Царское Село. Знакомое и незнакомое
Долгое время после войны здание собора, богослужения в котором прекратили еще в 1933 г., находилось в руинах. Восстановительно-реставрационные работы начали в 1985 г., но тогда предполагалось приспособить его под реставрационные мастерские. Провели, в основном, ремонт фасадов, воссоздали купол, но внутри предполагалось соорудить дополнительные перекрытия на металлических балках. В 1991 г. Федоровский собор возвратили верующим, и в нем снова ведутся богослужения, постепенно восстанавливается первоначальный облик храма[42].
Архитектору В.А. Покровскому поручается разработка проекта и строительство нового здания (взамен старого деревянного) для Офицерского собрания, приуроченного к 100-летнему юбилею Конвоя в мае 1911 г. При разработке проекта Покровский должен был придерживаться пожелания императора, чтобы «стиль нового здания гармонировал со стилем близ стоящей церкви» – Федоровского собора. Помощником Покровского при строительстве стал В.Н. Максимов, тогда еще студент Академии художеств. Он же исполнил проект оформления интерьеров гостиной и кабинета шефа[43]. Осенью 1910 г. на месте старого деревянного офицерского собрания «спешно строилось одобренное Государем прекрасное здание древнерусского стиля. Внешним видом здание напоминает Угличский дворец царевича Димитрия. Мотивами послужили, кроме того, терема Московского Кремля и старинные русские постройки на севере. Внутренние помещения того же стиля украшены эмблемами Царствующего Дома Романовых. Общий план и многие подробности работы исполнены по указаниям и исправлениям Императрицы Александры Федоровны»[44]. Уже 22 мая 1911 г. в Офицерском собрании состоялся ужин в присутствии государя, который подробно осмотрел внутренние помещения, обстановку, дары Конвою от депутаций и перед отъездом расписался в книге для гостей.
Общий вид Офицерского собрания лейб-гвардии Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Фото 1911 г.
Интерьеры Офицерского собрания: Вестибюль, Столовая, Кабинет шефа
Впоследствии Офицерское собрание передали Агрономическому институту. В годы войны и оккупации Пушкина здание было повреждено и более не использовалось. В 1967 г. его разобрали, но в связи с исключительной историко-культурной ценностью в перспективе предусматривалось воссоздание с приспособлением под кемпинг[45].
Офицерское собрание находилось у Фермской дороги между казармами Конвоя и Пехотного полка. Вместе со зданием Федоровского собора и домами причта оно сформировало выразительное ядро казарменных комплексов, привнесшее яркие черты национального зодчества в ансамбль Александровского парка. Архитектура Федоровского собора и Офицерского собрания оказали большое влияние на решение домов причта Федоровского собора, Государевой Ратной палаты, а также на характер нового здания казарм Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Эти постройки стали заметным явлением в истории русской архитектуры[46].
Живописный архитектурный ансамбль домов причта Федоровского Государева собора, известный под названием Федоровский городок (Академический пр., 14–30), расположен на восточном берегу пруда «Ковш» и удачно вписан в ландшафт северо-восточной части Александровского парка. В решении выразительной композиции преобладают мотивы русской архитектуры Ростова, Пскова, Новгорода XVI–XVII вв. Со строительством домов причта связано создание «Общества возрождения художественной Руси», целью которого была организация художественных мастерских и публикаций для поддержки русского народного творчества[47].
Эскизный проект постройки группы жилых и служебных домов для причта Федоровского собора разработал архитектор С.С. Кричинский, строитель храма-памятника в честь 300-летия Дома Романовых. 8 июня 1913 г. его представили на рассмотрение императору. После переработки с изменениями деталей, согласно Высочайшему указанию, в стиле Ростовской архитектуры XVII в., проект утверждал государь 3 августа 1913 г. После этого в парке выбрали место по Офицерской дорожке, высочайше пожалованное с условием, чтобы при возведении на нем построек, по возможности, вовсе не совершалось порубок деревьев, что удалось соблюсти архитектору Высочайшего двора С.А. Данини. Через год последовало Высочайшее указание об увеличении участка[48].
