Хвоя
Моя тетя и мачеха по совместительству чтит преданность делу – ремеслу, рукоделию. Она и мне желает обрести покорность. Считает, что сияние несправедливо обделило меня своей милостью, – оттого я такая колючая.
Звучит грустно, скажете вы. Она не так уж плоха, моя тетка… Если подумать, мы нечасто ссоримся, и во многих перепалках я выторговываю свои условия. Иногда ликую, но бывает, как сегодня, огорчаюсь ее равнодушию. Родную дочь Терезу, она любит больше, чем меня. Про отчима и говорить нечего, после эпизода с «кабаре» Аки ушел в работу. С новой миссией агро-воина он стал редко бывать дома.
Еще у меня есть брат Субару, тоже сводный, год назад он женился и съехал от нас. Они с благоверной иногда зовут на чай с малиновым кустом, но я отказываюсь, их милования напоминают мне о собственном одиночестве.
***
Просыпаюсь посреди ночи от загадочных звуков снаружи каюты. Лениво встаю и направляюсь в сторону уборной, ежась от холода.
Каково обнаружить свою знакомую при полном параде – с сундуками и в верхней одежде, крадущуюся в сторону лестницы, ведущей на палубу!
Становится любопытно, и я бесшумно следую за ней, давясь от смеха и азарта быть замеченной, ступая осторожно, чтобы не скрипели шаги. Получается чересчур искусно – меня слишком долго не обнаруживают… Так, полагаясь от ветра и холода на один лишь адреналин, в тонком ночном платье и накинутом на плечи платке, я поднимаюсь на палубу по следам Каи и дохожу почти до борта, когда она удосуживается обернуться и в ужасе вскрикивает. Мой исступленный, долго удерживаемый смех вырывается ответным воплем.
⁃ Что ты тут делаешь?! – тихо и сердито спрашивает Кая.
Ее лицо выражает крайнее недовольство и озадаченность. Такой я вижу ее впервые. Цепенею, не зная, что ответить.
⁃ Тебе нельзя здесь быть, скорее уходи, – добавляет она, энергично перевешиваясь за борт – возится с верёвками, затем двигает ногами ящики, что-то ищет.
Стучат зубы, ссутулившееся от озноба тело колотит дрожью. Опоминаюсь спустя минуту безмолвного наблюдения, когда слышится плеск шлепнувшейся в реку лодки.
Небо высокое, чистое. Непривычно холодная тишина оглушает острой правдивостью. Кая сидит верхом на борту и уже собирается прыгнуть вниз, когда я хватаю ее за кафтан.
⁃ А ну стоять! – рявкаю севшим голосом. – Куда собралась? Куда плывешь? – прежде чем принять участие в диком допросе, девушка пробует высвободиться – сперва осторожно, затем более предприимчиво, – но сдается: резкий рывок может ее опрокинуть. Да и куда тягаться с моей пятерней, закостеневшей на морозе. Ветер шевелит и рассыпает волосы темной меди по ее лицу; губы кажутся синими. Нашу сцену подсвечивает тусклый фонарь и россыпь звезд. Далекая вода отвечает на свет упругим движением.
⁃ Мне нужно на остров – я из странников, – произносит она, сдавшись. – Плыву туда тайно, капитан единственный в курсе. Пойми. Ты меня тормозишь. Нельзя, чтобы кто-то увидел, – нервно озирается девушка. – Тебе дорога в бобик, если застукают.
⁃ Плывем вместе, – отвечаю, не заставив себя ждать. Разбираться, что за бобик, нет времени. Вспоминаю фразу из северного галлюциноза «ступай к странникам».
Глаза Каи округляются, на лбу появляется черточки теней, она беспрестанно к чему-то прислушивается, нервничает, вся ее поза выражает недовольство. До настоящей минуты ей и в голову не приходило, на кого она нарвалась. Такой неприкаянной наивности, жаждущей веселья и перемен, ей точно не приходилось встречать.
