Скрижали о Четырех. Руда. Падение
– Не в вашей власти требовать от меня отчета, – покачал головой Эрей.
– Знаю, советник, потому и прошу добром: поведайте нам о том, что произошло, возможно, вместе мы сумеем распутать узлы, что вы навязали в беспамятстве. Откройте нам душу, советник!
Эрей поджал губы:
– Добром, Пресветлый, просят по-другому.
– Откуда тебе знать, Ублюдок, что такое добро? – крикнул кто-то поверх голов; маг тотчас повернулся, выискивая храбреца, и везде, где проходил его острый, точно лезвие, взгляд, монахи бледнели, осеняя себя охранной Чертою.
– Стыдитесь, Братья! – воззвал к собранию Диксот, воздев к небу белые ухоженные руки. – Не сыпьте попусту обвинениями. Советник, – снова обратился он к магу, отвлекая внимание на себя, – мы собрались здесь, вняв стонам паствы, припавшей к стопам нашим в поисках защиты и утешения. Страждущие молили нас избавить их от постоянного страха, от Тени, накрывшей святой город. Старики, женщины, дети простирали к нам руки и взывали отстоять святыни, не попустить поругания Храмов поганой нечистью!
– Бред, – кратко оборвал его Эрей.
– Мы не в праве отказать молящим о помощи, скорбящим о потерянном пристанище людям, – в негодовании вскинулся Диксот, и братья во союзе загудели, словно рассерженные осы; из толпы вновь послышались злобные крики:
– Люди боятся тебя, Темный! Они отказываются идти под сень домов, отстроенных по твоей проклятой воле, им снятся кошмары, и дети болеют! По ту сторону реки началась эпидемия!
– Почему вы не там, целители? – изумился Эрей. – Какого черта?
Белые маги торопливо осенили себя Чертою и забормотали очищающие мантры. Далеко не все в Братстве разделяли мирскую философию Истерро.
Помолившись, Диксот поднял голову и без боязни заглянул Эрею в глаза:
– При болезни важно отыскать первопричину и удалить опасный вирус, спасая тело. Страдает тело государства, его разъедают страх, и болезни, и отчаяние, но нам посчастливилось, мы нашли источник заразы и теперь готовы устранить его, даже если придется рискнуть нашими жизнями.
Эрей чуть поклонился в своем Круге, благодаря за комплимент, и выжидающе посмотрел на Диксота, словно поощряя дальнейшие действия. Он был готов к войне, но миролюбивое Белое Братство предпочитало по-другому решать конфликты, а потому продолжило переговоры.
– Мы предлагаем вам, – торжественно возвестил Голос, снова воздев руки в белоснежной сутане, и широкие рукава опали подбитыми крыльями, – добровольно сложить с себя полномочия наместника, отречься от власти и удалиться в предначертанную Богом темницу, в про́клятую Аргоссу, где пребывать в покое вплоть до Последнего Глотка.
– И все? – выгнул бровь Эрей.
– Все, – опешил Диксот, – клянемся не чинить в том препятствий и…
Темный не выдержал и расхохотался. Смех напугал собрание сильнее угроз, настолько редко темные маги допускали открытый выход эмоций. В полной тишине гремел, отражаясь от сводов, хохот советника, заставляя монахов отступать в испуге. Наконец, Эрей отсмеялся и отер невольные слезы:
– Вам нужна власть, Диксот? Так банально? А как же обеты?
– Постойте! – вскричал, опомнившись, Диксот. – Это вам нужна власть! Власть над страной! Признайтесь, советник, вы ведь так ловко все подстроили. Убрали потихоньку Императора, заточили в темницу наследного принца, посеяли панику в Столице, а теперь целитесь захватить Империю! Суровый край и так готов вам подчиниться, недаром вы побратались с этим варваром и вьетесь вокруг государыни! Несколько кровопролитных войн – и Светлая сторона ваша!
