? – спросила она, направившись на кухню.

Но Кристо не расслышал ее вопроса. Он все еще был поражен, не в состоянии поверить, что эта женщина – мать пятерых детей. Пятерых!

– Вы, наверное, были очень молоды, когда познакомились с моим отцом, – заметил он, стоя на пороге кухни.

Бэль напряглась, раскладывая еду по отделениям в холодильник.

– Не такой уж и молодой, – ответила она.

Она хотела добавить, что это не его ума дело, но прикусила язык. Ведь ей необходима его поддержка, чтобы обеспечить будущее детям. Но, с другой стороны, насколько реальна была такая перспектива? В худшем случае Кристо Равелли презирает внебрачных отпрысков своего отца, а в лучшем – ему на них просто наплевать.

– Я думал, вы живете в особняке, – произнес Кристо в то время, как его внимание невольно привлек вид ее изящных бедер, пока Бэль продолжала, наклонившись, раскладывать продукты.

– Я… Я жила в доме, только когда Гаэтано приезжал, – смущенно ответила она.

– А в остальное время?

– Я живу в коттедже у ворот, – призналась Бэль неохотно.

Кристо сцепил зубы, услышав это. Она и ее дети должны будут освободить коттедж перед тем, как он выставит Мэйхилл на продажу. Конечно, ему придется заплатить ей за неудобства, связанные с переездом. Волосы женщины ярко блестели, отливая различными оттенками золотого, каштанового и медного. «У нее такие кудрявые волосы… Я видел подобные когда-то на тряпичной кукле, – невольно пронеслось у него в голове. – Она, наверное, выглядит моложе своих лет, ведь у нее ребенок – подросток». Хотя Кристо не удивился бы, если бы оказалось, что Мэри Брофи выглядит так потому, что его отец оплатил ей пластическую операцию.

Бэль открыла упаковку с чесночным хлебом и выложила его на противень, чтобы подрумянить. Ей хотелось, чтобы Кристо ушел, потому что его присутствие заставляло ее нервничать. Девушке пришлось осмотреть все шкафы в поисках необходимых кухонных принадлежностей, ведь она редко посещала Мэйхилл еще с детства. Ее зеленые глаза потемнели, когда она вспомнила, как ее вместе с маленькими братьями и сестрами отправляли в деревню к бабушке каждый раз перед приездом Гаэтано, чтобы дети не мешали Мэри готовиться к встрече. Мать всегда ставила Гаэтано Равелли на первое место.

За несколько дней до его прибытия она по обыкновению лихорадочно носилась по салонам красоты и магазинам одежды, чтобы как можно лучше выглядеть для своего любовника. С тех самых пор Бэль решила, что лучше умрет в одиночестве, чем будет так ублажать кого-нибудь из мужчин.

Быстро приготовив салат, она принялась за омлет. К тому времени Кристо уже ушел, и она выдохнула с огромным облегчением. Бэль направилась в просторную столовую, чтобы накрыть на стол.

Он ни капли не усомнился в том, что она Мэри Брофи. Отец Марка, управляющий имением Дэниэль Петри, рано или поздно узнает от местных, что ее мать скончалась. Но Бэль считала, что он вряд ли решит рассказать об этом Кристо. Ведь он будет чувствовать себя неловко из-за того, что невольно ввел своего хозяина в заблуждение, не сообщив ему об этом раньше. И скорее всего, Дэниэль подумает, что Кристо и так уже знает правду. Успокаивая себя этими рассуждениями, Бэль вернулась на кухню, чтобы закончить приготовление ужина.

Кристо посмотрел на еду сначала с аппетитом, но уже через секунду есть расхотелось. Он поковырял омлет вилкой. Его консистенция напоминала резиновый матрац, а не мягкое и воздушное блюдо. Овощи в салате просто плавали в огромном количестве масла, даже чесночный хлеб и тот подгорел. Он сглотнул и отодвинул тарелку от себя. Кристо вдруг почувствовал приступ отвращения и резко встал, его худощавое лицо слегка исказилось. Он не хотел быть здесь, в Ирландии, не хотел разбираться с этой дрянной женщиной и последствиями ее омерзительной связи с его отцом. Но у него не было выбора. Кроме него, некому было решить эту проблему.

