Бурная молодость Жени Степанова

Столица Поволжья

Работа на далёком кордоне шла своим чередом. Лес начинался прямо за изгородью большого двора. В реке много рыбы. Весною и осенью в большом изобилии пролётные утки и гуси. Зимой тетерева и глухари.

В чаще полно разного зверя: лосей, кабанов, зайцев и белок. Начальство выдало служебный карабин и патроны. Так что, отличного меха, мяса и дикой птицы окажется столько, сколько требуется на нужды семьи. Да и ближней родне можно немного помочь.

Строевой лес тоже под твоим наблюдением. Кому-то нужно избу починить, баньку срубить или взять жердей для сарая. Все идут на поклон к леснику. Если не очень наглеть, то всегда у тебя будут деньги, неплохой самогон и всё, остальное.

Спустя пару лет, в семье Гриши и Моти Степановых было уже двое детей. К подросшему сыну Евгению прибавилась славная дочка – Ирина.

Ещё через год, парня вызвали в райком ВКПб. Там ему дали кучу каких-то конвертов, набитых бумагами. Приказали съездить в центр области и передать их в горком.

Быстро сделав дела, отец Жени вышел из здания. Он привычно взглянул на хронометр, привезённый в виде трофея из фашистской Германии. До обратного поезда ещё оставалось четыре часа.

Григорий решил побродить по улицам города, на которых не был более двенадцати лет. Он не стал садиться в трамвай, а отправился пешим порядком на железнодорожный вокзал.

По дороге наткнулся на высокое здание. Судя по вывеске, в нём находился какой-то строительный трест. Возле входа висел основательный щит, где было крупно написано: – Требуются! – ниже виднелись десятки разнообразных специальностей, нужных на каждой площадке.

Глянув на перечень свободных вакансий, Григорий нашёл свою довоенную должность. Недолго думая, он шагнул в вестибюль и спросил у вахтёра: – Где находится отдел трудоустройства? – ему показали куда нужно идти. Спустя пять минут, бывший штрафник сидел перед сухоньким кадровиком.

Чиновник бросил взгляд на посетителя. Он сразу понял, что видит перед собой человека, знакомого со спецификой стройки. Мужчина задал несколько необходимых вопросов и рассказал об условиях, которые трест может ему предложить.

Выслушав рекламные речи о прекрасных жилищных условиях, и о ещё более радужных перспективах на будущее, Григорий сказал: – Спасибо. – простился с кадриком за руку и вышел на улицу. Немного постояв у крыльца, он двинулся на железнодорожный вокзал.

Всю дорогу до дома, мужчина размышлял над сделанным ему предложением и думал о том, что нужно перебраться в Самару. Оно и понятно, какие события его ждали в лесничестве?

Ну, насшибает он ещё немного деньжат. Ну, построит он дом в центре района и переберётся туда. Что с того? На этом всё и закончится. В лучшем случае, он займёт какую-то скучную номенклатурную должность и будет на ней прозябать до наступления пенсии.

А здесь, совсем другое дело. Во-первых, интересная, живая работа, которую он очень любил. Во-вторых, областной центр, а не Богом забытая глушь. Начальник отдела сказал, что если Григорий пойдёт на площадку, то никто и не вспомнит, что он находился в плену.

Главное, чтобы работал отлично, а там всё у него будет отлично. И большая зарплата и нормальное, по нашим меркам, жильё. Да и дети будут расти не в деревне, а в крупном промышленном центре. Там, где есть средние школы и техникумы и институты.

Вернувшись домой, Григорий поговорил с любимой женой и рассказал о встрече с кадровиком. Мотя выслушала дорогого супруга, но сильно засомневалась в этом решении.

Уж очень боязно ей показалось, бросить обустроенный быт и поехать неизвестно куда и неизвестно зачем? Им и здесь сейчас хорошо. Дом полная чаша. Почёт и уважение от ближайших соседей. Что ещё нужно ему?

Однако, муж был чрезвычайно настойчив. К концу недели Мотя всё-таки согласилась на переезд, но при одном условии. Она тронется с места лишь после того, как им дадут городское жильё, хотя бы отдельную комнату в общежитии стройки.

