Надо сказать, лорд Ленсборо удивился, когда дворецкий провел их в крыло, в котором, похоже, давно никто не жил. По словам сэра Томаса, Эстер (он решил, что речь идет об экономке) надеялась, что в отдельных апартаментах им будет удобнее. Стивен ответил за них обоих: ему понравилось, что окна их общей гостиной выходят на конюшню; кроме того, он одобрил слова хозяина о том, что они в любой момент могут удалиться к себе и то, что в их комнатах приказано постоянно поддерживать огонь.
– Там очень уютно, – великодушно поддержал друга лорд Ленсборо, хотя не нашел в отведенных им апартаментах ничего особенно уютного. Едва он сел в мягкое кожаное кресло у камина и протянул ноги к огню, совесть его кольнуло воспоминание о дрожащей рыжеволосой девушке в промокшей одежде. Ее зеленые глаза смотрели на него с таким укором… Не нужно было бросать ее одну на дороге. Его возмутила грубость конюха – тот откровенно потешался над бедняжкой, – маркиз чуть было не уволил его здесь же, на дороге, потому и приказал наглецу сейчас же вернуться на свое место. Надо будет разыскать ту девицу. Скорее всего, найти ее не составит труда. Сколько рыжеволосых девиц может быть в такой деревушке, как Бекфорд? Вскочив, он вызвал своего камердинера и велел ему начать поиски. Он передал ему достаточную сумму для пострадавшей. Она сможет купить себе новое платье взамен испорченного; кроме того, часть денег пойдет в возмещение морального ущерба. Лорд Ленсборо не из тех, кто способен забыть о том, что из-за пари сбросил с дороги представительницу низших классов.
– Да, – кивнул сэр Томас. – Эстер настояла на том, чтобы в том крыле прочистили трубы. Моя сестра, когда приезжает, всегда останавливается в синей комнате, и выселять ее было бы неприлично…
Лорд Ленсборо задумался, почему они просто не попросили его приехать в другой раз, если у них и без того полон дом. Он не сумел скрыть раздражения, когда ответил:
– Надеюсь, сэр Томас, мы не причинили вам неудобств.
Сэр Томас фыркнул:
– Мне – нет, ведь не я веду домашнее хозяйство. Вся работа выпала на долю Эстер. Кстати, лучше сразу сказать: из-за вас я не собираюсь менять планы на предстоящую неделю. Видите ли, милорд, я заранее решил, что вы не доставите мне никаких неудобств, понимаете? Вы пишете, что хотите взглянуть на моих дочерей. Что ж, мы люди простые, и я не стану лезть из кожи, чтобы произвести на вас впечатление, притворяясь не таким, каков я на самом деле.
– Должен ли я понимать ваши слова так, – ответил лорд Ленсборо ледяным тоном, – что вы не одобряете моего намерения жениться на одной из ваших дочерей?
Хозяин дома пожал плечами:
– Одобряю – не одобряю, какая разница? Их глупые сердца настроены в пользу брака.
Пока гость приходил в себя после очередной резкости сэра Томаса, тот, склонив голову набок, заметил:
– Вы немного моложе, чем я думал. Сколько вам лет?
– Двадцать восемь.
– И, судя по внешнему виду, вы вполне здоровы. – Сэр Томас оглядел лорда Ленсборо оценивающим взглядом. Плечи его светлости были широкими, простой жилет подчеркивал плоский живот, а щегольские бриджи и черные шелковые чулки – мускулистые бедра и икры. – Да не будьте таким церемонным! – Увидев на лице гостя оскорбленную гримасу, сэр Томас поморщился. – Раз уж вы собираетесь стать моим зятем, вам придется привыкать к моему простому обращению. Зато я не из тех, кто говорит гадости за спиной. Вы всегда будете точно знать, как я к вам отношусь.
– И как же вы ко мне относитесь, сэр?
– Откуда мне знать? Ведь мы с вами только что познакомились!
Во время их разговора Стивену с трудом удавалось сохранить приличествующее случаю выражение лица и не расхохотаться. Затем сэр Томас отошел от камина; позже он подходил к ним лишь время от времени, чтобы представить членов своей большой семьи.
– Похоже, – заметил Стивен, – на этой неделе вам, Ленсборо, многому предстоит научиться!
– Признаюсь, я еще никогда не встречался с таким… своеобразным семейством, как Грегори, – мрачно ответил тот.