Бэль рылась наверху в шкафу с постельным бельем, когда услышала звуки приближающихся шагов позади себя, и тут же обернулась. Перед ней стоял высокий крепкий мужчина. Про таких говорят – косая сажень в плечах.

– Так вот где спрятано белье, – произнес он.

– Кто вы? – взволнованно спросила Бэль.

– Рейф – один из моих телохранителей, – пояснил Кристо, неожиданно появившись в дверях. – Рейф и Джон останутся со мной в доме.

– Нам с Джоном тоже надо постельное белье. Но мы сами в состоянии о себе позаботиться, – заявил Рейф, обойдя Бэль и начав собственные поиски в шкафу.

Девушка направилась в коридор, ощущая на себе взгляд Кристо Равелли. «Черт бы побрал этого мужчину! Почему он так смотрит на меня? У меня что – две головы?» – раздраженно подумала она. И почему он не предупредил ее, что не один? У нее не хватит еды на всех. Она вошла в хозяйскую спальню, бросила белье на кровать и, заметив, что Кристо последовал за ней, достала из кармана чек.

– Вот сколько вы мне должны, – сказала Бэль ему, протягивая бумажку.

Кристо порылся в бумажнике и протянул ей банкнот.

– Это спальня моего отца? – спросил он.

– Да.

– Я не хочу здесь спать. Этот стиль викторианского борделя мне не по душе, – заявил мужчина.

Дизайн комнаты действительно был вычурным и кричащим: позолоченные мебель и зеркала, невероятного размера кровать с причудливой драпировкой балдахина. Бэль вновь схватила белье и прошла в одну из немногочисленных гостевых спален, которая имела отдельную ванную комнату.

– Надеюсь, я не обидел вас своим замечанием по поводу обстановки отцовской спальни, – произнес Кристо, проследовав за ней и остановившись у огромного окна в комнате.

Он действительно не хотел ее задеть. Кристо обещал себе воздерживаться от уничижительных заклинаний в ее сторону. Особенно сейчас, когда становилось очевидным, что ее положение в качестве любовницы отца было незавидным и не принесло ей никакой выгоды. Что было и неудивительно, поскольку Гаэтано всегда славился своей скупостью и любовью к деньгам. После каждого развода ему удавалось отсудить часть имущества у бывших жен, хотя в каждом случае именно женщины были пострадавшей стороной. Эта тайная любовница отца до сих пор работала экономкой и носила безвкусную дешевую одежду.

– Вы меня нисколько не обидели. Я не выбирала эту мебель. Около десяти лет назад ваш отец нанял дизайнера, который и занимался оформлением комнаты, – объяснила Бэль.

Наблюдая, как девушка надевает наволочки на подушки, Кристо рассматривал соблазнительные изгибы ее точеной фигуры. Затем его внимание переключилось на ее изящный профиль – выразительные брови, аккуратный нос, чувственные алые губы.

Его тело отреагировало на ее привлекательность, загоревшись запретным вожделением. Мужчина тут же отвернулся от нее, выругав себя за то, что позволил смотреть на любовницу отца как на сексуальный объект. Но, в конце концов, она была одета в такую вызывающую одежду, которая не скрывала ее достоинств и распаляла интерес, а он был мужчиной.

Бэль посмотрела на Кристо искоса из-под своих густых ресниц. Его отстраненность, холодность и чувство превосходства над другими напомнили ей о Гаэтано, который практически не признавал существования старшей дочери своей любовницы в редкие случаи их встреч. Неожиданно она пожалела, что решила выдать себя за экономку, потому что почувствовала себя ничтожеством, человеком второго сорта. Бэль резко схватила полотенца и отправилась с ними в ванную комнату. Но, к сожалению, образ Кристо Равелли не покидал ее. Эти пронзительные черные глаза, сексапильность, которую невозможно было отрицать, привлекательная харизматичность… Она почувствовала, как ее соски твердеют, упираясь в кружево бюстгальтера, а по низу живота растекается густое и горячее желание. Бэль не на шутку была встревожена этим. Но это было очевидно: он привлекал ее, разбудив в ней низменное первобытное возбуждение. Ее тянуло к нему.

