Ты – моя собственность
Вот это да! Такого я не ожидала.
Осмелев, я стала мазать остальные ушибы, царапины и порезы, восхищенно наблюдая, как они затягиваются, как светлой и ровной становится кожа.
Ничего себе! Эта вещь явно магическая. Но женщина, которая выкупила меня у разбойников, не темная. Она просто человек, хоть и странная. Откуда же у нее такое чудо? У наших лекарей ничего похожего нет.
Ну да ладно, мне до того нет никакого дела. Пусть ее секреты остаются ее секретами. Главное, чтобы она вернула меня родным, получила свои деньги и я забыла об этой истории, как забывают страшный сон.
Когда я вышла из-за ширмы, на полу уже лежало тонкое одеяло. Женщина протянула мне шаль, легкую, почти прозрачную, но большую и теплую – я могла бы завернуться в нее полностью, – и пододвинула кружку с вином.
– Пей, тебе надо. И расскажи, о каких родственниках идет речь?
– Господин Лаорр… Он темный.
Когда я назвала это имя, женщина вздрогнула.
– Лаорр? – Она недоуменно изогнула бровь. – А каким образом…
– Отдайте меня ему, – умоляюще перебила я, – И он щедро вознаградит вас!
– Ах вот оно что… – холодно протянула она. – Очень сомневаюсь. Боюсь, у него нет необходимости в человеческих девушках.
– Нет-нет, вы не поняли. Я – сестра его жены.
– Сестра жены? – переспросила она, и глаза ее странно блеснули. – Его жена…
– Она полукровка, – торопливо пояснила я.
Решит еще, что я все выдумываю. Человеческая девушка никак не может быть женой темного. Их связь убьет ее, рано или поздно. Скорее рано. Любовь темных губительна для нас.
– Да-да, припоминаю эту историю… – Она смотрела на меня так, словно бы прямо сейчас, в эту минуту, решалось что-то важное. – Кажется, король был очень недоволен этим браком.
Я промолчала. Я точно не собиралась обсуждать с ней семейные дела.
– А этот твой слизняк, он знает, кто ты?
– Конечно, знает. – Я стиснула пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. – О-о-о, он еще пожалеет о том, что так со мной поступил. Когда Лаорр его найдет, а он его обязательно найдет, этот негодяй пожалеет, что на свет родился!
Мой голос зазвенел и сорвался, на глаза навернулись слезы.
– Ну-ну, не надо плакать. От слез тускнеют глаза и появляются морщины. А нам ведь это не нужно? – Женщина улыбнулась какой-то очень непонятной улыбкой.
Ну, или мне не надо больше пить. Это вино слишком терпкое и пьяное. Я поставила кружку на стол и заглянула внутрь. Ничего себе. Выдула добрую половину.
– Нет-нет, так не годится, допивай все, – скомандовала женщина. – Тебе нужно хорошенько отдохнуть и выспаться.
Какая же она добрая! Я послушно сделала то, что она велела, – допила до дна, улеглась на одеяло и накрылась шалью. Было тепло и уютно, от вина кружилась голова. Наваливалась дрема…
– Ты спишь? – очень тихо спросила женщина, наклоняясь надо мной.
Я зачем-то притворилась спящей и, едва она отошла, с любопытством посмотрела сквозь сомкнутые ресницы.
Женщина достала из шкатулки тряпичных куколок, почти таких, с какими я играла в детстве. Мирая сама делала мне их, когда мы жили вдвоем в нашем бедном квартале. Только вот мои куклы были яркие, разрисованные, а эти – холщовые и бесцветные. Безликие. Ровно три.
Она положила их на стол, перемешала, зачем-то сбрызнула остатками вина из кружки, а потом взяла большую иглу и по очереди проткнула все три. От этой ее игры мне стало как-то не по себе. То ли свечи отбрасывали такие зловещие тени, то ли само ее лицо было недобрым, но сейчас она внушала ужас.
Я бы наверняка испугалась еще больше, но голова стала тяжелой, веки опустились, и я быстро соскользнула в сон, тяжелый, густой и без сновидений.
6
– Леди! Леди! – прорвался сквозь сон встревоженный мужской голос.
Голос был смутно знаком, но я никак не могла сообразить, кому из слуг он принадлежит. О боги, кто там голосит под дверями моей комнаты? И где Сандра? Почему она не сама пришла будить меня на завтрак, а прислала кого-то настолько громкого, что в ушах звенит?
