Забытый роман

Глава 1

Дворец был прекрасен, но Мелисса не обращала внимания на светящиеся золотом стены и потолок – сегодня ей предстоял важный разговор, который, возможно, навсегда изменит ее жизнь. Погруженная в свои мысли, она едва замечала роскошь и великолепие. Живопись на стенах, повествующая о мире древних богов, не привлекала ее. Она думала о Бене, своем сыне, о том, что его ждет – он обретет отца, узнает его и полюбит.

Она вспомнила момент, когда узнала, что беременна, и мир перевернулся. Все изменилось.

– Вы слышите меня, Мелисса? – Голос Стефана прорвался сквозь завесу ее размышлений. – Король скоро примет вас.

– Да, да, я слышала, – ответила Мелисса, и ее сердце тревожно забилось.

Она бросила испуганный взгляд в одно из зеркал, украшавших зал дворца Заффиринтос. Обычно Мелисса не слишком заботилась о своей внешности, так как ей никогда не хватало времени, но сегодня она встречалась с королем, поэтому должна была выглядеть соответственно. Она в сотый раз поправила прическу.

Король Казимиро был отцом ее сына, и Мелисса собиралась убедить его в том, что подходит на роль матери. Проведя влажными от холодного пота ладонями по новому платью, она в поисках поддержки с надеждой посмотрела на Стефана:

– Я прилично выгляжу?

Он бросил на нее быстрый взгляд и, вновь обратившись к своим бумагам, сказал:

– Вы выглядите нормально. Но он не заметит, что на вас надето. Титулованные особы никогда не замечают подобных мелочей. Мы – обслуживающий персонал, мы просто есть. Как обои на стене.

– Обои… – рассеянно повторила она.

– Вот именно. Часть обстановки. Король хочет уточнить некоторые детали по поводу сегодняшнего приема. Я сообщил ему все, что надо, но, поскольку вы отвечаете за цветы и музыку, он хочет увидеться с вами лично. Поблагодарить вас. Говорите кратко, любезно и только тогда, когда он позволит.

– Я не забуду.

Последовала напряженная пауза.

– Знаете, я уже встречалась с королем, – неожиданно брякнула Мелисса.

Стефан нахмурился и оторвался от своих бумаг:

– Когда?

И зачем она об этом упомянула? Возможно, чтобы напомнить себе о мечте, которую так долго лелеяла: Казимиро признает Бена своим сыном и наследником, и она наконец сможет с гордостью говорить об отце ребенка, а не избегать вопросов о нем. Стоит ли открывать королю правду? Вдруг Казимиро не поверит ей или не захочет, чтобы она – простая служащая – воспитывала Бена? Или разозлится на нее за тот скандал, который может вызвать шокирующая новость, особенно теперь, когда жена его младшего брата родила сына и мировая пресса торжественно объявила о появлении наследника великого средиземноморского королевства.

Мелисса откашлялась и произнесла:

– Я виделась с ним во время приема в Лондоне в честь открытия выставки мраморных скульптур, принадлежащих династии Заффиринтос. Казимиро был там. Вы помните?

– Конечно. Вы помогали мне в тот вечер украшать зал. Однако я сомневаюсь, что ваша беседа с королем выходила за рамки официальных тем. И если вы думаете, что он вас вспомнит, то глубоко заблуждаетесь.

Мелисса улыбнулась, коротко и нервно, но ее начальник ничего не заметил. Тогда между ней и его величеством не было ни обмена взглядами, ни взаимного влечения. Вряд ли король мог взглянуть на женщину, которая обслуживала привилегированных лиц.

Она вспомнила тот вечер, когда она и король остались наедине: своими страстными поцелуями он лишил Мелиссу возможности сопротивляться.

Но Стефан не подозревал о ее связи с Казимиро. Ему не могло прийти в голову, что отцом ее ребенка был король. Это была ее тайна, тяжкий груз, который она несла в одиночку. Но скоро она станет свободной. Казимиро наконец узнает правду, а Бен обретет отца.

– Народ, конечно, еще волнуется за здоровье короля, – задумчиво произнес Стефан.

Мелисса вздрогнула.

– Он едва не умер в позапрошлом году, – добавил он.

Стоял теплый майский вечер, но от слов Стефана Мелисса похолодела. Она вспомнила то ужасное время, когда не могла спать от тревоги, и день и ночь слушала новости, хотя в них было очень мало информации. Сначала она узнала, что король находится в очень тяжелом состоянии, а затем – что начал поправляться.

И тогда Мелисса решила открыться ему. Она очень боялась встречи с королем, его реакции на ее потрясающую новость, но ради Бена была готова на все. Мальчик должен воспитываться обоими родителями.

– Он… он упал с лошади, кажется? – неуверенно спросила Мелисса, хотя прекрасно об этом знала.

– Да, он очень сильно ударился головой и несколько месяцев провел в коме.

– Но теперь он поправился?

– Похоже да. Хотя один из придворных проговорился, что радость короля по поводу полного выздоровления теперь уступила место холодной мрачности, которая всех пугает.

Мелисса не ожидала услышать ничего подобного. Она хотела бы думать, что Казимиро – самый жизнерадостный человек на земле и что, когда она в подходящий момент сообщит ему сногсшибательную новость, он улыбнется и прогонит все ее волнения и заботы. Столько времени уже она мечтала об объятиях короля – ведь она любила его с тех пор, как начался их короткий, но бурный роман. Только он мог заставить ее тело гореть в огне желания, а зеленые глаза – сверкать от страсти.

– Холодной мрачности? – переспросила она.

– Ледяной, – улыбнувшись, подтвердил Стефан. – Так что прислушайтесь к моему совету: говорите коротко и почтительно и только тогда, когда вас спросят. Не перебивайте и не повышайте голос, иначе это будет расцениваться как неуважение к королевской особе.

– Постараюсь не забыть. Скоро увидимся. – Мелисса неуверенно улыбнулась и покорно последовала за лакеем, который ждал, чтобы проводить ее к королю.

Она прибыла во дворец только вчера на частном самолете, выделенном специально для нее. Необходимо было помочь Стефану организовать бал, который давал Казимиро в честь свадьбы его младшего брата Ксавьеро и принцессы Кэтрин и рождения их сына.

Стефан Вуд был ее боссом. После смерти матери Мелисса переживала тяжелые времена: она осталась совершенно одна, не могла найти работу, денег не было даже на еду. В поисках места, случайно зайдя в первый попавшийся офис, она чудом встретила именно Стефана, который, пообщавшись с ней несколько минут, сразу же разглядел талант Мелиссы: она обладала безупречным вкусом, производила впечатление ответственной и организованной. Не задумываясь, он нанял ее. Так она поступила на службу к королевской династии и стала заниматься организацией торжественных мероприятий. Загруженность всегда была высокой, работа – сложной, но Мелисса не жаловалась. Да, получала она немного, зато занималась тем, что ей нравится.

Наконец лакей остановился у одной из многочисленных дверей и постучал.

– Да, – донесся голос из комнаты.

Лакей распахнул перед ней дверь, и Мелисса прошла в кабинет короля. Ее ладони были липкие от холодного пота, руки дрожали, голова слегка кружилась, ноги словно налились свинцом и с трудом двигались. Мелисса чувствовала, как страх все больше наполняет ее. Она прикладывала неимоверные усилия, чтобы сохранить контроль над собственным телом, понимая, насколько смешно и жалко она сейчас выглядит.

Казимиро сидел за письменным столом, внимательно изучая лежавшие перед ним документы. Он был совершенно неподвижен, как каменная статуя, и, казалось, вовсе не заметил ее появления. Несколько секунд Мелисса просто стояла в центре кабинета. На секунду забыв обо всех тревогах, она исследовала его взглядом, впитывала образ. Лицо короля было идеальным, прекрасным и… холодным. В глазах не отражалось никаких эмоций. Он выглядел величественно и неприступно. Но для Мелиссы это не имело значения – Казимиро всегда был для нее самым достойным, мужественным и притягательным. Даже сейчас при взгляде на него она испытала прилив желания – впервые с момента рождения ребенка.

Король поднял голову и посмотрел на Мелиссу, и ее сердце радостно забилось. Наконец она смогла заглянуть в глаза своему возлюбленному после долгой разлуки, причинившей ей столько душевных страданий. С момента их последней встречи прошло два года – за это время Казимиро ни разу не попытался разыскать Мелиссу и связаться с ней, но она продолжала мечтать о нем.

Она смотрела в глаза цвета темного янтаря, обрамленные длинными ресницами. Янтарное пламя проникало вглубь ее сердца, заставляя его биться сильнее. Время словно остановилось. Замерев, Мелисса любовалась волосами, черными, точно вороново крыло, гордыми, властными чертами лица. Казимиро. Да, это Казимиро. Но сейчас он был совсем другим: лицо казалось более мрачным, суровым, жестким. Окруженный ореолом власти, он выглядел холодным и отстраненным.

Мелиссе вспомнилось несколько дней счастья, проведенных наедине с Казимиро. Тогда они были настоящими любовниками, не знали никаких ограничений, просто предавались наслаждению, дарили друг другу себя без остатка, не задумываясь о последствиях.

Как нежно он соблазнял ее в тот вечер и увлекал в постель… Мелисса чувствовала себя странно, видя Казимиро на месте, предназначенном ему судьбой. Впервые она совершенно четко осознала, насколько он далек от нее. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что он вообще не захочет выслушать ее. Почему король должен уделять внимание простой служащей, женщине низшего сословия? Тут же закрались сомнения, стоит ли открывать ему правду. Возможно, нужно просто оставить все как есть: вернуться домой, в свою маленькую тихую квартирку, и просто продолжать заботиться о любимом сыне, не считаясь с мнением окружающих. Бен… ее сын. Нет! Мальчик заслуживает большего – полноценную семью и счастливое детство.

Сейчас отступать было поздно. Слишком долго она ждала подходящего случая и теперь не уйдет. Мелисса заставила себя улыбнуться. Конечно, она не рассчитывала на то, что король вскочит, радостно бросится к ней и заключит ее в объятия, но все же ей хотелось наблюдать на его лице отражение хотя бы каких-то эмоций – радости, удивления… Но Казимиро остался холодным как лед.

Взглянув на него с надеждой, Мелисса тихо произнесла:

– Здравствуйте…

Король, поглощенный мрачными мыслями, не сразу ответил на ее приветствие. Казалось, он забыл, что приглашал кого-то в свой кабинет, и теперь недоуменно рассматривал стоявшую перед ним женщину: длинные блестящие волосы цвета крепкого черного чая, яркие зеленые глаза. Кожа такая бледная, что видны синие жилки у висков. Она была одета в простое платье, которое подчеркивало ее изящные ноги.

Казимиро нахмурился. Вся его жизнь шла по протоколу, придерживаться строгих правил было для него так же естественно, как дышать. Временами дворцовый этикет утомлял его, и он восставал против всяческих ограничений, но, несмотря на это, нарушение их со стороны подчиненных вызывало его неудовольствие. Положив на стол позолоченную ручку, король одарил Мелиссу неприязненным взглядом.

– Кто вы? – спросил он холодно.

Улыбка Мелиссы увяла от проявления подобного недружелюбия. Она взглянула в янтарные глаза Казимиро: они не излучали тепло, как раньше. Взгляд короля резал, словно кинжал. С сильно бьющимся сердцем она искала в его лице проблеск узнавания, но ее попытки были напрасны. Неужели он не помнит ее, женщину, с которой так страстно занимался любовью? Физически ощущая неприязнь, исходившую от Казимиро, Мелисса внезапно осознала страшную правду: он не знает, кто она такая!

Их роман был коротким, но могло ли случиться так, что король полностью забыл ее? Казимиро обещал навсегда сохранить их страстные встречи в своем сердце. Он лгал? Или говорил так всем женщинам подряд? Немного оправившись от удивления, Мелисса почувствовала пустоту в сердце. Если Казимиро действительно не помнит ее, то она пришла сюда напрасно. Мечтая о счастливом воссоединении или хотя бы о признании, она даже не предполагала, насколько он жесток. С другой стороны, на что она рассчитывала, предаваясь бесплотным грезам? За эти два года он даже не попытался связаться с ней, узнать о ее делах.

Мелисса отчаянно старалась привести в порядок яростно мечущиеся мысли, чтобы не поддаться безумству, в котором потом будет горько раскаиваться, не сказать что-нибудь вроде «Ваше величество, я узнаю лицо моего сына в ваших чертах. У меня дома есть ваша миниатюрная копия, Казимиро, ваш наследник. Но вы даже не подозреваете о его существовании».

Но она не могла открыть ему правду так внезапно. Надо выбрать подходящий момент. А пока она с трудом выдерживала его презрительный взгляд. Его лицо казалось таким совершенным, прекрасным и абсолютно бесчувственным.

– Меня зовут Мелисса, – произнесла она, надеясь, что звук ее имени вызовет в памяти короля слабый отзвук воспоминаний.

Казимиро как-то говорил ей, что ее имя наводит его на мысль о сладчайшем меде.

– Мелисса?

– Мелисса Магвайер.

Он посмотрел на нее с плохо скрываемой скукой в глазах:

– И?..

Король забыл их страстный секс, но возможно, в его памяти сохранились частички их разговоров или отрывочные фрагменты их путешествия по реке в маленькой лодочке. Тогда они неспешно плыли по водной глади, он нежно ласкал ее щеки своими длинными изящными пальцами, страстно целовал в губы, гладил по волосам… Сколько же месяцев прошло с тех пор. Время их романа навсегда сохранится в сердце Мелиссы. Она чувствовала себя по-настоящему счастливой, свободной и прекрасной. Она была любима и необходима Казимиро как воздух. Но он оставил ее, вернулся к своей роскошной жизни, полной обязательств перед народом Заффиринтоса. Мелисса и раньше понимала, что ей не удастся удержать Казимиро, однако только сейчас с поразительной ясностью осознала: он – действительно король, и его место здесь – во дворце, в огромном и холодном кабинете, в великолепных бальных залах и просторных, но пустых столовых. Она же – представитель низшего сословия, существующая на скромный заработок, и ей нечего предложить возлюбленному, кроме чувств. Между ними пролегает огромное расстояние.

Мелисса сглотнула ком в горле и выдавила слабую улыбку:

– Я… Я живу в пригороде Лондона. Уолтонна-Темзе. Недалеко от реки. Там можно нанять лодку. Можно…

– Можно заснуть от вашего тоскливого монолога, – резко прервал ее король. Ледяные глаза прожгли ее холодом, губы искривились в недоброй усмешке. – Я не просил вас излагать историю вашей жизни. Вы ведете себя совершенно неподобающим образом. Надеюсь, вы знаете, кто я такой.

– Конечно, знаю, – быстро произнесла она. – Вы – король Заффиринтоса.

– И все-таки вы приветствуете меня, как какого-то случайного знакомого. Не опускаете глаза в знак почтения, не делаете реверанса, как диктует этикет.

Мелисса попыталась сделать реверанс, но ноги не слушались ее, и движения, когда она неловко присела, словно лягушка, выглядели скорее издевкой. Перед глазами все поплыло. Она убедилась, что Казимиро просто не узнал ее. Иначе почему она должна кланяться и приседать? Она, мать его ребенка?

Но сейчас было не самое подходящее время для протестов, поэтому Мелисса попыталась изобразить самый изящный поклон, на который была способна, и покорно проговорила:

– Извините меня, ваше высочество.

– Величество, – раздраженно поправил Казимиро, отметив про себя иронию данного обращения.

Очень скоро он перестанет быть «величеством». Вспомнив об этом, он почувствовал, как на сердце снова ложится тяжесть. Казимиро долго думал, взвешивал все за и против и наконец решился. Сегодня во время бала король собирался сделать потрясающее заявление – объявить о своем отказе от престола в пользу брата. Скоро он сможет вырваться из золотой клетки и обрести свободу.

Внимательно присмотревшись к англичанке, склонившей перед ним голову, он почувствовал, как в его словно подернутой туманом памяти забрезжил лучик узнавания. Ее манера поведения, движения, запах были странно знакомыми…

– Хватит, – нетерпеливо приказал он.

– Слушаюсь, ваше величество, – тихо произнесла она.

Чувствуя, что от волнения у нее подкашиваются ноги, Мелисса выпрямилась и нерешительно взглянула на короля.

– Зачем вы здесь? – спросил он.

– Вы меня приглашали.

Разве? Все внимание Казимиро было сосредоточено на лежавших перед ним документах. Он быстро собрал их в кучу и снова холодно посмотрел на Мелиссу:

– Что ж, расскажите мне, чем занимаетесь.

Она восприняла приказ как способ указать на ее низкое положение, но решила пока не демонстрировать свою обиду – в этом не было никакого смысла. Вряд ли в данных обстоятельствах она сможет заставить короля увидеть, что она человек, а не предмет мебели.

Мелисса с трудом выдавила улыбку:

– Я работаю у Стефана Вуда, организатора дворцовых мероприятий, ваше величество. Я помогала устраивать этот прием, еще находясь в Англии. Вчера я приехала сюда, чтобы завершить работу, и Стефан сообщил мне, что я должна дать вам краткий отчет о расписании сегодняшнего вечера. – Она смутилась – Вуд также предупреждал о том, что король хочет поблагодарить ее.

– Правда? – Глаза Казимиро сузились. – Тогда можете продолжать. Садитесь, – небрежно бросил он.

– Благодарю вас.

Пытаясь унять дрожь во всем теле и выровнять дыхание, Мелисса скользнула в кресло, обитое золотой тканью, на которое он указал кивком.

– Говорите, – разрешил Казимиро.

Мелисса облизнула пересохшие губы. Она чувствовала, как взгляд короля впивается в нее, и это не давало ей собраться с мыслями. Она терзалась сомнениями: стоит ли открывать Казимиро правду, как он отреагирует на новость, хватит ли у нее сил произнести нужные слова? Возможно, сейчас будет лучше промолчать и просто попытаться произвести на него впечатление своим профессионализмом и преданностью работе.

– Прием начнется в восемь вечера – сначала гостей поприветствует ваше величество, а затем появится ваш брат, принц Ксавьеро, со своей супругой, принцессой Кэтрин, и новорожденным сыном, принцем Казимо.

– Не слишком ли позднее время для юного принца? Не должен ли он будет уже спать? – спросил король, удивленно приподняв брови.

– Возможно, немного поздно, – согласилась Мелисса. – Но мы подумали, что прием является прекрасной возможностью сделать чудесные снимки, ваше величество. Поскольку церемония в честь свадьбы и крещения немного запоздала, пресса засыпала нас просьбами позволить сфотографировать новорожденного принца и его родителей. – Она помолчала. – Возможно, затем фотографы оставят нас в покое.

Король прекрасно понимал, насколько важно для его народа появление наследника. Теперь, после рождения принца, от Казимиро еще настойчивее станут требовать жениться и произвести на свет потомков. Он всю жизнь следовал правилам и подчинялся законам королевского двора, но теперь настало время наконец вырваться из золотой клетки и построить иную жизнь – жизнь свободного человека. Каждый день он ощущал невероятную усталость и тяжесть бремени, которое взвалила на него судьба. Он не хотел быть королем, не хотел в одиночестве нести ответственность за целую страну, за народ. Да, отец готовил его к правлению, прививал чувство долга перед родиной, но Казимиро всегда сознавал свою оторванность от внешнего мира. Иногда он вырывался из оков власти: тайно покидал дворец, притворялся обычным человеком. Но фиктивная свобода не приносила облегчения, а лишь бередила застарелую рану, будоражила душу. После подобных прогулок за пределы резиденции Казимиро чувствовал себя еще более разбитым.

Мягкий голос Мелиссы прервал его мрачные думы:

– У вашего величества нет возражений?

Казимиро посмотрел на нее, вскинув брови:

– Что?

– По поводу того, чтобы сфотографироваться с братом и его семьей? – спросила она ровным голосом.

– Есть. – Он рассмеялся коротко и горько. – Сотня, по меньшей мере, а потом еще сотня, но, возможно, я их проигнорирую. Что дальше?

– Ужин. Затем принц Ксавьеро произнесет небольшую благодарственную речь. Потом фейерверк и…

– Подождите. – Казимиро, резко приподняв руку, заставил Мелиссу замолчать и снова ощутил колючее беспокойство в сердце. – Я тоже хочу произнести речь перед моим братом.

Мелисса встревожилась:

– Но, ваше величество…

Его глаза грозно блеснули.

– Что?

Она подумала о королевских особах иностранных держав, о тех знаменитостях, прибывающих в это самое время из Европы и Соединенных Штатов, об агентах службы безопасности, которые уже согласовали свою работу с расписанием торжественных мероприятий, глубоко вздохнула и сказала:

– Все расписано буквально по секундам.

– Так перепишите, черт побери! За что вам платят деньги?!

Снова Казимиро указал на ее низкое положение, но Мелиссе и на этот раз удалось скрыть обиду.

– Хорошо, ваше величество. Если вы уточните, сколько потребуется времени, я вставлю вашу речь в расписание и сообщу всем об изменениях. Надеюсь, проблем не возникнет.

Произнося это, Мелисса всматривалась в его лицо, пытаясь отыскать малейшие признаки узнавания, уловить в его взгляде проблеск воспоминания.

«Вспомни меня, – мысленно просила она, слегка наклоняясь к нему. – Вспомни, кто я. Вспомни, как ты говорил мне, что я сладка как мед, а моя кожа мягка как облако. Разве ты не помнишь, как целовал мою шею и стонал от блаженства, когда был глубоко внутри меня?»

Казимиро нахмурился, заметив, что зеленые глаза Мелиссы внезапно потемнели, а губы соблазнительно раскрылись, словно молили о поцелуе. Мелисса сделала какое-то движение, и он уловил запах ее духов – тонкий аромат лилий, который, казалось, пропитал окружающий воздух нежностью. Казимиро замер, почувствовав неясное воспоминание, настойчиво пытающееся пробиться сквозь туманную пелену, обволакивавшую его разум, – о чем напомнил ему этот запах? Но через мгновение послышался громкий шум, и наваждение рассеялось.

Казимиро выругался про себя, глядя на Мелиссу, на мелькнувший за полуоткрытыми губами кончик ее языка. Его захлестнула волна возбуждения, кровь закипела, он задрожал от вожделения. Ему захотелось притянуть странную англичанку в свои объятия, погрузить пальцы в ее густые темные волосы, приподнять лицо и впиться в дрожащие губы. Как же давно он не чувствовал ничего подобного!

Король рассердился: о чем он только думает? Она всего лишь жалкая служанка, она не достойна его желания. Да, он уже давно не бросался в необъятное море сексуальных наслаждений – с тех пор, как с ним приключился несчастный случай, но это не повод позволять инстинктам затмевать разум. Он может позволить себе получить любую женщину, какую выберет. На сегодняшний прием съедется множество великолепных особ, и все они будут стремиться привлечь его внимание. В зале соберутся невесты из богатейших аристократических семей мира, и, как с мрачным удовольствием подумал Казимиро, красавицы другого рода – светские хищницы, алчные, жаждущие плотских утех. Королю нужна любовница, соответствующая его положению, способная послушно отдать всю себя и искусно удовлетворить его потребности. Он выберет себе достойную партнершу, и чем скорее это произойдет, тем лучше.

Мелисса тем временем продолжала сидеть и смотреть на Казимиро. Блеск ее глаз потух, и ему показалось, словно солнце, ненадолго осветившее кабинет, скрылось за дождевыми облаками и все вокруг накрыл мрак. Ему вдруг стало невыносимо холодно, тело пробрала неприятная дрожь.

– Кажется, мы все обговорили, не так ли? – нетерпеливо произнес король, пытаясь объяснить собственную реакцию на странную англичанку.

Мелисса поняла, что Казимиро предлагал ей удалиться, и, будто подтверждая его слова, в этот момент дверь кабинета распахнулась. На пороге появился один из служащих – человек с суровым лицом – и бросил на Мелиссу неприязненный взгляд.

– Ваше величество? – Служащий вопросительно изогнул бровь.

– Орсо, – обратился к нему Казимиро. – Мисс Магвайер уходит. Пожалуйста, проводите ее.

– Слушаюсь, ваше величество.

Орсо сделал жест в сторону двери, и Мелисса послушно поднялась, чувствуя, что ее лицо горит как в огне.

Она бросила на короля последний взгляд, но он, снова разложив на столе документы, принялся внимательно их изучать и, казалось, полностью забыл о ее существовании – словно ее вообще никогда здесь не было. Мелисса прошла мимо Орсо, осознав, что упустила долгожданную возможность рассказать Казимиро о сыне. Представится ли ей второй шанс?

Глава 2

После ухода англичанки Казимиро некоторое время сидел неподвижно. Потом он в очередной раз перечитал речь, в которой заявлял об отречении от престола в пользу младшего брата.

Справившись с неожиданно нахлынувшей на него волной грусти, Казимиро встал и подошел к огромному окну, выходившему в дворцовый сад. Какой великолепный вид открывался отсюда: нежные розы и апельсиновые деревья, фонтаны, а на заднем плане – море. Этот пейзаж был знаком королю с детства. Казимиро вырос при дворе – считалось, что наследника престола нужно обучать править с юных лет. В архивах библиотеки даже хранились старые фотографии – он, еще маленький, играет под столом, за которым отец подписывает Родосский договор. Когда матери не стало, отец посвятил всего себя воспитанию старшего сына. Казимиро подозревал, что его младший брат Ксавьеро чувствовал себя заброшенным и страшно тосковал по матери, с которой был очень близок. Но члены королевской семьи не должны были поддаваться горю и демонстрировать его.