– Дом у них тоже своеобразный, верно? Похоже, все создавалось не случайно – неожиданные альковы и лестницы, коридоры, ведущие в комнаты, где никто не живет…
– В таких вот комнатах нам с вами придется спать. Вы почувствовали запах плесени в коридорах? «Пойма» – настоящая кроличья нора; судя по всему, поколения, жившие здесь после Нормандского завоевания, пристраивали новые помещения, которые были в моде в ту или иную эпоху, не думая об общей гармонии…
– Полно вам! Трудно пожелать более подходящего места для того, чтобы поухаживать за двумя хорошенькими девицами одновременно.
Лорд Ленсборо нахмурился, глядя на девиц, о которых шла речь. Они сидели на диване, рука об руку, и смотрели на него с выражением восхищения на хорошеньких, но глупеньких личиках. Они были одинаково безвкусно одеты в платья с низким вырезом и обилием рюшей. Такие платья шьют лишь провинциальные портнихи. Придется написать матери и попросить ее пригласить к себе ту, что станет его невестой, чтобы она пожила пару недель на Брук-стрит, прежде чем можно будет вводить ее в общество. Одно дело – выбрать в жены никому не известную девицу, и совсем другое – продемонстрировать свету, что у жениха нет вкуса.
Вдруг холодок пробежал у него по спине, он снова вспомнил утреннюю сцену. Хуже всего, что он не извинился перед девушкой. Разумеется, его камердинер скажет все приличествующие случаю слова, когда разыщет ее, но это не одно и то же.
Маркиз вспоминал ее гневный взгляд – никогда еще он не видел таких глаз, как у нее. Они казались огромными на ее белом как мел лице. Если он не примет меры, это лицо будет преследовать его до конца жизни. Он живо представил, как она смотрит на него испепеляющим взглядом, стоя в углу, – особенно худенькая под бесформенным платьем и очень бледная…
Боже правый! Он вдруг понял, что видит ее не в своем воображении, а наяву! Она в самом деле стояла в углу комнаты в своем бесформенном платье и мрачно смотрела на него. Он завел руку за спину и ухватился за каминную полку, чтобы удержаться на ногах: ему показалось, что пол уходит у него из-под ног. Что нищенка делает в этом доме?
– Ну, раз Эстер пришла, можно идти ужинать, – объявил сэр Томас, широким шагом подходя к лорду Ленсборо. – Понятия не имею, что ее так задержало, – сухо добавил он, доставая часы из кармана. Заметив его жест, рыжая девица вспыхнула и тряхнула головой.
– Эстер! – Сэр Томас возвысил голос, чтобы перекричать общий гул. – У тебя найдется свободная минутка? – Он поманил ее к себе.
Услышав, как сэр Томас произносит ее имя, все дети в комнате в порыве радости кинулись в ее объятия.
Сэр Томас вздохнул:
– Примите мои извинения, милорд. Эстер так любит детей, что иногда забывает о таких мелочах, как хорошие манеры. Не сомневаюсь, вы рады будете услышать, что когда дети сядут с нами за стол… – Он вызывающе посмотрел на гостя, словно ожидая его возражений, – Эстер позаботится о том, чтобы они вам не мешали. Она всегда развлекает детей, когда они к нам приезжают, они ее особенно любят.
– Эстер? – повторил Ленсборо. Потрясение сменилось ледяной яростью. Оказывается, она член семьи сэра Томаса! Так это та самая Эстер, которая приготовила им со Стивеном апартаменты в самом дальнем и самом заброшенном крыле дома! Это о ней он беспокоился целый день! Она не очутилась бы в таком бедственном положении, если бы осталась дома и исполняла свои обязанности! Она наверняка точно знала, кто он такой, когда бросилась через дорогу с развевающимися волосами.
Сэр Томас издал нетерпеливый возглас, когда стало ясно, что Эстер не спешит подойти к ним. Она звонко целовала всех детей, которые требовали ее внимания. Лорд Ленсборо прищурился, заметив, как радость сменилась у нее на лице воинственным выражением. Сэр Томас взял ее под локоть и подвел к нему. Он выпрямился в полный рост. Хозяин дома собирается ее представить! Он едва не зарычал, когда парочка остановилась рядом с ним. Сэр Томас выглядел воинственно, а Эстер вызывающе смотрела перед собой.
