Доминик Уэйн-Пинч

Сомнений быть не могло. Стоящая перед ней девушка – точно Доминик! Медные пряди ее шелковистых волос, зеленые глаза и взгляд, которым она ее оценивала были ей точным ответом. Такая же как и ее мать десять лет назад.

– Кто вы такая, мэм? – она устало уставилась на вошедшую в дом незнакомку.

– Ты не помнишь меня, Доминик?

– Напомните, почему я должна вас помнить? Кто вы такая?

– Твоя тетя Эвелин, – еле слышно проронила она.

– Кто?!

На мгновение Доминик потеряла дар речи. Что она такое говорит? И к тому же, это не может быть правдой. Не может быть такого, чтобы стоящая перед ней незнакомка была ее тетей. Не может быть…

– Невероятная выдумка. И вы хотите, чтобы я вам поверила?

– Если ты не помнишь меня, вот наши с тобой фотографии десятилетней давности, – волнуясь проговорила она, протянув ей фотоальбом. – Тут и твоя мама еще есть, Доминик.

Доминик не могла поверить своим глазам. Откуда у этой женщины фотография ее матери? Кто она такая и что не менее важно, чего она хочет добиться, показав ей эти фото?

– Вы… хорошо знали мою маму, – заметила она, указывая на их совместные фотографии. – Но я вас не помню. Прошу, уходите, мэм.

– Нет! Я не… как это не помнишь? А фотографии? А мои волосы? Мы ведь так похожи с тобой, Доминик! – Эвелин вцепилась в руки девушки мертвой хваткой. – Я ведь… я так долго тебя искала!

– Отпустите меня! – она чудом вырвала руку и отпрянула назад. – Вы в своем уме? Я вас не помню! Не помню! Уходите!

– Но почему? Почему ты меня не помнишь?! – продолжала она. – Я ведь твоя тетя Эвелин.

– Бог мой! – вздохнула зеленоглазка. – Вы! Если не уйдёте сейчас, я вызову полицию!

– Ну почему ты так поступаешь, Доминик? Я понимаю, что я отсутствовала так долго, но пойми, я искала тебя все это время! Элизабет не оставила мне ни одной весточки, а ты еще и живешь в чужой семье! Думаешь легко мне пришлось?

– Да мне плевать! – воскликнула она. – Вы все бросили меня! А теперь еще смеете заявляться на порог и требовать от меня узнать в вас мою тетю?

Этого стоило ожидать. Она даже не вспомнила ее. Совсем. На глаза Эвелин навернулись слезы. Капля за каплей они стекали вниз по ее щекам и по подбородку. Но Доминик не среагировала.

– Отличная игра. Спасибо за представле-ние, вам пора, – она почти вытолкнула ее за порог, как женщина вновь ухватилась за ее руку.

– Я уйду… я уйду, но прежде, я хотела бы сказать, что я ни на что не претендую. Я просто хотела чтобы ты узнала о том, что я здесь, – она вложила в ее руку бумажку. – Здесь мой адрес, если вдруг надумаешь прийти.

Отпустив руку девушки, Эвелин двинулась к калитке дома, как вдруг остановилась, и обернулась на Доминик.

– Сегодня вечером я уезжаю в Гарлидж. Я пойму, если ты не придёшь. И все же, думаю провести некоторое время с родной тётей несколько лучше, чем жить под одной крышей с незнакомцами.

– Эти незнакомцы меня вырастили! Вы слышите?! Тетя Эвелин! – прокричала ей вслед Доминик, но кажется, она ее уже не слышала. – Что за черт!

6

– Доминик! Спускайся вниз, я кое-что принесла тебе! – радостно воскликнула миссис Пинч, ступая на порог собственного дома. Но Доминик не отзывалась.

Вжавшись в подушку, она тихо лежала, и почти не моргала, смотря в одну точку.

Эта женщина действительно ее тетя? Иначе откуда у нее взялся тот фотоальбом и ее фотографии с мамой?

– Ну чего ты, Доминик?  Что-то  случило-сь? Где Арон, кстати? – совершенно спокойно спросила она, заглянув в комнату дочери.

– Я не знаю.

– Что-то произошло?

– Ничего. Вечер был чудесный.

– Тогда почему ты такая вялая?

– Неважно. Все отлично, ясно? – чуть раздраженно бросила она. – Просто оставь меня одну ненадолго, если это возможно.

– О, конечно. Но если что, я внизу, – спокойно повиновавшись, Батшиба вышла из комнаты дочери, попутно заглянув в комнату к Рови. Однако дочери там не оказалось.

– Что еще за… своеволие такое? Как она смеет не ночевать дома! – негодовала она.