Григорий ещё раз смотался в Самару. Там он получил гарантийное письмо, подписанное самим начальником треста. В нём предприятие обещало, что немедленно по прибытии, новый сотрудник получит жилплощадь. После этого, монотонная и спокойная жизнь в далёком лесу сразу закончилась.

Неожиданно для всех окружающих, мужчина уволился из лесничества и покинул чрезвычайно «хлебное место». Григорий продал скотину и птицу, жившую в обширном дворе, а собаку отдал своей матери. Взяв жену и двух малолетних детей, он переехал с лесного кордона в Самару и устроился на крупную стройку.

Работа оказалась знакомой. Дела у Григория быстро наладились. Несмотря на то, что он три года находился в плену, его сразу назначили мастером. Через какое-то время, сделали начальником большого участка.

С жильём тоже всё постепенно устроилось. В первый же день, ему дали клетушку в общежитии треста. Затем комнату в коммуналке, на десяток семей. Ещё через год, изолированную, как тогда говорили, однокомнатную квартиру, а спустя пару лет, и двухкомнатную.

Правда, все они находились на самой окраине города, в районе печально известной всем «Безымянки». Однако, начальство клялось, что переселит семью поближе к «старому» центру. Причём сразу в трёхкомнатные апартаменты. Нужно сказать, что директор своё слово сдержал, хотя и не так скоро, как хотелось бы обоим супругам.

Снайпер

Ещё через месяц, Женя уже так привык к госгранице, что почти не смотрел на Китай, и на щуплых китайцев. Всё шло своим чередом. Казалось, ничто не предвещало сюрпризов.

Никто и не думал о том, что китайцы начнут прорываться на север и что впереди будет сражение за остров Даманский.

Вот и тогда, был обычный обход. Двое бойцов и собака двигались вдоль большого участка следовой полосы, вверенного их пограничной заставе. Стояло тёплое лето. Температура держалась плюс двадцать пять. Дул небольшой ветерок. Курорт, да и только.

Как всегда, впереди двигался старослужащий напарник солдата. Это был крепкий сержант, более знающий в подобных делах. Рядом с неопытным проводником бежал его подопечный, служебный пёс по имени Дик.

Топая привычным маршрутом, Женя, уже в сотый раз лениво подумал: – «Зачем, мы таскаем на своих головах эти тяжеленные каски? Войны сейчас нет, на границе совершенно спокойно.

Китайцы лишь изредка что-то кричат, грозят кулаками, но этим всё и кончается. А тут мучайся в такую жару, терпи на макушке железку весом почти в килограмм. После обхода шея болит».

Солдат уже несколько раз заводил разговор на столь важную тему. Он предлагал сослуживцу оставлять тяжёлые шлемы в начале тропы, и проходить весь маршрут налегке, в одной лишь пилотке. На что бравый сержант всегда отвечал: – Ношение каски положено по уставу охраны границы!

Солнце быстро клонилось к закату. Это говорило о том, что скоро завершиться рутинный обход и можно будет спокойно идти на заставу. А там бойцов ждал плотный питательный ужин, свободное время и прочие мелкие радости службы в советских войсках.

Китай находился по правую руку от Жени и жил своей обыденной жизнью. Вот-вот должен был появиться старый «Газон». Он соберёт с полей щуплых крестьян, измученных тяжёлой работой. Посадит их в кузов, словно сельдей в деревянную бочку, и увезёт в деревушку, что расположена за дальним холмом.

Сержант уверенно шёл по тропе и зорко поглядывал по сторонам. Вдруг старослужащий насторожился. Он весь подобрался и повернул голову так, чтобы был виден Китай. Посмотрев на сопредельную сторону, пограничник заметил движение на ближайшей вершине.

На склоне холма мелькнул яркий зайчик от оптического прицела винтовки. Дальше всё завертелось с удивительной скоростью. Напарник сдавленно крикнул: – Снайпер справа. – сорвал с плеча автомат. Свалился в кювет дозорной тропы и, уже лежа в траве, передёрнул затвор.

Женя успел лишь повернуться на голос товарища и немного присесть. Ещё через миг, в правую сторону каски ударило так, словно по ней кто-то врезал огромной кувалдой.

Дик весь ощетинился и зло зарычал. Солдат, как подкошенный рухнул на землю, отлично утоптанную множеством ног. В голове зашумело. Следом возник сильный звон в обоих ушах.