Казалось, лицо у Эстер пылает. Она пыталась незаметно пройти в комнату, надеясь, что никто не заметит ее поздний приход. Она совсем забыла о времени в цыганском таборе. Джай ворчал, но не приказал ей убираться. Не успела она опомниться, как сгустились сумерки, и обратно ей пришлось бежать; времени хватило только на то, чтобы кое-как ополоснуть лицо холодной водой и надеть первое чистое платье, какое подвернулось ей под руку. Она была ошеломлена, когда посмотрелась в зеркало и увидела, в каком состоянии ее волосы. Времени на то, чтобы мыть голову, у нее не осталось. Пришлось отстричь самые спутанные пряди и убрать волосы наверх в надежде, что никто не заметит ущерба. Она сбежала вниз по лестнице и резко остановилась на пороге, положив руку на ручку двери. В зал она вошла с бешено бьющимся сердцем и тут же увидела лорда Ленсборо. Эстер надеялась, что он ее не узнает. В конце концов, утром он едва удостоил ее взглядом, настолько был озабочен состоянием своих лошадей и желанием выиграть пари.
Но он сразу ее узнал. Вначале на его лице появилось недоверие, а потом она увидела злость в его глазах. К счастью, ее обступили дети, и она переключила внимание на них. Но вскоре дядя Томас вытащил ее из-за живого щита и буквально поволок за собой. Зачем ему непременно нужно официальное знакомство? Эстер сказала ему, что ей лучше оставаться за сценой, а общение с гостями предоставить кузинам. Она надеялась, что под таким предлогом ей удастся избегать проклятого маркиза до самого конца его визита. Однако дядя не обращал внимание на ее доводы.
– Лорд Ленсборо – моя племянница, леди Эстер Кьюэрден, – провозгласил сэр Томас, выпуская ее локоть.
– Ваша племянница? – переспросил лорд Ленсборо с удивлением, он был совершенно сбит с толку.
Значит, она не экономка, а родственница хозяев дома. И все же… леди Эстер?! Когда она выбралась из сточной канавы, он сразу же, несмотря на ее правильный выговор, отмел мысль о том, что перед ним женщина, равная ему по положению. Одета она была просто ужасно. Ни одна настоящая леди не выйдет из дому, одетая как бродяга! Он ошеломленно осмотрел платье непонятного цвета, которое висело на ее стройной фигуре, как старый мешок. Потом он перевел взгляд на ее макушку – собственно, только макушку он и видел, поскольку Эстер упорно смотрела в пол. Среди медных кудряшек он заметил кое-как обкромсанные пряди со следами зелени и догадался: за неимением времени смыть грязь и нарядиться, она надела первое, что попалось под руку, и постаралась ликвидировать приметы ее сегодняшней эскапады, затем украсила свои буйные кудри разнообразными гребнями и кое-как уложила волосы на макушке.
– Я думал, вы экономка, – буркнул он.
Она вскинула голову. Секунду они смотрели друг другу прямо в глаза; его презрительный взгляд разогрел ее гнев до точки кипения.
– Такая мысль все извиняет, не правда ли?! – вскинулась она. – Но, увидев, как дядя переминается с ноги на ногу, явно опасаясь выходки с ее стороны, умолкла. Весь ее гнев сосредоточился на булавке в галстуке маркиза, которая находилась прямо у нее перед глазами. Заметив, что булавку украшает не бриллиант и не рубин, а всего лишь полудрагоценный «тигровый глаз», она презрительно скривила губы. Все его поведение демонстрировало пренебрежение к своим потенциальным невестам – начиная с сухого тона написанных им писем и заканчивая булавкой, которой он украсил свой галстук.
– Ах да. – Дядя нарушил неловкое молчание. – Эстер оказывает неоценимую помощь своей тетке в ведении хозяйства, особенно когда у нас столько гостей.
– Леди Эстер, наверное, нам нужно вас благодарить за то, что вы приготовили нам самые очаровательные комнаты, – галантно добавил Стивен.
К изумлению лорда Ленсборо, сэр Томас ткнул леди Эстер в бок, отчего та, пролетев на три шага влево, оказалась прямо перед Стивеном Фарраром, и дядя как ни в чем не бывало представил их друг другу.
Он не мог отвести от нее взгляда. Ясно, что она до сих пор злится на него. То сжимает, то разжимает кулаки, как будто ей хочется его ударить. Ленсборо решил, что отчасти ее гнев оправдан – ведь он пару раз в ее присутствии употребил выражения, которые не подобает слышать ни одной благородной леди. Но он никогда не простит ее за то, что она так пренебрежительно с ним обошлась.
– Рад с вами познакомиться. – Стивен поклонился и собрался взять ее за руку. Он имел обыкновение очаровывать всех представительниц прекрасного пола независимо от их возраста и состояния.
Леди Эстер резко завела руку за спину и так быстро шагнула назад, что упала бы, не подхвати ее в тот миг одна из кузин, Генриетта, старшая замужняя дочь сэра Томаса.
– Милая Эстер, посиди со мной, – ласково попросила Генриетта – судя по ее виду, она вскоре должна была родить. – Простите меня, джентльмены! Нам о многом нужно поговорить. Знаешь, Эстер, у Барни опять режутся зубки…
Посмотрев вслед удаляющимся дамам, сэр Томас перевел взгляд со Стивена на лорда Ленсборо и обратно, как будто ждал, что они выскажутся по поводу необычайной грубости его племянницы.
– Она своенравна и упряма, – наконец заметил он. – Но сердце у нее – чистое золото. – Кашлянув, он заговорил на другую тему: – Итак, теперь все в сборе и можно идти ужинать… – Он повернулся к лорду Ленсборо: – Вы, конечно, поведете мою сестру, леди Валерию Молтон, ведь она самая высокородная дама из всех присутствующих. – Он обернулся и поманил к себе почтенную даму.
Стивен воспользовался случаем и прошептал ему на ухо:
– Все интереснее и интереснее! Мы живем в полуразвалившемся лабиринте, населенном семейством настоящих чудаков… Подумать только, я боялся, что заскучаю, пока вы будете выбирать себе невесту по расчету!
– А я, – проворчал в ответ Ленсборо, – даже не мечтал увидеть, что женщина в ужасе попятится при виде одного из ваших жилетов!
– О, нет! Вы все неправильно поняли. – Стивен провел ладонью по шелковому жилету в вишневую полоску. – Леди Эстер испугалась, когда очутилась лицом к лицу с настоящим маркизом. Она задрожала в ту же минуту, как вошла в комнату, а вы посмотрели на нее и подняли левую бровь.
Леди Молтон сообщила ему, что на месте большого зала, куда сейчас двигались гости, находилось жилище саксонского тэна, вокруг которого последующие поколения семьи Грегори выстроили себе дом. Да, несомненно, «Пойма» выглядела так, словно ее соорудили еще до Нормандского завоевания. Потолочные балки почернели от времени, на полу лежали неровные каменные плиты, а внушительная дубовая дверь, судя по ее виду, способна была выдержать натиск целой армии. По бокам окон со средниками стояли фигуры рыцарей в мятых доспехах, и он невольно заметил, что все дети, сидевшие за узким и длинным столом, с восхищением поглядывают на внушительную коллекцию старинного оружия. На стенах можно было увидеть все – от широких мечей до зазубренных алебард.
Леди Молтон подвела его к месту почти во главе стола. Хотя в камине развели такой большой огонь, что на нем можно было зажарить целого быка – возможно, в прежние времена хозяева именно так и поступали – жар от огня гасился потоками холодного воздуха, проникавшего сквозь покоробленные оконные рамы и щели под дверями. Выцветшие знамена, свисавшие с потолка, покачивались на сквозняке.
Джулия и Фиби, сидевшие напротив него, по обе стороны от Стивена, покрылись крайне непривлекательными мурашками. Даже он, в шелковой рубашке и сюртуке из тонкой материи, радовался согревающему действию ароматного лукового супа, который подали на первое. К тому времени, как лакеи унесли посуду первой перемены блюд, он нехотя переменил мнение о платье леди Эстер. Судя по всему, она – ее усадили на дальнем конце стола, с детьми и нянями – выбрала весьма практичный наряд, ведь вдали от очага в зале царил почти арктический холод. Он заметил, как она рассеянно накинула на плечи зеленую шерстяную шаль в тон платью, обвязав концы вокруг тонкой талии.
– Она замечательно управляется с детьми, – заметила леди Молтон, проследив за направлением его взгляда. – Ах, как жаль!
– Жаль? Чего жаль? О чем вы? – Впервые после того, как его спутницей стала говорливая вдова, он почувствовал слабый интерес к тому, о чем она говорила.
– Ведь едва ли у нее появятся свои дети, – ответила она таким тоном, словно разговаривала с дурачком.
