– Ты мог поздороваться со мной ещё утром на трамвайной остановке, но ты этого не сделал.
– Я вас просто не узнал, – сказал я оправдываясь.
– Удивительно, – заметила она, – мы с тобой живём уже столько времени, можно сказать, вместе, ты спишь с моей дочерью, и вдруг ты меня не узнал. Что же такое произошло?
– Ничего не произошло, – сказал я, – уверяю вас.
– Последнее время ты очень изменился, – произнесла она, – может быть, ты меня стесняешься? Я работаю продавщицей, но пойми, что это я делаю не от хорошей жизни. После смерти мужа мне приходится зарабатывать на жизнь самой, чтобы поставить дочь на ноги. Но у меня есть два высших образования, хоть меня и называют ведьмой, но я ею не являюсь. Да, я могу предсказывать будущее, но это потому, что я – просто умная женщина, и способна, сопоставляя многие вещи, видеть причины и следствия в их будущем развитии. Это может делать каждый человек, имеющий определённые знания.
– Уверяю вас, – сказал я, – я вас не стесняюсь. Напротив, я рад, что у Татьяны такая умная мама.
Лиса улыбнулась и сказала:
– Значит, дело – в другом. Я знаю, что в будущем вы с моей дочерью будете вместе, и я стану твоей тёщей. Я это вижу внутренним зрением. И поэтому меня очень волнует всё, что происходит с тобой. Я знаю, что ты увлекаешься синологией и используешь медитативные практики даосов. Это, конечно, тебе не повредит, но стоит ли отрываться от родных корней, погружаюсь с головой в китайскую религию.
– Я не рассматриваю даосизм в качестве религии, – заметил я, – она интересует меня как философия.
– Тебе, соприкасаясь с ней, неплохо было бы почаще ходить в нашу церковь. Восточная мудрость хороша, но русский человек должен идти русским путём, и иметь в сердце русского Бога.
– Я крещён в христианской вере, – сказал я, – и не собираюсь менять свою религию. А то, что я объявляю себя даосом, то это происходит потому, что я считаю этот путь более близким к Богу, чем другие пути. Я читал библию на китайском языке, и там чёрным по белому написано, что вначале было не Слово, а Путь-Дао. Христианские богословы, переводя Священное Писание на китайский язык, употребили именно это слово.
Лиса рассмеялась и сказала:
– Всякое явление окружающего нас мира уникально. Поэтому оно должно быть обозначено специальным цифровым указателем, чтобы можно было отличать его от всех других явлений данного класса. К примеру, ты, как человек в единичном исполнении, не есть просто человек, а являешь собой некуюй личностью, которая может быть и Драконом и Небесным Оленем, и даже Червем.
Услышав это, я внутренне содрогнулся, и подумал: «Неужели она, и в самом деле, может проникать в мысли других людей. А, может быть, она настолько продвинутая, что способна отрицать общее и сводить реальность к совокупности единичных предметов, к потоку отдельных событий. Но это уже близко к средневековому номинализму, который считал отдельное чувственно воспринимаемой телесной вещью. Вероятно, поэтому у номиналистов так сильно была развита интуиция».
И тут я решил признаться ей в том, почему я увлёкся даосизмом. Я сказал:
– Вы же знаете, что есть такая теория непознаваемости мира, которая меня обескураживает настолько, что я готов отказаться от всякой учёной деятельности. И чтобы как-то преодолеть этот барьер, я и ударился в гностицизм – «обладание знанием», желая поставить личное духовное знание (гнозис) выше ортодоксальных учений , традиций и авторитетов традиционных религиозных институтов. И добиться этого мне помог именно даосизм. Я сам для себя создал свою религию, вернее сказать, свою философию, потому что любую религию я отвергаю, как учение, не имеющее пути дальнейшего развития.
– Вот оно что?! – рассмеялась Лиса, услышав моё откровение. – А я думаю, что любое учение можно развивать, домысливая то, что кажется вначале непонятным. Агностики, полагающие, что мир непознаваем, рисовали в своём воображение слишком простую картину мира. Они полагали, что невозможно найти полное структурное соответствие между языком и действительностью, и поэтому, с их точки зрения, от этого и невозможно объективное познание. А раз так, полагали они, то и не существует в природе вообще объективной истины. Но что такое Истина? При тщательном изучении её и приближение к её сути, Истина может оказаться абстракцией. Истина – это такая же пустота, как и окружающий нас мир, потому что, создавая Истину (а мы, занимаясь её поиском, её и создаём), мы сами наполняем её своим содержанием. Вот и всё. При глубоком изучении любой проблемы, она становится очень простой, потому что в своих рассуждениях мы всегда отрываемся от природы и погружаемся в абстракцию. Поэтому советую тебе смотреть на мир проще, и не забивать свою голову всякими заумностями.
Мы с ней расстались, и я вышел во двор немного ошарашенной её речью.
В нашем дворе обычно собиралась за шахматными досками мужская часть постояльцев наших квартир, так было и сегодня, и я заметил, что все, собравшиеся мужчины имели животное обличие. Барсук играл с Тигром, остальные звери сидели по обе стороны стола на скамейках и следили за шахматной доской, где разыгрывалась баталия между двумя армиями. Тигр явно проигрывал Барсуку. Я знал, что жители нашего дома принимали активное участие в этих турнирах, чтобы улучшить своё мастерство в этой интеллектуальной игре.
– Ну как так?! – возмущался Тигр. – Почему я всегда проигрываю? Я же в своё время изучал в академии стратегию и тактику, и прекрасно ориентируюсь в законах ведения войны, А ту, куда ни схожу, везде попадаю в ловушку или в невыгодное положение.
Будучи полицейским, он тяжело переживал свои поражения.
Барсук, переставляя коня на доске, глубокомысленно заметил:
– В бою главное не теория, а практика, потому что в ходе боя возникают миллионы ситуаций и случайностей, к которым нужно быть готовым и предвидеть дальнейшее развитие боя. Каждый человек в битве вырабатывает свой стиль борьбы. Могу поделиться моими знаниями. В них нет никакой тайны.
– Прошу вас, сделайте это, – попросил его Тигр.
– Всё очень просто, – молвил Барсук, задумчиво, – я слышу голоса фигур противника, которые раскрывают мне все секреты их военачальника.
– Как это? – удивился Тигр. – Разве существует такой шахматный язык, которым могут говорить фигуры?
– Конечно же, существует, – убеждённо ответил Барсук, – вы полагаете, что язык есть только у людей?
Тигр пожал плечами и ничего не сказал.
– Всё очень просто, – не дождавшись ответа, стал говорить Барсук, – ведь язык дан всем существам в мире, не только для познания этого мира, но ещё и для общения друг с другом.
Эти слова показались мне знакомыми, и я тут же вспомнил мой сон с моими учителями-рассказчиками.
– Ведь язык – это набор семантических знаков, – продолжал говорить Барсук, ожидая хода Тигра, – это – такие образования, имеющие смысл и что-то означающие.
– Я знаю, что такое семантика, – прервал его Тигр, внутренне раздражаясь.
– Так вот, – говорил Барсук, не обращая внимания на его слова, – семантические знаки можно видеть во всём, что нас окружает. Природа говорит с нами тоже языком семантики. И небо, и земля, и деревья, и вода, и огонь способны нам сказать многое, если мы их понимаем. Гром, ветер, озёра – всё это говорящие стихии. И они порождают многое вокруг себя, что тоже способно войти с нами в контакт, чтобы рассказать нам о том, что происходит в мире, о том, что было в прошлом, и что будет в будущем. Если кто это научится понимать, тот везде будет входить в гармонию с тем, что происходит. Также и на поле сражения: все эти фигурки руководствуются приказами, которые поступают из центра. По тому, как они ведут себя на поле боя, можно судить о том, кто ими управляет, и что можно ожидать от него в любую минуту. Во всех действиях есть скрытая логика, которую можно разгадать, если внимательно присматриваться к ходу развития каких-то событий.
– Но если у каждого есть своя логика, – вмешался в разговор хирург Леопард, наблюдавший за шахматной доской, – то как её понимать? Ведь эта логика может скрывать в себе такие сюрпризы, которые могут раскрыться неожиданно.
– Ничего неожиданного не бывает, – заметил Барсук, – также как и не бывает необыкновенного. Когда смысловые знаки проявляются, то всё, что происходит, можно предположить заранее. Правда, существует принцип неполноты. Когда какое-то понятие обладает множеством свойств, тогда труднее определить, что оно означает, но, занимая определённое место в потоке других явлений, оно выдаёт себя и становится до примитивности понятным. Нужно лишь особое проникновение в смысл потока всех этих явлений.
– Этому нас не учили в академии, – признался Тигр.
– Этому легко научиться, – убеждал его Барсук, – для того, чтобы понять смысл любого знака, необходимо сконцентрироваться на его про-позиционной функции. Потому что все знаки, указывающие на развитие событий, выстраиваются всегда в определённую позицию, чтобы осуществить задуманную ситуацию, и если разгадать эту ситуацию, понимая истинность и ложность намерений, то можно без особого труда обыграть противника. Знаки сами по себе ничего не значат, но в купе с другими знаками, открывают истинный смысл своего появления. Мы как бы в уме срисовываем карту определённой территории, которая заполняет мозг противника. Через шахматы можно узнать человека, понять его мысли, познакомиться с его внутренним миром, характером и его устремлениями. Но это ещё не победа над ним. Секрет победы заключён в не-тождественности.
– Это как так? – воскликнул боксёр Заяц, тоже наблюдавший эту игру.
– Это очень просто! – сказал Барсук. – Противник делает ходы и ждёт от вас ответные ходы. Он предполагает, что вы можете предпринять в игре. И чтобы его победить, нужно сделать то, чего он не ожидает. Это и есть не-тождественность.
– Но как её достичь? – спросил Тигр
И Барсук ответил:
– Один мудрец сказал: «Практически мы живём в мире, где не-тождественность является таким же абсолютно всеобщим явлением, как сила тяжести, и таким образом всякая идентификация обречена на то, чтобы в той или иной степени быть ложной оценкой». А это значит, что вы вводите противника в заблуждение, когда делаете ход, который он от вас ожидает, так за этим ходом, следует другой ход начинающий его тотальный разгром. Такой ход нужно готовить заранее, создавая всеми действиями благоприятные условия на доске для осуществления этого хода. Вы как бы открываете врата в совсем другое измерение, где, мысля нестандартно, создаёте чудесную ситуацию в вашу пользу. Когда вы достигнете такого мастерства, то уже не будет равных вам игроков в шахматах.
Через несколько ходов Тигр проиграл партию, и я понял, что именно из-за таких бесед у Барсука никогда не будет отбоя от желающих сыграть с ним партию в шахматы.
И ещё я заметил, что в ходе игры, все окружающие игроки постепенно утрачивали звериное обличие, принимая свой человеческий вид, и только один Барсук оставался в своём облике, что характеризовало его как выдающуюся личность.
Не дождавшись своей очереди сыграть с Барсуком, я решил прогуляться по вечернему городу и, неожиданно для себя, очутился возле церкви, недалеко от остановки, где я каждое утро садился в трамвай, чтобы отправляться в университет на работу.
В церкви шла служба, и я робко протиснулся в церковные врата, чтобы затеряться среди молящихся прихожан. Мне хотелось со стороны понаблюдать за людьми, которые не казались мне здесь зверями. Они как бы отстранились от своей внутренней само-идентичности и, слившись в едином хоре, представляли собой некую общность, отринув от себя всё своё личное. Возможно, в таком состоянии они поднялись над своей обыденностью, чтобы достичь своего самого высшего состояния сознания, очутившись в сфере божественного, где не-тождественность устранила противоречие между их «словесным миром» молитв с миром «реальных вещей» для них, и, в конечном счёте, разрушила непознаваемость вещей и явлений окружающего их мира.
Присмотревшись к прихожанам, я обнаружил среди них Летучую Мышь с нашей кафедры. Дождавшись окончания службы, я подошёл к ней. Увидев меня, она обрадовалась и спросила:
– Вы тоже ходите в церковь?
– Нет, – пришлось ответить мне, – я попал сюда случайно.
– И что вас сюда привело? – спросила она, улыбнувшись.