Я лениво потянулась и чуть приоткрыла глаза. Комната была не моя, совсем не моя. Более того, в нашем замке вообще не было таких вот комнат. Где я? Что происходит?! Я удивленно моргнула и… Вспомнила… И свой побег с Гильомом, и этот захудалый трактир, и кости, и свои драгоценности на грязном столе, и женщину, что спасла мою честь, а скорее всего, и жизнь…
Ох…
Я застыла под шалью, не подавая виду, что проснулась, и сквозь сомкнутые ресницы наблюдая за происходящим.
– У нас тут такое… Беда! – торопливо бормотал трактирщик и облизал губы. Да, именно его голос так безжалостно ворвался в мой сон, вот только обращался он не ко мне, а к той самой загадочной женщине. – Постояльцы играли в кости, пили, а потом, видать, что-то не поделили… В общем, драка была…
Женщина молча всматривалась в него, и под этим пристальным взглядом трактирщик нервно переступал с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке. Мне показалось, что она напряженно ждала продолжения и, когда его не последовало, надменно приподняла бровь и спросила сама:
– Надеюсь, все живы?
– Увы, нет… Три мертвяка там. Таум с братом да пацанчик… Ну тот, с которым девица-то ваша… – он ткнул пальцем в мою сторону, – … прибыла.
– Вот как, – равнодушно обронила женщина. – Мы, пожалуй, отсюда уедем. Ты еще не звал гвардейцев?
– Нет, как можно, – замахал руками тот. – Я же помню ваш наказ: если что случится – сначала к вам, а потом уже…
Она холодно кивнула, протягивая ему серебряную монету, которая, как по волшебству, мгновенно исчезла в широкой лапе с обкусанными ногтями.
– Ступай, принеси вещи девчонки.
– Сию же минуту! – радостно воскликнул он и быстро попятился к дверям, подобострастно кланяясь.
– Не вздумай припрятать ни тряпки, чтоб подарить потом своей девке!
– Да я и не хотел… – запротестовал трактирщик, но по забегавшим глазкам было видно: хотел, и еще как. – Так я это… за вещами, туда и обратно…
– А ну, погоди, – остановила она его. – Ты ведь уже почистил карманы покойничков?
– Я?! – Он состряпал обиженную рожу. – Да что вы! Разве посмел бы я что-то трогать!
– Значит, уже почистил. – Женщина достала еще несколько монет. – Принеси мне ее побрякушки, что там были. Все до единой.
Он с сомнением покосился на деньги и поскреб подбородок.
– Добавить бы. Хорошие украшения-то! Дорогие, благородные.
– Никак носить их собрался? – насмешливо спросила женщина. – Учти, начнешь их продавать, в такую историю вляпаешься, что сам на каторгу запросишься. Ступай уже.
Трактирщик сгреб монеты и, ворча, убрался.
– А ты вставай. Давно не спишь. Принесет вещи – проверишь, всё ли есть, – велела женщина. – Ничего тут не оставляй. Соберешься, и сразу пойдём.
Ее голос долетал до меня словно сквозь вату. Гильом мёртв? Невероятно. Я злилась на него, ненавидела его, но все-таки – он мертв? Нет, я его не жалела, скорее недоумевала: с чего разбойникам было его убивать? Сам-то в драку он вряд ли бы полез – я видела, как трусливо он убегал, оставив меня с ними наедине.
Трактирщик обернулся быстро. Он действительно принес мою одежду, драгоценности и даже пальто, утерянное в каморке с дровами, когда я отбивалась от этих негодяев.
– А куда мы идем? – спросила я, пересчитав весь свой скудный гардероб.
Много я не брала из дома, бежала налегке. Думала: вот продадим украшения, купим маленький домик с заборчиком и…
И это вовсе не слезы. Просто в глаз что-то попало, да…
– Как куда? Ты же хотела домой? Поторапливайся, пока гвардейцы не нагрянули! А то будет тебе не дом, а тюрьма и суд с долгими разбирательствами.
Дом! Это было то единственное слово, за которое я зацепилась.
– Конечно, домой. Пойдемте. – Мне хотелось покинуть это место как можно быстрее.
Мы вышли из комнаты, тихо спустились по лестнице. Сквозь окна таверны еле-еле пробивались розовые лучи – еще только начинало светать. Я не удержалась и бросила взгляд в зал. Там, за столами, лежали тела разбойников и … Гильома.
Гильом… Моя глупая любовь. Золотой мальчик с пшеничными волосами, красивый как бог, спустившийся с гор, непостоянный, как ветер. Теперь он лежал на залитом кровью полу, бледный и неподвижный, словно сломанная кукла. По остекленевшим мертвым глазам ползала муха. Я содрогнулась и закрыла лицо руками. Это страшно… Как же мне страшно…
– Пойдём. – Женщина легонько подтолкнула меня к выходу. – Пока местное отребье не повыползало из своих нор.
Что она имела в виду, я поняла, как только мы покинули трактир. Вчера мы прибыли на извозчике, и я сразу же нырнула в ворота, не особенно глядя по сторонам. Вокруг были явно окраины какого-то городишки: грязные, неуютные и опасные. Эта опасность словно была разлита в смрадном воздухе, в самом виде этих хаотично натыканных домов – то хижин, то двух-трехэтажных – в узких и темных улицах.
Она шла впереди. Странно… Эта женщина, в ее элегантном платье, спокойная и по виду настоящая леди, вовсе не казалась чужой в жутких трущобах, по которым мы куда-то пробирались. Она уверенно сворачивала в какие-то переулки, пересекала проходные дворы, перепрыгивала канавы и шагала дальше, точно зная, куда идти. А еще мне не давали покоя куклы, те ужасные куклы, в которые она вчера играла… Они лежали на столе точно так же, как сегодня тела: две головой друг к другу, будто сплелись в драке, а третья – ногами к тем двоим, будто пыталась убежать. Это было жутко и неправдоподобно. Боги, скорее бы оказаться дома…
Когда мы вышли на нормальную дорогу, поймали извозчика и уселись в его экипаж, я, наконец, с облегчением выдохнула и сказала, куда везти. Извозчик удивленно обернулся.
– Не обращайте внимания на мою бедную дочь. – Женщина покачала головой. – Она больна. Ее лихорадит, совсем ослабла, вот и говорит всякую ерунду.
Я хотела возмутиться, но женщина каким-то особенным образом сжала мои пальцы, и я почувствовала, как погружаюсь в темноту.
7
Очнулась я давно, но тихо лежала на чем-то мягком, не решаясь открыть глаза и увидеть, где оказалась. Уж точно не в коляске извозчика – ничего не тряслось, не цокало и не подбрасывало из стороны в сторону. А если судить по лживым речам женщины про сумасшедшую дочь, то и не в замке, куда так стремилась вернуться. По чьей милости я здесь нахожусь, сомнений не возникало – хорошо помнилось то непонятное рукопожатие, после которого наступила темнота. Кажется, я снова влипла во что-то нехорошее. Вот только во что?!
Я незаметно пошарила руками вокруг себя и поняла, что лежу, полностью одетая, на кровати, поверх покрывала. Немного осмелев, приподнялась на локтях, все же огляделась и с облегчением выдохнула: ну, хоть не в темном подвале с цепями и крысами.
Это была комната… Обычная комната: не роскошная, но аккуратная и чистая, чем-то похожая на мою келью в пансионате. Только в пансионате нам не разрешали застилать ажурными салфетками тумбочки, вместо шкафа стоял комод, и картин с фривольными изображениями на стенах там не висело. А вот занавески были точь-в-точь такие же: кружевные и воздушные. Вид этих самых занавесок странным образом успокаивал, и в голове начали появляться здравые мысли.
Куда же она меня привезла? И главное, зачем? Может, она меня похитила, чтобы потребовать выкуп? Чушь… Ни один человек в здравом уме не рискнет ссориться с темным… А если она и есть темная? Нет, не похоже.
И все-таки, для чего бы я ей ни понадобилась, какие бы планы она ни строила насчет меня, она ведь не откажется, если ей предложить много денег? Даже не так: очень много денег. Никто не откажется. Потому что «очень много денег» всегда гораздо лучше, чем какая-то невзрачная рыжая девица.
Значит, нужно еще раз попытаться договориться с женщиной. Она, конечно, жутковатая дама, и мне от нее немного не по себе, но… Пообещаю ей рассказать Лаорру, что она спасла мою жизнь, вырвав из лап двух… – нет, пяти разбойников. Лаорр богат и предложит ей достойное вознаграждение. Пусть только отвезет меня домой. Домой… В глазах предательски защипало, комната расплылась разноцветными кляксами. Да что же это такое?!
Я проморгалась и покосилась на окно, забранное коваными решетками, сквозь которые просвечивал кусок неба, потом на массивную дверь…
Похоже, сбежать не удастся. Но почему бы не попробовать? А вдруг мне повезет – и дверь окажется не заперта, и я никого не встречу по дороге? Ну, а если и встречу, всегда можно сказать, что я разыскиваю хозяйку. В том, что женщина и есть хозяйка, я отчего-то не сомневалась.
Я решительно встала с кровати и тут же пошатнулась от накатившей слабости. Сколько времени я не ела? Та кружка вина если и придала мне сил на некоторое время, но уж точно не могла считаться полноценным ужином.
Я сделала один шаг, потом второй… И обессиленно опустилась обратно на кровать. Нет, это уже ни на что не похоже! Что она такого со мной сотворила в коляске извозчика, когда сжимала мою руку? Или в вино было что-то добавлено? Я же слаба, как новорожденный котенок. В таком состоянии мне не сбежать, даже если все двери будут настежь открыты…
Что ж, остается набраться терпения и ждать, стараясь не растерять крупицы мужества.
Но долго ждать не пришлось. В коридоре прошелестели неторопливые шаги, дверь скрипнула, и моя похитительница появилась на пороге.
Под пристальным взглядом сердце подпрыгнуло и заколотилось, все разумные мысли вылетели из головы, и вместо того, чтобы заговорить с женщиной о моей дальнейшей судьбе, я выпалила:
– Вы ведь не темная? Вы человек.
– В этом есть какие-то сомнения? – усмехнулась она.
– Тогда, у извозчика, вы что-то сделали. Я потеряла сознание. Но ведь магия есть только у темных, людям магия недоступна.
Женщина задумчиво посмотрела на меня сквозь прищур.
– Ты не глупа… Отлично… – Она кивнула каким-то своим мыслям и равнодушно пояснила: – Это не магия. Просто нужно знать некоторые точки. Древнее искусство, почти утерянное, но к магии не имеет ни малейшего отношения.
«А как же куклы и мертвые тела?» – хотела спросить я и даже рот открыла, но… Ощущение опасности ледяной змеей скользнуло по спине, вздыбив волосы на затылке, сковав любопытный язык. Я совершенно отчетливо поняла, что спрашивать об этом нельзя ни в коем случае, как и вообще лишний раз разговаривать с этой женщиной. Лучше знать о ней меньше. А еще лучше – как можно быстрее расстаться с ней и забыть, словно страшный сон. О боги, очень страшный сон…
– Почему вы не отвезли меня в замок, я же назвала адрес?.. – выдавила я, стараясь не выдать паники и дрожи в голосе.
– Дело в том, деточка, что я не верну тебя домой. И самой тебе туда возвращаться не следует.
– Это еще почему? Лаорр и сестра наверняка с ума сходят. Мне нужно вернуться как можно скорее. Они заплатят! Сколько вы скажете, пожалуйста, умоляю вас! – Я едва сдерживала слезы. – У меня есть план… Я им расскажу, как вы меня спасли…
– Возможно, заплатят, – холодно перебила женщина. – А возможно, вызовут гвардейцев и отправят меня под суд. Или Лаорр остановит мое сердце еще до того, как ты успеешь открыть свой рот, и просто отберет тебя силой… Нет, это очень плохой план. Есть получше. Что ты знаешь о нашем короле?
О короле? При чем тут вообще король?
– То же, что знают все, – буркнула я, – какое это имеет отношение…
Под немигающим взглядом я осеклась и замолчала.
Женщина прошла в комнату и изящно опустилась в кресло напротив меня, преспокойно оставив дверь открытой. Словно само собой подразумевалось, что у меня и мысли не возникнет бежать. Впрочем, действительно не возникло.
– Ты ведь знаешь, что темным нужны эмоции. И юные девушки вроде тебя лучший источник для них.
Я похолодела, догадываясь, к чему она клонит.
– Раньше я поставляла ко двору его величества лучших девушек за щедрое вознаграждение и для себя, и для них. Милая сделка, в результате которой все были счастливы и довольны.
Я едва удержалась от возмущенного возгласа. Так вот в чьи руки я попала! Да уж, этой дамочке наверняка не впервой отваливать серебряные монеты за живой товар!
– Как ты думаешь, сколько девушек мне удалось пристроить ко двору за последние месяцы?
Я пожала плечами: почем мне знать, да и не волнует меня это ни капли.
– Ни одной, – вздохнула она. – Я привожу ему лучших своих красавиц, он их лениво осматривает и отправляет восвояси. Раз за разом. А в прошлый раз он сказал: пока не приводить никого. Сначала я подумала, что кто-то из конкуренток обошел меня на повороте и получил эксклюзивное право наполнять королевскую спальню, но потом я узнала, что это не так. Шпионы донесли, что и у других моих коллег дела обстоят не лучше.