Почти не слыша себя, он, словно пьяный, едва шевельнул языком и отдал команду собаке: – Лежать!

Как это ни странно, но в этот раз, пёс послушался сразу. Дик мгновенно исполнил короткий приказ. Он прижал острые уши к затылку и замер, как камень.

Снайпер увидел, что первый пограничник упал и стал искать взглядом второго. Заметив тень у ложбинки, он немедленно выстрелил. Пуля ударила в землю рядом с сержантом.

Китаец привычно передёрнул затвор у винтовки. За эту секунду, советский боец откатился в левую сторону и скрылся в кустах. На тропинке осталась неподвижная фигура солдата и большая собака, застывшая возле него.

– «Ко мне!» – тихо крикнул сержант. Пёс рванулся на голос. Потом, неожиданно кинулся к проводнику. Схватил зубами за воротник гимнастёрки и поволок в тот кювет, где сидел командир.

Снайпер навёл оружие на голову пса и удовлетворённо сказал про себя: – «Сейчас шлёпну собаку, а потом подстрелю и второго врага».

В этот момент, сержант прицелился в то самое место, где ранее видел отблеск от линз. Боец нажал на крючок спускового устройства и дал короткую очередь из автомата «АК-47».

Китаец хорошо поработал над своей маскировкой. Он был совершенно уверен, что его не найти. Однако, нервы у людей не стальные. Послышался грохот от выстрелов. Его сменил визг свинцовых цилиндриков, пролетающих где-то поблизости. Снайпер вздрогнул от неожиданности. Мушка чуть сбилась в сторонку. Выпущенная винтовкою пуля прошла рядом с верным служебным животным.

Враг рассердился. Отправил в винтовочный ствол новый патрон и приготовился выстрелить. За эти мгновенья, сержант с помощью сильной собаки уже втащил пострадавшего солдата в укрытие.

Вслед за напарником, Женя кулём скатился с тропы и позвал пса к себе. Тот ползком исполнил команду. Дик улёгся возле хозяина и застыл, как изваяние. Оглушённый солдат перевернулся на спину. Он прижался затылком к стенке кювета и облегчённо вздохнул.

Трясясь от пережитого страха, боец снял стальной шлем с головы, гудящей, как порожняя бочка после попадания камня. Женя поднёс каску к глазам, в которых плясали цветные круги. Он сильно сощурился и постарался сфокусировать зрение.

На правой стороне головного убора зелёная краска была сильно ободрана. Виднелась большая и глубокая вмятина. Её оставила тяжёлая пуля, пущенная из винтовки китайца.

– Хорошо, что попал только вскользь и не пробил прочную сталь. – облегчённо выдохнул Женя: – Если бы не эта железка, убил меня на фиг… Снайпер проклятый…

Пока солдат с благодарностью разглядывал свой помятый и поцарапанный шлем, напарник не остался без дела. Он по-пластунски добрался до промежуточного пункта экстренной связи и сообщил на заставу о произошедшем ЧП.

Через тридцать минут, к ним прибыла мобильная тревожная группа. Четыре солдата и офицер появились, как из-под земли и заняли оборону рядом с обескураженным Женей.

Ещё через четверть часа, ползком вернулся напарник и доложил лейтенанту: – С заставы сейчас сообщили, что китайская сторона примет все меры к расследованию произошедшего сейчас инцидента. Они обещают, что виновные будут найдены и строго наказаны. Приказано продолжать патрулирование в прежнем составе.

Офицер выслушал короткий доклад и сухо ответил: – Выполняйте команду начальника смены.

Тревожная группа тотчас поднялась и, низко пригибаясь к земле, исчезла в ближайших кустах. Там проходила ещё одна отлично скрытая тропка. Её проложили для непредвиденных случаев, наподобие этого.

Женя с напарником и испуганным Диком, ещё чуть полежали в неглубоком кювете дорожки. Потом тяжко вздохнули и, собрав волю в кулак, поднялись на ноги. К счастью, никто в них уже не стрелял.

Наряд продолжил обход нерушимой советской границы. Теперь, уже Женя стал достаточно опытным воином. Он надел каску без напоминаний сержанта…

Начальные классы

В 1950-м году, отец Жени вместе с женой, сыном и маленькой дочерью переехал в город под названием Куйбышев. В то давнее время, столица Поволжья стояла из двух отдельных частей.