Общий вид Федоровского городка из парка. Фото 1930-х гг.
Строительство велось быстро. 25 сентября 1913 г. состоялась закладка, а уже в ноябре подвели под крышу первый дом, который предназначался для жительства низших служащих Федоровского собора. Средства на него пожертвовал действительный статский советник А.Н. Заусайлов из Ельца. Все работы велись хозяйственным способом на частные пожертвования. А.К. Воронин, царицынский первой гильдии купец и потомственный почетный гражданин, обеспечил средствами строительство Трапезной палаты и затем добавил еще 100 тысяч рублей. Материалы, заготовку которых в конце 1913 г. поручили Кричинскому, доставлялись бесплатно, причем было разрешено использовать проходившую поблизости императорскую ветку железной дороги. Белый камень для облицовки фасадов доставляли из Тверской губернии, где близ станции Старица организовали собственные ломки. Поступавшие материалы складывались поблизости, во дворе Императорского гаража.
Государь в феврале 1914 г. утвердил строительный комитет по постройке домов причта Федоровского Государева собора под общим руководством дворцового коменданта В.Н. Воейкова, генерал-майора Свиты Его Величества. В комитет входили архитектор С.С. Кричинский, священник Федоровского собора Алексий Кибардин, капитан Собственного Его Величества Сводного пехотного полка А.А. Андреев, а также один из основных жертвователей А.К. Воронин. Председателем назначили ктитора Федоровского собора полковника Д.Н. Ломана, штаб-офицера для особых поручений при дворцовом коменданте.
Дмитрий Николаевич Ломан (1868–1918), потомок выходцев из Швеции, был разносторонне образованным и обладал выдающимися организаторскими способностями, к тому же отличался набожностью и благочестием. Еще в бытность его службы в Павловском полку сослуживцы о нем говорили, что у них капитан Ломан печется о душах солдат, а полковой священник об их дисциплине. Он был организатором, участником и попечителем различных обществ – трезвости, народной грамотности, Палестинского. Будучи знатоком и ценителем русской старины, он являлся одним из инициаторов «Общества возрождения художественной Руси» и его вице-председателем. Еще он известен как автор брошюр о Царствующем Доме и о достопримечательностях Петербурга, начальник лазарета № 17 великих княжен Марии Николаевны и Анастасии Николаевны в Федоровском городке, организатор художественных вечеров в Собственном Ее Величества лазарете. Также ему была свойственна широкая деятельность по организации помощи раненым на фронтах Первой мировой войны. Он оказывал покровительство Сергею Есенину, состоял в переписке с В.М. Васнецовым, М.В. Нестеровым, А.В. Щусевым… Д.Н. Ломан расстрелян как заложник в ходе красного террора после покушения на Ленина и убийства Урицкого, сказав перед арестом: «Я христианин, смерти не боюсь».
Для обсуждения художественно-исторических вопросов император назначил совещательные заседания под председательством А.А. Ширинского-Шихматова в составе художника В.М. Васнецова, архитекторов В.В. Суслова и П.П. Покрышкина. К участию в них пригласили также архитектора Высочайшего двора В.Ф. Свиньина и художника Н.И. Кравченко[49]. В марте 1914 г. в лицейском корпусе Большого Екатерининского дворца состоялись два соединенных заседания строительного комитета и совещания по художественным вопросам. На них рассматривались основные принципы дальнейшей работы над проектом. Согласно указанию государя, необходимо было следовать стилю ярославского зодчества, но с тем важным условием, чтобы новые постройки не нарушали общего художественного впечатления с ближайшим по местоположению Александровским дворцом в стиле ампир. Участники совещания пришли к заключению, что чистота форм древнерусского зодчества в домах причта и строгая стильность построек могут быть достигнуты без ущерба для Александровского дворца, если их решение будет удачным, (особенно – группировка зданий, от которой во многом зависит общее впечатление).