И тут я думаю: возможно ли, чтобы в ее сундучках лежали вовсе не вещи, а какие-нибудь драгоценности, с которыми она пытается бежать, а я ей мешаю. К своему стыду стоит признать, что с нравственной точки зрения меня это не смущает нисколько. Разве лучше снова знакомиться с попутчиками и наощупь, как слепой котенок, ползти в незнакомый мир? На этих раздумьях Кая вырывается: она перекинула ногу и метнулась вниз, словно летучая мышь. Выглядываю за борт и вижу, как она проворно спускается по трепещущей лестнице прямо к лодке. Спустя несколько секунд девушка уже в ней, ловит вёсла и собирается отбывать, когда я кричу:
⁃ Ты забыла свои сундуки! – напоминаю как можно громче, срывая голос.
⁃ Забери себе, – слышится ответ, заглушаемый вёслами.
⁃ Постой!!! – воплю на пределе своих возможностей. – Не оставляй меня тут! Я не говорила, но у меня совсем, абсолютно нет денег!
⁃ Как нет? – вёсла притормозили. – Ты не взяла даже меняльных предметов? Или чем вы на севере рассчитываетесь?
⁃ Мои деньги украли.
⁃ Мана… Мне нужно плыть. Ты начнешь новую жизнь, – она поднимает лицо, оно грустное, надеюсь, что все-таки грустное, в темноте не разобрать. Вдалеке загорается несколько фонарей, становится шумнее. Выдыхаю туман, тру руки, глаза болят от жгучих аммиачных слез.
Любой сказал бы, сей разговор в тупике, и нечего пытаться разжалобить спешащую странницу. Но как говорится в одном из эпизодов маниме – Норуту: «Трудолюбие – это ключ к успеху, но без настойчивости и усердия он не откроет ни одной двери». Решаю ломится в ворота неординарным способом. Хватаю деревянный сундук Каи, перекидываю ремень через голову и карабкаюсь на борт.
⁃ Что ты делаешь?! – подает голос девушка. Лодка и гребчиха были отвернуты, но стоило услышать стуки, любопытство заставило ее повернуться и взглянуть, кто за ней лезет. Похоже, мой план начинает срабатывать, поскольку вёсла уже не гребут – смотрят зрелище.
А тут есть на что посмотреть. Попробуйте угадать, что мне мешает больше: сундук, платье, спешка, темень или веревочная лестница, самая бестолковая и опасная, какую только можно придумать? Нетрудно догадаться, что мне мешает все и сразу, даже ботинки, которые никак не встанут на «ступеньку». Холодно, несколько раз ударяюсь о борт и протираю ногой угол железяки. От ветра волосы наползают на лицо, а юбка обнимает канаты, заматывая меня в кокон. Какую пытку я себе устроила!
Должно быть, вы думаете, что все эти злоключения сопровождают меня на пути по лестнице – сверху вниз? Ах, если бы! Я беспомощно повисла на самом верху. Прихожу в извращенный восторг: теперь надо мной точно сжалятся.
⁃ Бросай сундук и поднимайся! Я же оставила контакты! Сорвешься! – возмущается Кая.
⁃ Хочу плыть с тобой! – упрямлюсь.
⁃ У тебя есть мечта? – не сдается девушка. – Тебе помогут. Заведешь друзей!
Какой удивительный разговор у нас завязался. Почему она взывает к моим стремлениям?
⁃ Мечта? Была одна… Я хорошо танцую, – лестница дергается от моего поворота, еле удерживаю равновесие и поклажу, чтобы продолжить. В отчаянном страхе остаться одной, решаю, самое время сказать, что хочу выступать в кабаре, – было предчувствие, что Кае не понравится эта идея. Она никому не нравится.
⁃ В кабаре?.. Почему? – напрягается она. Слышу многообещающую перемену в голосе. Наши с ней реплики словно паркур по лабиринту сомнений. Ее задача – найти выход, моя – увязаться с ней.