Один район города находился на месте старинного селенья Самара, возникшего ещё в тринадцатом века. Он, располагался на длинной стрелке матушки-Волги и речки Самарки.

Вторая площадка раскинулась в семи километрах к востоку. Называлась она Безымянка. Её ударными темпами возвели в начале Великой Отечественной войны. Тогда, в Поволжье перевезли предприятия с запада СССР, с тех территорий, что были позднее захвачены Гитлером.

Вместе со всем оборудованием приехало более сотни тысяч людей. В кратчайшие сроки они возвели многочисленные заводские цеха и наладили производство военной продукции, необходимой для фронта.

Одновременно с этой огромной работой, эвакуированные граждане СССР построили для себя небольшой городок. Название он получил от маленькой станции железной дороги, проходящей поблизости.

В середине 1954 года, отец Жени, работавший в строительном тресте, получил жилплощадь побольше, чем та, в которой он обитал вместе женой и детьми. Они переехали из общежития в ту коммуналку, где проживало ещё пять семей.

Большая квартира находилась на дальнем краю Безымянки. То есть, в самом хулиганском районе. Пришлось парнишке вплотную знакомиться с местными нравами.

Как это ни странно, но всё для него обошлось почти безболезненно. Местные мальчики его слегка излупили. С удовлетвореньем отметили, что он хорошо отбивается, и на равных приняли в компанию. Правда, по малолетству, он в одиночку, не уходил далеко от своего двухэтажного дома. Так что, его почти и не знали в соседних дворах.

Благодаря этому, вышла такая история. Женя вместе с друзьями занялся игрой, что называлась казаками-разбойниками. В те времена, была такая забава, в которой одна группа детей преследовала и ловила другую.

Между двухэтажными засыпными бараками стояло много деревянных сараев ля хранения дров. В них устраивались погреба. Там местные жители держали запасы на зиму: картошку, морковь и бочки с квашенной белокочанной капустой. В этом пространстве было очень интересно играть.

Плохо зная новый район, Женя отстал от своей шумной ватаги и, чуть поплутав, оказался в незнакомом квартале. Там его окружили пять или шесть пацанов. Мальчишку схватили и взяли за руки так, что он не мог убежать.

К удивлению Жени у него не стали выспрашивать, что он делает на «чужой» территории? Его даже не стали лупить. С ним поступили, как с диверсантом, захваченным СМЕРШем. Была во время войны специальная организация, которая называлась «Смерть всем шпионам».

Откуда-то вышел подросток с боевым карабином в руках. Подталкивая Женю стволом и прикладом, главарь приказал отвести его вглубь двора и поставить к стенке сарая.

Дрожащий от испуга, подросток оказался в небольшом закутке и прижался спиною к шершавым доскам. Напротив него, у входа в «карман», разместились очень довольные местные жители.

Среди них стоял пацан с карабином в руках. Он сказал несколько фраз. Их смысл сводился к тому, что за нарушенье границы Женя приговорён к расстрелу на месте. Главарь вскинул оружие, прицелился в лицо паренька и нажал на крючок спускового устройства.

К счастью Жени, ничего не случилось. То ли в обойме не имелось патронов? То ли пацан просто не знал, что нужно передёрнуть затвор и послать в ствол смертоносный заряд? А может быть, у него не хватило на это силёнок?

Как бы то ни было, но в паренька пытались пальнуть все члены этой сумасшедшей «команды». «Расстреляв» Женю шесть раз подряд, его вывели из закутка, расположенного между сараев, дали пинка и приказали никогда не являться им на глаза.

Потом Женя узнал, что в той деревне, где жил его любимый отец, произошло нечто похожее. Только там оружие оказалось заряжено. Всё закончилось смертью мальчишки, которого «дорогие друзья», играя в войну, поставили к стенке.

Первого сентября, Женя отправился в первый раз, в первый класс. Как на многих других, на нём была школьная форма того давнего времени. Она состояла из военного вида фуражки с блестящей кокардой. Серой гимнастёрки навыпуск, длинною до середины бедра, и брюк, такого же мышиного цвета.

К гимнастёрке пришивался белый матерчатый подворотничок. По моде тех лет, он выпускался наверх и смотрелся, как воротник от рубашки. На поясе красовался широкий армейский ремень с металлической бляхой. На ногах темнели чёрные туфли. Вернее сказать, ботинки, достигавшие щиколотки.

Подростки и взрослые люди трудились на предприятиях по четырнадцать-шестнадцать часов. У них не было времени следить за детьми. Дай Бог, успеть вернуться домой, быстро поесть и завалиться в постель. Утром нужно встать по гудку родного завода и, сломя голову, бежать на работу. Опоздаешь на пять минут, получишь пять лет лагерей «за саботаж».

Целыми днями малолетние граждане были во всём предоставлены сами себе. В лучшем случае, за ними приглядывали старые бабки. Благодаря этому, многие дети того поколения росли хулиганами. Они сбивались в криминальные кодлы. Кой у кого имелась финка в кармане. У самых отпетых, мог оказаться боевой пистолет. Тогда подобных трофеев было полно у народа.

Несмотря на героический труд, люди едва сводили концы в семейном бюджете. Они не могли позволить себе купить ребятишкам дорогую школьную форму. На занятия являлись все в том, что у кого имелось «на выход». Чаще всего в том, что досталось им от старших сестёр или братьев.

Родители Жени получали довольно неплохую зарплату. Поэтому, одели сынишку так, как положено. Он пришёл в первый класс при полном параде и оказался единственным, кто был в надлежащей, полувоенной одежде.

На первой же перемене, другие мальчишки попытались его хорошенько избить. В отличие от Жени Степанова, они жили на Безымянке с рождения. Знали друг друга давно и представляли собой сплочённую кодлу.

Правда и паренёк уже кое-чему научился. Он достаточно ловко отмахивался от того пацана, что являлся зачинщиком драки. Неожиданно Женя пропустил сильный удар рукою «под дых». На этом бы его сопротивленье и кончилось, но пареньку повезло.

Нападавший на него хулиган попал кулаком в ярко начищенную бляху ремня. От такого удара пояс тотчас расстегнулся и с громким стуком свалился на пол. Противник с оглушительным воплем схватился за отбитые пальцы.

Женя поднял свой ремень и намотал свободный конец на ладонь. Он приготовился отбиваться от кодлы, потерявшей своего предводителя. К счастью парнишки, те не кинулись в общую свалку. Они лишь рассмеялись над зачинщиком драки.

Главарь заметил, что в руках у Жени ремень. Он благоразумно решил не обострять ситуацию и перевёл всё в грубоватую шутку. Мол, молодец и дальше всегда отбивайся на военный манер. Бей всех бляхой по черепу.

Тут переменка закончилась. В класс вошла молодая учительница и приказала всем садиться за парты. После этого случая, все пацаны относились к Жене, как к школьному другу.

Через какое-то время, отец Жени получил две приличные комнаты в очередной коммуналке. Пришлось переехать на другой край Безымянки, а там пойти в новую школу. До пятого класса так с ним случалось несколько раз. Пока их семья не вселилась в маломерную «двушку».

В каждом учебном учреждении парнишку пытались избить. Драк было много, но все они мало чем отличались одна от другой. Обычно, Женя сбивал с ног зачинщика драки и тем всё кончалось. По тогдашним традициям трогать лежачего было не принято. Тем более, бить бедолагу ногами. Не то что, сейчас.

Иногда бойцы вцеплялись друг в друга мёртвою хваткой, и всё переходило в борьбу на полу. Тот, кто оказался вверху тот и выигрывал бой. Стоявшие рядом друзья растаскивали их в разные стороны.

После пятого класса всё становилось значительно жёстче. Там уже не зацикливались на боях один на один. Чаще всего бились кодла на кодлу. Иногда двор на двор, а то и квартал на квартал.

Однажды, Женя шёл по делам. К нему подскочили два пацана из «соседней команды» и строго спросили, почему он без их разрешения болтается здесь? Не успел разговор перейти в мордобитие, как откуда-то появились ещё пятеро никому неизвестных подростков.

Скорее всего, они проводили ознакомительный рейд по ближайшим районам. Искали, где можно почесать кулаки и кому бы набить по мордасам. Пришлось Жене объединится с мало знакомыми ему пацанами и дать отпор наглым пришельцам.

Нападавшая кодла не ожидала такого сопротивления от тройки бойцов и с позором умчалась на свою территорию. После окончания драки, пацаны извинились перед Женей за то, что «не узнали» его.

Соратники по недавней «махаловке» пожали руки друг другу и, утирая разбитые лица, разошлись в разные стороны. Потом, в том районе паренька считали своим и даже пальцем не трогали.

Первая стычка с китайцами

После выстрела снайпера прошло несколько дней. Затем, начались неприятности нового рода. Сразу после обеда, вопль «ревуна» разорвал тишину. Из динамиков прозвучала команда: – Застава, в ружьё!

Бросив дела, военные кинулись к пирамидам с оружием. Через минуту, они все построились на бетонном плацу.

Командир встал перед строем и коротко объяснил ситуацию: – По дороге, идущей к нам от Китая, движется отряд хунвейбинов, численностью до ста человек. Приказываю, всем свободным от вахты вернуть автоматы на место и выйти навстречу гражданским.

Перед нами задача – не пропустить демонстрантов вглубь территории нашей страны. Остановить нарушителей и оттеснить их назад. Приказываю, на провокации не поддаваться. В драку не ввязываться. Все по машинам.

Через двадцать минут, почти весь личный состав пограничной заставы прибыл на место. Они оказались у переезда через демаркационную линию. На этом участке обычный просёлок выходил из СССР и вел вглубь сопредельной страны. Или наоборот, это как посмотреть.

С двух сторон от грунтовки стояла высокая изгородь из ржавой колючей проволоки. На самом рубеже имелось нечто вроде огромного тамбура. В закрытую зону вело двое ворот, одни от нас, другие оттуда.

Офицеры открыли проход в заграждении, и повели солдат на нейтральную территорию. Построили воинов в одну цепочку и перегородили небольшое пространство. Затем, приказали бойцам встать плечом к плечу. Взять соседей под локти. Сцепить руки на животе и переплести пальцы «в замок».

Едва погранцы успели исполнить команду, как с другой стороны послышался шум слабосильных моторов. Минуту спустя, подъехали три очень старых «ГАЗона». Они были украшены кумачовыми транспарантами, как на демонстрации на первое мая.

Насколько знал Женя, там были написаны иероглифы. Они переводились на русский язык, как призыв ко всемирной коммунистической революции.

Машины разом затормозили. Открылись высокие борта кузовов. Стоявшие на деревянных платформах, китайцы зашевелились и жёлтым горохом посыпались на узкий просёлок.

На взгляд Жени их было не менее чем, шестьдесят человек. Хунвейбины выстроились в небольшую колонну. Развернули самодельные лозунги и, топоча вразнобой, поспешили вперёд.

Хунвейбинов оказалось в два раза больше, чем приехавших сюда пограничников. К счастью, своим сложеньем и ростом они весьма уступали высоким бойцам армии СССР.

Кроме того, им приходилось идти по коридору, зажатому между рядами натянутой проволоки с большими колючками. Это скрадывало численное превосходство китайцев.

Зато боевой дух демонстрантов оказался выше всяких похвал. Все они что-то громко кричали. Размахивали красными книжечками, зажатыми в правых руках, и цитировали изречения Великого Кормчего – Мао Цзэдуна.

Колонна возбуждённых людей быстро приблизилась и с ходу врезалась в живую цепь пограничников. Солдаты не смогли устоять под напором толпы. Они отшатнулись назад и, упираясь как только возможно, неспешно попятились на свою территорию.

Раздалась очередная команда. Сзади подбежала подмога. Водители грузовиков, а за ними и все офицеры, навалились плечами на спины отступавших бойцов. Почувствовав помощь друзей и начальников, бойцы напряглись. Он восстановили своё равновесие и стали теснить хунвейбинов.

К орущим на все голоса, демонстрантам подбежали те люди, что охраняли китайский рубеж. Большая толпа чуть подалась в сторону СССР. С нашей заставы подъехал ещё один грузовик, в котором сидели солдаты. Из прибывшего «ЗиЛа» выпрыгнуло больше десятка крепких ребят. Сила опять оказалась за Страною Советов.