Я слушала – и не понимала, почему она мне все это рассказывает. Но подозревала, что когда пойму – мне это не понравится.
– Нашему королю скучно, невероятно скучно. Этот юнец всю жизнь получал все, чего хотел, и в конце концов пресытился. Теперь любая девица, даже самая потрясающая красавица, кажется ему пресной и безвкусной, уныло предсказуемой. Однообразие ему явно надоело, и ничто не волнует его воображение. Но… – Женщина довольно улыбнулась, и от этой улыбки меня бросило в холодный пот. – … но той ночью, увидев тебя в трактире, непокорную, строптивую, отчаянно сопротивляющуюся тогда, когда любая другая давно бы сдалась и подчинилась, я вдруг поняла: вот оно! Такой экземпляр несомненно взбудоражит нашего правителя. Может, и ненадолго, но взбудоражит. Да само провидение послало меня туда! А уж когда ты сказала, что ты родственница его давнего врага…. О-о-о, это был настоящий подарок!
Она говорила так воодушевленно, будто это был подарок для меня тоже и мне следовало разделить ее радость.
– Сегодня утром я отправила ко двору посыльного с запиской и мгновенно получила ответ: его величество готов на тебя взглянуть. Так что извини, дорогая, у меня на тебя свои планы, и домой ты не вернешься.
8
– Вы не можете, вы не имеете права… – прошептала я. – Когда Лаорр узнает…
– Именно об этом я хотела с тобой поговорить, – кивнула женщина. – Ты же неглупая девочка и понимаешь, что если Лаорр узнает… – Она склонила голову набок и спросила, словно нянька у неразумного дитяти: – Кстати, что же сделает Лаорр, когда узнает?
Он будет в бешенстве. Он обожает мою сестру. Таких чувств я не видела никогда: ни у людей, ни у темных. Они в браке больше пяти лет, у них двое очаровательных малышей, а он смотрит на нее так, будто бы увидел вчера. А Мирая… А Мирая, когда он ее обнимает, просто светится от счастья.
Мирая, которая любит свою непутевую сестру, пусть та и не всегда заслуживает такого отношения. Если Лаорр узнает, что король силой держал меня в замке и причинил мне вред…
– Он сделает что-нибудь ужасное, – вслух сказала я.
Женщина одобрительно кивнула:
– А ты знаешь, что известно о врагах короля?
О врагах короля известно только то, что они мертвы.
Мое сердце сжалось от ужаса.
– Однажды Лаорр уже схлестнулся с королем. Тогда ему повезло, да и прямо скажем, терять было нечего, кроме того, что король и так пытался отобрать. А сейчас… подумай!
Я представила себе месть короля Лаорру, который, между нами говоря, при всех своих безусловных достоинствах весьма безрассуден. И похолодела, потому воображение тут же нарисовало картину: мертвые лица моей сестры и малышей, разоренный замок.
– Так что мы с тобой обе прекрасно понимаем, что твоя семья и без того от тебя натерпелась. Ты для них слишком беспокойна и безрассудна. Разве мало бед ты им принесла?
Я вздохнула. Женщина была права. Мои выходки часто огорчали сестру и ее мужа. А уж мой побег с Гильомом…
– Король согласился на тебя взглянуть, и для тебя это отличный шанс. Ты ведь знаешь, что с тобой там произойдет.
Я помотала головой. Нет, я, конечно, догадывалась, но точно не знала. И, по-моему, не очень-то хотела узнать…
– Он оставит тебя с собой, пока ты девственна. Так он сможет питаться твоими эмоциями без вреда для тебя. После того как он овладеет тобой – ты станешь уже не нужна, и он отпустит тебя восвояси. Это значит, что через какое-то время ты уедешь из дворца с порядочным вознаграждением, на которое вполне сможешь начать новую жизнь. Независимую, богатую жизнь.
– А ты не боишься, что я вернусь домой и все расскажу? – упрямо пробормотала я, хотя отчетливо понимала, что меня загнали в угол.
Хуже всего, что женщина тоже это понимала.
Она рассмеялась:
– Этого надо бояться тебе. Расскажешь – навлечешь на них беду.
Никогда я не вернусь в замок. Лаорр – темный, и ему не составит особого труда вытрясти из меня всю правду. А втравливать семью в бессмысленную войну с королем я не имела права.
