Нурик. Демиургическая трагедия

– Привет, Духоборский, – Лениво ответило древнее полудобро, – Прожигаю жизнь, чтобы вам, гаражникам, удобно было.

– Ну это мелко как-то, Нурик, – Назидал философ, – Вот попадёшь когда наверх к Богу, то о чём же ты ему скажешь? Что в гаражах жизнь прокурил, истратил его ценный дар на пустую суету?

Нурик повернул свой темный лик египетского фараона к зав. кафедрой и улыбнулся, сверкая чёрными затуманенными очами.

– Ты, Духоборский, думаешь, что будешь там что-то говорить? Полагаешь, что тебя о чём-то спросят вообще? Или ты без спроса будешь рассказывать по старой привычке?

– Нурик, ну это же просто ментальное упражнение, поиск смысла внутри себя и умение изложить его простыми словами. Вот ты не пробовал, а попробуй, ведь нужно развиваться, расти над собой, видеть цель.

– Ладно, – махнул рукой Ньярлахотеп, – Сейчас поэкспериментируем, проведем полевые, так сказать, испытания твоего смысла жизни…

На Духоборского уставились глаза, полные клубящейся тьмы. Вокруг замерцал заметно похолодевший воздух, поднялся ветер и окружающий мир будто ушёл в туман, оставив в поле видимости только часть гаражного пустыря. Ньярлахотеп поднялся с раскладного стула, сделал пару затяжек и убрал недокуренную сигарету обратно в пачку. Подойдя вплотную к философу, Нурик расставил руки и по ушам зав. кафедрой громом ударила странная рычащая фраза "штр'ах хртъен инш'ил фхтр'енш".

Духоборский ощутил паралич тела и воли, душу обуял животный ужас. Всё, что он мог делать – это говорить и смотреть на изменившееся лицо древнего доброго зла – духа смерти.

– Отвечай, Духоборский, – Прорычал Ньярлахотеп – Зачем живёшь? Советую ответить правильно.

– А…э… я… познать себя… – Еле выдавил философ первое, что пришло на ум.

– Тебя сюда заслали, чтобы ты себя познавал, что ли? Не много ли чести, Духоборский?

– Что…что…бы познать высший смысл. – Пошёл на вторую попытку зав. кафедрой.