Он замолчал, тщась совладать с дыханием, а Эрей призадумался:
– А что? В этом есть смысл. Глас Рудознатца плохого не посоветует.
– Вы издеваетесь? – вспылил Диксот, раздраженный тем, что его чары не могут пробить защитный барьер советника.
– А вы? – парировал Эрей. – Страна принадлежит Императору Раду I, лишь перед ним я буду держать ответ, пока же заявляю, чтобы открыть все камни: я не отдам вам власть, Диксот. Ваше место в Венниссе. Мои права в этом мире малы, но вы не имеете их совсем. Я – маг Камней, и буду жить там, где хочу. Я, рыцарь Ферро и советник Императора, советую вам: уезжайте, перестаньте будоражить народ и подстрекать его к бунту.
– Вы ничего не добьетесь, – покачал головой Диксот. – Кольцо и Камень не допустят всевластия мага. Сын Императора надежно укрыт в Святой земле, вам не дотянуться до него, не уничтожить, как вы уничтожили его деда, а теперь отца, сотворите хоть дюжину хээн-гов, вам не прорваться. Я поклялся Господу остановить вас, и я остановлю! – тут Белый брат вскинул руки и открыто ударил в Темный круг Эрея, пуская в ход всю свою Силу.
В ответ Эрей прищелкнул чернеными ногтями, круг паркета оторвался от поверхности и поднялся в воздух. Он мог довольно долго продержаться против Диксота, его защиту нелегко было пробить, тем более светлой, внутренней магией, но он не тешил себя мечтой выстоять против Союза Светлых, да еще с больной рукой, боевой, правой, он просто надеялся уйти, прорвавшись через первый Барьер.
Диксот вновь пустил в ход Силу Голоса, ища брешь, и маг не усомнился ни на миг, что едва брешь проявится, он сам сложит оружие, падет к ногам победителя и очнется только в Аргоссе. Кратко ругнувшись, он растер в пыль кремень и пустил молнию в ближайшую колонну, обозначая действие, пока еще угрожая, но дворец тряхнуло от основания до крыши, и Диксот невольно отступил, вскричав:
– Ко мне, Братья во Союзе! Ударим разом, исполним волю Господа нашего, велевшего изгнать всех темных в предназначенные земли!
Светлые не посмели ослушаться, собрались и вступили в бой. Эрея основательно тряхнуло, он едва не выронил посох, адски заболела рука, но с яростью почти звериной он вновь поднялся и вновь атаковал, заставляя кусок драгоценной лепнины обрушиться на головы напавших. Диксот воззвал к Братьям, повелевая прикончить темного выродка…
И тогда, поперек его воли, его Слова выступил, заслоняя собой мага, Истерро. Монах был собран, отбросив, наконец, балаганные жесты, и в приемном покое вырос охранный Щит, и Свет схлестнулся со Светом, круша все устои. Замешкавшись лишь на мгновение, рядом с ним встал отец Свальд, еще через миг сделал свой выбор Ерэм.
Диксот содрогнулся от яростного изумления:
– Как вы смеете! Против своей крови, своих братьев? Почему вы сражаетесь? За кого?
– За друга. По обычаю ордена.
Голос настоятеля вознесся под самые своды дворца, удержал готовую рухнуть колонну, укрепил, оберегая Братьев, поставил новый щит, легко разбивший атаку Диксота:
– Меня изгнали из Венниссы, – негромко, но так, что содрогнулись многие, сказал кроткий монах, – но полномочий я не передал, и Диксот лишь видимость, данность традиции, ибо никто не волен лишить подобного сана, кроме самого Рудознатца, а он не послал нам знамения. Братья, очнитесь! Внемлите Силе! Диксот не допустит подобной выходки, не осмелится бунтовать. Странно, что, ослепленные гневом, вы не отличили подмены!
Он кинул из рукава магическую сеть, но противник оказался ловчее, увернулся, теряя благую личину, и скользнул к окну. Следом тотчас полетела молния Эрея, прожгла крыло, и новая сеть, пущенная Свальдом, достала, зацепила беглеца, потянула обратно в залу. Плененный демон Воздуха рухнул, разбивая остатки паркета, и заметался, Силясь уйти. Пока все глазели на хвост и кожистые синие крылья, он смог высвободить лапу с флаконом, жидкость пролилась, образуя лужу, и пленник растворился в ней без остатка.
– Дьявол! – выругался Эрей, опускаясь на пол. – Ушел на Темную сторону!
– Как вы себя чувствуете? – подошел к нему Истерро, отчитав набор непристойных ругательств, несовместных с саном Гласа Рудознатца.
– Полным идиотом, – не стал кривить Темный. – Вам непременно нужно развить эти способности, Бабник.
– Какие? – делано удивился монах, краснея и оглядываясь на Братьев.
– Лгуна, – припечатал маг. – Потрясающий дар, не каждому дается. Впрочем, спасибо за помощь.
– Не за что, – еще больше смутился Истерро. – Я готов объяснить…
– Позже, – гневным жестом маг пресек ненужные теперь извинения.
– Помилуйте, советник, – вмешался Свальд. – Ведь это тайна ордена! И настоятель раскрыл ее, спасая вашу жизнь!
– Свободу, – поправил Эрей. – Только свободу. Вы, кажется, спрашивали, за что я не люблю ваше Братство?
Он оттолкнул руку звездочета, пытавшегося помочь, отстранил Ерэма и сам встал на ноги. Ему хотелось одного: вернуться в Башню, а еще лучше, пожалуй, в Аргоссу, плюнуть на внешний мир с его надуманными проблемами и заниматься серьезными научными изысканиями.
– Братьев можно понять! – крикнул ему в спину раздосадованный Свальд.
– Да ну? – повел плечами маг.
– Факты свидетельствуют против вас, советник. Демон, столь убедительно сыгравший Диксота, лишь свел их воедино и повернул под нужным углом.
Эрей остановился и нехотя обернулся, вприщур посмотрев на Свальда:
– Так вы тоже считаете, что мне нужна власть над миром?
Тот какое-то время молчал, растеряв весь запал и оглядываясь на Братьев, точно ища поддержки, потом покачал головой:
– Не считаю, друг мой. Иначе не пришел бы на помощь. Власть нужна не вам, – он снова помолчал, нерешительно жуя губами, но все-таки отчаялся высказать крамольную мысль: – Не вам, но тому, кто над вами. Звезды…
– Звезды вам не солгали, – кивнул Эрей, открыто разминая пальцы. – Все верно. Но я не слуга тому, кто надо мной.
Стало тихо. Так, что сделалось слышно, как осыпается пыль с потревоженных в схватке карнизов. Двенадцать монахов различного ранга и Силы, практикующих в Столице, испытующе смотрели на темного собрата, взвешивая сказанное на весах осторожности. Потом кто-то из двенадцати спросил:
– Можем ли мы верить вам, советник? По приказу Гласа мы провели цепь ритуалов и выяснили кое-что из вашего прошлого…
Эрей гневно рыкнул и повернулся к Истерро, чувствуя знакомый зуд под ногтями.
– Мы должны были это сделать, – вскинулся в защитном жесте Бабник. – Умоляю, советник, успокойтесь! Я исходил из ваших собственных расчетов, касающихся магов Камней, мы просто вычислили седьмого, вычислили и ужаснулись, ведь по нашим летописям он давно мертв!
Маг молчал. И Истерро поспешил заполнить паузу потоком слов, отвлекающих от возможного поединка:
– Послушайте, кто он для вас? Вы же до сих пор его прикрываете, держите имя в тайне, какую власть он имеет над вами? Мы хотим лишь помочь, советник, мы – хранители древнего знания и способны разрушить многие ритуальные связи! Однажды вы отступились от него, отрекитесь и теперь, объединитесь с Братством, и мы избавим мир от опасности! Ну же!
Голос Истерро звенел, наливаясь Силой, глаза разгорались двумя изумрудами, всю залу затопило причудливым зеленым светом, но маг теперь знал, с кем беседует, и был настороже, утроив защиту. Все красноречие Истерро, весь его опасный и притягательный дар разбивался о броню равнодушия. Эрей слушал молча, но на последних словах иронически выгнул бровь:
– Избавим мир от опасности – по-Божески?
Монахи задумались, морща лбы, Свальд сообразил первым, о чем идет речь, и в ужасе вскричал, воздев холеные руки:
– Боже Единый, Боже Ушедший! Спаси и сохрани!
Вслед за этой молитвой на колени пали остальные, бледные и напуганные всерьез, осеняя себя благой Единой чертою. Эрей удовлетворенно кивнул:
– Ну так оставьте темное – Тени. И оставьте Тень – в покое.
– Мы не можем остаться в стороне, – воскликнул в отчаянье Ерэм. – Вы были государю вместо отца, вас считала своим другом госпожа Рандира, а теперь, после вашего землетрясения, мы не можем связаться ни с Императором, ни с государыней! Мы слышим город, только город, понимаете? Мы будто отрезаны от прочего мира! Даже звезды противоречат друг другу!
Эрей нахмурился и осторожно присел на скамейку у двери, потирая плечо:
– Не могу утверждать, что моей вины в катастрофе нет. Но и брать вину на себя не стану. Значит, вы потеряли Рада?
– Императора, государыню, всю их свиту, весь остальной мир! – закричал выведенный из себя Ерэм. – Когда же до вас дойдет, советник? Они мертвы? Отвечайте, скорее, не щадите наших чувств!
– Нет, – прислушавшись к себе, заверил Эрей. – За Рада не поручусь, но тревоги не чувствую. Что до Рандиры – она жива и в полном здравии, готов поклясться.
Ерэм пал пред советником на колени и в порыве восторга сделал попытку поцеловать его руку, но маг не позволил, оттолкнул:
– Спокойнее!
– Он связан с государыней на третьем уровне, в сфере судьбы и астрала! – поспешил внести ясность звездочет. – Значит, это правда.
– Они живы! – крикнул один из Братьев, подкидывая свой жезл, и началось безудержное ликование, будто данный нехитрый факт решал все навалившиеся проблемы разом.
– И за это я не люблю Братство, – проворчал Эрей, наблюдая, как монахи возносят хвалы Господу, обнимаются и едва ли не поздравляют друг друга с победой. – Хватит! – внезапно рявкнул он так, что звякнули уцелевшие зеркала. – Молчать! – и добавил в наступившей мертвой тишине:
– Есть работа.
О пути мага Камней
Разнятся судьбы склонных к темной магии. Жрецы, чернокнижники, мракоборцы, ведьмы, заклинательницы погоды – всякие есть дороги в обход Сумасшедшей Аргоссы.
А у магов Камней – путь один. И судьба против воли ведет их к Границе. Суждены им мутация и клеймо, мучительная смерть от яда, воскрешение и посвящение. А иначе пробудившаяся Сила уничтожит, выжжет их изнутри, испортит кровь и поработит душу.
И горе миру, в котором убивающий и творящий камни не станет однажды Магом, не обучится сдерживать Силу в узде. Он погубит сначала тех, кто откроет ему свое сердце, а потом изведет сам себя, расходуя энергию жизни на фокусы и пустую волшбу. Оттого испокон веков изгоняют таких из селений и пытаются убить при рождении, когда Сила мала и воля ничтожна.
Ибо смерти мага Камней требует сама суть жизни.
Мало в мире особых магов, творящих и убивающих камни. Пальцев рук – в избытке для счета.
Но может, поэтому мир и стоит, не скатившись в черную бездну?
2. Перемены
Муэдсинт Э’Фергорт О Ля Ласто
«Суть Вещей». История Кару. Глава о Магах Камней: путь и распутье
Советник Эрей Темный, наместник Императора, предпочел передать полноту власти отцу Свальду д’Эйль, придворному звездочету.
Братство полностью поддержало подобную инициативу, понемногу уверовав в непричастность Эрея к происходящим бедам. Свальд поломался, предлагая для виду кандидатуры одну нелепей другой, потом не без удовольствия согласился с непременной оговоркой: он станет лишь глашатаем воли советника. Истерро горячо поддержал затею, так как не без оснований считал, что именно звездочет способен завоевать утраченное доверие людей и успокоить город. А поскольку в Столице успел пронестись непомерно раздутый слух о великой битве темного мага с Белым Братством, горожане вознесли молитвы Господу, посчитав сие отречение от власти следствием славной победы Света.
Таким образом был заключен немыслимый доселе союз Света и Тьмы, куда, помимо Свальда и Эрея, вошли также Ерэм и Истерро.
Лейб-медик лично возглавил экспедицию, посланную на погашение растущих очагов эпидемии, мощным Светлым кругом закрыв Заречье от прочих районов Столицы. Истерро отправился с ним, как целитель и как настоятель Храма, коего призвали освятить отстроенные заново дома. Исподволь он проповедовал, применяя свой исключительный дар, и готовые к бунту кварталы, примыкавшие к Цитадели, понемногу приходили в себя.
Свальд, наместник и приближенный к государю придворный, ежедневно принимал делегации от знати и богатых сословий, заверял и успокаивал, рассыпался в славословиях и даже одаривал мелочью вроде святых амулетов, если считал необходимым. Одновременно в городе был распущен слух, что Император жив, находится в полном здравии, гостит в Сельте и скоро вернется в родную Столицу.
Свальду верили, поскольку знали: на его стороне звезды, а Божьи глаза не запылишь, не отведешь никаким темным колдовством. О том, что звезды молчат, горожанам благоразумно не рассказывали.
Отныне Эрей, пристроивший к делу Белое Братство, мог спокойно ходить по городу и заниматься более интересными, с его точки зрения, вещами. Например, пришлыми демонами и трещиной, расколовшей центральный бульвар.
Трещина оказалась неглубока; спустившись вниз на смоляном канате, маг не достиг и первой ступени ада, и хотя временами из нее вырывался грозный гул подземной реки, наводящий ужас на горожан, опасности и темных выползней щель в себе не таила. Маг приказал засыпать ее освященной землей, над которой три ночи читали молитвы все двенадцать Братьев во главе с Истерро. Мастеровой люд заново выложил мертвым камнем мостовую, через каждые три локтя закладывая серебряную чешуйку, и лавочники вздохнули, осеняя себя Благой чертою: по их просвещенному мнению, теперь можно было не страшиться темных полчищ, готовых вырваться из адской расщелины. Эрея иногда охватывали приступы непреодолимого любопытства: что бы сказали эти почтенные люди, узнав о свободных демонах?
Впрочем, о демонах зареклись говорить вслух, страшась новой подмены.
Эти опасные, изменчивые, подвижные как ртуть создания могли оказаться где угодно, кем и чем угодно: стеной, деревом в саду, отражением в зеркале. Братство утратило верный способ чуять Духов за пределами обманчивой Гариты, им приходилось искать заново, пробовать и ошибаться. Зачастую весь поиск сводился к банальной логике, ибо, впитывая все до мелочей, привычки и жесты, голос, манеры, демоны не могли перенять Силы, а главное, не умели читать мыслей и потому ошибались в деталях.
Напуганные Белые Братья, которым всюду теперь мерещились Духи Стихий, перешли на телепатию, и Эрею волей-неволей пришлось подчиниться, открывая голову для всех двенадцати разом. Сам он считал, что в Столице демонов больше нет, ибо во внешнем мире эти твари почти так же редки, как и маги Камней, а большинство надежно заперто в Гарите еще со времен Второй войны, но его слова ставили под сомнение и норовили трижды в день проверить, нет ли и в нем подмены.
Лишь однажды Свальд позволил себе откровенный вопрос на болезненную для Братства тему:
– Этот демон, что ушел от нас… Это он покушался на государыню?
Эрей улыбнулся уголками губ:
– Демоны не меняют Стихии. Этот принадлежал Воздуху. Тот был Духом Воды. Почти Воды.
– Вот даже как! – вскричал пораженный Свальд. – Вы знаете точно?
Эрей пожал плечом, тщась показать, что выжал из слабого отпечатка все, что сумел. Лишь быстрота реакции позволила зацепить этот след, теряющий форму и запах. Фраза «почти Воды» содержала в себе сомнение, а не утверждение, равнозначное приговору.
– Если это так, – не мог успокоиться Свальд, – если данное предположение подтвердится… О, Свашши ждет неприятный сюрприз, именем Рудознатца я смогу призвать его к ответу!
– Оставьте. Не вам и не мне тягаться со Свашши. Не тешьте себя иллюзиями. Его можно остановить, но призвать к ответу? Вряд ли.
Звездочет гневно заходил по кабинету, из угла в угол, потом от стены к окну, провел тонкими пальцами по корешкам старинных фолиантов, потоптался у остывшего камина, но успокоиться и последовать совету не смог:
– Как? – взорвался он к неудовольствию Эрея. – Демоны будут бродить по Империи, покушаться на государыню, представлять нам самого Диксота, а мы смолчим?
– Да, – кратко ответил ему Эрей.
– Но почему? – возопил Свальд, в порыве гнева смахивая с камина бесценные канделябры.
Эрей прищелкнул пальцами, и подсвечники зависли над полом, потом бережно опустились на ковер, а брызнувшие во все стороны капли расплавленного воска слепились в рельефный отчетливый кукиш. Окруженный ореолом горящих фитильков, он поднялся к самому носу Свальда и покачался из стороны в сторону. Звездочет понемногу отдышался и наотмашь ударил по мерзкой фигурке, разбивая ее о мозаичный пол. Ему заметно полегчало.
– Мы не можем призвать к ответу Старейшину демонов, – повторил Эрей. – Друг мой, вы вообще-то задавались вопросом: что происходит в мире? Существует ли Веннисса? Цела ли граница Гариты?
Свальд побледнел, как полы его сутаны, метнулся к окну, будто мог из дворца разглядеть колоннады и храмы Венниссы, молитвенно простер руки, шепча заклятья, потом сник и опустил голову. Губы его заметно дрожали.
– Святая земля уцелела, – прошептал он наконец, – иначе и быть не может! Господь не допустит… Если устояла Столица и ваша треклятая Цитадель…
– Я устал повторять, – вздохнул маг. – И говорить устал страшно, отчего Братство тратит Силу на пустяки? Эпицентр взрыва был в горах неподалеку от Аргоссы. Возможно, в отрогах Мельтских гор. Волна разрушений прошла по Хвиро и докатилась до Столицы, зацепив ее на излете. Я допускаю многие бедствия, Свальд. Возможно, Веннисса цела, ее защищали мощные заклятья, поставленные в древности, когда сила Света была велика. Ее охранял Камень. Устояла Аргосса. Но Гарита? Хон-Хой? Сельта, Олета, Альтавина? Союз семи Княжеств? Что стало с Мельтами и Суровым краем?
Свальд молчал, потрясенный размерами случившейся беды. Он, с трудом принимавший разрушения милой сердцу Столицы, теперь был поставлен перед возможностью потерять весь привычный мир. Не выдержав, звездочет схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону, повторяя, как заклинание:
– Что же делать, советник, что же нам теперь делать?
– Ждать.
– Чего? Боже Ушедший!
– Вестей. Я отослал небольшие отряды во все стороны светотени. Прежде всего попытаемся прорваться в Венниссу, в хранилище древнего знания мира. Там нужно искать подсказки.
– И способ борьбы с Духами Стихий! Боже Единый, я умираю от страха, я полагал, остальной мир в безопасности, советник, ведь где-то там затерялась моя девочка, она же нас предупреждала: затевается что-то страшное, немыслимое. И вот все сбылось по слову ее! Лори, звездочка моя, она же и про демонов знала, недаром прислала государыне Щит, птичка моя, Боже милосердный!
– Мне отчего-то кажется, – попытался успокоить монаха Эрей, – что если ей и грозила опасность, теперь все в порядке. Она жива. Так же, как Рад, государыня, мой побратим.
– Дай-то Бог, услышь он ваши слова, друг мой, вы с рождения моей девочки были ей верным хранителем! Видит Господь, если б вы не были магом Камней, иного зятя я и не искал бы!
– Не стань я магом Камней, – улыбнулся Эрей, – я не дожил бы до рождения вашей дочери. Впрочем, спасибо, ловлю вас на слове.
– Бессердечный изверг, вы еще смеетесь над несчастным отцом!
– Я хочу, чтобы вы вернулись к делу.
Свальд стиснул голову руками, до боли, до зубовного скрежета, так, что побелели костяшки пальцев и кровь прилила к щекам. Эрей не мешал, ждал, когда к звездочету вернется способность рассуждать. Тот опустил, наконец, руки и упал в кресло, и стало видно, что отче стар, что он бесконечно устал за последние три семидневка и балансирует на грани отчаяния.
– Мы были последовательны в действиях, – обреченно возведя глаза к Океану вновь заговорил Эрей. – Мы почти решили малую проблему, проблему города. Можно перейти к проблеме страны. Решив вопросы Ферро, мы шагнем дальше, на помощь миру. Кстати, друг мой, ваши окуляры уцелели?
Вопрос был задан безо всякого перехода, и Свальду понадобилась добрая минута, чтобы перескочить с глобальных несчастий на не стоящие внимания мелочи. Он сморщился, сведя к переносице брови, потер в нерешительности подбородок:
– Как вам сказать? И да, и нет. Стекла целы, но какая-то мразь завязала в узел главный телескоп, бесценную старинную вещь, аналогов которой… Не иначе, этот кошмар, этот демон, ведь Диксот заходил, якобы в гости, на чаек, я ведь сердцем чуял подвох!
– А у меня, представьте, лопнули все линзы, – небрежно бросил маг.
Свальд поднял голову и вприщур посмотрел на Эрея, будто силился вспомнить что-то важное. Наконец он жахнул кулаком по колену и расхохотался:
– Вот мы, старые дурни! Ведь у вас же отличный телескоп, краса и зависть, и стоит он в инь-чианьской башне с видом на Мельты, а значит и на Сельту, будь она благополучна! От вас и Веннисса краем видна!
– В Цитадели четыре башни, отче, – поправил Эрей, тая в провалах глаз улыбку. – Из них виден весь Светлый мир. Если мы объединим недостающие детали, возможно, получим нечто путное.
– Я немедленно пошлю за ними! – вскочил Свальд, но тотчас передумал: – Нет, тысяча чертей! Я пойду за ними сам! И вы составите мне компанию, безопасности ради!
– Разумеется, – сухо согласился Эрей.
Через час торопливой ходьбы по городу, то и дело срывавшейся на бег – к крайнему раздражению Эрея, – они подошли к Цитадели, неся в серебряном ларце заветные окуляры. У ворот Цитадели тосковал Истерро, подпирая мощную створку и старательно изображая равнодушие. Всем своим видом он пытался показать, что прислонился к воротам оправить сбившийся ремень котурна и вот-вот помчится дальше, но изрытая каблуками земля безжалостно показала, что ждет Бабник целенаправленно и долго.