Таинственное исчезновение шевалье Вальмонта
– С вами – непременно. Тем более, что мне самому он ни к чему. Ни один настоящий мужчина не стремится выглядеть моложе своих лет. А в юном возрасте даже наоборот.
– Значит я с полным правом могу причислить себя к категории настоящих мужчин, потому что я тоже не стремлюсь выглядеть моложе, – сказал барон, как раз в это время появившийся на пороге гостиной и услышавший последнее замечание гостя.
– Кто бы сомневался, дорогой, – ответила баронесса, и непонятно было, шутит она или говорит всерьез.
– А как насчет радости чревоугодия? Или настоящим мужчинам не положено быть гурманами? – спросил барон. Он успел смыть с себя усталость и был в хорошем расположении духа.
– Если ты намекаешь на ужин, то он будет готов через несколько минут. Поскольку мы сегодня сбились с обычного графика, и все очень голодны, я приказала совместить ужин с обедом и подать его к пяти часам.
– Замечательно! – воскликнул барон, потирая лапки. – Боюсь, что до половины шестого я бы не дотерпел.
За ужином (который, надо сказать, был великолепен) Вальмонт, отвечая на расспросы хозяйки, повторил кое-что из того, о чем уже рассказывал барону во время их совместного путешествия – о своем похищении, о жизни среди пиратов, заметив, что тогда-то он и научился так хорошо орудовать саблей и неплохо стрелять, о своем увлечении живописью, которое по сути и сохранило ему жизнь: пираты, среди которых оказалось немало тщеславных крыс, пожелавших быть запечатленными на фоне разных пейзажей и трофеев, не тронули его, а со временем даже стали считать своим товарищем. Ему дозволялось сходить на берег и принимать участие в дележе добычи, благодаря чему он сколотил немалый капитал и в один прекрасный день, улучив момент, бежал.
Ужин затянулся, и когда подали кофе, за окнами было уже совсем темно. Барон, который успел соскучиться по домашней пище (кухня в провинциальной гостинице была сродни остальным удобствам), отдал должное всем блюдам, каковых было подано не менее двенадцати, и сейчас героически боролся со сном. После того, как он несколько раз громко всхрапнул и чуть не свалился со стула, баронесса жестом велела прислуживавшему за столом мажордому проводить барона до его спальни. Тот понял ее без слов – видимо, это было ему не впервой.
– Давайте немного прогуляемся. Эта дверь выходит прямо в парк, – предложила баронесса, когда с кофе было покончено. – Или вы устали?
– Нет, нет. Я с удовольствием составлю вам компанию, – ответил гость.
Они вышли на широкую террасу и оттуда по ступенькам спустились в парк, освещенный разноцветными лампионами. Последние, видимо, выполняли скорее эстетическую, чем утилитарную функцию, потому что на аллее было достаточно сумеречно, что позволило баронессе принять предложенную Вальмонтом лапу.
– Я заметила, что вы очень мало ели, а к некоторым блюдам вообще не притронулись, – сказала баронесса, первой нарушив молчание.
– Я вообще очень мало ем. Чревоугодие не входит в число моих пороков.
– А они у вас есть?
– Не грешит лишь покойник.
– А вы часто грешили? – спросила баронесса.
– Как и все, кто еще в состоянии грешить. Ну, может быть чуть меньше, чем придворные мыши и мышки, поскольку у меня было меньше возможностей.
– Вы всё шутите. Но скажите, вам приходилось убивать? Впрочем, можете не отвечать на этот вопрос, если он вам неприятен.
– Отчего же? Отвечу. Приходилось. Но только в бою. Когда я знал, что моей жизни грозит опасность.
– А такое случалось часто?
– Да как вам сказать. Часто – понятие относительное. Если расценивать его с точки зрения обывателя, который за всю жизнь только раз или два попадает в переделку, то получится, что часто, но с точки зрения моих друзей пиратов – совсем нечасто. Но почему вы спрашиваете?
– Наверное, из присущей всем живым существам кровожадности, – улыбнулась баронесса.
– А я было решил, что вы прикидываете, можно ли нанять меня на роль убийцы.
– Что вы такое говорите!
– А что, устранять соперников и соперниц стало немодно?