В ответ он лишь едва заметно поднял бровь, однако в другом поощрении леди Молтон не нуждалась. Как только лакеи уставили стол разнообразными мясными блюдами, пирогами и сезонными овощами, его соседка продолжала:
– Представляю, как вы удивились, когда ее представили вам и вашему обаятельному молодому другу. Ее поведение удивляет всех! – Леди Валерия цокнула языком, и положила себе на тарелку кусок пирога с бараниной. – Она всегда так себя ведет с холостыми джентльменами. Делается неуклюжей от смущения. Разумеется, ее сезон стал полной катастрофой.
Он уронил нож в блюдо с соусом бешамель. От смущения?!
Эта девчонка-сорвиголова с волосами, похожими на расплавленную лаву, вовсе не застенчива. Она вылезла из канавы и осыпала оскорблениями несчастного конюха, который пытался ей помочь. Сам он развернул упряжку так, чтобы лошади не испугались вида замарашки, которая бросилась в канаву, чтобы не попасть под их копыта. Ему еще не доводилось видеть женщину в такой ярости. И здесь, в доме, едва увидев его, она задрожала от гнева, а вовсе не от смущения. Она вспыльчива – и еще у нее дурные манеры…
– Она была дебютанткой в том же сезоне, что и старшая дочь сэра Томаса, моя племянница Генриетта. – Леди Молтон махнула вилкой в сторону молодой дамы в интересном положении. – Ради экономии, знаете ли. Генриетта стала миссис Дейвенпорт… – указала она на румяного молодого человека, сидевшего с ней рядом, – а Эстер опозорилась… – Она наклонилась к нему и понизила голос: – Убежала с бала у леди Джес-боро в слезах, и все над ней смеялись. После этого Эстер почти никуда не ездила. Она, представьте себе, занялась благотворительностью! Ну а после возвращения в Йоркшир принялась помогать своей тете Сьюзен вести хозяйство… Больше она уже не вернется в Лондон в поисках мужа. Бедняжка!
Леди Эстер явно принадлежала к числу созданий, которые часто встречаются даже в самых лучших семьях: бедная родственница. Все наконец объяснилось. И ее жалкие платья, и роль своего рода бесплатной экономки – несмотря на свой титул, она вынуждена полагаться на великодушие дяди и тети. И как она им отплатила?
Когда ее вывели в свет, она упустила возможность выйти замуж, не вовремя закатив истерику. И сейчас она нарушила доверие близких, слоняясь по округе в то время, когда должна была заботиться о благополучии гостей.
– Вы хмуритесь, милорд, – заметила леди Молтон. – Надеюсь, ее неподобающие манеры не оттолкнут вас от ее кузин. Ручаюсь вам, у них нет ее недостатков.
Да, подумал он, рассеянно глядя в сторону Джулии и Фиби, отчего обе с надеждой заулыбались. Хотя маловероятно, что они когда-нибудь станут законодательницами мод, он не сомневался, что его матушка с минимальными усилиями сумеет вышколить любую из них и научить вести себя в высшем обществе.
Зато леди Эстер никогда не станет респектабельной. В обществе такая, как она, – настоящая катастрофа; она проявляет неблагодарность по отношению к семье, принявшей ее под свой кров… Лорд Ленсборо пожал плечами. Нет смысла думать об этой девице. Ленсборо обернулся и смерил Эстер мрачным взглядом в тот же миг, когда она посмотрела на него с крайним презрением. Заметив, что он это видел, она покраснела и отвернулась.
В этот момент веснушчатый мальчик, сидевший по другую сторону от Эстер, звонко попросил:
– Тетя Хетти, расскажите о пике!
– Только этого не хватало… – вздохнула леди Молтон, беря бокал с вином.
– Да, о пике, о пике! – закричали еще два мальчика, подскакивая на месте.
Леди Эстер покосилась на дядю; сэр Томас отсалютовал бокалом, давая разрешение рассказывать.
– Итак, – начала она, – в тысяча четыреста восемьдесят пятом году жил-был воин, который служил сэру Мортимеру Грегори…
Леди Молтон повернулась к сэру Томасу:
– Том, нам обязательно слушать такое во время еды? Эти кровожадные истории отбивают у меня аппетит!
Наверное, леди Эстер услышала жалобу, потому что понизила голос, отчего дети наклонились к ней, привстав со скамьи, чтобы слышать каждое слово.
– Семейная история, Валерия, – рявкнул сэр Томас. – Молодежи следует знать, что оружие, которое развешано по стенам, – не просто украшение! Все эти предметы побывали в бою, милорд, – сообщил он лорду Ленсборо. – Грегори владели в этих краях землями с незапамятных времен. Много веков подряд нам приходилось защищать свой дом и своих женщин от самых разных угроз, мятежников и предателей…
– Мы никогда не сражались не на той стороне! – хором подхватили с полдюжины голосов с разных концов стола; все дружно подняли бокалы. Сэр Томас рассмеялся в ответ. Тихий голос Эстер потонул в радостных возгласах и детском визге. Очевидно, история о пике подошла к своему завершению.
Золотоволосая девочка забралась на колени к леди Эстер, широко раскрыв голубые глаза. А лорд Ленсборо неожиданно для себя обратился к ней:
– Вы считаете приемлемым пугать маленьких девочек такого рода историями?
За столом воцарилось неловкое молчание. Леди Эстер развернулась и прищурилась в ответ на его обвиняющий взгляд.
– Девочки с самого юного возраста должны знать, на что способны подлые создания – мужчины, – объявила она.
Глава 3
После того как дамы и дети ушли, лорд Ленсборо с бокалом портвейна в руке погрузился в мрачные раздумья.
Капитан Фоли, с присущей ему прямотой, заявил, что глупо обижаться на потенциальных невест за их охотничий инстинкт.
– Ленсборо, женщины корыстны. Те же нежные фиалки, которых передергивает при виде моего лица, готовы улыбаться горбатому карлику, если у него есть деньги, не говоря уже о титуле. Вы заблуждаетесь, если думаете, что отыщете такую, которая отличается от остальных.
Ленсборо представил, что осыпает дам из семьи Грегори выражениями, которые он обрушил на ершистую леди Эстер, и решил, что они все равно пресмыкались бы перед ним ради его титула и богатства.
Видимо, ему суждено жениться на женщине, которую он не сможет уважать. С этой грустной мыслью он допил свой портвейн.
Ему по-прежнему не давало покоя сегодняшнее происшествие. Его безрассудство едва не стоило жизни Эстер. Ее трудно назвать милой, тем не менее нельзя было забывать, что он – джентльмен. А ведь считая девушку нищенкой, он собирался возместить ее потери щедрой финансовой компенсацией. Разве он меньше должен ей теперь, когда узнал, что она благородного происхождения?
Жизнь бедной родственницы часто бывает почти невыносимой. Она особенно ранима, а люди его положения часто обижают таких, как она. Он должен дать ей понять, что не хотел ее обидеть… Словом, следует извиниться.
На протяжении всего ужина Эстер ощущала на себе взгляд маркиза, исполненный недоброжелательства. Он сидел во главе стола, одетый с головы до пят в черное, и ждал случая в очередной раз поддеть ее.
Она дала ему достаточно поводов презирать себя, хотя он и не знает всей правды. Ведь она вышла из дому без сопровождения. На его глазах набросилась с кулаками на его конюха и кричала на него, как настоящая мегера. И все же… он даже не спросил, не пострадала ли она.
Как ей хотелось набраться храбрости и высказать ему все, что она о нем думает! Разумеется, она этого не сделает.
Тетка и кузины очень хотят породниться с ним, ей придется общаться с ним как с родственником, ведь он женится на одной из ее кузин. Она не должна портить с ним отношения. Если он так плох, как ей кажется, его жене понадобится моральная поддержка, которую она охотно окажет.
– Вижу, он тебе не нравится, – заметила Генриетта.
– Да, совсем не нравится, – согласилась Эстер.
– Тебе не нравился ни один мужчина, с которым тебя знакомили. Во время нашего сезона мне показалось, что новые знакомые откровенно приводили тебя в ужас.
– Да, – согласилась Эстер. – Как и большинство их матушек.
– Ах, некоторые дамы-патронессы были так жестоки, когда обсуждали твою внешность, как будто есть что-то плохое в веснушках и рыжих волосах. Очень хочу, чтобы ты нашла милого, доброго человека, который сумел бы тебя оценить. Ты ведь очень хорошенькая, когда забываешь о своей застенчивости, не краснеешь и не заикаешься всякий раз, как мужчина приглашает тебя на танец!
– Знаешь, я счастлива здесь, с твоими родителями, мне вообще не хочется выходить замуж…
– Но ведь ты не станешь всю неделю прятаться от нас из-за своей застенчивости?
– Я не смогу спрятаться, даже если бы и хотела, – вздохнула Эстер. – Твоя матушка строго запретила мне уклоняться от бесед с гостями, а дядя Томас ее поддержал.
– И они совершенно правы.