⁃ Восхитительные образы! Я учила младшую сестру танцевать в ярком костюме, хотя нас наказали родители… Пожалуй, это единственное, что у меня получается. Надеюсь, возьмут, – от воспоминаний детства меня озаряет радостью. Странно, что, покинув дом, я сразу забыла, о чем мечтала. Мои мысли занимало одно – как устроиться и не пропасть. А вот как жить, планируя свое будущее дальше чем на 3 дня в роли, отличной от приживальщицы, мне еще предстоит узнать. В конце концов, неужели всерьез я сказала про кабаре? Ведь не просто так мы стерпели наказание, кое-что нам удалось узнать про изнанку эпатажа и пылких танцев.
⁃ Ты была в настоящем кабаре хоть раз? Знаешь, что это такое? – перебивает мои мысли Кая.
⁃ Практически что была, – вздыхаю от тяжести, – мне показывала артистка, она же и обучила танцам. – Не выдерживая нагрузки, стаскиваю шершавый ремень сундука и отпускаю. Массивный груз плюхается в воду, окатив Каю брызгами – судя по ее вскрику. Остаются крупицы сил, чтобы спуститься – или уже лезть наверх. Принимаю решение и ползу вниз. Кая не возражает.
Скрипят вёсла, меня приглашают на борт. Внутренне я ликую, несмотря на усталость и нелюбовь к хитрым манипуляциям, прибегать к которым приходится крайне редко.
⁃ Тебе бы утеплиться, – бурчит Кая. Запрокидываю голову к небу и узнаю несколько созвездий, попутно соображая, чем она предлагает греться.
⁃ Ты же оставила свои сундуки.
⁃ Там был хлам для дороги на корабле, чтобы от скуки не помереть, – смеется она. – Я плыву пятый день. На острове всё и так есть. А в хвою ничего не возьмешь. Нагнись, под твоим сидением мешок, достань из него что-нибудь потеплее. Нам еще пару часов.
В плотном мешке нахожу лохматую накидку песочного цвета, ноги накрываю шерстяным платьем. Все равно не согреться, вызываюсь грести в надежде расшевелить тело. Параллельно гадаю, что подтолкнуло меня сорваться в бегство с незнакомкой. Сил нет совсем, даже от минимальной нагрузки голова идет кругом. Вёсла весят целую тонну, а вода, такая густая, тягучая, словно кисель, нещадно пинает их, тянет в разные стороны и дергает, забирая последнюю энергию.
Затем происходит неслыханное по дерзости нахальство: пролетающая мимо чайка, поравнявшись с нами, пронзительно вопит прямо в ухо. В глазах темнеет, я даже не вздрогнула от неожиданности, а как-то сникла и стала медленно сдуваться, словно шарик. Кая выглядит озадаченной. Со словами «с такой скоростью мы приплывем через год» она забирает весла и велит мне лечь под лавки на оставшуюся в мешке одежду. Забываюсь тяжелым сном и просыпаюсь, когда мы уже подплываем. Несмотря на плохое самочувствие, больше всего меня мучает стыд за то, что я не помогла грести. Солнце уже взошло – мы прибыли позднее планируемого. Балласт в моем лице поубавил скорость. А ведь она торопилась… Совсем тошно. Возможно, я издала какой-то звук, потому что девушка посмотрела на меня.
⁃ О, ты очнулась, еще одна хорошая новость, – сияет она.
⁃ Что значит очнулась? Я же спала.
⁃ Может, и спала. Взгляни, мы приплыли! – постепенно мне передаются ее легкость и восторг. Значит, не так уж и плохо, что припозднились. В нескольких метрах виднеется песчаный берег, а дальше на горизонте шевелятся деревья приятного цвета. Остров выглядит чрезвычайно притягательно.
⁃ А могли не приплыть? – уточняю с доброжелательной иронией.
⁃ Могли, – серьезно отвечает она. Всматриваюсь ей в глаза, пытаясь понять, что она имеет в виду. – Голова болит? – девушка касается моего виска, который действительно саднит.