– Чтобы устранить соперника, совсем необязательно прибегать к таким радикальным мерам. Есть и другие, более гуманные способы, – сказала баронесса.
– Например?
– Ну, мало ли.
– Попробую ответить за вас. Например, отбить любимого у соперницы и тем самым толкнуть ее на самоубийство.
При последних словах по лицу баронессы пробежала тень. Хотя, возможно, это был лишь отблеск фонаря.
– Чем же такой способ гуманнее? – продолжал допытываться Вальмонт. – По мне так лучше раз и навсегда положить конец страданиям несчастной твари, чем заставить ее пройти через тот душевный ад, через который проходит отверженная мышь.
– Вы сказали это так, словно сами прошли через этот ад, – сказала баронесса, и голос ее прозвучал глухо.
– Как знать. Может, и прошел, – ответил Вальмонт еле слышно.
При других обстоятельствах баронесса не преминула бы зацепиться за эту последнюю реплику, чтобы выпытать у гостя печальную (в этом не было сомнения) историю его любви, но сейчас ей это даже не пришло в голову. Последние слова Вальмонта потревожили воспоминания, которые она давно заперла на ключ в одном из потаенных закутков памяти, запретив себе рыться в этом закутке.
Ее собеседник тоже молчал.
– Становится прохладно, – сказала баронесса через некоторое время. – Давайте зайдем в дом. Да и поздно уже.
Вальмонт не возражал.
Глава шестая
Утром следующего дня – часы едва успели пробить одиннадцать – баронесса, находившаяся в своем будуаре, окна которого выходили на подъездную аллею, услышала, как у входа остановился экипаж. Дверцу экипажа украшал герб в виде головки прессованного сыра на красном щите, поддерживаемом двумя закованными в латы мышами.
– Ага! Виконтесса уже тут как тут! – ухмыльнулась баронесса. – В этом городе слухи распространяются со скоростью звука. Стоит только пискнуть, как на другом конце Маусвиля уже известно, кто, где и почему пищал.
Баронесса подошла к зеркалу и припудрила темные круги под глазами, оставленные бессонной ночью: вчерашний разговор с шевалье Вальмонтом никак не шел у нее из головы, не давая ей уснуть. Баронесса опасалась, что виконтесса на правах лучшей подруги устроит ей допрос с пристрастием, а баронесса не была готова отвечать на расспросы. Лишь приведя лицо в порядок и придав ему беззаботное выражение, она поспешила на первый этаж, чтобы поприветствовать гостью.
Виконтесса Фюмезо́н – так звали вновь прибывшую особу – была вдовой виконта Фюмезона, почившего в Бозе около полугода назад. Безутешная вдова до сих пор носила траур, как полагала баронесса, из чувства благодарности к супругу, который, будучи много старше ее, не заставил ее долго томиться в неравном браке, а скончался вскоре после свадьбы, оставив ей хорошее состояние.
– Где он? – спросила виконтесса без обиняков, лишь только дамы обменялись приветствиями. – Я слышала, вы прячете у себя некоего очаровательного юного рыцаря по имени шевалье Вальмонт.
Виконтесса обвела взглядом гостиную, как будто действительно подозревала, что баронесса прячет кого-то в одном из темных углов.
– Я вижу, тебе даже известно его имя, – удивилась баронесса.
– И не только, – ответила виконтесса, лукаво подергивая прелестными усиками.
– От кого, если не секрет?
– От баронессы Дор Блю, которая, в свою очередь, выведала эту информацию у барона Дор Блю, а тому она стала известна из первых уст, а именно от твоего дражайшего супруга Сан Симон да Коста. Так что можешь не сомневаться, о его злоключениях я прознала в мельчайших подробностях. И думаю, не я одна. По дороге сюда мы обогнали карету графини Кёр де Шевр, и пусть я останусь навсегда вдовой славного виконта Фюмезона, если она направлялась не к тебе. Я успела заметить, как экипаж графини остановился возле кондитерской господина Шавру́, так что лучше распорядись насчет чая.
Не успела виконтесса произнести последние слова, как двери гостиной распахнулись, и мажордом торжественно возвестил:
– Ее светлость графиня Кёр де Шевр к вашей милости!
– Ну что я тебе говорила! – воскликнула виконтесса, довольная тем, что ее предсказание сбылось.
Графиня Кёр де Шевр была второй лучшей подругой баронессы Сан Симон да Коста. Это была миниатюрная мышка с очень подвижной мордочкой и несколько длинноватым для мышки носиком. Баронессе показалось, что сегодня нос графини был даже чуточку длиннее обычного, словно желал как можно скорее удовлетворить любопытство хозяйки.
Забегая вперед, заметим, что графиня была удачно замужем, что, тем не менее, не мешало ей заводить амуры, но делала она это так непринужденно и с таким изяществом, что вызывала не столько осуждение, сколько восхищение других светских дам и кавалеров.
Оглядев комнату, графиня заметно сникла. Видимо, она ожидала застать баронессу в иной компании.
– Я вижу, меня и тут опередили! – воскликнула она, не обращая внимания на попытки мажордома освободить ее от фирменной коробочки кондитерской господина Шавру, которую она держала в правой лапке.
– Не переживай, Мариэтта, – успокоила ее виконтесса Фюмезон, к которой относилось восклицание графини. – Я еще не успела обаять шевалье Вальмонта. Мы стартуем одновременно. Но ты не ответила на мой вопрос, Маргарита, – продолжила она, обращаясь к хозяйке дома. – Где ваш гость? Только не говори мне, что он уже успел от вас съехать, потому что я этому не поверю.
– Зачем мне вас обманывать? У меня нет на него никаких видов.
– В самом деле? – оживилась графиня Кёр де Шевр. – И ты не станешь возражать, если мы немного поохотимся в твоих угодьях?
– На здоровье, – ответила хозяйка дома чуть суше, чем ей хотелось.
Виконтесса посмотрела на нее с подозрением.
– Что-то ты темнишь, Маргарита, – сказала она. – Чтобы ты не заинтересовалась молодым странствующим рыцарем, который не на словах, а на деле доказал свою смелость и отвагу? Ни за что не поверю!
– Не верь, если не хочешь, – пожала плечами баронесса.
– Ну что ты к ней пристала! – вмешалась графиня. – Неужели не видишь, что Маргарита не в настроении?
– Вот именно, что вижу, – ответила виконтесса и продолжила, смотря в упор на хозяйку дома: – И я, кажется, поняла, в чем дело. Ты уже попробовала на нем свои чары, и он дал тебе понять, что ты не в его вкусе!
– Давайте лучше пить чай, – примирительно сказала графиня, только тут заметившая мажордома, который уже вернулся с большим блюдом и опять тянул лапки к коробке с пирожными. – Я принесла твои любимые эклеры, Маргарита.
– Мужчины не любят эклеры, – заметила виконтесса.
– Зато я их люблю, – сказала баронесса. – Спасибо, Мариэтта.
– Зря ты ее благодаришь, Маргарита. Покупая эклеры, она думала не о тебе, а о загадочном шевалье Вальмонте, – съехидничала виконтесса. – Кстати, ты так и не сказала нам, где ты его прячешь.
– Его здесь нет, – ответила баронесса.
– Ты что, отказала ему от дома? – ужаснулась виконтесса.
– Как я могла ему отказать? Ведь он не мой гость, а барона.
– Куда же он в таком случае делся? Пошел один знакомиться с достопримечательностями Маусвиля?
– Он отправился по делам.
– По делам? Какие у него могут быть дела в незнакомом городе? – не желала угомониться виконтесса.
– Ты забыла, что у него где-то здесь есть сестра, которую он намерен отыскать, – напомнила графиня.
– Надеюсь, не троюродная? – обеспокоилась виконтесса.
– Не исключено, что она и не сестра ему вовсе, – сказала баронесса.
– А кто? – спросили в один голос подруги.
– Кто именно, не знаю, но знаю от Марибель, нашей горничной, что в кармане он носит кольцо, которое, по его собственному признанию, ему очень дорого.
– Это ни о чем не говорит, – не сдавалась виконтесса. – Может быть, это просто фамильная вещь.
– Марибель пыталась его примерить. Оно едва налезло ей на безымянный палец. Кольцо явно женское.
– Из чего ты сделала вывод, что его сердце не свободно, – закончила за подругу виконтесса.
– Если так, то ты рано отчаялась, – сказала графиня. – Насколько я поняла, речь идет о монашке. А монашка, даже если он продолжает ее любить, нам не соперница.
– Ваш гость не говорил, как долго он собирается пробыть в Маусвиле? – спросила виконтесса.
– Кажется, он намерен здесь обосноваться. Хочет купить художественную мастерскую и заняться живописью.
– Купить мастерскую? Так он богат, этот шевалье Вальмонт? – не то удивилась, не то обрадовалась виконтесса.
– Во всяком случае, не беден. Не знаю, как велико его состояние, но знаю, что оно у него есть. Он отправился в банкирский дом «Том Корс и сыновья», где у него, как он выразился, неограниченный кредит.
– Неограниченный кредит! Это что-нибудь да значит! – воскликнула виконтесса. – Кажется, нам попался очень лакомый кусочек. Не знаю, как вы, но я собираюсь съесть его целиком, – и она откусила от эклера, который держала в своей маленькой лапке.
Глава седьмая
Последующие несколько дней шевалье Вальмонт провел в поисках художественной мастерской, и наконец остановил свой выбор на небольшой студии на Маусмартре. Его материальное положение позволяло ему снять или даже купить что-нибудь более презентабельное в самом центре Маусвиля, но Вальмонт объяснил свое предпочтение желанием быть поближе к столичной богеме. Если у него и были другие причины, повлиявшие на его выбор, то он о них умолчал.
– Мне будет неудобно тебя навещать, – посетовал барон, – если ты надумаешь съехать от нас. (Они уже были на «ты»). – При моей комплекции я вряд ли смогу преодолеть четыреста ступенек, ведущих на Маусмартр.
– Не волнуйся, – ответил шевалье Вальмонт. – Я не собираюсь жить там постоянно, и уже дал указания агенту подыскать мне квартирку где-нибудь между Большой Сырной и Проспектом Рокамадур. Так что мы можем видеться хоть каждый вечер. Я даже успею тебе надоесть.
– Может быть, ты все же передумаешь и останешься у нас?
– Нет, это исключено.
– Почему?
– Неужели ты не заметил, что баронесса меня не особенно жалует?
– Нет, ничего такого я не заметил, – удивился барон. – Я думаю, тебе показалось. Иначе зачем бы она стала устраивать званый вечер в твою честь?
– Званый вечер в мою честь?
– Так ты не знаешь? Баронесса решила организовать нечто типа девичника. Из мужчин приглашены только мы с тобой. И то я лишь потому, что меня некуда деть. Главный аттракцион – это ты.
– Я?
– Чему ты удивляешься? Сейчас ты самая загадочная личность во всем Маусвиле. Так что заранее приготовься к тому, что другие мыши станут набиваться к тебе в друзья, в том числе такие субъекты, дружба с которыми нежелательна и даже опасна. Но все это не так страшно. Гораздо хуже то, что ты холост. Сказать по правде, не хотел бы я оказаться на твоем месте.
– Это еще почему? Меня мой статус холостяка вполне устраивает, и я не собираюсь его менять.
– Тогда тебе придется особенно трудно. Молодой богатый холостяк – желанная добыча для одиноких дамочек. Думаю, что сезон охоты на тебя уже открыли.
– Не переживай, я им так просто не дамся.
– Меня беспокоит то, что компания пиратов, в которой тебе пришлось провести столько времени, – не то место, где можно приобрести необходимые навыки.
– Я тебе не говорил, но там были еще и пиратки.
– Пиратки? Вот это уже интересно. Значит, твоя жизнь была не такой безотрадной, как я ее себе представлял. Не думаю, что по своей женской сути и повадкам морские разбойницы сильно отличаются от обычных мышек. Но смотри, не расслабляйся: столичные дамочки могут оказаться еще опасней пираток. Те по крайней мере не собирались тебя на себе женить. Особенно тебе следует опасаться мамаш с дочками на выданье и молодых вдовушек. Эти всегда действуют с дальним прицелом и так ловко расставляют сети, что ты даже не успеешь сказать «сыр», как окажешься в одной из них, если не будешь настороже. Поверь мне, уж я-то знаю, о чем говорю.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги