Орхан. Забыть тебя

Глава 1

3 года назад

– Папа, я прошу тебя не нужно. Умоляю не делай этого, – плачу навзрыд.

– Далия, ты прекрасно знаешь, что сейчас речь идет не только о тебе. На кону жизнь маленького ребенка, твоей племянницы. На кону честь и уважение.

– Но на кону и моя жизнь, отец. Я не перечила тебе никогда, но сейчас я просто не могу согласиться. Этот брак… он… мне не нужен. Он не принесет счастья. Папа я тебя умоляю… – чуть слышно произношу свои слова.

– Быть может сейчас, ты так против, но потом ты его полюбишь. Таир хороший мужчина. Он идеальный кандидат. Ты будешь счастлива. А малышка Амита будет вашей дочерью. Подумай о памяти сестры.

– Меня и саму убила ее смерть, но папа, Таир может удочерить ее, женившись на другой девушке, почему именно я?

– Ты молода, и договор с главой семейства Аббас был давним. Мы породнились, но как видишь Камалия и Мунир слишком рано ушли. Амита соединит наши семьи вновь. Всевышний не зря подарил нам младших детей.

– А как же я? Пап, как же я?

– Традиции будут вечны, даже если кажется, что многое стерто. Это мое окончательное слово, Далия. Подумай о том, что ты уже взрослая и от тебя зависит честь нашей семьи, умение держать слово. Я люблю тебя, дочь и надеюсь на твое благоразумие.

Он поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты закрыв за собой дверь, а я упала на пол разбитая… Потому что я никогда не смогу пойти против его слова, против своей семьи, и моя любовь искренняя и первая навсегда останется там же, где я ее обрела – на берегу моря, среди огромных камней.

«Орхан… мой любимый, как же мне быть? Тебя нет, и я потеряна. Что с нами будет теперь?», – склонила голову роняя горькие слезы. Как назло, он сейчас на учебе в России, и ничего не может сделать, да и что тут вообще поможет?

Не успела я подняться на ноги, как в спальню ворвался Латиф.

– Здравствуй брат, в чем дело? – попыталась привести в норму свой голос и заплаканное глаза.

Он со злостью в эмоциях своих и резких движениях, подошел ближе и схватил меня за лицо больно впиваясь пальцами.

Я закричала от страха и неожиданности.

– Маленькая потаскуха. Долго ты еще будешь позорить нашу семью? – вдруг произнес он ужасные вещи.

– Что…?

Я опешила, потому что он ни разу так не говорил со мной, хоть и был всегда отстраненным на эмоции и чувства.

– Думаешь я не знаю в чем причина твоего бунта, Далия? Я все видел и наблюдал за тобой. Думаешь, что такая умная? Думаешь, что я бы тебе позволил уйти в дом этого ублюдка?

– Что ты такое говоришь, отпусти меня, – начала вырываться, но хватка стала только сильней.

– Я всегда знал, что ты нас опозоришь, поэтому и следил за взрослением маленькой избалованной принцессы и был прав. Ты никогда не стала бы такой как твоя сестра Камалия. Она достойная нашей семьи женщина. Ты же в одном шаге от позора.

– Не говори так, я не сделала ничего, – из глаз брызнули слезы, потому что я как никогда почувствовала себя именно таковой.

– Послушай внимательно, сестренка, – словно яд выплюнул он последнее слово. – Если ты вздумаешь идти против воли отца, твой жених, названный тобой самой, окажется насильником из моих уст, а ты станешь шармутой. Ведь даже пользованная насильно никогда не станет чистой в глазах людей, ты это прекрасно знаешь. Твоя участь будет печальной. Ты опозоришь отца, меня, мать, и будешь до конца дней носить красный платок позора, одинокая и брошенная. А он? – усмехнулся злостно. – Ты сама знаешь, что с ним сделают, когда правда о том, что он сделал выплывет в народ, а я постараюсь говорить громко. Его убьют, не скупясь на гнев. Смерть эта будет страшной. И виной такой участи станешь ты одна, Далия.

– Нет, нет, нет, – кричала все громче с каждым словом. – Не делай этого. Прошу, Латиф. Он не виновен. Никто не виновен. Я все сделаю, клянусь, – стала прижимать его кисть ко лбу своему, по-прежнему находясь на коленях.

Перед глазами встали картинки такой жизни и мне стало жутко и страшно.

– Тогда подумай еще раз, какой судьбы ты нам всем желаешь, сестра. Это мое единственное предупреждение. Прими решение и озвучь его на семейном ужине сегодня. Иначе, я буду действовать незамедлительно.

Он ураганом вышел из моей комнаты, а моя жизнь покатилась с горы, прямиком в ад.

Все мои счастливые планы и надежды угасли с громким хлопком двери.

Иллюзия выбора оказалась прозрачной. Я никогда не сделаю больно ему или маме с папой. Я приму вызов судьбы, даже если моя жизнь навсегда остановится в том дне, когда я знала, что любила его, а он любил меня, потому что сегодня я перестану существовать. Той Далии, больше не будет никогда.

Глава 2

Изнутри я выжжена, опустошена… изранена.

– Всевышний, за что ты так со мной? С нами? – слезы уже высохли, но так горько и больно, что боль пульсирует в каждой точке моего тела.

Смотрю на телефон и так хочу ему написать, но что с нами сделает эта правда? Какой понадобится срок привыкнуть к мысли, что я не буду его женщиной и женой?

Мы планировали иначе, а в итоге…

«Сестра, моя дорогая Камалия, как же мне жаль тебя и произошедшее с тобой и твоим мужем… Но я теперь одна и принимаю на себя все удары злого рока. Твоя дочь станет моей дочерью, не познав родной материнской любви, а я потеряю возможность быть рядом с тем, кого выбрало мое сердце».

В моем распоряжении вся жизнь… быть может и не будет она долгой, кто знает. Но вся она уйдет на то, чтобы погибать любя другого. В объятиях другого мужчины, которого буду звать своим мужем.

Снова начинаю плакать, сжавшись в ком на мягком ковре.

Слова Латифа меня ранили. Он никогда не позволял себе такого тона в мой адрес, неужели он правда считает меня такой? Неужели решил, что я и мой Орхан… Это же табу. Но люди не станут разбираться, а позор падет на всю фамилию Хуссейн, как и на семью Орхана.

Нет, я не могу так поступить с ними всеми.

Проглатываю эту боль, оставляя ее на волю Всевышнего и встаю с пола. Машинально расчесываю длинные черные волосы, не обращая внимания на то, что серые глаза из зеркала больше похожи на серые тучи и проливается дождь, стекая по моим щекам.

– Маарам, – зову служанку, и она тут же появляется. – Помоги пожалуйста с нарядом для ужина.

– Конечно, госпожа, Далия, – быстро устремляется к огромному шкафу с одеждой, а я скидываю с себя домашнее платье, оставаясь в нижней сорочке.

Смотрю в зеркало на чуть стройное тело, выглядывающий уродливый шрам из-под кружевного края декольте и тут же отворачиваюсь. Я ненавижу свое отражение. Ненавижу жалость людей, их грустные вздохи и вопросы о том, как мое здоровье. Ненавижу все это…

И вновь страдает сердце. Израненное болезнью, а теперь и любовью…

Маарам входит назад с зеленым платьем и помогает надеть.

Я люблю ее как вторую маму. Она со мной с рождения, поэтому ее дочь Лина стала моей самой близкой подругой, ведь мы росли рядом изо дня в день.

С ней я могу быть собой, и она не смотрит на меня как на богатую девочку, выросшую в золоте.

– Как там Лина? Как учеба? – спрашиваю ее, когда она застегивает молнию сзади.

– Все хорошо, спасибо вам.

– Не нужно, Маарам, вы тоже моя семья.

– Но если старший господин узнает…

– Не узнает. Сама знаешь, что для папы это копейки. Лучше пусть Лина получит образование, чем я куплю себе очередное ненужное платье по указу мамы.

– Спасибо, Далия, – скромно улыбается и начинает расчесывать мои волосы. – Как малышка Амита?

– Ей всего месяц, – вспомнила племянницу и слезы на глаза навернулись.

– Я слышала про решение, господина Магди.

– Ох, Маарам, я в такой печали. Папа меня не слышит, а с мамой нет смысла говорить. Решения отца не оспаривают в нашем доме.

– Но господин Таир и правда хороший человек. Я слышала о семье Аббас только хорошее. Ты будешь счастливой женой и твое сердце его полюбит, Далия.

– Но как? Как, если оно уже любит. Другого мужчину. Не того, кого нужно.

Она испуганно «охает» и прикрывает рот рукой.

– Но как же это произошло? Старший господин будет зол, не говори ему об этом, дочка. Не губи себя.

– Что ты, – хватаю ее за кисти рук, которыми она стала размахивать эмоционально. – Конечно, не скажу. Вот только Латиф за мной следил и пришел угрожать. Он хочет выставить Орхана насильником, Маарам, если стану возражать.

– Этот мальчишка всегда был злым. Его сердце черствое, но он мужчина и ты это знаешь, Далия.

– Знаю, поэтому умоляла его молчать. Я соглашусь на свадьбу, няня, а мое сердце… оно ранено.

– Только бы выдержало оно, – прикладывает руку к моему шраму, оставшемуся от давней операции. – Не переживай. Всевышний знает, что делает, значит так нужно. Судьба не ошибается, девочка моя. Никогда не ошибается.

– Но так больно покориться ей. Так больно, – обнимаю ее и снова плачу.

– Тише, тише, – гладит меня по спине даря ласку свою. – Ты всегда была сильной, оставайся такой.

– Нет, Маарам, это Камалия была сильной, а я просто подражала ей. Ты же знаешь какая я.

Женщина разворачивает меня и собрав волосы начинает плести косу, вплетая ленту цвета изумруда.

Время как песок утекает сквозь мои пальцы, пока не наступает тот самый момент и служанка не зовет меня на вечерний прием пищи.

Маарам сидела со мной все это время ведя разговоры обо всем. Я унеслась в другие страны мысленно, но оставалась в суровой реальности и у меня украли даже эту возможность в секунду.

– Ты красавица, Далия, ступай. Помни об Амите, она еще так мала и уже сиротой осталась. Сестра бы сделала для тебя то же самое, девочка моя. Эта жертва во благо.

Ее слова звучали в моей голове, пока я шла по длинным коридорам крыла дома и спускалась по витиеватой лестнице, в столовую, где уже находилась вся семья и хозяин этого дома Магди Хуссейн, сидевший во главе большого стола. Он смотрел на меня зная, каким будет мой ответ.

Глава 3

Вся семья, кажется, как и я замерла в ожидании.

Мама ласково улыбнулась, кивнув мне, чтобы шла к своему стулу. Папа тоже.

Латиф. На него я побоялась посмотреть. Я, итак, ощущала его презрение и мне было очень обидно за несправедливые слова брата.

Я не заслужила этого отношения к себе. Не заслужила. Все мое нутро сопротивлялось тому, что он думает обо мне и это подстегивало покориться воле мужчин моей семьи, но все-таки моя душа, она страдала. Ведь покорившись, я предаю его, о ком страдает мое сердце… Пойти против воли – значит убить его и веру в любовь.

«Небо, как же так? Почему нет третьего варианта? Почему выбор таковым вовсе не является, и я точно мотылек в стеклянной прозрачной банке откуда выкачивают воздух».

Вдохнула полной грудью и прошла к столу поняв, что задержалась на пороге.

– Прекрасно выглядишь, Далия, – начал папа, когда я подошла и поцеловала его перед тем, как сесть за стол напротив мамы.

– Спасибо, – несмело растянула губы в подобии улыбки. – Есть повод и думаю вас он порадует.

Меня рвет на части, я проклинаю себя, а скулы сводит спазм, потому что внутри я плачу и этот диссонанс меня убивает. Словно я кукла в театре. Только это все реальная жизнь, а не представление.

– Какой? – оживилась мама, радостно задав свой вопрос.

– Папа, – повернулась к нему и заговорила:

– Я люблю тебя и безумно любила Камалию, – подбородок дрожат, а губы продолжают говорить, – как и мы все. Ее дочь Амита не может остаться сиротой, поэтому я принимаю предложение, – ощущаю как сердце еле справляется со своей работой, когда я почти буквально растворяюсь в воздухе с моими следующими словами: «Прости меня, мой любимый», – стать женой Таира Аббаса.

Отец гордо кивает мне, в знак того, что он не сомневался в моем ответе и рад такому решению своей теперь уже единственной дочери, мама прикладывает руки к щекам, явно тронутая моими словами, а брат, откинувшись на спинку стула ухмыльнулся.

Они были рады. Они праздновали это словно победу. Амита обретет полноценную семью. Папа получит крепкие узы в бизнесе и между семьями, ведь Аббас частые гости самого шейха, Латиф был рад тому, что я прогнулась от того, что он надавил и никто не видел моих застрявших в глазах слез. Никто не догадывался, что я умирала в эту секунду морально, они не видели меня за моей улыбкой… они не видели, как больно мне было в этот момент.

После ужина вся семья переместилась в малую гостиную, где мы часто пьем чай днем в послеобеденную жару.

Папа сразу же созвонился с Даяном Аббас, чтобы передать ему хорошую весть, мама была на связи с Рузой, матерью моего будущего мужа, Таира. Латиф был занят своим телефоном, а я сидела с ровной спиной и мечтала убежать. Куда угодно, только бы не быть здесь на празднике жизни, который для меня означал смерть.

– Я пойду в комнату, мама, – встала со своего места, привлекая внимание всей семьи.

– Конечно милая. Я займусь организацией церемонии помолвки и потом определимся с датой свадьбы, нужно не забыть и про платья. Я бы хотела, чтобы ты и сари надела, как второй наряд. Что скажешь, Магди?

– Как решит Таир, Неха. Он хоть и современный мужчина, все же Далия не просто девушка, а жена его будущая.

– Что ж, тогда спросим у него позже, на обсуждении помолвки.

Ласковая улыбка не вызывала во мне отклик, все эти слова о свадьбе только сильней добивали меня и я, кивнув маме поскорей ушла наверх.

Вбежала в комнату и запершись изнутри расплакалась, стягивая с себя платье и расплетая волосы.

«Предательница, Далия, вот ты кто!» – кричала изнутри я на себя саму стиснув зубы, чтобы не в голос, а после услышала звук смс и не могла приблизиться к телефону, потому что знала, что это он мне пишет. Но сопротивляться сердцу я не могу и поэтому все-таки подхожу к мобильному и читаю строчки, которые одновременно ласкают и стирают меня подчистую:

«Здравствуй, Лала, у меня закончилась занятия, сегодня было их больше обычного. Прости, что не писал. Помнишь я говорил про преподавателя по уголовному делу, вот у него были две последние пары, не мог даже вытащить телефон из кармана. Знаю, что ты говорить не можешь, возможно занята, но я так хочу услышать твой голос. Остался всего месяц, и я буду рядом с тобой. Я так соскучился, моя…

У меня большие перспективы. Я получу хорошую работу. Ты ни в чем не будешь нуждаться, никогда. А после, твой отец не сможет мне отказать в свадьбе. Я принесу большое приданное, вот увидишь, моя Лала.

Чем ты занималась? Наверное, провела за чтением книг в саду все время?

Я нашел хороший университет, ты пойдешь учиться. Я не твой отец и дам тебе все, что пожелаешь.

Напиши, или позвони, если будешь свободна, я буду ждать.

Сожми в своей руке тот кулон и почувствуешь, что песчинки отсчитывают дни… я скоро буду рядом, всегда» .

Сажусь рядом с кроватью на пол и перечитываю смс вновь и вновь.

«Лала» – только он меня так называет.

«– Ты для меня особенная, и я хочу, чтобы я называл тебя так, как никто и никогда не подумает… потому что не будет на это никакого права. Как тебе – Лала?

– Мне нравится.

– Моя, Лала».

Его мягкий шепот пронесся как легкий ветерок, и я вздрогнула, потому что не имею права его обманывать.

«Я больше не твоя Лала, Орхан…».

Как ему сказать? Как объяснить, что этот тупик не преодолеть и не выйти победителем, потому что иначе поплатимся все мы. Латиф не шутил, я это знаю. Единственный выход сыграть свадьбу раньше, насколько возможно. Быть может тогда поняв, что я принадлежу другому мужчине он поймет, что я предательница и возненавидит. И если так, то значит скоро забудет. Всевышний поможет зажить его ране, подарит ему любовь.

Как страшно. Как больно. Не успели проститься с Камалией и снова боль.

Слышу тихий стук.

– Входи, Маарам.

– Госпожа, вам помочь с платьем и приготовиться ко сну?

Сижу на полу, не пошевелившись и смотрю в огромное окно с белоснежным тюлем, развивающемся на ветру, что несет прибой. Сжимаю в руке кулон золотой цепочке, в виде песочных часов, что однажды подарил он, уезжая на учебу.

– Далия? – трогает меня за плечо, а после, когда я кладу свою руку поверх ее, она садится рядом со мной.

– Ты любила, няня? Чтобы прям до боли.

– Было однажды. Очень давно. Но тогда все было иначе.

– Иначе? Разве ты не о муже говоришь?

– Раиф он… сложный человек, но я его… жена и я его уважаю, – слова были произнесены так, словно ее заставляют их произносить, что казалось странным.

Раньше мы не поднимали таких тем.

– Маарам, все хорошо, – я испугалась, когда она застыла на мгновение смотря стеклянным взглядом как бы в окно, но как бы и в пустоту.

– Я приготовлю ванну с лепестками ранней розы.

Женщина, не оборачиваясь ушла в ванную комнату, но я не стала идти за ней. Бывают моменты что лучшая поддержка расстояние, а не попытка залезть в душу.

Няня тоже не задает вопросы, она все видит без слов.

Вот только израненная душа хочет, чтобы ее кто-то излечил. Я могу плакать, я могу кричать, но реальность не изменить.

Кручу перед сном телефон в руке и хочу рассказать Орхану обо всем, но понимаю, что это запустит цепочку событий, в результате которых мы все поплатимся своими жизнями за наши поступки.

Значит мне нужно быть прежней, не вызывать подозрений, а когда он вернется все разрешится само собой.

«Ты отвратительная, Далия. Грязная лгунья», – шепчет разум.

Нужно научиться подавлять эмоции. Улыбаться, когда тошно изнутри. Быть счастливой, когда мертва по сути.

«Мой Орхан, прости, что не могу позвонить, отец дома и все уже спать легли. Сегодня был семейный ужин, а перед этим я, как ты и подумал, гуляла в саду.

Я за тебя очень рада, потому что ты достоин самой лучшей работы. Не зря тебе выслали приглашения. Ты очень умный. Я никогда в тебе не сомневалась, ты же знаешь.

Очень скучаю по тебе и жду возвращения.

Твоя, Лала.»

Отправляю ему сообщение и прошу Всевышнего меня проклясть за эту ложь. Которая будет стоить мне в итоге всего, но и правда не принесет ничего хорошего. Так я думала.

Следующее утро начинается почти, как всегда, вот только стоит спуститься вниз, и моя жизнь переворачивается новой реальностью. К нам в гости приехала госпожа Руза и началась подготовка к помолвке и последующей свадьбе, чтобы малышка Амита скорее обрела настоящую полноценную семью.

Все получат в итоге что хотят, кроме меня. В этой истории я буду той, кто потеряет…

Глава 4

– Неха, Таир и Далия просто идеальная пара, – поет соловьем будущая свекровь.

Она хорошая женщина и всегда нравилась мне. Их семья имеет большой бизнес. Кругом здания построенные компанией Аббас, и салоны красоты самой госпожи Рузы. Как она говорит всегда, «это просто ее маленькое хобби, подчеркивать женскую красоту».

Сейчас же я не верила ее словам, и не потому, что она лгала, а воспринимались они иначе. В принципе, как и все вокруг. Но моя маска крепка, и никто не догадается, что изнутри проливается кровь в битве за свободу и пленница Далия проигрывает этот бой почти с нулем.

– Есть вопросы по помолвке. Думаю, что ее стоит сделать дома, в тихом семейном кругу. Со дня похорон прошло не так много времени, и все это воспримется обществом неправильно.

– Ну мы все же выждали необходимое время, и нас подгоняет малышка, оставшаяся сиротой, наша кровь. Однако соглашусь, Неха. А свадьбу я хочу сделать в ресторане. У нашего знакомого есть потрясающий комплекс за городом. Выполнен из белого камня. Он просто идеален и там не было ни одного подобного торжества. Его двери будут впервые открыты для нас.

– Чудесно, Руза. Теперь можно обсудить детали.

Они все говорили и говорили, спрашивали мое мнение о цветах, еде, пригласительных и я отвечала, правда не видела ничего из того, что они мне показывали, не запоминала.

– А что Таир, Руза? Он уже вернулся?

– Нет. Уехал куда-то в европейский филиал и попросил не беспокоить. Что-то важное намечается, говорит, но я думаю, что он как мужчина решил просто таким образом пережить горе.

Атмосфера резко изменилась, потому что, по сути, никто не оправился после этой страшной аварии, которая забрала наших родных.

Всевышний, как же могли так спутаться дороги судьбы, что не разобрать где чья? Как же нам быть всем с этой реальностью, которая пугает так, что становится страшно просто дышать?

Я выхожу замуж, отменяю прежние планы, но мир не сходит с ума, и время продолжает идти вперед, значит это вовсе не сон…

Солнечное утро такое, что заливает столовую слишком ярко… слепит… но не несет радости. Я в унынии и меня поглощает эта тоска.

Папа с Латифом уже давно отправились на работу, в доме только женщины поэтому мы перемещаемся в гостиную и продолжаем обсуждение простой церемонии. Чем проще будет помолвка, тем ярче намечается свадьба.

К одиннадцати гостья уезжает, и я тут же ухожу прогуляться, предупредив маму.

– Ты счастливица, знаешь? – улыбаясь идет со мной до дверей.

– Почему же?

– Такого мужа как Таир, пожелала бы себе любая девушка страны, но счастливым его будешь делать именно ты, дорогая.

– Да, – скованно отвечаю. – Ты права, мама.

– Отец тобой невероятно горд. А сестра была бы признательна за дочку.

– Прошу, мам.

– Извини, Далия, ступай, прогуляйся. Буду ждать к обеду.

Обнимаю ее и быстро ухожу.

У меня такое ощущение складывается порой, что все знают, как сильно я не хочу этой свадьбы и для того, чтобы я не сопротивлялась напоминают о долге, о чести, о достоинстве. Хочу закричать им что я помню все, что они не дают забыть, но вместо этого я лишь покорно соглашаюсь с ними.

Быстрым шагом ухожу подальше от дома. Подальше туда, где моя душа найдет покой ненадолго. Хотя кажется, что сейчас при таких обстоятельствах «наше» любимое место становится грязным, ведь я не имею права марать его собой.

Спускаюсь к длинной полосе песчаного пляжа, который после пятнадцати минут прогулочного шага становится каменистым и в итоге сменяется огромными валунами.

– Наше место, – прошептала, касаясь того самого камня, на котором сидела, когда впервые повстречала Орхана.

Воспоминания

Сегодня великий день. Моя сестра Камалия вступает в брак с уважаемой семьей Аббас. Говорят, они частые гости во дворце самого шейха. Это родство очень важно для наших семей. И дело тут не только в бизнесе, а просто сам факт объединения и сдерживание обещаний, когда-то данных нашими отцами и прочее.

Камалии двадцать два, она закончила институт и вполне готова стать женой Мунира Аббаса, старшего из двух сыновей. Ему тридцать четыре и его детище по добыче редких камней разрослось до небывалых размеров. Сестре очень повезло. А я жду окончания церемонии, чтобы попросить отца позволить и мне отучиться. Я не феминистка, но все же хотелось бы самой работать, заниматься тем, что по-настоящему люблю.

Мне недавно исполнилось восемнадцать, и я бы завела этот разговор раньше, но полугодовая подготовка к свадьбе была такой изнуряющей, что добавлять еще переживаний я не хотела.

Отец со скрипом зубов позволил сестре учиться, а я младшая и мне многое было позволено, хоть я этим не пользовалась слишком злостно, надеюсь и в этот раз повезет.

Всю церемонию мама стойко держалась и лишь в самом ее конце, вкладывая руки Камалии в раскрытые ладони матери семейства Аббас она расплакалась, как и госпожа Руза, что принимала в свою семью дочь.

Они смотрелись просто невообразимо красиво.

Жених не мог оторвать глаз от моей сестренки, чем смущал ее безумно, но она стойко выдерживала его взгляд, теперь она имеет право смотреть в его глаза открыто.

По традиции молодожены сразу же после рукопожатия отцов и часового пиршества, принимая поздравления отправились в свой дом, который Мунир приобрел специально для своей только что родившейся семьи, а завтра мы все придем к ним на продолжение свадебной церемонии, где Камалия будет нас принимать как желанных гостей в статусе жены, с уже покрытой головой. В этот раз не будет посторонних, только близкие родственники двух семейств.

Традиции о первой крови уже не выносятся так явно на свет. Ведь если жених разуверится в невинности жены, он просто скажет отцу о том, что брак расторгается. Но позор, который несет за собой такое последствие такой же, как и десятки лет назад.

– Отец, – подхожу к нему, как только машина сестры скрывается за углом, а визг женщин, желающих их семье благополучия, стихает.

– Далия, – улыбается и обнимает меня. – Осталось выдать замуж тебя, а после женить твоего брата Латифа.