Из нескольких предложенных С.С. Кричинским вариантов все же предпочли Высочайше одобренный проект. В нем главные здания, выходящие фасадами в сторону собора – Трапезная и дом для священников, – решались в русском стиле XVII столетия, а второстепенные и служебные постройки – в духе гражданских сооружений Новгорода и Костромы. По вопросу убранства интерьеров, которое предполагалось создавать по образцу подлинных предметов старинной утвари, пришли к мнению, что в его форме важно сочетать красоту древнерусского художественного мастерства с требованиями современных условий жизни. Образцы же предлагалось искать в музеях и древлехранилищах, в этом могли помочь печатные издания. Модели можно было изготовить русскими исполнителями в Царском Селе. При обсуждении вопроса о древесных посадках рекомендовалось произвести их по особому плану[50].
Второе заседание состоялось через несколько дней с участием Ломана. На нем рассматривалось внутреннее убранство зданий, главным образом Трапезной палаты, для которой было признано необходимым расширение площади здания, что могло привести к увеличению его высоты. Для сохранения пропорций относительно Федоровского собора, сочли целесообразным пристройку со стороны наружного фасада сделать одноэтажной, с покатой крышей. В результате изменения проекта, произведенного, когда строительство уже шло, потребовалось расширить и участок в Александровском парке. Высочайшее указание об этом последовало незамедлительно.
Работы по строительству всех домов причта завершили, в основном, за летний строительный период 1914 г. Все рисунки и чертежи составлялись С.С. Кричинским[51]. К росписям интерьеров привлекли художника Н.П. Пашкова, лепные работы выполнил художник-керамист П.К. Ваулин.
Ансамбль домов причта, или Федоровский городок, обнесен кирпичными стенами и в плане представляет собой неправильный шестиугольник, углы которого оформляют шесть башен. Стены с зубчатыми парапетами и разнообразно решенные башни – шатровые и зубчатые – играют большую роль в организации пространства и силуэта, создавая образ древнерусского кремля. Все здания включены в прясла стен, и только дом дьяконов и канцелярии собора или Розовая палата (название дано по окраске фасада, как и большинству других построек) находится в центре двора.
Здание Трапезной палаты выделяется богатством решения в формах московской Грановитой палаты. Оно находится в заломе прясла стены против Федоровского собора. Асимметричный Г-образный в основе план напоминает древнерусское палатное строение глаголем. Разновысотные объемы усложнены многочисленными ризалитами и выступами. Отдельные крыши – шатровые, вальмовые, односкатные придают выразительность силуэту, акцентированному шатровыми башнями. Большая восьмигранная двухъярусная башня, полностью облицованная старицким камнем, увенчана прорезным золоченым диском с изображением Святого Георгия Победоносца. В ее обработке – резные барельефы из камня, балясины, витые колонки. Основание опоясывает аркада с открытой террасой на уровне второго этажа, где находится главный вход с ведущим к нему красивым каменным крыльцом на ползучих арках. Эта башня фланкирует центральный объем двусветного трапезного зала, с другой стороны к нему примыкает пониженная круглая башня домовой церкви, соединенной двухъярусным переходом в прясле стены с домом священников.
Каменная резьба наличников Трапезной палаты. Фото 1950-х гг.
Трапезная палата Федоровского собора. Фото 1930-х гг.
Главный фасад целиком оформлен белым старицким камнем. Тесаный «бриллиантовый» руст, примененный в обработке первого и второго этажей, придает ему сходство с прототипом – Грановитой палатой, как и аркатурный пояс и другие декоративные детали. Углы фиксированы на высоту двух этажей трехчетвертными колонками. Арочные окна с резными обрамлениями и сандриками декорированы во втором этаже двухлопастными перемычками с гирьками. Они объединены с проемами верхнего света большими трехлопастными сандриками на резных колонках с кронштейнами.
В здании предполагалось размещение трапезной Федоровского Государева собора, квартиры ктитора (ее занимал некоторое время Д.Н. Ломан) и канцелярии собора, а также служебных помещений различного назначения. Парадная часть состояла из трапезного зала, домовой церкви Святого Сергия Радонежского, гостиной палаты, библиотеки, их отделке уделяли наибольшее внимание. Перед квартирой ктитора со стороны двора разбили Ктиторский сад, обнесенный высокой кирпичной стеной. Обронные украшения, встречающиеся на дворовых фасадах, частью вырублены из камня, частью лепной работы. Крышу покрыли зеленой поливной черепицей кремлевского типа, как и некоторые другие здания. Применялись и другие типы покрытий – дранкой старинного рисунка, железом в шашку.
Трапезная соединялась переходом с домом священников (Белокаменной палатой), между зданиями находился главный арочный проезд во двор. Дом причетников (Желтая палата) размещался в кирпичной ограде на противоположной от Трапезной стороне двора и выходил главным фасадом на Офицерскую дорожку. В ограде к северу от дома причетников находилось здание бани с прачечной (Белая палата). Далее к стене, окружающей постройки, примыкали различные службы, гаражи, конюшня, сараи. Здание для низших служащих Федоровского собора поставлено вплотную к ограде и к пристройкам со стороны угловой башни.
Главный проезд во двор находился в стене между Трапезной палатой и домом священников, его арка облицована тесаным белым камнем. Нарядные ворота, ближайшие к Офицерскому собранию, были исполнены в стиле Юрьева-Польского, они сооружены из резного старицкого камня, украшены орнаментом и фигурным навершием. Ворота рядом с Трапезной ведут в Ктиторский сад и также облицованы белым резным камнем.
Вид Розовой палаты после реставрации. Фото 1985 г.
Внутри двора, против ограды Ктиторского сада, находилось двухэтажное здание канцелярии и служащих собора (Розовая палата). Фасад был оштукатурен и окрашен в розовый цвет, а колонны, арки, обработка окон и дверей вырублены из старицкого камня. Цоколь оформили Ревельским камнем, из него же сложили крыльца и лестницы.
Осенью 1914 г. в только что возведенных домах причта устроили лазарет № 17 при Федоровском Государевом соборе под патронажем императрицы Александры Федоровны и великих княжон Марии и Анастасии. В доме священников находилось отделение для офицеров, а в доме причетников – для нижних чинов. В них установили дополнительное оборудование для обслуживания раненых, перевязочные комнаты. В доме для низших служащих собора и одноэтажных пристройках устроили казармы для солдат, обслуживавших лазарет и военно-санитарный поезд. В 1916 г. здесь проходил службу поэт Сергей Есенин.
В 1918 г. этот лазарет ликвидировали, а в зданиях позднее устроили общежитие Агрономического института. В 1970 г. ансамбль домов причта Федоровского собора передали на баланс Ленинградскому Областному совету профсоюзов по туризму и экскурсиям для расселения граждан и организации мотеля. Реставрация с реконструкцией одного из зданий, Белой палаты (бывшей бани), была завершена в 1982 г., через несколько лет – дома причетников, а также здания канцелярии и служащих Федоровского собора. Остальные же здания не использовались и пришли в аварийное состояние. В настоящее время здесь находится духовно-просветительский центр Патриаршее подворье «Федоровский городок» Московской патриархии, и после длительного перерыва продолжена реставрация. Одна из башен используется под кафе «Старая башня».
Ныне существующие казармы лейб-гвардии Собственного Его Величества Конвоя (Академический пр., 31–33) построили в 1915–1916 гг. по проекту архитектора В.Н. Максимова. Облик здания, вытянутого параллельно фасу восточного бастиона Зверинца, удачно включен в ландшафтную композицию Александровского парка. Протяженный главный фасад с двумя выступающими вперед корпусами, отличающимися богатством архитектурного оформления, ориентирован в сторону Белой башни, Ратной палаты и Фермы. Объемно-пространственное решение живописно. Выразительность силуэту придают пирамидальные башни, которые завершены наподобие древних крепостей коническими и гранеными шатрами со значками-флюгерами с изображением Георгия Победоносца и воина с луком.
Нарядные побеленные фасады стилизованы в формах древнерусского зодчества и ничем не напоминают обычные казарменные постройки. Окна разнообразны – арочные и прямоугольные, вытянуты по высоте или почти квадратные сдвоенные. В обработке применены штукатурные лопатки, городки, несколько типов наличников, сандриков, рельефных и заглубленных. Особенно выделяется фасад северного корпуса с богатыми хоромными наличниками и открытой арочной галереей подъезда на приземистых бочкообразных пилонах. В рисунке арок заметно влияние модерна. Мотив арок повторяется в больших проемах окон второго этажа.
Здание казарм было многофункциональным с двумя замкнутыми внутренними дворами. Архитектор предусмотрел здесь все, что требовалось для размещения конвойцев – жилые казармы, конюшни, административные, учебные, складские помещения. Обычно же для них строили отдельно стоящие здания. Сотни между собой разделялись пятью арочными проездами, живописными ярусными крыльцами. Казармы с 1920-х гг. занимает Аграрный университет. В 1954–1957 гг. под руководством архитектора Л.Я. Ротинова провели восстановительный ремонт, облик здания при этом несколько упростили. В большом дворе, раскрытом в сторону парка, по проекту архитектора Н.Е. Закамской выполнена парадная ландшафтная планировка. Небольшой дворик в северной части здания сохранил первоначальную декоративно оформленную ограду с воротами.
По Офицерской дорожке мимо Федоровского городка пройдем теперь далее в парк, к Ратной палате, расположенной близ Белой башни. Это здание возведено в 1913–1917 гг. по проекту гражданского инженера С.Ю. Сидорчука. Здесь предполагалось организовать музей военной истории России. С началом Первой мировой войны именно ей решили посвятить музей, собрать в нем портретную галерею георгиевских кавалеров и трофеи, доставленные с театра военных действий. В 1914 г. музею присвоили наименование «Государева Ратная палата». Центральный двухэтажный корпус с большим двусветным залом на четыреста мест предназначался для чтения лекций и демонстрации фильмов. Галереи-переходы соединяли его с башнями и жилыми помещениями. Музейные коллекции предполагалось разместить в одноэтажной светлой галерее и двух малых башнях. Третья, большая башня, должна была вмещать экспонаты крупных размеров[52].
Государева Ратная палата. Фото 1930-х гг.
Выразительность и многообразие форм, живописность силуэта достигаются здесь скупыми средствами. В плане Ратная палата образует замкнутый многоугольник с внутренним двором, так же, как и в Федоровском городке, по периметру обнесенным глухой кирпичной стеной. Суровость гладких стен, изредка прорезанных небольшими окнами, отчасти напоминающими бойницы, и общее объемно-пространственное решение, особенно малые конусообразные башни, придают ей сходство с древнерусской крепостью псковско-новгородского типа. В облике Ратной палаты доминирует главный двухэтажный корпус с примыкающей к нему восьмигранной трехъярусной башней, увенчанной шатром. В 1918 г. Ратную палату вместе с другими постройками и прилегающей частью парка передали Агрономическому институту (впоследствии Ленинградский сельскохозяйственный, ныне же Аграрный университет). В дальнейшем здесь находились реставрационные мастерские. В настоящее время в здании создается музей Первой мировой войны.
Самый ранний парковый район, основанный как Зверинец, составляет более половины территории Александровского парка. Зверинцы имели широкое распространение в XVIII в. Обычно они представляли собой большой участок леса, обнесенный оградой, использовавшийся для содержания и прикорма зверей и птиц в естественных природных условиях, а также в качестве охотничьих угодий. В них содержали для охоты кабанов, зайцев, оленей, ланей, диких коз, и даже хищных зверей. В обширных богатых усадьбах зверинцы включали в композицию по аналогии с европейскими охотничьими парками – ягд-гартен. В пригородных императорских резиденциях Петербурга зверинцы играли большую роль как обязательный элемент этих парадных дворцово-парковых ансамблей. В них проводились охоты, занимавшие важное место в придворном церемониале еще с допетровского времени. Охоты устраивались как в самом зверинце, так и на смежной с ним территории[53].
