Дело дрянь. Рокфест: сердца трех
В этот момент на пороге комнаты появился Джеб.
– Я тебя всюду ищу, а ты чего здесь? – брат засиял, увидев своего кумира, но вдруг переменился в лице. Да, неужели понял, что творится неладное?
– Иди сюда, малыш, – вскинув рукой, указательным и средним пальцами подозвал к себе Джеба.
– Дже-э-эб, – я ухватилась за локоть брата; обернувшись ко мне, тот нахмурился.
– Иди сюда, иди, – нетерпеливо повторил Твид.
Когда брат сбросил мою дрожащую хватку и поравнялся с ним, тот отдал приказ:
– Держи Доу Бага, пока я буду шлепать твою сестренку.
Готовая вновь зареветь, безудержно всхлипнула:
– Твид, что ты творишь, – я уже отчаялась внимать его рассудку.
Он ведь напрочь отшибленный!
– Чего? – Джеб опешил.
– А, нет, я передумал! Шлепать ее будешь ты.
До того продолжая стоять за его спиной, Доу Баг было сжал кулак и уже занес для удара:
– Вот мразь!
Но Твид резво обернулся, поймал его за руку и крутанул – друг истошно закричал, его ноги непроизвольно согнулись в коленях.
– Вот и правильно, будешь смотреть вместе со мной, – зло ухмыльнулся тот, схватил Доу Бага за волосы и повернул лицом к нам. Угрожающе, намекнул, чтобы брат приступал: – Дже-э-эб.
Тогда я впервые взглянула на малого со страхом. Детина вымахала еще та. Если бы не столь юное лицо, то со спины его можно принять за очень взрослого парня. И эти сильные руки… Одной ударит, и зад просто треснет.
– Прости, обещаю сделать это мягче, – произнес он, в смятении вновь столкнувшись со мной взглядом.
– Никак нельзя, Джеб. Вот, чтобы от души! Не надо ее жалеть только потому, что она твоя сестра.
Брат сцепил зубы и решительно шагнул ко мне. Я сделала шаг назад, потом еще. Это было бесполезно, так как малой цацкаться со мной не собирался.
Еще вчера я хотела подобное сотворить с ним. Но, кажется, времена меняются.
– Тронешь ее, и я тебя размажу! – пообещал Доу Баг.
Но Джеб даже ухом не повел. Он схватил меня за руку и дернул на себя – увлек на постель: сам сел, а меня уложил животом на колени. Клетчатая юбка в сей момент была задрана, а белье спущено.
Я с присвистом выдохнула, в мыслях пообещала себе, что обязательно поквитаюсь и с братом, и с Тви…
От первого грубого удара не по-детски широкой ладони (и иже унижения) – не смогла дышать, высохшие было до того – слезы снова наполнили глаза.
– Давай! Еще! Вот так! Еще!.. Ого, как колыхается!
Сжимая челюсть и изо всех сил сдерживая порывы разрыдаться (ну, уж нет, я не доставлю Твиду такого удовольствия!), я перестала считать после первого десятка ударов. Подтруниваемый кумиром, казалось, каждый следующий шлепок Джеб наносил сильнее. Оставалось надеяться, что отец вернется домой и отхреначит обоих так – родные мамы не узнают. Но Крута заботила лишь выпивка. Как и всегда.
– Хватит, – безэмоционально произнес Твид. – Можешь остаться и утешить сестру. А я забираю своего нового приятеля, хочу потолковать с ним.
Не поднимая головы, я продолжила безвольно лежать на коленях брата. Вскоре дверь моей комнаты закрылась, и я поняла, что мы остались наедине.
– Прости, – хрипло произнес Джеб.
А у меня даже не было сил ему ответить, не то, чтобы воплотить свою месть прямо сейчас.
Я ощутила его ладонь на затылке – ею он нежно провел по волосам, будто это действительно могло меня утешить. Желала лишь одного – чтобы он переложил меня на кровать и хотя бы принес льда.