⁃ Голова нет, а вот здесь, где твои пальцы, жжет, – задерживаю дыхание, пока она отползает к носу лодки. От соленого ветра волосы Каи стали косматыми, как корень брюквы. Думаю предложить ей гребень и вспоминаю, что теперь я налегке как никогда в жизни. У домашнего щенка больше собственности, чем у меня сейчас.
⁃ Нехило она тебя клюнула, – вердикт девушки.
⁃ Чайка?! Она громко крикнула, я чуть не оглохла, – вареная, начинаю садится, едва не черпнув лодкой морского рассола. Восстанавливаем равновесие. Кая поморщилась и улыбнулась. Ее глаза отражают красоту момента.
⁃ Птица клюнула в висок, и ты лишилась чувств, – отвечает она. – Это в назидание, не со зла. Нас пустили. Мы доплыли всего за час, вдвое быстрее.
Накопилось огромное количество вопросов. Не хочется признаваться, дорогой читатель, но эта особа чересчур загадочна. Когда это звери членовредительствовали в назидание, что за странное оправдание? Впрочем, не мне судить, на севере звери вообще не кусают людей. Сойдя с лодки, направляемся вдоль берега к какому-то домику, про который Кая обмолвилась парой слов.
⁃ С этого острова странники совершают переходы в Хвою, священный мир. Если бы остров пускал всех подряд, что стало бы с тем миром?
Значит, остров нас впустил, как шлагбаум, а мои страдания – это плата за проезд? Я внимательно слушаю, но мало что понимаю. Иногда перед глазами возникает туман и я слышу Каю словно за тысячу верст. Мы добрели до белого деревянного домика на побережье, зашли, внутри загостились какие-то приживальщики – судя по всему, знакомые Каи. Она измучилась их выгонять. Все закончилось обкидыванием друг друга подушками, затем предметами пожестче. Кая победила своих гостей, и они ушли. Все время я полулежу на диване, укрывшись тяжелой усталостью на мягкой подушке головокружения. И ничего не воспринимаю в светлой гостиной, разве только размытые образы. Затем снова забываюсь сном. Много позже мне удалось вспомнить детали этой неразберихи.
КУРЬЕР
Этим днем небо высокое и жадно-голубое, как всегда в мае. Жирная ворона делает круг над своими угодьями с шишкой в зубах, мягко планируя по горячим потокам болотного воздуха. Внимательный взор птицы, высматривающий добычу повкуснее, привлекает ползущее существо, которое кряхтит и оставляет за собой узор из примятой земли. Ворона восторженно каркает, выронив шишку из клюва.
Светловолосый парень полз в тень, когда его что-то ужалило в зад. Он вздрогнул, выругался и заметил на песке маленькую шишечку. Недолго думая, он схватил ее и засунул в карман «на удачу». Ворона неприязненно каркнула еще раз, обнаружив, что ее прелесть нагло присвоена.
Под парнем мнется и чвакает золотистая почва с медовым отблеском, по своим качествам напоминающая глину – где-то сухую и твердую, а местами, как здесь, вязкую, болотную и ароматную. Эту почву мы будем называть песком впредь, как это принято у местных. Движение рукой, ногой, еще раз – и косынка еловой тени покрывает голову парня, награждая за старания.
Про «местных», упомянутых ранее, было сказано лишь фигурально – среди людского рода в хвое нет постоянных жителей. Есть только странники, избранные, которых забросило сюда после правильно проведенного ритуала, к которому многие готовятся годами. Информация о ритуале содержится в секрете. Многие пытались заполучить его, что приводило к неожиданному разочарованию: нестранник может попасть в Хвою только с проводником.
Дует прохладный ветер – парень отирает лоб в грязи цвета куркумы, неуютно стягивающей кожу. Шум еловых веток успокаивает тревожные думы юного странника и по совместительству курьера, который пребывает в хвое по важному поручению третий раз в жизни, настоящую же опасность он повстречал здесь впервые.
Парень настигает рощицу, где потягивается в молодом папоротнике и отдыхает от зноя. Река плещет, убаюкивает и плавно несет енота, вальяжно развалившегося на спине, изредка подгребающего передними лапами в стиле кроля. С этого-то енота и начался весь переполох и змеиный путь нашего героя.
Считается, что абсолютно любой зверь в хвое потенциально враждебен к человеку. Десятки людей в разные периоды времени убедились в этом самолично и не поленились задокументировать сей важный опыт в мемуарах (рукописных книгах или дневниках – зависит от грамотности творца).
В хвое звери водятся зачастую размером с человека или чуть крупнее, часть из них эволюционировала до прямоходящих, некоторые владеют человеческой речью. И самые опасные из них как раз последние, наиболее хитрые, озорные и сообразительные существа. Многие звери, в обычном мире известные как одиночки, орудуют в хвое целыми бандами, которые состоят из особей разных видов. Известная нашему герою стая – огромные енонты и длинные лисы, передвигающиеся во весь рост – на двух лапах.
Плеск плывущего прерывается, затем усиливается, смолкает, становится громче, ближе. Слышны шаги водные, затем сухопутные. Мягкие подошвы мокрых лап. Встряхивается, матовый шум. Парню становится не по себе. Снова шаги по влажной почве. Все внимание странника сосредоточено на них. С каждым шагом енота безумное любопытство героя берет верх над страхом и совершенно объективным инстинктом самосохранения, который и принудил передвигаться ползком, чтобы остаться незамеченным. Немыслимой силы желание поглядеть на енота поднимает парня с земли и заставляет шагнуть на корточках из тени. Енот замечает и, недолго думая, приближается, уже намеренно.
⁃ Ииииииицца, – протяжно и гортанно, совсем не по-человечески говорит он и протягивает обе лапы вперед. Иголки жесткой шерсти блестят на солнце. Вид енота совершенно непредсказуемый. «Так и должно было быть, какой я идиот, думает парень. Что он хочет? Может, познакомиться? Была не была»
⁃ Я Дементий. Привет, Ицца, – парень протягивает обе руки в том же жесте. Енот скалит острые зубы. И легонько, но звонко, шлепает лапой по рукам парня. По общему настрою зверя и интенсивности удара этот жест не похож ни на рукопожатие, ни на проявление агрессии. Скорее, глумливая требовательность. И такая же опасная улыбочка. Енот потирает обе лапы и снова протягивает с леденящим душу звуко-словом «иииииица». Тут Дементия осеняет догадка, что енот требует угощение. Только что ему дать! Ничего ведь нет при себе.
⁃ Прости, – парень разводит руками. – Сегодня я налегке. У меня есть только это, – он вытаскивает из кармана покрошившуюся шишечку и протягивает еноту-оценщику.
Енот хитро щурится, даже не взглянув на ладонь героя. И произносит «а есни найтууу», переводя взгляд с лица на одежду. Парня бросает в жар, что же делать, шутка это какая? Или он его действительно грабит, прям здесь, среди бела дня? «Потерял сумку при переходе, и в карманы не зашил припасов. Может, бежать?» Нервно оглядывается. Прошло с полминуты, енот все ждет чего-то. И тут, словно читая мысли странника о замышляемом побеге, зверь резко свистит, засунув пальцы в рот.
Горячий воздух пляшет, создавая рябь перед взором. С разных сторон света возникают из-за горизонта едва различимые холмы зверей. Рыжая и две темные головы. Сбылись самые отчаянные опасения героя – енот кликнул стаю. Спустя пару минут звери обступают парня плотным кругом. Это еще более рослый лис, ходящий на двух лапах и еноты поменьше.
⁃ Покашшши, – главный енот указывает пальцем, а затем поддевает когтем область рубашки, где пришит потайной карман с письмом. – Там есць.
