Я считала, что она могла найти себе кого-то и достойнее, учитывая данные Дзаи, ум, умение себя вести, более чем идеальную фигуру и формы, способные свести с ума любого мужчину. Чем-то Зио, который, будучи опытнейшим проводником, меня, как муж Дзаи, не привлекал. Я, конечно, об этом поначалу подруге не говорила, но все равно намекнула, мол, могла бы себе и лучше кого-то найти. Дзая, когда я ей в беседе как-то проговорилась невзначай на эту тему, усмехнулась. Взглянув на меня, беседа наша происходила как раз перед исчезновением Нитара, отметила:
– Долго же ты держалась. Хочешь для меня лучшей доли?
– Я этого не говорила.
– Подруга, ты очень высоко держишь планку. Хуже для тебя же, что ты не видишь достоинства мужчины, особенно неочевидные…
– Это еще на что ты намекаешь? – с некоторым неудовольствием спросила я.
Не любила я, когда мне выговаривали или называли вещи своими именами, говоря, что я чего-то не могу, не умею или не вижу.
– Ты картинки хочешь, – после паузы, глядя чуть мимо меня, сообщила Дзая. – Картинки, а не реальной жизни. Ты желаешь, чтобы мужчина будил тебя утром поцелуем, носил еду и напитки в постель, но, эолая, скажи, а зачем мужчине это делать?
– Как зачем? Он же меня любит.
– И что?
– Следовательно, обязан мне оказывать знаки внимания.
Тихий смех Дзаи был мне ответом.
– А ты? Что ты ему даешь?
– Тепло сердца, ласку…
– Помечтай, подруга. С такими замашками далеко пойдешь, если вовремя не остановишься. Никто и ничего никому не должен. Запомни и усвой это простое правило и поступай так, как нужно сообразно ситуации, а не рассчитывай на то, что тебя, такую красавицу, должны почитать и уважать. Я тебе на будущее больше по секрету скажу, – Дзая даже сделала полшага ко мне, чтобы довести до меня, как ей казалось, очень важную информацию.
Я слегка усмехнулась, тряхнула головой и немного нахмурилась, рассчитывая услышать от Дзаи что-то очень и очень важное. Она, глядя на мою реакцию, и сама слегка усмехнулась.
– Так вот, моя дорогая, если мужчина начинает «вилять хвостиком», угождать тебе, что-то куда-то носить, не говоря о том, чтобы заигрывать и желать тебе больше, чем это надо, стараясь понравиться, а неестественность в поведении ты чувствуешь всегда, ты же женщина…
– То что? – уточнила я, присматриваясь к Дзае.
– А сама, как думаешь?
– Следовательно, отношения сложились или на пути к этому, – самонадеянно заявила я, снова вызвав своей репликой усмешку на лице Дзаи.
– А тебе учителя и наставники не говорили, что обманывать себя не следует?
– И в чем же я себя обманываю?
– Нормальный мужчина, прошедший суровую школу жизни, так себя вести не будет. Подобным образом поведет себя либо опускающийся индивид, либо мужчина, желающий втереться тебе в доверие, угодить или быстро сдающий позиции, которому от тебя что-то надо. Как только он добьется своего, все обожание и вся «любовь» закончатся. Ты хочешь завоевать сердце Нитара, но Нит не будет посыпать твое ложе лепестками амаэлий (вид благоухающих цветков на Огии), не будет превозносить твои достоинства, а будет указывать тебе на недостатки и неточности. Он воспитает тебя, как это необходимо для того, чтобы вам с ним лучше жилось. И не жди от него похвалы. Поступать так – против его сути. Ты хочешь завоевать Нитара, но в постели и в жизни ты хочешь быть с кем-то другим, никак не с ним. Это раздвоение сделает тебя несчастной. Ты не получишь желаемого ни под каким предлогом. Нитар, кстати, на тебя и не «клюет» поэтому, несмотря на то, что ты, по всей видимости, ему все-таки нравишься чуть больше, чем остальные.
– И это меня радует.
– Мужчина не будет таким, каким ты хочешь. Попробовав жить с тобой, если ты свои замашки не оставишь, он попросту покинет тебя. Уловила?
Я слегка прикусила губу.
– Вижу, что нет, – сделала обоснованный вывод Дзая.
Глядя на меня, слегка смущенную и обескураженную, поскольку правота слов Дзаи, в чем я не хотела себе до конца признаться, сомнений не вызывала, подруга только лишь вздохнула, слегка потерла указательным и средним пальцем место на лбу чуть выше переносицы и зашла с другой стороны.
– Ты знаешь, как тебя мужчины в окружении Нитара и он сам тебя называют?
Я кивнула.
– А ты не стесняйся, можешь мне это смело сказать.
– Практикантка, – вздохнула я.
– Вот, – с каким-то даже удовлетворением отметила Дзая. – Прак-ти-кант-ка, – раздельно и по слогам произнесла подруга. – Не пора ли нам вырасти из прежних одежд? Имя или кличка иной раз прилепляется так, что становится настоящим именем.
– Что ты хочешь этим сказать?
Дзая слегка прищурилась, искоса поглядывая на меня, прикидывая, видимо, как бы мне доходчивее пояснить ситуацию.
– И что выражает твое прозвище?
– А с этим надо разбираться, ты полагаешь?
– Если хочешь сделать шаг вперед, то необходимо. Пошевели мозгами и сообщи мне, что думаешь по этому поводу.
– Скажи еще, что время пошло и у тебя на ответ не больше минуты.
Дзая только лишь слабо пожала плечами, мол, сама знаешь, что время для беседы у нас ограничено.
– Прозвище обозначает некоторую несерьезность ко мне в отношении, – подумав, поделилась я соображениями.
Дзая молчала, ожидая продолжения.
– Может, я не ответственная или легкомысленная? И вообще, почему это я должна тебя слушать? Я могу делать все, что захочу. Не надо мне указывать, как себя вести.
Слабый вздох вырвался у Дзаи. Вместо ответа она, ступив шаг навстречу мне, заключила в свои объятия. Так мы несколько мгновений и стояли: я, несколько недоумевая от такого проявления чувств ко мне, а вот мотивы Дзаи мне были непонятны. Эта женщина даже для меня, не то, чтобы для мужчины, была загадкой. Поступала моя лучшая подруга так, что сразу одномоментно обезоруживала меня. Дзая же, как меня быстро и неуловимо обняла, так и отступила, разжав объятия, издалека как бы присматриваясь ко мне, как будто что-то во мне было не так.
– Что ты меня так подозрительно рассматриваешь?
– Думаю, с чего начнет мужчина, подступая к тебе, – рассмеялась Дзая.
– Нет никакой мочи с тобой беседовать, – только и нашлась я, что ответить.
– Тут, подруга, вот в чем вопрос. Положиться на тебя нельзя. Что с тебя возьмешь? Ты ведь практикантка, несмотря на то, что уже почти двадцать лет на Огии топчешь эту твердь, да еще и получила в Сферу допуск. Ты далеко не бесталанна, но близорука, находишься в плену каких-то иллюзий в отношении самой себя. Конечно, ты не олуэлла (фифа), которая уж очень гордо себя несет, но на поверхность не опираешься, все витаешь в верхних слоях и оболочках Огии, все себя хорошую высматриваешь, как и любимого.
Да, я себя тогда ловила на мысли, что такие слова я могла выслушать только от Дзаи. Обижаться на нее у меня, хоть я даже старалась это делать, не получалось. Кстати сказать, ни Аци, ни Агулая, ведущие Сферы, мне мало что говорили о мужчинах и об отношении к ним. Точнее, они не расшифровывали, как Дзая, и не раскладывали по полочкам, как это получалось делать у моей подруги. Аци просто говорил: мужчины – твоя слабость. Агулая вслед за ним вторила: измени свое отношение к мужчинам и к себе, перестань хотеть им нравиться. «И это решит мои проблемы?» – вопрошала я наставников, но ответа на подобные вопросы мне от ведущих не поступало. И Аци, и Агулая считали, что я сама должна разобраться с собой и с мужчинами. По этому поводу рекомендаций они мне почти никаких не давали. И правильно делали, как я вижу, глядя на себя молодую с высоты прожитых лет.
К Дзае ведущие относились как-то по-другому, хотя отношение ко всем посетителям Сферы было равное, добродушное и доброжелательное. Не выделяли ведущие тех, кто им нравился больше или на кого они возлагали особые надежды. Я, по крайней мере, не чувствовала предпочтения в отношении себя, Нитара, Дзаи или других посетителей Сферы, которых можно было пересчитать по пальцам на руках. Никогда ведущие Сферы не говорили нам слова, вот это у тебя хорошо получается или какой ты талантливый или продвинутый. Похвалой было уже то, что тебе просто говорили: «На данном этапе подготовки на том или ином направлении сделано достаточно. Определённые навыки имеются, но их надо совершенствовать».
Правда, ведущие никогда и не распекали, не говоря о том, чтобы тебя как-то достать или побудить к эмоциональным проявлениям по поводу неудачи. Подобное поведение было у Аци и у Агулаи попросту исключено. Когда ты видел, как на тебя смотрели их добрые глаза, полные какой-то невыразимой надежды, то у тебя на сердце помимо воли начинало проявляться странное чувство. Я, когда попыталась его прочесть, поначалу не смогла это сделать. Только с годами, когда ты уже завершаешь жизненный путь, а физическое тело все больше ветшает, как будто говоря тебе: я скоро не в состоянии буду нести свой вес, я наконец-то прояснила для себя, что же значили эти взоры. Дело в том, что и Аци, и Агулая, бессменные ведущие Сферы, знали гораздо больше, чем говорили и могли сказать. Да, у них была надежда на нас, но несбыточная.