– Я буду признателен, если вы найдете время, чтобы мы с вами могли побеседовать завтра, – тихо произнес Кристо, когда Бэль вновь появилась в спальне. – Как насчет десяти часов утра?

Бэль кивнула в знак согласия.

– Когда вы хотите увидеть детей? – спросила она.

Кристо замер, выражение его лица было непроницаемым.

– Я не хочу… Не хочу с ними видеться, – беззастенчиво протянул он.

Бэль побледнела, не зная, как реагировать на такое заявление. Хорошо ли это или плохо, что он не проявляет интерес к ее братьям и сестрам? Значит ли это, что возможное усыновление было лишь нелепым домыслом? Она внимательно посмотрела на его красивое лицо, обескураженная хладнокровностью и отсутствием человечности. Неужели кровные узы для него ничего не значили? Большинство людей хотели бы этой встречи просто ради приличия, даже если бы не испытывали особого интереса к детям. Но Кристо Равелли отверг с презрением эту формальность.

Осознав это, Бэль почувствовала, как в ней зарождается настоящая злость, она была поражена до глубины души его черствостью. Он отказывался признавать, что дети являются частью семьи Равелли? Несомненно. Конечно же дети Мэри Брофи были недостаточно хороши для этого, так же как их мать не была достойна стать женой Гаэтано. Ее кровь закипала от бешенства, когда Бэль стремительно спускалась вниз по лестнице, чтобы убраться на кухне и поскорее уйти домой. Она надеялась, что Кристо не ожидал от нее завтрака с утра, ведь она заметила, что приготовленный ею ужин оказался выброшен в мусорное ведро.

Однажды, на заре их романа, проведя с Мэри половину лета, Гаэтано признался ей, что тяготился одиночеством холостяцкой жизни, и надежда на счастливый брак затеплилась в душе женщины. Но Гаэтано не требовал развода у своей жены-арабки. В течение многих лет она публиковала истории о его внебрачных связях, но Мэри отказывалась в это верить даже после того, как Бэль показала ей изобличающие фото из Интернета. Ее мать всегда находила оправдания для Гаэтано.

– Он чувствует себя словно в ловушке в этом браке, совершенном явно по расчету. До того как они поженились, она была его другом, и он не любит ее. Но ему нужна хозяйка, которая бы развлекала его бизнес-партнеров, а она из религиозной страны, где женщине необходим муж, чтобы иметь хоть какую-то свободу, – поясняла Мэри. – Я не могу винить его за это. Я ведь совсем необразованная женщина. Я не могу заменить ему его жену из высшего света.

Мэри Брофи безнадежно влюбилась в Гаэтано Равелли с первого взгляда и никому и ничему не позволяла снять с себя розовые очки, сквозь которые она смотрела на их отношения. Горе, поразившее ее после его смерти, полностью овладело ее душой.

– Я знаю, что ты не понимаешь этого, – сказала она однажды старшей дочке, – но Гаэтано был любовью всей моей жизни. Я знаю, что он не собирался на мне жениться, но в мире нет ничего идеального. Я была ему не парой и не виню его за это. Когда ты любишь кого-то, ты принимаешь человека вместе с его недостатками. Гаэтано был снобом и никогда бы не взял в жены простую женщину вроде меня.

Мэри пришлось через многое в жизни пройти: свадьба в семнадцать лет поневоле из-за незапланированной беременности, брак с мужем, который не брезговал насилием, а затем связь с женатым мужчиной. Жизнь у нее была несладкой, но, как заметила Иза, Мэри всегда делала неправильный выбор, когда дело касалось мужчин.

Иза не спала, ожидая, когда Бэль придет домой.

– Ну? – нетерпеливо спросила она. – Он поверил, что тебе около сорока лет?

– Нет, он подумал, что наш роман с его отцом начался, когда я была еще совсем юной, – отрицательно покачала головой Бэль. – Но он все время на меня пялился. Он пригласил меня зайти к нему завтра в десять. Наверное, хочет поговорить о будущем детей.

– Ох, не нравится мне это все, Бэль, – тяжело вздохнула пожилая женщина. – Честность – лучшая политика.

– Но я не имею дело с хорошим, честным парнем.

– Ты ненавидела Гаэтано. Не стоит делать поспешных выводов и думать, что сын похож на своего отца.

– Он даже не захотел познакомиться с детьми, – поджав губы, сказала девушка.

Ее бабушка опечаленно покачала головой:

– Если бы только твоя мать осознавала, что она делает и как сильно семья Гаэтано будет презирать ее детей.

Кристо не удалось выспаться этой ночью. Ему снилось, что он пытается догнать девушку с невероятно длинными ногами, но каждый раз, когда он приближался к ней, она отталкивала его и смеялась. Ее недостижимость заставляла его хотеть ее еще сильнее, его кровь закипала от страсти. Но когда он наконец поймал ее, она превратилась в другую женщину – бледную блондинку с голубыми глазами. Он очнулся от этого сна весь в холодном поту. Чувство вины съедало его из-за единственной женщины, которую ему никогда не заполучить даже во сне… Бетси, жена его брата Ника, с которой он развелся. Кристо вскочил с постели и направился в душ.

Он плотно закрыл глаза, подставив лицо под мощную струю воды. У него и в мыслях не было разрушать брак брата. Бетси пришла к нему за поддержкой, убитая от новости, которую она узнала от Зарифа. Но именно Кристо рассказал это Зарифу, нарушив данное Нику обещание молчать. Хотя он даже не помышлял о том, чтобы навредить брату или увести у него Бетси.

Откровенно говоря, Кристо всегда считал, что Ник не заслуживает такой женщины, как она. Его брат никогда не ценил жену, воспринимал ее как должное. А Кристо даже не пытался вразумить брата, повлиять на него, потому что в его душе зародились чувства к Бетси. Развод сломил морально Ника, и он до сих пор не мог простить Зарифакоторый проболтался его жене. Из-за всей этой ситуации трое братьев практически перестали общаться. Поэтому именно Кристо должен был взять на себя ответственность за решение этой проблемы с любовницей их отца.

– Какая-то старомодная, – произнесла Иза, вздернув бровь, когда увидела, во что одета Бэль. – Это юбка твоей матери?

– Я сохранила кое-что из ее вещей на память, – побледнев, ответила внучка. – Она мне немного велика, но с ремнем сидит неплохо.

– Чего нельзя сказать об этом мешковатом кардигане и бусинках вокруг шеи на этой аляповатой блузке, – неодобрительно проворчала Иза. – Ты выглядишь как девушка, которая пытается прибавить себе возраста.

– Да, но это потому, что ты знаешь правду. Мне надо, чтобы у него не возникло никаких подозрений при свете дня, – взволнованно сказала девушка.

– Дневной свет не проникнет сквозь этот толстый слой макияжа на твоем лице, – сухо заметила бабушка. – Но ты права – это старит тебя.

– Послушай, я понимаю, что вскоре Кристо так или иначе узнает правду, но я хочу попытаться заставить его отказаться от идеи об усыновлении.

– Даже несмотря на то, что это разозлит его? – спросила Иза.

– Что бы ни случилось – я справлюсь, – заверила ее Бэль.

– Ты уверена? Ты практически беззащитна перед его богатством и влиянием.

Бэль зашагала к машине в туфлях на высоком каблуке. Она не была беззащитна. Деньги и влияние еще не все. Она была не глупа и получила ученую степень по экономике и бизнесу. Кристо верил, что она та, кем представилась. Он не знал всей правды, а значит, у нее неоспоримое преимущество перед ним. Бэль была готова бороться пусть даже нечестными путями, в отличие от ее матери, которая безропотно подчинилась бы любому требованию со стороны семьи Гаэтано.

Кристо наблюдал из окна гостиной, как Бэль подходит к дому. Он задумался, во сколько ему обойдется уговорить эту женщину согласиться на его план. Он всегда умело вел переговоры и понимал, с какими проблемами столкнулась Мэри Брофи после смерти отца. У нее не было ни гроша, и она явно не была семи пядей во лбу, если имела пятерых детей от мужчины, который точно их не хотел, и при этом она продолжала работать его экономкой.

Внезапно Кристо почувствовал к ней жалость. Он понял, что не сможет угрожать или запугивать ее, лишь бы добиться своего. Он просто хотел предложить ей разумное решение этой запутанной проблемы, которая грозила вылиться в ужасный позор для его семьи.