– А если король меня не выберет, если он откажется? – с отчаянной надеждой спросила я.
Почему женщина не рассматривает этот вариант, совершенно простой и очевидный? Нет, я, конечно, хороша собой и все такое. Но явно король видел и красоток получше. И, если они все получили от ворот поворот, почему она так уверена во мне?
– Понимаешь ли, деточка, – сказала она с доброй улыбкой, – если врагом Лаорра станет король, тем хуже для Лаорра, но, если врагом Лаорра стану я, тем хуже для меня. Так что, если король не воспылает к тебе симпатией или, не дай боги, решит проявить благородство к врагу, мне придется тебя убить…
9
«Придется убить» – она говорила об этом как о чем-то неважном. Неприятном, конечно, но вполне обыденном. И от этого небрежного тона было куда страшнее, чем если бы она прожигала меня взглядом или угрожала.
– Хорошо, я согласна, – подумав, ответила я. – И я постараюсь ему понравиться…
А что ещё оставалось делать? Сопротивляться? Кричать? Глупо. Особенно если учитывать, что дамочка эта непростая. Что мешает ей ещё раз сжать мои пальцы особенным древним образом и обеспечить моё долгое неподвижное молчание? В конце концов, какая разница королю – прибуду я к нему на своих ногах или она приволочет меня бесчувственной, выдавая за свою больную дочь.
Нет, в моих интересах выйти на улицу в полном сознании, а там уж я как-нибудь придумаю, что делать дальше. Что-что, а громко заорать: «Помогите!» – когда рядом будут проходить гвардейцы, я смогу.
Женщина посмотрела на меня подозрительно, словно отыскивая в моих словах подвох. И не зря – он там был. Но мне ее подозрения были совершенно ни к чему, так что я сказала то, что, наверное, должна была сказать:
– Смогу ли я взять во дворец вещи, которые были у меня с собой?
Она явно расслабилась. Правильно. Раз расспрашиваю о вещах и обдумываю детали своего переезда – значит, с главным уже согласна.
– Зачем? Если все будет хорошо, король осыплет тебя подарками. А если плохо – они тебе уже не пригодятся.
– Они мне дороги как память. Это все, что осталось от моей прошлой жизни… – грустно ответила я, а глаза защипало совсем по-настоящему.
– Я принесу их тебе хоть сейчас, – сказала она. – Служанка покормит тебя и поможет тебе собраться. Мы выдвигаемся к королю очень скоро.
Она уже направлялась к двери, когда я сказала:
– Я очень постараюсь, чтобы все прошло хорошо.
Она бросила на меня изучающий взгляд и снисходительно кивнула. Я, конечно, не стала уточнять, что это самое «хорошо» мы понимаем совсем по-разному.
Обед, который принесла служанка, был скуден и не слишком вкусен: пресная каша да немного тушеных овощей. Правильно, зачем переводить дорогие продукты на ту, которая всё равно вот-вот перейдет на довольствие в другое место. Или погибнет, но и в этом случае ее надо как-то особенно закармливать.
Девушка привела в порядок мои волосы, она не стала их высоко закалывать, лишь обвила тонкой золотистой лентой, чтобы не рассыпались, но позволив им свободно струиться.
Платье, которое она мне принесла, было изумрудным, с глубоким декольте.
Слишком глубоким. В нем я выглядела дерзко и развратно. Если бы я что-то подобное позволила себе в доме сестры, получила бы изрядный нагоняй. Мое сердце сжалось от грусти. Могла ли я подумать, что мне будет этого не хватать?
Девушка припудрила меня, скрыв залегшие под глазами тени, ярко подвела губы. Теперь я выглядела совсем вызывающе. Если королю нужна невинная дева – он от меня откажется.
Впрочем, в моих интересах, чтобы король меня даже не увидел.
Женщина появилась на пороге и окинула меня недовольным взглядом.
– Конечно, тебя бы подержать тут несколько дней. Ну что поделать, нескольких дней у нас нет. Если его величество передумает, будет хуже и для тебя, и для меня. Собирайся, идем.
10
Мы стали спускаться по лестнице. Женщина впереди почему-то со свечой, я следом за ней. Неосторожно…Сделав несколько шагов, я вдруг подумала: а ведь я могу напасть со спины, схватить завышенные рукава платья да садануть изо всех сил о каменную стену. Вряд ли я размозжу ей голову, но вот вывести из строя на какое-то время наверняка смогу. А потом – бежать! Эта мысль была короткой, она промелькнула в одно мгновение, и тут же раздался строгий голос: