Игра стоит свеч

The Dimitrakos Proposition

© 2014 by Lynne Graham

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глава 1

– Учитывая успех и процветание компании, завещание вашего отца просто абсурдно!

В воцарившейся в помещении тишине голос Стевоса Ванноу, адвоката Эша, звучал особенно мрачно. Все взгляды были устремлены на этого угрюмого, высокого и крепко сложенного мужчину, стоящего посредине офиса.

Ашерон Димитракос, известный в своих кругах как просто Эш, миллиардер из Греции, основатель международной корпорации «ДТ индастриз», молчал. Сегодня он не доверял самому себе. Обычно его самообладание было безупречным, но только не в этот день. Он доверял своему отцу Анжелосу, как и всем остальным, – то есть не доверял вовсе. Однако даже при этом он никак не ожидал, что старик сможет подставить компанию Эша, его детище. Да еще и таким образом – через завещание. Условием завещания было: если Эш не женится в течение года, он уступит половину компании своей мачехе и ее детям. В это сложно поверить – требование крайне несправедливое, учитывая, что сам старик при жизни ставил во главу всего честь и совесть. В очередной раз Эш убеждался: никому нельзя доверять. Особенно самым близким и дорогим людям. Вот уж кто не упустит случая вонзить нож в спину при первой возможности.

– «ДТ индастриз» – моя компания, – процедил Эш.

– Но по документам, увы, нет, – холодно ответил Стевос. – Официально отец так и не передал вам свою долю. Хотя всем известно, что компанию полностью создали вы.

Эш молчал, глядя в окно.

– Судебное разбирательство не сыграет на благо бизнеса, – сказал он наконец.

– Найти жену однозначно будет меньшим из зол, – ответил адвокат. – Это единственный способ вернуть все на свои места.

– Мой отец знал, что я не хочу жениться. Именно поэтому он так поступил, – продолжал Эш сквозь стиснутые зубы. На секунду он представил себе ту женщину, которую отец пророчил ему в жены. Нет, впустить в свою жизнь самую психически неуравновешенную женщину в мире он не мог, как и любую другую. – Мне не нужна жена. Мне не нужны дети. Мне вообще не нужна лишняя нервотрепка!

Стевос Ванноу откашлялся. Он впервые видел гнев Ашерона Димитракоса. Никогда еще глава «ДТ индастриз» не проявлял каких-либо эмоций. Если верить его многочисленным любовницам, то и дело дающим интервью на страницах желтой прессы, Ашерон Димитракос был самым хладнокровным человеком в мире. Его невозмутимость стала чем-то вроде легенды. Взять хотя бы известный случай, когда у одной из его помощниц начались роды прямо на совещании. Несмотря ни на что, он потребовал, чтобы до конца собрания она не покидала кабинета.

– Но вы можете заполучить в жены любую красавицу, – разумно заметил адвокат. – Подайте сигнал, и сюда выстроится огромная очередь.

Эш понимал, что, говоря очевидные вещи, Стевос действительно хочет помочь. Ему стоило лишь щелкнуть пальцами, чтобы затащить в постель любую красотку. И он понимал, почему все так просто: разгадка в деньгах. Частные самолеты, виллы, разбросанные по всему миру, делали свое дело. Да, он был щедрым любовником. Но любые отношения заканчивались мгновенно, когда в глазах очередной красавицы он замечал долларовые купюры. А в последнее время он замечал их еще до того, как соблазнялся идеальными женскими формами. Секс ему был нужен как воздух. Но он не понимал, почему женщинам от него нужен не только секс, но и деньги. Много денег.

Зато Ашерон Димитракос прекрасно знал, что стоит за последней волей отца. Но как отец мог подумать, что женщина, являющаяся проклятьем Ашерона, может стать ему женой? За полгода до смерти старика разыгралась сцена, переполнившая чашу терпения. Эш искренне хотел поговорить со своей мачехой, но никто не внял ни ему, ни здравому смыслу. Никто, а в первую очередь сам отец, уверенный, что девушка, которую он вырастил, и впрямь сможет стать идеальной женой его сыну.

– Нет, вы, конечно, можете проигнорировать завещание отца и попросту выкупить долю вашей мачехи, – предложил адвокат.

Эш бросил на него полный цинизма взгляд:

– Я не намерен покупать то, что и так принадлежит мне. Спасибо.

Понимая, что стоит за этим «спасибо», Стевос поднялся и вышел из кабинета. Теперь нужно было доложить о ситуации коллегам, чтобы придумать совместный план действий.

– Я привлеку лучшие умы компании, и мы решим этот вопрос, – произнес адвокат и вышел за дверь.

Ни одной эмоции не отразилось на лице Эша. Он знал: надежда на счастливый исход дела тает с каждым часом. Опыт подсказывал, что при составлении завещания отец тоже прибегал к помощи адвоката.

«Жена» – это слово отзывалось в голове Эша раскатами грома. Он с детства знал, что никогда не женится и не заведет детей. Ген отцовства был ему попросту чужд. У него не было никакого желания, чтобы кто-то рос похожим на него, следовал по его стопам, продолжал дело его жизни. Все, что он знал о детях, – это то, что они шумны, неуправляемы и доставляют кучу проблем. Как может взрослый человек в здравом уме хотеть не спать по ночам, а днем бесконечно потакать детским капризам? И как может мужчина заниматься сексом с одной и той же женщиной? Изо дня в день, из ночи в ночь, неделя за неделей… От этой мысли по его спине прошел неприятный холодок.

Эш признавал, что стоит перед выбором и что действовать ему следует быстро – до того, как весть об идиотской воле отца выйдет за стены компании, которую он любил больше всего на свете.

– На встречу к мистеру Димитракосу только по записи, – проговорила стройная девушка в приемной. – Мисс Гловер, если вы не уйдете, я буду вынуждена вызвать охрану.

Вместо ответа, Тэбби вновь опустилась в одно из плюшевых кресел приемной. Напротив нее пожилой мужчина тщательно изучал документы и говорил по телефону на иностранном языке. Тэбби было все равно, что она ужасно выглядит, особенно на фоне всей окружающей ее роскоши. То, что она практически не спала несколько ночей подряд, и то, что у нее почти не осталось приличной одежды, не могло повлиять на степень ее уверенности в себе. Хотя нужно признать: она на грани отчаяния. Ведь только отчаяние могло привести ее в компанию «ДТ индастриз» с целью поговорить с ее владельцем – человеком, не желавшим слышать о ребенке, которого она обожала. Ашерон Димитракос был самовлюбленным, наглым животным. И все, что писали таблоиды о его любовных подвигах, только уверяло ее в этом. Человек, чье состояние больше, чем у героя греческих мифов царя Мидаса, попросту отвернулся от Эмбер. Хотя по факту являлся ее опекуном, как и Тэбби. Да что там говорить, он даже ни разу не поинтересовался, все ли у малышки в порядке.

Тэбби попыталась взять себя в руки. Ей нужен новый план. Врываться к нему просто так было и впрямь не лучшей затеей. Но у нее не осталось выбора. Кто мог подумать, что этот самодовольный пижон станет ее последней надеждой.

И в эту секунду словно сама судьба протянула ей руку. Высокая темная фигура, словно сошедшая с фотографий в журналах, появилась в коридоре в окружении охраны. Тэбби вскочила с кресла.

– Мистер Димитракос! Мистер Димитракос! – У нее едва получалось правильно произнести эту сложную фамилию.

Высокий охранник с суровым лицом преградил ей дорогу.

– Я опекунша Эмбер, как и вы! – выкрикнула Тэбби. – Меня зовут Тэбби Гловер! – В эту же секунду ее руки оказались за спиной, и она почувствовала, как ее буквально уносят от Ашерона. – Нам нужно поговорить. Я пыталась записаться на прием, но мне не дали. Вопрос очень срочный, и решить его нужно до выходных!

Эш понимал, что пригласить ее к себе на последний этаж было бы лишним. На девушке была поношенная куртка, потертые джинсы и кроссовки, волосы неопрятно схвачены резинкой в хвост. На лице – ни грамма косметики. Единственное, что могло привлечь его внимание, – это ее выразительные голубые глаза.

– Прошу вас, – надрывалась Тэбби. – Не будьте таким эгоистичным! Отец Эмбер был членом вашей семьи.

– У меня нет семьи, – перебил ее Эш. – Выведите ее из здания, – приказал он охране. – И сделайте так, чтобы больше она здесь не появлялась.

Возмущенная тем, что даже имя Эмбер не произвело на него впечатления, Тэбби замолчала. А затем стала крыть его самой отборной бранью, на которую только была способна. Охранники вели ее к дверям, а она кричала ему слова, которых сама от себя не ожидала. В ответ его черные глаза заблестели злобным светом. Это не могло укрыться от ее внимания. И она поняла, что за этой внешней неприступностью явно таились очень темные омуты.

– Мистер Димитракос? – раздался из угла другой голос.

Каково было удивление Тэбби, когда она увидела, что голос принадлежал тому самому старику с портфелем, что сидел напротив нее.

– Вы отзовете просьбу вашего почившего кузена? Просьбу об опекунстве над его дочерью? – размеренно произнес Стевос Ванноу, попеременно глядя на Тэбби и Эша.

Воспаленный мозг Эша пронзило внезапное воспоминание, от которого его лицо моментально стало хмурым.

– Не понимаю, о чем речь, – так же холодно ответил он.

– Самовлюбленный негодяй! – закричала Тэбби. Ее окончательно вывело из себя его безразличие по отношению к Эмбер. – Лучше бы журналы писали об этом! Твое состояние не сделало из тебя человека!

– Stopi! – произнес по-гречески Эш. Затем повторил по-английски: – Хватит.

Но Тэбби не собиралась сдаваться. Годы лишений и разочарований выработали в ней выносливость и стойкость перед любыми препятствиями.

– И чем ты меня остановишь? Своей армией? – не унималась она.

– Что ей нужно? – невозмутимо спросил Эш своего адвоката.

– Давайте узнаем это у вас в офисе, – предложил Стевос.

Эш буквально сгорал от гнева. Всего три дня назад он вернулся с похорон отца, не в состоянии побороть в себе боль внезапной потери. Старик умер от инфаркта – так прозаично и так неожиданно. Но кто знал, что это только начало его страданий? Он ни разу в жизни не видел ребенка, о котором ему теперь все твердили. Своего третьего кузена, Троя Валтиноса, он тоже ни разу не видел. Однако тот перед своей столь же внезапной смертью решил передать свою дочь на воспитание Эшу. По мнению самого Эша, поступок крайне неразумный, о чем он говорил Стевосу еще много месяцев назад. Как такой человек, как Эш, мог воспитать несчастную сироту?

– Простите, что я вас обозвала, – сказала Тэбби без всякого раскаяния, а лишь с целью добиться своего.

– Ваш бы язык да чертям в преисподней, – спокойно ответил Эш и обратился к своим телохранителям: – Освободите ее. Нам нужно поговорить.

Тэбби стиснула зубы, поправила куртку и неуверенно провела руками по бедрам. Эш украдкой посмотрел на овал ее лица, а затем бросил взгляд на ее полные алые губы. Первой мыслью было, что ее язык, вероятно, может быть ему полезнее, чем чертям в аду. Однако это было лишь мимолетной мыслью, поскольку Ашерон Димитракос никогда не позарится на такую женщину, как эта.

– Мое время крайне дорого, – процедил он. – Даю вам ровно пять минут.

– Пять минут, когда жизнь и счастье малютки висят на волоске? Вот так благородство, – заключила Тэбби с нескрываемым сарказмом.

Эш, не привыкший к такому обращению, тем более со стороны женщины, хладнокровно произнес:

– Вы не только вульгарны, но и дерзки.

– Воспитание не дало мне ничего. Вежливость тоже, – парировала Тэбби, вспоминая, сколько раз она звонила к нему в офис, чтобы назначить встречу. Хотя, с другой стороны, не все ли равно, что думает о ней какой-то сноб? Но шестое чувство советовало ей уступить. В конце концов, сама она едва могла быть опекуном Эмбер. Ни мужа, ни приличного жилья, ни денег у нее не было.

– Я вас слушаю, – просто сказал Эш, когда дверь его кабинета закрылась за ними.

– Я хочу быть опекуном Эмбер, но для этого мне нужна ваша помощь. Меня она считает матерью и давно привыкла ко мне. Но уже в эту пятницу социальные службы заберут ее у меня и поместят в детский дом.

– Не худший вариант, учитывая обстоятельства, – вмешался Стевос Ванноу, адвокат. Его голос звучал уверенно, как будто он и впрямь считал лучшим выходом отказ от любимого ребенка. – Ведь насколько я знаю, вы одиноки и живете на пособия. Ребенок будет вам обузой.

Никто не заметил, как изменился взгляд Эша при словах «детский дом». То, что его мать, являясь наследницей одного из богатейших родов Греции, отправила его на несколько лет в детский дом, по-прежнему являлось тайной за семью печатями.

– Я живу на пособия с тех пор, как умерла Соня, мать Эмбер, – объяснила Тэбби. – Последние месяцы я присматривала за ней и поэтому не могла работать. Но имейте в виду, я не какая-нибудь лентяйка. Год назад у нас с Соней был свой бизнес. И весьма прибыльный. Но со смертью Троя и Сони я потеряла все. Единственное, что у меня осталось в этом мире, – это Эмбер. Но у нас нет кровного родства, и поэтому официально меня не признают ее опекуном.

– Для чего вы пришли ко мне? – сухо спросил Эш.

Тэбби закатила глаза, отказываясь верить в его холодность.

– Трой думал, вы сможете помочь.

Если внешне Эш казался спокойным, то внутри его происходил настоящий бунт чувств и эмоций. Мысли о девочке в детском доме переплетались с его собственными воспоминаниями.

– Мы с Троем ни разу не встречались, – заявил он.

– Но он искал встречи с вами, – пыталась объяснить Тэбби. – Его мать Олимпия работала на вашу маму.

От нахлынувших воспоминаний Эш нахмурился. Олимпия Каролис была одной из его сиделок. И перед тем, как перестать работать у его матери, Олимпия была беременна. Вероятно, ее ребенком и был Трой.

– Трой мечтал построить карьеру в Лондоне, – продолжала Тэбби. – Вы были его кумиром в мире бизнеса.

– Простите, кем? – переспросил Эш.

Но тут снова вмешался Стевос:

– Лесть вам вряд ли поможет.

– Лесть тут ни при чем, – резко ответила Тэбби. – Я сказала, как было на самом деле. Трой восхищался вашими достижениями. Он даже получил ту же ученую степень, что и вы. Все это объясняет, почему он указал вас в завещании в качестве опекуна его ребенка.

– А я наивно полагал, что дело в моих деньгах, – язвительно ухмыльнулся Эш.

– Вы и впрямь бесчувственное животное! – выпалила в сердцах Тэбби, не в силах сдержать эмоции. – Трой был замечательным человеком. Не ужели вы думаете, что он по собственной воле погиб в аварии в двадцать четыре года? Или он заранее знал, что его жена умрет при родах от инсульта? Трой ни у кого не взял бы ни цента, если бы не заработал его.

– Этот замечательный человек оставил жену и ребенка без средств к существованию, – произнес Эш без каких-либо эмоций.

– У него были проблемы с работой. А Соня получала хорошую прибыль от нашего общего бизнеса. Вряд ли кто-то из них мог предвидеть, что через год после составления завещания оба они погибнут.

– Но решение назначить меня опекуном без моего ведома никак нельзя назвать честным. Обычно люди все-таки спрашивают разрешение.

Сама не своя от напряжения, Тэбби оставила эти слова без комментариев. Она понимала: отчасти он прав, но не хотела признать это сразу.

– Может, мы не будем терять время, – снова начал Стевос Ванноу, – и вы сразу обозначите, какую именно помощь вы ждете от мистера Димитракоса?

Собрав волю в кулак, Тэбби уверенно произнесла:

– Я хочу, чтобы мистер Димитракос помог мне удочерить Эмбер.

– Но для чего вам это, мисс Гловер? – спросил адвокат, едва дослушав ответ. – У вас нет ни дома, ни денег, ни, извините, мужчины. А мой адвокатский опыт подсказывает, что…

– Какая разница, есть у меня мужчина или нет? – защищалась Тэбби. – В этом году у меня было слишком много забот, мне было попросту не до мужчин.

– Странно это слышать, учитывая вашу напористость, – сказал Эш.

Тэбби открыла было рот, чтобы что-то ответить, но вместо этого сделала несколько шагов к греческому миллиардеру:

– Вы обвиняете меня в том, что мое сердце не занято? А как насчет вашего?

Стевос наблюдал, как двое взрослых людей ссорятся, выглядя при этом не лучше его собственных детей-подростков.

– Мисс Гловер, – сказал он, – если бы у вас был муж, это значительно повысило бы ваши шансы. Принято полагать, что двоим родителям легче вырастить ребенка.

– К сожалению, я не могу заполучить мужа по щелчку, – ответила Тэбби. Неужели этот чертов адвокат думает, что она не знает это без него?

Тем временем в голове Стевоса зародилась шальная мысль. Он бросил резкий взгляд на Ашерона и обратился к нему по-гречески:

– А ведь вы можете быть друг другу полезны.

– Каким образом? – нахмурился Эш.

– Ей нужен муж и нормальное жилье, а вам – жена. Если утрясти юридические тонкости, вы оба получили бы то, что вам нужно. Остается лишь пойти на компромисс.

За время руководства компанией Эш привык принимать молниеносные решения, но сейчас на какую-то секунду он потерял ход мыслей. Он не мог поверить, что Стевос осмелился произнести это вслух. Бросив пренебрежительный взгляд на Тэбби Гловер и мгновенно заметив сразу несколько недостатков в ее внешности, он наморщил лоб.

– Ты, вероятно, рехнулся, – произнес он так же по-гречески. – Посмотри, как она одета. К тому же она матерится не хуже сапожника.

– У вас достаточно денег, чтобы купить ей приличную одежду и обучить манерам, – сухо ответил пожилой адвокат. – Речь идет о формальной жене, а не о настоящей. Вы женитесь, и все сложности с делением фирмы исчезнут.

Эша не столько волновала Тэбби Гловер, хотя сама мысль о женитьбе на ней была ему неприятна. Он думал о том, что он знал про Троя Валтиноса и его почившую мать Олимпию. В его душе шевельнулось нечто напоминающее угрызения совести.

– Я не женюсь на ней. Она не в моем вкусе, – отрезал он.

– Она и не должна быть в вашем вкусе, – тихо ответил Стевос. – Это не обязательное условие для того, чтобы вы стали полноправным владельцем компании. У вас много домов. Поселите ее в одном из них, и пусть себе живет.

Эш оценивающе посмотрел на своего адвоката.

– Сейчас меня больше волнует девочка, – внезапно произнес он. – Возможно, не стоит спешить снять с себя обязательства насчет ее.

Пока двое мужчин в чем-то убеждали друг друга на непонятном ей языке, Тэбби стояла со скрещенными на груди руками.

– Может, перейдете на английский и прекратите вести себя так, как будто меня здесь нет? – наконец сказала она.

– Лучше бы вас и впрямь здесь не было, – процедил Эш.

Руки Тэбби сжались в кулаки.

– Думаю, вам не часто приходилось получать по лицу от женщины.

Внезапно темные глаза Эша блеснули, а на лице появилась улыбка.

– Ни разу, – протянул он.

Эта неожиданная улыбка поразила Тэбби как гром средь ясного неба. В этом самонадеянном пижоне и впрямь было что-то привлекательное. Чего она не могла сказать о себе. У нее всегда было много друзей, но катастрофически мало мужчин. Как-то раз Соня попыталась тактично намекнуть ей, что с ее внешностью ей лучше не стараться выглядеть такой независимой, а главное – не быть столь резкой на язык. Но не будь Тэбби такой, возможно, она не перенесла бы всех ударов, что уготовила ей судьба.

– Вы хотите увидеть девочку? – обратился Стевос к Ашерону, вставая между ним и Тэбби.

На этот раз улыбка появилась на лице Тэбби. Улыбка, не укрывшаяся от внимания Эша. Он всматривался в утонченные линии ее лица, понимая, что за обликом продавщицы с рынка может скрываться весьма привлекательная женщина. Больше всего в слабом поле он ценил женственность. Умение подать себя. «Нет, она неопрятна и несексуальна», – старательно убеждал себя Эш. Однако ему было жаль, что он так поздно узнал об этом родстве. Ведь, в конце концов, даже у него есть чувства.

– Да, я хочу ее увидеть, – ответил Эш. – И чем быстрее, тем лучше.

Тэбби слегка наклонила голову. Этот внезапный ответ сразил ее наповал.

– И что же заставило вас передумать? – спросила она.

– Мне жаль, что я не смог заняться этим делом сразу, как только возник вопрос об опекунстве. – Эти слова дались Эшу с трудом. За долгие годы его впервые коснулся вопрос, не связанный с бизнесом. – Но предупреждаю вас, мисс Гловер. Я не позволю вам стать опекуншей Эмбер, если хотя бы одно из условий опекунства не будет соблюдено.

И он перевел взгляд с ошарашенной Тэбби на ухмыляющегося адвоката.

Глава 2

Тэбби назвала водителю адрес полуподвального помещения, которое, благодаря другу Джеку, на время стало ей домом. Джек, Соня и Тэбби подружились в детском доме, где все трое провели свои подростковые годы. Они ощущали себя почти родственниками.

На длинном кожаном сиденье лимузина Эша было сложно делать вид, что тебя не привлекает эта внутренняя роскошь. Однако Тэбби изо всех сил пыталась не обращать ни на что внимания, поэтому просто смотрела в окно на здания делового центра Лондона.

– Предупредить о визите заранее было бы глупо. – Эш нажал на кнопку, и из ниши между сиденьями перед ним появился небольшой столик.

Услышав эти слова, Тэбби стиснула зубы. Даже знай она заранее о визите Эша, вряд ли она превратила бы свою лачугу в дворцовые палаты. Только благодаря Джеку, подрабатывающему строителем, ей вообще есть где жить. Тэбби было обидно, что ее долгая дружба с Соней ничего не значила для органов опеки. Куда более важную роль играло дальнее родство Троя с Ашероном Димитракосом. Кем они все-таки приходились друг другу? Дедушка Троя был двоюродным братом матери Ашерона. Кем же тогда приходится Ашерон Эмбер?

Тэбби было десять лет, когда она познакомилась с Соней. Мальчишки постарше постоянно издевались над ними. Но Тэбби было не привыкать к насилию, она столько насмотрелась его в квартире родителей. Поэтому ей легко удавалось постоять за себя. Чего нельзя было сказать о Соне. Соня была любимым ребенком в приличной семье. Но, к сожалению, ее родители погибли в автокатастрофе. Примерно в то же время маму и папу Тэбби лишили родительских прав, и они обе оказались в одном детском доме. Сейчас Тэбби даже не знала, живы ее родители или нет.

Ашерон Димитракос усердно печатал что-то на ноутбуке. Тэбби наблюдала за ним изучающим взглядом. Тэбби знала, что для него она – потерянная женщина из низов. Она знала, что он решил так сразу, едва взглянув на ее внешний вид. А тут еще отборная ругань, выпаленная ею в сердцах. Тэбби было стыдно за свою несдержанность.

Едва ли профиль Ашерона Димитракоса можно было назвать греческим в классическом понимании. Однако от этого он не выглядел менее внушительно. Этот загар и легкие завитки черных волос за ухом. И конечно, невероятной длины ресницы. «Раньше ты завидовала женщинам с длинными ресницами, а теперь завидуешь мужчине», – с презрением подумала Тэбби.

В жизни он выглядит еще лучше, чем на фото в журналах. И это раздражало ее. Раньше ей казалось, что этот загар ненастоящий, а выразительность карих глаз достигается с помощью фоторедакторов. Но нет. Его аристократизм был виден за версту. Скулы, идеально прямой нос и широкий, чувственный рот, как у греческого бога. Плюс невероятно высокий рост, широкие плечи, узкие бедра, стройные ноги – все непременные атрибуты обольстителя и покорителя женских сердец. «Зато он не способен на чувства», – сказала она себе, и от этой мысли ей стало легче.

Эш не мог сосредоточиться на работе, и это начало ему надоедать. Тэбби Гловер не могла спокойно сидеть на месте, постоянно ерзала и отвлекала его от работы. Он посмотрел на ее поношенные кроссовки, затем на обтягивающие бедра джинсы и глубоко вздохнул. Ему откровенно не нравилось то, во что вовлек его Стевос.

Лимузин остановился у обочины. Тэбби вышла и достала из сумочки ключи от квартиры на цокольном этаже. При виде того, как выглядело это подвальное помещение, Эш поморщился. У стен стояли строительные леса, на полу валялись инструменты и пустые ведра, с потолка повсюду свисали провода. Тэбби вставила ключ в замочную скважину.

Эш проследовал за ней в маленькую, заставленную мебелью комнату. Посередине стоял стол с чайником и микроволновой печью. Стол был буквально засыпан хлебными крошками. Все остальное пространство занимали детские вещи. На кровати, среди разбросанных листов бумаги, сидела девушка лет шестнадцати. Когда вошла Тэбби, девушка улыбнулась и встала:

– Эмбер вела себя хорошо. Она съела печенье и попила воды. Я ее переодела.

– Спасибо, Хитер, – тихо сказала Тэбби. – Спасибо тебе за помощь.

Между кроватью и стеной стояла детская кроватка. Подойдя ближе, Эш увидел в ней маленькую девочку. У нее были кудрявые, черные, как зола, волосы и большие карие глаза. Улыбка озарила ее лицо, когда к кроватке подошла Тэбби.

– Как тут моя малышка? – Тэбби нагнулась к кроватке и взяла девочку на руки. Маленькие ручки потянулись к ее шее, а любопытные карие глаза изучали Эша.