⁃ Я… – мнется парень. – У меня ничего нет! Поверьте! – зачем им меня обирать, наверняка приняли не за того. А может, они разбойники или… людоеды. Последняя мысль отзывается спазмом в горле.
⁃ Фуфайку сниал, – приказной тон енота и маячащий перед лицом коготь не заставляют себя ждать. Парень расстегивает пуговицы и стягивает с себя рубашку. – И штанцы, – лис слева хихикнул.
⁃ Да зачем вам это!
Парень еще не решил, что опаснее – упустить письмо, за которое ему вручили ценный и уже потраченный аванс, или быть съеденным. Полыхая лицом и пронзая взглядом, сам того не ожидая от себя, он вопит:
⁃ Я все отдам, только оставьте письмо! Вам от него никакого проку, просто бумага, которую вы сгрызете! Мне же оно очень нужно! – голос парня срывается. Светлые кудри развеваются на ветру. Он опускает взгляд. И начинает медленно стягивать неповоротливые штаны, которые хрустят, крошась желтыми чипсами грязи.
Енот нагибается и победоносно конфискует одежду с зашитым в нее письмом. Все добро скручивает в объемный узел и перекидывает через плечо. Банда оживляется серией одобрительных звуков.
⁃ За-и-рай и беги, – енот указывает взглядом на выпавшую шишку. От его речи леденеет сознание.
Дементий медленно сгибается и хватает шишку, набрав в ладонь побольше земли, поможет ослепить преследователей. Звери зловеще расступаются, лис озорно облизывается и потирает лапы, принимая не иначе как боевую стойку. «Они будут меня гнать, как крысу, для собственного веселья». Внутренне надеясь, что неизбежная охота не закончится плачевным для него финалом, парень швыряет землю в направлении зверей, уже на середине броска понимая, что мажет, и бросается бежать с низкого старта.
Шайка пускается за ним с плотоядным улюлюканьем. На сумасшедшем адреналине он кое-как настигает реку. Остается опробовать ее переплыть или умчать на течении: какие-то 10 секунд, и разбойники настигнут парня. Он с плеском влетает в холодную воду, поскальзываясь на булыжниках, облепленных шелковой тиной, и отдается силе реки. Сбитое дыхание не позволяет проявить умения пловца. Он суматошно кочевряжится, чтобы не уйти под воду. К удивлению плывущего, звери остановились на берегу, важно сложив лапы на груди. Енот показывает странный жест наверняка похабного смысла и машет своей банде уходить. Тем временем течение сносит парня на сотню метров вперед, ему приходится нехило постараться, чтобы выплыть к берегу.
В столь ужасном положении он не оказывался в хвое. В шаге от смерти, без еды и одежды, упустив письмо, за которое ему вручили 3.500 дукат. На такие деньги можно жить месяц, а то и два. В низком жизненном тонусе ему не вернуться в родной мир. Для этого требуется больше энергии и концентрации. Да и как показаться на глаза людей, которые потребуют отчета? Лгать им слишком опасно. «Что это за письмо, за которое можно не пожалеть 3,5 аванса незнакомому страннику…» только сейчас задумывается парень.
Сидеть в мокрых трусах некомфортно. «Прикрыться лопухом?.. пусть лучше думают, что нудист, чем сумасшедший. Хотя кого я тут встречу?..». Он замечает специфичную рябь на реке у берега. Рыболовная сеть призывно мелькает под водой. Парень не может поверить своей удаче, мысленно прикидывая способы завязать путы на себе. Он ныряет под воду, высвобождая скользких рыб, и принимается разбираться с завязыванием.
⁃ Эй, неяда, сейчас вроде не полноденствие, рано ты пришел на спасение природной живности, – громкий насмехающийся голос позади пугает своей неожиданностью.
