Дар травмы. Как прожить травмирующие события и превратить их в точку роста

Семейные узы

Моими первыми учителями были родители: «Ты на три четверти шотландка и на четверть украинка». Одно из моих самых ранних воспоминаний – я сижу у отца на коленях, обхватив своими пухлыми ручками его пальцы. Он качает меня с каждым словом, и я помню, как хихикала, будто это самое смешное, что я когда-либо слышала. А потом он смеется, потому что не понимает, почему я нахожу это смешным.

Только когда я стала старше, я поняла значение его слов. Я родом откуда-то – эти места, эти люди живут внутри меня.

У меня не сохранилось воспоминаний о родителях моего отца. Только когда я начала изучать психологическую травму, мне пришло в голову расспросить его о его детстве.

Оказалось, папа никогда не слышал слов «Я люблю тебя» ни от одного из своих родителей.

Говорить с отцом о его собственной травме привязанности нелегко; я не знала, с чего начать.

А теперь его нет, и спросить больше некого.

Мы с моей подругой Марго были в Санкт-Петербурге, выписывались из нашего отеля. Предыдущие пару недель мы провели в высокогорном походе в Кыргызстане, спали в юртах на мягких, влажных матрасах, брошенных на пол, однако сообщение от моей сестры положило конец нашей поездке.

«Позвони мне. С папой беда».

Скупой видеозвонок позволил мне попрощаться с человеком, который всегда понимал меня, как никто другой. В такси по дороге в аэропорт я сказала папе, как сильно его люблю и что я готова его отпустить.

Шесть месяцев спустя я потеряла свою бабушку. Она была уморительной, одной из лучших рассказчиц, которых я знала. Я начала писать благодаря ее историям, однако бабушка так стыдилась своего украинского прошлого, что никогда не рассказывала о нем никому из своих нынешних знакомых. Они все были убеждены, что она шотландка. Все дело в том, что украинские корни в то время (родилась она в 1915 году) в Альберте непременно привели бы к дискриминации. Украинцев было принято считать глупыми и ленивыми, хотя на самом деле это было совсем не так. Мое любопытство помогло моей бабушке переписать ее историю с точки зрения любви и гордости.

В самом начале пандемии COVID-19 в 2020 году мне позвонила мама, пребывающая в крайней степени бешенства, попросила поговорить с водителями скорой помощи. Они находились в ванной комнате моей бабушки, где ее настиг инсульт. Сотрудники скорой помощи осторожно подняли ее хрупкое тело и оставались там, пока не приехала моя мама. Я примчалась, вооруженная всеми своими знаниями и надувным матрасом, и два дня вводила бабушке лекарства, чтобы облегчить ее уход. Я разговаривала с ней, пытаясь услышать последний рассказ, последнюю улыбку. Она не могла есть, речь была неразборчивой. Я теряла бабушку крупица за крупицей, пока она не скончалась.

Когда это случилось, я обхватила ее руками и ногами и минуту (а может, и все десять) крепко сжимала ее тело, шептала ей, как ее любят.

Тебя любят. Эти слова до сих пор эхом отдаются у меня в голове.

Труднее всего было помогать упаковывать ее тело в полиэтиленовый мешок, поскольку в похоронном бюро не хватало персонала.

Я хотела бы, чтобы вы знали, что и я переживала тяжелые утраты. Мы, профессионалы, обычно не говорим о собственных травмах. Тем не менее они нас формируют. Даже моя наследственная травма, связанная с доведенными до нищеты предками с обеих сторон. Когда я росла, то знала лишь о традиционных блюдах украинской кухни и шотландских килтах. На самом же деле в моем наследии таилось нечто гораздо большее. В нем была боль. Угнетение. Это отразилось и на мне, даже если я об этом и не догадывалась. Мы еще поговорим с вами об усугублении травмы такими факторами, как раса, гендер или классовая принадлежность. Я расскажу вам о традициях исцеления и культурных практиках. Потому что мудрости всегда было место.

Я не буду подробно описывать все свои утраты и травмы. Тем не менее я хочу, чтобы вы знали, что они являются частью моей личности. Не как врача, а как человека, живущего в этом мире. Потому что это важнее, чем буквы, из которых состоит мое имя.

Хотя я пережила неописуемое горе, потеряв двух горячо любимых мною людей с разницей в полгода, эта любовь сформировала меня как личность. Такую же любовь и заботу я хочу предложить и вам, пока вы будете читать эту книгу. Я хочу подарить вам все, что мне выпала честь пережить, увидеть и изучить. Потому что это помогает людям.

И хотя эта книга прежде всего о травме, она также и о посттравматическом росте. О мужестве. О щедрости и дарении.

Врач вышел

Как врач, я имею право навешивать на людей только негативные ярлыки. Ожирение. Деменция. Болезнь. Дегенерация.

При психиатрических заболеваниях ярлыки еще более негативные, поскольку несут в себе определенную стигму предвзятости. А также вопросы. Потому что диагностическое руководство создано на основе мнений очень определенной группы людей. Оно лишь пытается втиснуть живых людей в узкие диагностические категории, в то время как в реальности каждый из них значит гораздо больше навешенного ярлыка.

И это касается не только их. Не только вас. Меня тоже.

Когда я готовилась к поступлению в медицинский колледж, то часами напролет сидела в библиотеке. Один день сменял другой. По ночам, когда библиотека закрывалась, я находила на улице столик, чтобы продолжить заниматься. Мои пальцы были перманентно в маркере-текстовыделителе, а шепот других студентов сливался в единый гул.

Чтобы выдержать эти учебные марафоны, я выпивала по четыре, пять, шесть чашек кофе в день. Порой по вечерам, когда я возвращалась домой, меня била дрожь, а сердце в груди бешено колотилось. Однажды мне стало так плохо, что я позвонила в больницу, где работала волонтером. Медсестра, которой я говорила, что у меня сердечный приступ, сказала мне, что на самом деле это паническая атака.

К счастью, в то время я изучала психологию.

Когда я описала профессору свои симптомы, чувство всепоглощающей обреченности, он одолжил мне одну из своих книг. В ней описывались симптомы тревоги и техника, с помощью которой я могла распознать их и послать новые сигналы своему телу. Я тренировалась объективно отслеживать эти сигналы. Убеждала себя, что это лишь эмоция, считывала свои внутренние ощущения и желала, чтобы они прошли. Затем я начинала глубоко дышать, пока они не отступали. В конце концов мне удалось добиться того, чтобы волны всепоглощающей паники больше не приносили мне столь сильного дискомфорта.

Начав исследовательскую карьеру, я решила (в качестве исследования на самой себе) вести дневник, чтобы понять, что такого происходило в те дни, когда симптомы были особенно сильными. Как оказалось, наибольшее чувство тревоги я испытывала, когда выпивала литры кофе. Когда я перестала пить кофе, панические атаки прошли. Я перестала ассоциировать свою постель с чувством страха. Это было очень кстати – теперь я понимаю, что подобные ассоциации могли привести к хронической бессоннице, ночным кошмарам и тревоге, а тело – застрять в «травматической реакции».

У меня до сих пор имеется определенная тревога. Тем не менее я больше не страдаю от психиатрических симптомов. А благодаря прежнему опыту и полученным знаниям я понимаю, насколько сильная связь существует между нашим разумом и телом. Честно говоря, мне не терпится поделиться с вами.

Я уже рассказала вам о некоторых своих слабых местах, однако будут и другие. Потому что я отчетливо осознаю свое привилегированное положение в этом мире. Меня, как врача, слушают люди, когда я пытаюсь что-то доказать. Я обладаю определенной властью в образовательном, финансовом и социальном плане. Я хочу, чтобы вы знали: я тоже это понимаю и потому буду писать эту книгу сквозь призму любопытства и смирения. С полным признанием того, что многому мне довелось научиться у людей, которым мне выпала честь служить. И очень многому мне еще предстоит научиться.

Вместе с привилегиями мне досталась и определенная ответственность. Мои предки, равно как предки и других людей с белой кожей и финансовой стабильностью, были поселенцами в стране, построенной на геноциде коренных народов, которым по сей день наносится травма. Когда я заказываю в интернете дешевую мелочовку, я поддерживаю современное рабство. Вношу вклад в глобальное потепление всякий раз, когда сажусь в самолет.

Только вот одного осознания недостаточно – необходимы активные действия, и я использую свои преимущества, чтобы рассказывать людям о сегодняшних системных проблемах (таких как бедность, расизм или дискриминация). Я видела своими глазами, сколь глубокое влияние они оказывают на жизнь ребенка и его возможности. Как тяжело приходится добывать его родителям кусок хлеба. У его отца может не быть времени покачать его на коленях, как это делал в свое время мой отец. Возможно, его отец днем работает на мясокомбинате, а по вечерам подрабатывает таксистом. Возможно, его мама работает санитаркой в доме престарелых, в то время как на родине была дипломированной медсестрой. Мама, пережившая травму, может отстраняться от своих детей, чтобы защититься от собственной боли. Люди, пережившие травму или отчуждение в детстве, не имея доступа к психотерапии, могут выработать те же стратегии преодоления, что и их родители. Я поставила перед собой задачу сделать все, что в моих силах, чтобы изменить текущее положение дел.