Регулярное садово-парковое искусство, допуская устройство зверинцев в составе парка, предъявляло особые требования к их архитектурно-ландшафтному решению. Обычно их размещали в пограничной зоне парка или усадьбы как «дикие рощи», обнесенные высокой оградой. Оформление носило разнообразный характер. Это могли быть скромные хозяйственные постройки и простое ограждение в виде деревянного забора вокруг лесного природного массива, обычно прямоугольного в плане и расчлененного диагонально лучевыми просеками с круглыми площадками. Но известны и примеры другого рода, например петергофские охотничьи угодья, занимавшие огромное пространство до 6 квадратных верст с многочисленными зверями и птицами, с охотничьим роскошным павильоном «Темпль». С середины XIX в. императорскую охоту из Петергофа перевели в Гатчинский зверинец, который был одним из самых известных в России, занимая площадь в 400 десятин, там проводились императорские охоты в царствования Александра III и Николая II.
Место для царскосельского Зверинца, по сведениям И.Ф. Яковкина, было назначено еще в 1710 г., что совпадает с первым посещением Сарской мызы Петром I и Екатериной. Работы по обустройству местности выполнялись в 1718–1723 гг., в них принимали участие садовые мастера Я. Роозен и И. Фохт. По характеру оформления Зверинец можно назвать второй «дикой рощей» в царскосельской усадьбе. Площадью он примерно в три раза превышал парадный сад того времени. Квадратный участок елового леса со сторонами в 1 версту огородили деревянным палисадом со рвом. Он размещался на центральной оси каменных хором, но со значительным между ними разрывом – более 400 сажень. К нему вела обсаженная липами и березами перспективная дорога. Посередине каждой из сторон находились решетчатые столярной работы ворота с калитками. В центре построили каменный погреб, где хранились припасы для охоты, засыпали его сверху землей и на образовавшейся горке поставили сквозную решетчатую беседку. Просеки от беседки вели к воротам и к углам. На протекавшей здесь речке Киоке, или Кузьминке, выкопали Звериночный пруд, где водились щуки, соорудили мельничную плотину и на ней мельничный и житный амбары. С самого начала в Зверинце содержали лосей, оленей, маралов, кабанов, пускали и зайцев. Под начальством особого урядника лесничего, позднее вальдмейстера, были приставлены служащие для надсмотра за животными, равно и за исправным содержанием палисада. Кроме того, он же и вообще имел присмотр за лесами во всех царскосельских дачах. Для прикорма животных дворцовые крестьяне подряжались поставлять мох, с конюшенного двора поступало сено. Особенно привлекательной забавой в осеннее время была тетеревиная на чучела охота из убранных ельником будок на полозьях. Охотами на лосей, оленей, лисиц и зайцев, тетеревиной охотой в Царском Селе забавлялись Екатерина, Петр II, цесаревна Елисавета, с придворными дамами и кавалерами[54].
План Царскосельского зверинца. 1810 г.
В 1747–1750 гг. в центре Зверинца архитекторы С.И. Чевакинский и Ф.-Б. Растрелли возвели один из лучших парковых павильонов в стиле елизаветинского барокко – охотничий павильон Монбеж, или правильнее Монбижу (mon bijou – моя драгоценность), парный к Эрмитажу, с богато оформленными фасадами и интерьерами. Он возвышался на восьмиугольной площадке, обрамленной каналом, на той же оси, что и Эрмитаж. Охотничьи угодья взамен деревянного палисада по проекту архитектора Растрелли в 1750–1752 гг. обнесли каменной оградой высотой в 4,5 аршина. По серединам сторон ограды в стенах были устроены проезды, два фаса пересекали реку Кузьминку. Снаружи к юго-восточному фасу примыкала так называемая Зверинская линия Верхних теплиц, существовавших здесь с 1722 г. По углам каменной ограды инженер Петр Островский по правилам военно-инженерной науки соорудил четыре бастиона, завершенные беседками-люстгаузами. К ним вели диагональные просеки, начинавшиеся у площадки Монбижу. Царскосельский Зверинец служил и для представительских целей. В павильоне Монбижу, богато украшенном картинами на охотничьи сюжеты, государыня принимала послов Франции и Австрии. Согласно с придворным церемониалом, здесь некоторое время устраивались охоты для дипломатического корпуса и других высокопоставленных гостей.