Будто прочел мои мысли – так и сделал. Чуть слышно бросил:
– Я за льдом, салфетками и мазью.
Даже смотреть не хочу, что творится на моих ягодицах. Последующие прикосновения брата, когда он вернулся со всем вышеперечисленным – были очень болезненными и в то же время оказались приятными.
– Будут корочки, – глухо уведомил он, я же продолжила молчать. Видя это, он выпалил длинную и совершенно бессвязную тираду: – Знаю, я заслуживаю отправиться в ад. Очевидно, ты ведь не простишь меня. Никогда. Но обещаю… Латит, слышишь? Обещаю, что отныне ты не будешь страдать от моих рук. Никогда! Латит, ты слышишь? – он ухватился за мое плечо и встряхнул, в этот момент я вынужденно простонала. – Прости, прости… – тут же залепетал он и клятвенно пообещал: – Знаю, был для тебя обузой все это время, но теперь буду стараться не никогда разочаровывать тебя. Ты достойна лучшего и, хочешь того или нет, с этой минуты я начну купать тебя в своей заботе и ласке. ..Латит? ..Латит? Скажи хоть что-нибудь? От твоего молчания сердце просто разрывается! – голос Джеба задрожал, дыхание стало тяжелее.
Шаркая коленями, он переместился ближе и заглянул в глаза.
– Латит, если ты сейчас не заговоришь со мной, я вскрою себе вены. Он резво рванул с места, но только для того, чтобы потом вновь опуститься рядом, держа в руках мои маникюрные ножницы.
Накатившие слезы выдали мои внутренние метания прежде, чем я открыла рот и заявила:
– Тогда жалей меня так, чтобы я хоть на мгновение забыла о ненависти к тебе, – с этими словами насколько могла, резко выхватила острый инструмент и отшвырнула в сторону.
Глаза напротив опухли и были красными.
– Латит… – Джеб выдавил подобие улыбки, шмыгнул носом. – Латит… – который раз повторил он. Зарываясь длинными пальцами в волосы и придвинувшись к лицу, замер. Его теплое влажное дыхание приятно касалось моей разгоряченной от злости и гнева кожи. В следующее мгновение он прижался губами к моим в непозволительной близости.
Я лежала на животе, чуть свесившись с края кровати, и Джеб, сидя внизу, обвил мою голову так – не позволяя шелохнуться даже чуть-чуть.
Он отпрянул с вдруг переменившимся выражением лица. Прошел к окну, закрыл его, задернул шторы. Затем щелкнул замком в двери. Зачем то включил кондер и принялся раздеваться.
– Эй, ты чего? – я слабо оперлась о локоть, наблюдая, как он стягивает кожанку, следом штаны и футболку. – Эй, остановись! – крикнула я, видя, что он решительно избавляется от всей одежды.
– Ну, чего ты возмущаешься. Все братья и сестры делают это, – произнес он и уже оголил торс.
– Это “что”? Джеб, иди нахрен, пока я не закричала!
– Я всего лишь хотел предложить покурить план в твоей постели. Станет легче, поверь.
– Допустим, а чего голым ко мне? – я напряглась и хотела было уже выпрямиться в спине, но боль в многострадальных ягодицах не позволила этого сделать, и я скривилась.
– Мне жарко. Не пойми неправильно, – ничуть не смутился он. – И все-таки я ведь дома, не на улице, пускай и в твоей комнате.
Не понимая, как возражать на подобное решение, я буквально проглотила язык, также молча позволила Джебу лечь рядом.
Удобно устроившись, он подтянул меня к себе так, чтобы верхней частью тела я почти лежала на нем и лицезрела его утренние кровавые царапины.
– Это перебор, Джеб, – уперлась руками по обе стороны от его груди, но оказалась тут же прижата обратно.
– Каждый рассуждает в меру своего извращения. Не вижу ничего плохо в объятиях со своей сестрой, – уже закурив, он пустил дым в сторону от меня.
Прямо над нами в стене был встроен кондер, теперь доставлявший моей разгоряченной попе неземное блаженство.
– А закрылся, чтобы отец не надавал по шее за травку? – я недоверчиво взглянула в глаза брату.
– Нет. Чтобы избежать лишних расспросов. Или ты намеревалась лежать с голым задом? – он вновь затянулся и пустил струю дыма теперь вверх, затем приставил самокрутку к моему рту. Я тоже затянулась и, конечно же, закашлялась.
– Латит, тебе неудобно, ложись на мое плечо.
Я согласно кивнула и подтянулась на руках. Удерживая, брат снова зарылся пальцами в волосы. Зажав косяк в зубах, он не глядя дотянулся до миниатюрного пульта – что лежал на полке над головой – от умной музыкальной колонки: включил мою любимую группу. Конечно же, не “Инсэй”. А более старший и давно раскрученный бой-бэнд. Их музыка была динамичной, а голоса всех шести парней звучали так эпично и свирепо – аж до мурашек. Немного попсово, но от этого не менее напряженно.
Мое настроение всякий раз само поднималось, когда я их включала. Вот и сейчас. А еще после пары затяжек я почти уже отвлеклась от мрачных мыслей, как Джеб огорошил странным комплиментом:
– Сестра, ты такая мягкая.
– Ну, конечно, я мягкая! Моя грудь третьего размера почти распласталась о по тебе, – следующее уже привычно тихо пробурчала: – и он из-за своих жестких мышц еще что-то чувствует.
Джеб напрягся: заходясь смехом, он чуть приподнялся и затушил окурок прямо в пепельницу в виде черепа на прикроватной тумбе.
Я неосознанно провела пальцами по его животу, ощущая наличие тугого пресса, задумчиво озвучила:
– У тебя хорошая анатомия, знаешь, твоей девушке повезло.
– Девушки еще нет, но у меня есть такая замечательная ты, – хрипло парировал брат, странно заглянув в глаза. – Трогай, если нравится, мне от этого очень приятно, Латит.
– Джеб, – строго позвала, предчувствуя недоброе.
– Не вижу ничего в этом плохого. Ты сейчас смущена только от того, что ненавидишь меня, а все прочие твои прикосновения – все равно, что семейное насилие. – он произнес это довольно буднично, а мои щеки обожгло от стыда. В довершение к сказанному, будто, между прочим, добавил: – И моя любовь к тебе также сильна, как твоя ненависть ко мне.
– Джеб…
– Латит…
– Ты болтаешь лишние и абсолютно не интересные вещи. Заткнись, момент классный!
Это я ему намекнула на музыку. Сейчас сильные голоса шестерых парней объединились в одном эпичном припеве:
“А-йо, в этот миг ты просто верь
и свои руки к небу,
к своим мечтам подними вверх.
А-йо, над вчерашним небом,
достигая высоты
и света подними руки”.
Когда припев закончился, я попробовала встать, потому что все тело ужасно затекло. Джеб не возражал и поднялся следом, следя за тем, чтобы я не упала – ноги подкашивались от слабости. Но совершив одно неосторожное движение, едва не упала, и брат – сперва удержав за локоть, затем притянул к себе.
– Латит… – на сей раз прозвучало обеспокоенно.
Повиснув на сильных руках, задрав голову и вдруг увидев перед собой Морина, я нервно рассмеялась. Я лелейно произнесла его имя вслух. В следующее мгновение пухлые губы прижались к моим, а сильный язык нетерпеливо ворвался внутрь. Я со всей страстью ответила на этот поцелуй – так скучала! Прошел всего день, но я безумно соскучилась.
– Пожалуйста, Морин, давай сделаем это. Мы же хотели это вместе, – оторвавшись лишь для того, чтобы произнести, снова впилась в любимый рот. Мужские губы в ответ принялись терзать неистовее, заведомо возбуждая до состояния эйфории.
– Крошка, раздвинь ноги, я лучше сделаю тебе приятно, – властно приказал дорогой сердцу голос, буквально тут же юбка упала к ногам. А глаза любимого уже смотрели на меня снизу.
От прикосновения губ и языка там, ощутила неимоверное облегчение и новую волну наслаждения, стала двигаться бедрами на встречу. И где-то уже на стыке оргазма перед глазами поплыло. Когда ясность зрения вернулась, а с ним и малая часть рассудка, я поняла, что только что натворила.
– Джеб! Я теперь не просто тебя ненавижу! Да я на себя сейчас руки наложу! – отвесив хлесткую пощечину, нашла те самые маникюрные ножницы, которые сама же отшвырнула.
– Прошу, успокойся! Прости! Прости! – мешая совершить непоправимое, брат тут же обхватил меня сзади и дрожащей рукой, до крови сам царапаясь об острие, отобрал злосчастный предмет попыток суицида. Он бросил ножницы на пол и подопнул под кровать, загнав его под самые плинтуса. – Прости меня, я не знаю, как так вышло! – сам истерично рвал голос, почти оглушая и, все же, не выпуская из своей крепкой хватки – Наверное, я поймал глюки как и ты! Просто давай это забудем. Латит, прошу, успокойся!
Стоя посреди комнаты, Джеб крепко прижался сзади и зачем-то еще сдавил мои кисти рук. Нас на пару трясло, то ли от стыда, толи от шока. Только, когда дыхание обоих стало более-менее ровным, брат осторожно повернул к себе и пронзил взглядом со всеми оттенками душевного состояния. Он не стал ничего говорить, лишь произвел новый судорожный вздох, одновременно с чем опустил широкую ладонь мне на макушке и прижался своим лбом к моему. Правда, для этого ему пришлось чуть наклониться, ведь он меня на порядок выше; хотя до роста отца еще расти.
– Обещай, что это останется между нами, – пряча взгляд, хрипло отозвалась я.
– Единственное, о чем я могу кричать на весь город, так это то, что за тебя убью любого, – вдруг пообещал Джеб.
Наверное, сие вызвано состоянием эмоционального шока и на самом деле он на такое не способен. Ведь поднялась же у него рука на меня по зову треклятого Твида.
Наконец, с вызовом вновь встречаясь взглядом с братом и уперев в сильную грудь ладонь, отстранилась:
– А как же твой Твид?
Тень сомнения промелькнула в глазах напротив. Джеб сглотнул:
– С ним лучше поступить по-хитрому. Давай не будем сейчас рубить с плеча. Но свое он обязательно получит. Хочешь сделать с ним тоже самое?
ГЛАВА 3
За все то время, пока я проводила остаток дня в обществе Джеба, как ни странно, ни разу не вспомнила о Доу Баге. Выходки брата отняли слишком много сил и эмоций. Если бы я в последний момент, перед тем как кануть в объятия Морфея, вдруг не задумалась о том, что друг даже не отзвонился – то Джеб и вовсе не почесался бы сам выяснить, как он там.
Доу Баг не брал трубку. Видно, догадавшись, почему я метаюсь из стороны в сторону с зажатым телефоном в руке, он окинул меня странным взглядом.
– Доу не маленький, зачем ты так беспокоишься? – прозвучало это скорее безучастно.
– Затем, что он…
Я хотела сказать, что все это время Доу Баг был не только мне лучшим другом, но и заменял мудрого старшего брата, который даст поплакаться в свою жилетку и вытрет сопли. С таким другом никакой психолог не нужен. После разговоров с ним всегда становилось легче и вроде бы смысл жизни возвращался.
– Он “что”?.. – Джеб нехорошо прищурился и тут же с презрением выпалил: – У вас отношения?
– Перед тем, как Твид появился, да… Я попросила Доу Бага именно об этом. Но тот раскусил наш блеф. Вот и получилось, что получилось.
Брат поджал губы. О собственной порке вспоминать ему было неприятно?
Одному Всевышнему известно, чего у него там на уме. Он в таком возрасте и думает отнюдь не той головой. И это его странное поведение в последнее время – прямое тому доказательство.
– Кстати, не хочешь мне признаться, почему вдруг Твид ни с того ни с сего в каждый утюг кричит о том, что я его девушка? – как бы между прочим задала самый главный вопрос и насколько могла, строго взглянула брату в глаза.
Густо краснея и пряча взгляд, Джеб опустил голову.
– Наверное, я виноват. Он расспрашивал меня о членах семьи, и я с гордостью заявил, какая у меня замечательная ты.
– И сто пудов сказал, будто я от него тащусь? – родилась дурная догадка.
– А разве нет? Я думал именно так. Он ведь всем нравится, прочие телки в округе просто текут от него! – Джеб поднял на меня невинные глаза, часто заморгал, в них читался легкий ужас от собственного провала. – Твид сообщил, что примет меня в банду, если ты станешь его девушкой.
– Вот же, паскуда! – замахнувшись с все еще зажатым в руке телефоном, я стиснула челюсть.
Но поскольку телефон служил мне единственным предметом связи с окружающим миром, его стало больше жаль.
По-хорошему бы одеться и пойти искать парней вместе с Джебом. Но я попросту не смогу носить джинсы и любую другую плотную шершавую ткань из-за корочек на попе.
– Будь дома, я пой… – он было решительно поднялся с дивана с намерением отправиться на поиски Твида и Доу Бага, как за окном раздался оглушительный рев машин, в перемешку с галдежом на несколько тональностей и громкой, бахающей на округу, музыкой из репертуара самих “Инсэй”.
– Джеб, что происходит? – накинулась я, охреневая от того, что конченный мудак Твид заявился к нам домой с оравой своих тупоголовых мордобоев.
И с Доу Багом заодно. Это я увидела, когда раздвинула жалюзи из кухни, окна которой выходили на дорогу.
– А я тут причем? – возмутился было Джеб, но я его уже не слушала.
Мое внимание было приковано к ребятам, выходившим из машины. Спасибо, хоть музыку выключили. Шагая стройным рядом, все они разом показались мне странными и, что самое главное, Доу Баг не выглядел побитым.
Божечки, среди них еще и Морин! Морин идет ко мне домой! Но его лицо абсолютно ничего не выражало тогда, как остальные были заряжены на позитив.
С чего это вдруг?
Только когда банда переступила порог дома, потому что Джеб учтиво открыл двери и посторонился, я поняла, что именно мне показалось странным.
– Вы прямиком из салона или сами? – присвистнул брат, вместе со мной с удивлением взирая на их белоснежные шевелюры.
– Наш новый фетиш, братишка! Держи, тебе тоже захватили, – Твид расстегнул свою кожанку и вытащив оттуда две коробки красящего средства, кинул Джебу.
Я лишь смотрела то на Морина, то на Доу Бага. Друг мне молча подмигнул. Между тем, сама я даже не заметила, как Твид приблизился, чтобы обвить мне талию и поцеловать в щеку:
– Ну, дама сердца моего, как я тебе? – указывая на себя большими пальцами, вокалист “Инсэй” покрутился для вида.
– Ты подстриг волосы и завил крупные кудри? – заметила я единственное различие между прическами у парней и похвалила: – тебе идет.
Кстати, у остальных солистов группы была одинаковая длина прямых налаченных волос, только разные причасоны.
Но… Разве Доу Баг тоже теперь в банде? Только хотела спросить друга об этом, Твид смутил следующими действиями:
– Правда? Серьезно? – искренне расцвел он и смело притянув к себе, буквально вгрызся в шею.
Я на автомате отвернула голову. Мне стало очень неловко, потому что в тот момент Морин собирался было начать красить Малого, но замер, наблюдая за Твидом и мной. Замечая мой взгляд, машинально отвел свой и продолжил процедуру.
Джеб же успел притащить из кухни табурет и будучи очень довольным, держал в правой руке миску с намешанным осветлителем и оксигеном. Конечно, посреди гостиной.
– Морин, запачкаешь ковер, голову отверну, – нехорошо улыбнулась я, стремясь вернуть его настороженный и опасливый взгляд.
Лидер-гитарист “Инсэй” (потому что есть еще один гитарист), в ответ на это ничего не сказал. Лишь сделал лицо сосредоточеннее.
– Вот это моя девочка! Да! Такая же сорвиголова, как и я, – Твид хотел было хлопнуть меня по попе, но вовремя замечая это, я запротестовала в жесте. – Ах, да, прости, крошка, – тут же извинился он. И потом, будто невзначай вспомнив, спросил разрешения: – Не против, если я и мои парни немного побудут тут? Не мог не заскочить и не поцеловать на ночь свою принцессу! – хватая меня сзади в охапку, последнее томно прошептал на ухо, облизал мочку и потянул губами.
Это было очень интимно! Но я ничего не ощутила, кроме новой волны раздражения, так как для меня происходящее напоминало очень странную и не серьезную игру.
Меж тем, прочие парни – не обращая абсолютно никакого внимания – вальяжно расселись на диване перед телевизором и без спроса достали отцовский виски, который несомненно на манил их, находясь на видном месте. Сам же Доу Баг деловито прошел на кухню и по-хозяйски принялся искать, чего перекусить.
Ну, он то ладно, всегда так себя вел с начала времен нашей дружбы. Ему это было позволительно. Ох, я бы о многом сейчас хотела его расспросить. Но раз он до сих пор не решался перекинуться со мной хоть парой фраз, значит, повременю.
А по поводу виски… Вот, совсем не жалко. Хоть отцу меньше достанется. И где-то вскоре он тоже должен подойти.
От того, как я с озабоченностью заглядывала в окно, ожидая появления Крута, меня отвлекло новое дурачество Твида. Почему-то парень никак от меня не отстанет: вцепился своей мертвецкой хваткой и никак не желал отпускать. И вот уже переместив руку от талии к плечам, помахал перед моим лицом каким-то тюбиком:
– Пошли наверх? Я тебя смажу, – он повел правой бровью, будто заигрывая.
– Нет, давай я сама? – осторожно предложила, так как ни в коем разе не хотела оставаться с ним наедине.
Не так давно еще учась со мной в одной школе, он вовсе меня не замечал, а теперь прямо из кожи вон лезет, чтобы превратить мою жизнь в ад. Признаться, Твид – вообще младше всех в собственной группе “Инсэй”, да к тому же мой одногодок.
В столь юном возрасте – еще два года назад – группу “Инсэй” сколотил именно он. Отморозки из старших классов просто поклонялись его талантищу: не только тому, где он здраво выворачивает челюсти и ломает конечности, но и вокально-музыкальному. То есть, авторитет он завоевал, когда был едва ли старше, чем мой брат сейчас.
Неудивительно, что Джеб считает его примером для подражания.
– А я никогда не спрашиваю, я просто предупреждаю, что тебя сейчас ждет, – зловеще тихо произнес он и взяв мою руку в свою, дернул по направлению к лестнице.
Оказывать сопротивление нет смысла. Но, может, хоть один на один он уже не будет вести себя так дерзко?
Когда мы вошли в мою комнату, та сияла девственной чистотой, а букет синих роз, принесенных им накануне, красовался посреди моего письменного стола.
Я удивилась. Когда это Джеб успел навести у меня порядок, если мы почти все время были вместе? Может, в тот самый момент, когда возилась с духовкой на кухне, пытаясь отодрать от противня пригоревший – от того развалившийся пирог с картошкой?
А Доу Бага это отнюдь не смутило, он прямо накинулся на него, принявшись уплетать тайком. Был так голоден? Вспомнив то, что произошло минуту назад в гостиной, невольно прыснула со смеху.
– И что тебе смешно? – вдруг строго позвал Твид, возвращая меня в реальность.
Надо обыграть собственную оплошность. Это я о своем нелепом смехе. Да, чтобы бывшему однокласснику жизнь медом не казалась!
И я все сделала почти в точности, как всегда, Джеб со мной. За исключением того, что чутка облапала Твида по груди, когда резко обернулась к нему, и впечатала его в дальновидно закрытую им же дверь.
– Хочу понять, чем я тебя спровоцировала и зачем ты все это устроил? – говоря это, намотала цепочку, тянущуюся с его ошейника на свой кулак – да так, чтобы мы на мгновение дышали изо рта в рот.
Изо рта Твида пахло арбузно-дыневыми сосалками. Не курит? Морин тоже не курил…
– Латит, я не хотел так быстро, но мой член уже встал, – Твид высунул язык и облизал мне щеку.
– С темы не сходи, – мне было не так весело, как ему. – Ты превращаешь мою жизнь в ад, могу узнать, почему удостоена такой чести?
Очень сильно хотелось сделать ему больно, но единственное, что я сейчас могла, смотреть в глаза с лютой ненавистью.
– Остынь, Латит. Сейчас все скажу, – на удивление парень перестал валять дурака и его улыбка сошла с лица. Тогда я отпустила цепочку шипастого ошейника и отошла. – Но прежде, чем скажу, позволь смазать твой зад. Он так трещал, думаю, Джеб переусердствовал.
Ага, а не сам Твид ли кричал в духе “давай еще!”
– Ладно! – становясь спиной и приспуская домашние шорты, легко согласилась я. Твид присвистнул (ага, ну еще бы!) – Но, пока будешь меня лапать, уж будь добр, посвяти в свой коварный план. И салфетки влажные захвати вон там, вытри сперва руки – указала пальцем.
Вокалист “Инсэй” препираться не стал, подчинился.
– А ты точно не из тех тупых куриц, которые визжат, завидев меня, – хватая упаковку, что на письменном столе, между тем, деловито бросил он. – Да, рука у Джеба тяжелая, – и вновь акцентировал внимание на том, что видит. одновременно с этим я инстинктивно дернулась, потому что он меня коснулся вместе с мазью, принявшись бережливо втирать в ягодицы.
Я застонала. О том, что снова не совладала с собой, подумала уже после и мгновенно испытала стыд. Лицо просто запылало.
Кажется, Твида это привело в восторг, потому что он изрек:
– Ты так сладко стонешь. Может, почаще будем практиковать подобное?
Конечно же, это была шутка. По-крайней мере мне хотелось так думать.
– Я подумаю, – отшутилась также по-дурацки.
– Забавная, остроумная и свирепая, – мне было достаточно услышать это от Джеба прежде, чем сделать тебя своей девушкой. Пусть и таким неординарным способом. Но, кажется, ты не оценила. Вот и все. Здесь нет никакого коварного плана. – признался Твид. Сказанное было больше похоже на правду. – Не одевай шорты, пусть подсохнет, – как бы между прочим произнес он и появился напротив.
Парень замер в молчании, будто раздумывая о чем-то своем и при этом кокетливо потянул клыком нижнюю губу. Опасливо шагнул ко мне, так что теперь моя грудь упиралась в его живот. Мне пришлось задрать голову, чтобы продолжить смотреть в глаза уже естественного лазурного цвета. Его, или опять линзы?
Столь молодой вокалист “Инсэй” еще пару лет назад выглядел здоровой детиной, а сейчас он мне казался невероятно высоким. Думаю, как одна из причин, что он заслужил авторитет грозных старшеклассников. И эти волнистые белоснежные локоны на его голове – смотрелись очень мило. Если бы не черная одежда со столь устрашающей атрибутикой, то он был бы похож на ангела. Наверное, это своего рода промоушен для их нового сингла.