В результате того, что я делюсь с миром своими мыслями, вокруг некоторых идей могут сформироваться новые сообщества – сообщества, которые также могут меня чему-то научить. Мы еще так многого не знаем о возможностях человеческого тела и мозга.

В медицине относительно недавно занялись изучением проблемы психологической травмы – области, в которой человека определяют по его проблемам.

Здесь же я хочу определить ваш опыт по вашим возможностям. По тому, что с вами так. По красоте, потенциалу и врожденной мудрости, которая живет в каждом из нас. Потому что об этом мне также довелось узнать. И я недовольна отсутствием диагностического кода для столь важных вещей.

Давайте вместе исправим современную медицину? Только представьте, что мы сосредоточились бы не только на проблемах, но и на сильных сторонах. Представьте, что было бы, если бы мы использовали всю мудрость предков и весь мировой опыт для решения каждой проблемы. Если бы мы использовали всю силу связи разума и тела для укрепления здоровья вместо лечения болезней. Если бы мы отделили медицину от страхования и фармацевтики. Если бы мы все учились у сообществ людей, которые через это проходят, и с каждой встречи с ними черпали бы бесценную информацию.

Каждый человек – эксперт в области своего тела. Собственного опыта. А мы, врачи, слишком часто этого не признаем.

Многие пациенты пережили психологическую травму по вине врачей.

Возможно, из-за этого вам сложно мне доверять. Я все понимаю и сожалею, что вам пришлось через это пройти. Отчасти я пишу это для того, чтобы вы понимали, что нам не чуждо сострадание. Я понимаю, что исцеление – это не то, чему я научилась по учебнику или в процессе врачебной практики. Я научилась этому, когда распахнула собственное сердце, чтобы по-настоящему полюбить своих пациентов. Я подхожу к этим отношениям с человечностью, а не со знанием дела – я прихожу с желанием учиться, чтобы понять не только других, но и саму себя.

Упражнение «Река жизни»

Этому упражнению я научилась, работая в клинике для беженцев. Оно помогает пациентам понять, что в каждой жизни есть препятствия и красота.

Вы можете взять ручку или карандаш, чтобы нарисовать все на бумаге, либо просто использовать свое воображение.

Я предлагаю вам попробовать упражнение «Река жизни».

Сначала представьте себе плавно текущую реку, ее цвет и ширину. Если вы решили рисовать, то расположите ее на листе бумаги.

У истока – начала реки – напишите слово «рождение», с другого – ваш возраст.

Вспомните, в каком возрасте с вами произошли события, которые сформировали вашу личность. Здесь не важна точность, просто отобразите на вашей реке жизни примерные отметки.

Жизненные невзгоды (утрата близкого человека, социальные проблемы, болезни) изобразите в виде камня или другого препятствия на пути реки или рядом с ней. Вам решать, насколько они будут большими и будут ли перекрывать течение.

Радостные события (помня при этом, что даже жизненные успехи могут вызывать стресс) изобразите в виде дерева, или скамейки на берегу реки, или цветка лотоса, плавающего в ней.

Теперь посмотрите на свою реку. Видите? Несмотря на все трудности, в вашей жизни было и достаточно красоты?

Давайте зажжем искру

Эта книга предназначена для того, чтобы вы взяли все, что вам нужно, посадили собственные семена и вырастили из них что-то значимое для вашей жизненной ситуации. Что-то, чем вы сможете поделиться со своими друзьями, соседями, учениками или детьми. Если с чем-то из прочитанного вы будете не согласны, скажите им об этом либо поделитесь со мной. Ни одна из этих идей не является незыблемой. Они лишь приглашают вас к размышлению на определенные темы.

Можно сказать, что это катализатор.

Отчасти я уже рассказала о том, что привело меня к написанию этой книги. Я пишу ее не только как врач, но и как человек, осознающий всю глубину неравенства, сформировавшего современный мир, понимающий, что коллективная травма пропитала внутреннюю политику, в результате чего многие люди перестали чувствовать себя в безопасности. Таким образом, хотя мы и можем исцелиться от травмы с помощью собственного тела, системы, поддерживающие это структурное неравенство и жестокую глобальную несправедливость, никуда не деваются. Надеюсь, что наше общество продолжит работать над устранением этого чудовищного дисбаланса.

Продолжайте читать эту книгу, и я расскажу вам, как рассматривать травму с точки зрения силы. Потому что я вижу не только нанесенные людям раны, но и красоту света, пробивающегося сквозь эти трещины.

Глава 2. Травма