«Теперь я речная нимфа. Только этого не хватало», думает парень, осторожно оборачиваясь. Он по щиколотку в воде. И уже по пояс завернут в сети, не успев сделать пару узлов сверху. Водные травы щекочут ноги, солнце уже высушило волосы, уложив в удачные волны не без помощи ветра. В десяти шагах от него по грудь в воде стоят две девушки – русая и цвета лисицы – у обеих красноречивое смятение на лице не в пример дерзкой фразе. Когда русая в очередной раз дернулась вбок, а та, что потемнее, ее поймала, стало ясно как день, что их сносит течением, а выйти они не могут… или боятся. Парень заходит глубже:
⁃ Я не неяда, мне пришлось столкнуться с еното-лисьем гоп-стопом, – протягивает руки девушкам. Они ловят его запястья и медленно движутся с ним, преодолевая мощь реки. Шаг за шагом течение ослабевает; когда воды становится по колено, курьер отходит на несколько шагов от спутниц.
⁃ Еното-лисьем? – уточняет девушка с медными волосами. Приветственная шутка принадлежала ее голосу.
⁃ Именно. Они ободрали меня как липку. Пришлось замотаться в сеть. У них главарь – енот, который говорит по-человечьи, но лучше бы молчал, – ухмыляется парень. Медная девушка сканирует незнакомца с чрезвычайным вниманием. Вторая просто весела, ее тонкое лицо с пухлыми губами и серыми глазами напоминает лик его гувернантки. Девушки одеты практически в одинаковые комбинезоны песочного цвета, изготовленные специально, чтобы сливаться с местностью.
⁃ Куда они ушли? – спрашивает рыжая.
⁃ Туда, – парень машет рукой в примерном направлении. – Не переживайте, если пойти вниз по течению, мы наверняка их не встретим. Звери в хвое попадаются редко, как я читал. Будем держаться вместе – быстро найдем еду и заночуем в безопасности, – замечает он, затягивая узел на плече.
⁃ Мы идем туда, – медная уверенно вскидывает руку. – До заката нагоним. Ты с нами?
⁃ Кого вам нужно нагнать? – непонимающе уточняет блондин. Собственные догадки приходятся ему не по душе.
⁃ Билла и его стаю. Одежду тебе вернем, – уже добрее отвечает девушка.
⁃ Ты же не драться с ними собралась? Стая большая. Лисы еще крупнее енотов! И… у этого бандюги есть имя?
⁃ Конечно, есть, – фыркает девушка. – У каждого члена банды есть имя. Билл, Дикси, Магнит и Ашан – это основатели.
⁃ Какие странные имена… Они сами себя так нарекли?
⁃ Говорят, что да. Им вообще много лет – животным в хвое. Могли вдохновиться артефактами предков. Но сами в этом ни за что не признаются, любят загадочность, – щурится девушка.
⁃ Да уж, они сама таинственность, – бормочет парень, вспоминая отнятую одежду и погоню.
И тут на него снисходит озарение. Красноватые волосы короче каре, светлые глаза, колечко в носу… Получатель письма стоит прямо перед ним – внешность один в один как зарисовано на конверте! Еще и предлагает разыскать шайку, которая отняла послание.
Здесь должно быть длинное философское отступление, не лишенное лирики и достаточно любопытных умозаключений героя, о том, что вселенная заботится о всех и каждом, главное – это сила духа и проч. и проч., но мы это пропустим.
⁃ Наверное, прозвучит странно, но вы мое спасение! – восторженно улыбается парень. Его белые зубы, аккуратные черты лица и отсутствие ран свидетельствуют о благородном или по крайней мере благополучном происхождении. Медная девушка кивает, а русая протягивает руку страннику, сделав 2 скользких шага вперед:
⁃ Мана. Ты наверняка будешь полезен. Кая, хоть и не признаётся, но очень нуждается в богатыре, который бы носил ее на руках время от времени, она ногу повредила, – девушка трясет руку парня, и на последних словах начинает сгибаться от смеха. Кая сверкает глазами и спокойно замечает, что без ее навыков и связей их самих придется носить спустя пару дней.