Цитадель в огне

Глава 5

Осколок потерял половину яркости еще вчера, как только на плато рядом с дворцом Теонарда выросло роскошнейшее дерево в обхвате с просторный сарай и с густой кроной, под которой от дождя может укрыться тысяча человек.

Однако мощи кристалла хватило создать убежище для гнома, хотя погасли вовсе, но чародей рассчитывал, что за ночь свечение восстановится, но, увы…

Теонард перехватил взгляд чародея.

– Что-то не так?

– Все так, – ответил чародей, – но вроде бы мана подистощилась… Ладно, попробуем…

Он сделал несколько движений руками в воздухе, от кончиков пальцев взвился и тут же исчез рой искр, а под ногами появился иней. Кристаллы в руках Хранителей вроде бы чуть-чуть осветились, но тут же погасли.

Все смотрели на чародея в ожидании, несмотря на солнечные лучи, что залили все плато, Теонард поежился. Он сложил руки на груди и повернулся спиной к морю, откуда тянет свежим соленым бризом.

Чародей нахмурился, покачал головой.

– Что-то не так… – пробормотал он. – Да, понял…

– Что? – первым спросил быстро соображающий Виллейн.

– Мана кончилась, – пояснил чародей. – Совсем. Не паникуйте… Тихо-тихо!.. Талисман, как кувшин с вином, что непонятно?.. Если вино выпито, нужно наполнить снова.

Гнур спросил расстроенно:

– Как наполнить?.. Давайте быстрее, я на очереди за Страгом! Такое себе жилище придумал, все удавитесь.

– Талисман сам наполняется, – объяснил чародей. – Но как долго… не знаю. У меня таких никогда не было, как вообще никогда и ни у кого. Придется ждать. Если бы не потратили тогда так много на первую Цитадель, хватило бы… А так, ждите. Небесное Золото, пока летело через пространства, накопило много магической мощи, но вы почти все израсходовали на строительство исполинской Цитадели… ну и размах у вас!.. Как у всех нищих… Теперь ждите, когда Талисман снова накопит мощь.

Гнур охнул.

– И сколько ждать?

Чародей ответил с неохотой:

– Знал бы, было бы проще.

– А вдруг это годы?

– Вряд ли, – ответил чародей. – Но и когда наберет магию, все-таки посоветовал бы расходовать силы Талисмана бережнее. Вам предстоит совершить много нужных…

– И великих!

– И великих дел, – согласился он. – Если только не будете расходовать направо и налево.

– Только на нужное, – подтвердил Гнур торжественно. – Мне на нужное, а остальным можно не давать вообще. Обойдутся! Зачем нам массовость? Мир держится на гениях и подвижниках.

Лотер прорычал мощно:

– Потише, жаба зеленая. Тебе дадим последним. Больно наглый.

Гнур, игнорируя могучего оборотня, повернулся к Теонарду. Тот сидит смирный и спокойный, поглядывает в сторону своего замка с, что не замок, а скорее башня, куда успел перетащить клетку с голубями.

– Скотина, ты догадывался? – спросил гоблин зло. – Или просто повезло?

Теонард ответил пренебрежительным голосом, но все же многие уловили в его голосе виноватую нотку:

– Я не чародей, откуда мог знать? Но сильным да решительным судьба дует в спину, а трусам в харю. Ну, ты понял, о ком я.

– Сильный и решительный здесь я, – объявил Гнур. – Но я думаю о великом, поэтому меня могут обманывать мелкие люди по разным мелочам.

– Значит, – сказал Теонард миролюбиво, – в следующий раз судьба даст тебе больше. Потом догонит и еще даст.

Виллейн прислушался, буркнул:

– Хорошо даст. Чародей, что нам теперь?

Чародей развел руками.

– Ждать. Нет, я не останусь, у меня дел невпроворот. Но присматривать за вами буду. Издали.

– Через волшебное зеркало? – спросил Виллейн жадно.

– Предмет неважен, – ответил чародей. – Я могу смотреть не только через зеркало.

Мелкинд раскрыл рот, чтобы расспросить о предметах, в которые можно зреть другие миры, но лицо чародей стало таким, словно уже не здесь, а где-то далеко, смотрит в глаза вечности.

Он поднял правую руку, пальцы заиграли, будто перебирает невидимые струны, глаза побелели. Где-то в небе послышался вой, такой тоскливый и зловещий, что всем сразу захотелось укрыться где-нибудь поглубже, пусть даже в шахте гнома.

Через секунду небо над лесом потемнело, на севере появилась темно синяя туча, она стремительно помчалась, цепляясь за верхушки деревьев.

Зашумела листва, в воздухе закружились крупные снежинки, падая на камни, тут же таяли. Хранители невольно отступили от чародея, лица позакрывали ладонями, пригнулись.

Когда сверху ударил ледяной поток, он вскинул посох и что-то неразборчиво выкрикнул, вихрь моментально окутал его, укрыв от глаз. Порыв поднял воздушный кокон, окатив хранителей ледяным дыханием, эльфийку откинуло на несколько шагов, она осталась лежать, прикрыв голову ладонями. Ихтионка вцепилась в большой палец тролля и зажмурилась. Остальные держатся, боясь посрамиться перед женщинами, хотя согнулись так, словно на них по три мешка камней.

Спустя мгновение, вихрь взвился в небо и умчался на север, холодная туча с удивительной быстротой улетела следом. Небо тут же расчистилось, солнце радостно засияло, словно не было никогда северного ветра с его снегом и холодом.

Хранители разгибались, стряхивали с плеч ледяную крошку, что сразу же начала таять.

Едва погода успокоилась, эльфийка подхватилась, поспешно расправила серебристые волосы, оглядела себя, проверяя, чтобы корсет не перекрутился, а осколок надежно лежал в декольте. Затем вскинула голову и гордо прошагала к воргу, который выпрямился взъерошенный и злой.

Мелкинд поднялся с колен, оглядываясь, словно застукали на чем-то непотребном, сказал нервно:

– Снова ждать!.. Сколько ждать? Я всю жизнь жду!.. И опять ждать?.. Это невыносимо!.. А кто знает, сколько?

Гнур вытер с лица растаявшие снежинки и посмотрел на него злыми глазами.

– Виллейн, а не ты у нас чародей и волшебник? Швырялся огненными шарами почище нашего чародея! Хоть и почти всегда промахивался, огнетролли ж такие мелкие, но все же показал себя как бы тоже магом. Это мы у тебя должны спрашивать, сколько и чего ждать.

Виллейн огрызнулся, поправляя амулеты:

– Не знаю! Но если я не знаю, то что вы, тупое стадо, знать можете?.. Давайте просто ждать.

Теонард, во время ухода чародея стоял, как изваяние с видом северного героя, который прошел такое, что никому и не снилось, а если снилось, то в кошмарах. Он кивком указал на каменного тролля. Тот за все время не шевельнулся, то ли еще спит, то ли внимательно слушает. На плечах темные следы от растаявших льдинок, у правой ладони перепуганная ихтионка.

– Это он может ждать, – проговорил Теонард. – У него от обеда до ужина может пройти сто лет, а я вот уже сейчас есть хочу!

– Это можно и моей магией, – заверил Виллейн, – любые блюда создам! Но ты должен поддержать мой заказ на башню.

– Лучше останусь голодным, – ответил Теонард кратко.

Лотер в сторонке беседовал с горгульей и Каонэль, услышал, повернулся к ним.

– Я как раз собираюсь на охоту, – сообщил он. – Вам что принести?

– Я с тобой, – сказал Теонард. – На всех не наловишь, тут вон сколько голодных…

– Хорошо, – согласился Лотер. – Я кого не убью сразу, погоню на тебя. Будь наготове.

Теонард кивнул, они быстро пошли к лесу. Когда прошли половину пути, на землю упала плотная уродливая тень. Лотер скакнул в сторону, а Теонард упал и, перекатившись через голову, выставил в небо арбалет с наложенной стрелой.

Над ними прошла, широко растопырив крылья, горгулья. У самой кромки леса, остановилась неподвижно в воздухе на уровне вершин деревьев, оглянулась, едва-едва шевеля крыльями.

Теонард поднялся, буркнул зло:

– Она с нами.

– Почему всегда молчит? – поинтересовался Лотер. – Немая?.. Виллейн вон хотя бы шипит…

Теонард покачал головой.

– Стесняется.

– Чего-чего?

– У нее голос, – объяснил Теонард со смешком, – не совсем как бы женский… Гнусный такой, каркающий.

Лотер посмотрел на горгулью с сочувствием. Та все еще висит у края деревьев, поглядывает то дальше в лес, то вниз на двух Хранителей.

– Эй, – крикнул Теонард, – как тебя зовут?.. Да брось играть в молчанку, мы все здесь такие уроды, что самим в зеркало смотреть боязно и противно. Но мы команда!.. Сейчас команда из трех!

Горгулья сделала над ними полукруг, Теонард все же вздрогнул, когда с неба прозвучало резкое:

– Мелисс!..

Лотер крикнул в ответ первым:

– Прекрасное имя!.. Хоть и слишком женское, мягкое. А вот голос мне нравится больше. Настоящий голос, такой так важен в бою и в нашей нелегкой жизни!.. Теонард, стой здесь, а мы с Мелисс погоним зверей на тебя, успевай только стрелять!

– Успею, – заверил Теонард.

Лотер ударился о землю и превратился в огромного черного волка, намного более крупного и сильного, чем простые волки. На траве остались лишь портки. Теонард невольно отшатнулся, хотя уже не раз видел, как обращается полузверь.

Он покосился в сторону, следом за ними спешит Страг и машет, чтоб подождали, арбалетчик махнул в ответ.

А горгулья громко каркнула, раскинула крылья шире и заскользила над деревьями, где вскоре исчезла за вершинками.

За день плато прогрелось, мир постепенно погружался в уютное вечернее тепло. Из леса донеслись чириканье и пение соловья, будто птицы даже не заметили, что совсем рядом бегают ворг и не менее опасный человек с арбалетом. К тому же, небо контролирует горгулья, молчаливая, и от этого еще более жуткая.

Спустя несколько часов на обрыве собралась стайка чаек, они уже устроили себе ужин и с довольным видом срываются вниз, завидев в воде рыбешку. Но возвращаться не спешат потому, что остальные птицы тут же бросаются догонять. Над морем крики и гам, иногда появляются темные крачки и умудряются выхватывать рыбу прямо из-под клювов.

Хранители разбились на группы и поглядывают то на море, то на лес. Наконец, из-за деревьев показались Страг и Теонард, а на плече у Лотера большая туша. Над ними, грозно распахнув крылья, парит горгулья. В лапах тоже что-то больше, тяжелое – Мелисс слишком уж часто работает крыльями.

Добычи хватило всем, за исключением огра, но тот просто не дождался возвращения охотников и сам отправился в лес.

Страг взялся за разделку добычи, мелкинд и гоблин помогали быстро и со знанием дела, умело орудуя ножами. Теонард успел заметить, что стараются как бы слишком, сами бы уже просто рвали бы когтями и жрали, но поглядывают на обворожительную эльфийку и робкую ихтионку, для этих слабых существ нужно приготовить как можно нежнее.

Тарнат ударил молотом по камню, на котором сидит и срезает с костей мясо Виллейн, брызнули искры и моментально воспламенили заботливо собранные Селиной щепочки, а заодно и кончик сапога мелкинда. Виллейн заорал и погрозил гному кулаком.

Каонэль поспешно отступила, не любит огонь, а тот со щепочек перекинулся на собранные толстые сучья, загудел, взметнулся ревущим пламенем.

Гнур тут же начал дожаривать в огне мясо, а мелкинд дождался, когда на его стороне толстые поленья прогорели, выбросил дымящиеся головешки, над раскаленными углями поджарил мясо на прутиках, а потом с поклоном первые два передал эльфийке и Селине.

– На здоровье!..

Каонэль ответила благодарно:

– Спасибо, очень мило…

– Спасибо, – пискнула ихтионка. – Виллейн, ты просто чудесно готовишь!

– Для вас все, – ответил Виллейн, – и даже больше. Всегда к вашим услугам.

Теонард взглядом указал Страгу на любезничающего мелкинда, Лотер перехватил взгляд и понимающе оскалил клыки. Никто не верит, что Виллейн подхалимничает лишь потому, что перед ним красивые девушки. Жаборотый старается склонить на свою сторону как можно больше Хранителей, ишь, самая высокая башня ему нужна, а харя не треснет…

Сам Виллейн быстро, как огонь в сухом лесу пожирает деревья, так же торопливо сдирал мясо с костей, глотал, почти не разжевывая, а кости бросал через плечо за спину.

Лотер сам с удовольствием отрывал крупные куски мяса и глотал, но для волка это норма, все потом допереварится, только Теонард и Страг, да еще к их удивлению Гнур, соблюдали хоть какие-то правила поведения во время общей трапезы.

Правда, горгулья сперва ела, как и Виллейн, но посмотрела на эльфийку и Селину, задержалась на какое-то время, а потом тоже начала отрывать по кусочку и жевать намного медленнее.

Теонард и Страг у костра оказались рядом, С другой стороны Теонарда над хорошо прожаренным бедром оленя трудится Тарнат, сосредоточенный и деловитый, он же солидный гном, а не какой-то мелкинд или, не к ночи будь сказано, гоблин.

Теонард вздохнул и сказал с неловкостью:

– Кому-то покажется, что я схитрил, первым постаравшись выхватить дар Талисмана. Но вы же видите, это не так, я почти бесхитростная душа. Однако у меня дворец, а у Страга ничего, хотя он тоже как бы человек, хотя и похуже, поглупее и покорявее…

Страг нахмурился.

– Но-но, полегче с такими шуточками!

– Почему тебе не пожить у меня? – спросил Теонард. – Пока маны не наберется, чтобы замок построить и для тебя. И вообще всех приглашаю. Не на дерево же вам карабкаться или в мрачные подземелья нашего дорогого и замечательного гнома?

– Ты потише насчет замечательного, – буркнул Тарнат, – я тоже обзываться могу. У меня не мрачные подземелья, а хоромы!.. Тот же замок, только вывернут вниз. И… ха-ха… впятеро крупнее, чем у тебя. Я же говорил, люди все дураки. Так что хватит гостевых комнат на всех. Даже гоблина могу приютить, не к ночи будь сказано.

Гнур сплюнул в его сторону.

– Да лучше утоплюсь!

– Селина спасет, – сказал Теонард серьезно. – Она добрая, всех спасает.

Селина тихохонько сказала милым журчащим голосом:

– А мне ничего не надо… У меня есть дорожка, которую сюда от моря прокопал милый тролль.

– Милый, – сказал Гнур саркастически. – Прям лапочка. А я тогда какой?

– Еще одна песчаная жаба, – сказал Тарнат, опередив ихтионку. – Прости, Виллейн, он куда больше похож на жабу, чем ты, хотя и ты, конечно…

Виллейн сказал с нажимом:

– Ко мне спиной лучше не поворачивайся.

– Зато у тебя душа, – проговорил Тарнат. – Это важнее. А что мордой от жабы не отличить, то…

Он умолк, с интересом глядя как Виллейна схватили за руки Страг и Лотер, а тот с рукоятями кинжалов в обеих ладонях пытается вырваться и броситься на гнома. Глаза бешенные, рот открывается и закрывается в гневе, делая его сходство с жабой еще очевидней.

– Ты лучше магией, – сказал с ухмылкой Тарнат. – Для настоящего оружия у тебя лапки кривые.

Селина отложила в сторону маленькую косточку, которая осталась от ее трапезы и сказала с упреком:

– Тарнат!

Тарнат с виноватой ухмылкой развел руками.

– Ты права, признаюсь, перегнул с шуточками. Приношу извинения. Все мы сейчас нервные, дерганые, раз такой облом с Цитаделью. Виллейн, не злись!.. Можешь меня назвать каменной жабой, будем в расчете. Или возьми кость, догрызи. Хоть мяса там уже нет, но какой мозг, прям как у тебя, только больше…

Виллейн сплюнул в его сторону и отвернулся. Страг и Лотер отпустили его руки, он сунул кинжалы в ножны и пересел на другую сторону костра.

Теонард посмотрел на него, перевел взгляд на Страга.

– Извини, что у меня замок уже есть, – сказал арбалетчик, – хоть и не такой шикарный, какой замыслил себе ты. Зато тебя утешит, наверное, что у меня в так называемом замке совсем пусто. Даже стула нет, а спать придется на каменном полу без всяких матрасов и одеял.

Страг изучающе посмотрел на Теонарда. Совместная охота чуточку сблизила, но только чуточку, да и то по необходимости, а сейчас особой необходимости нет, хотя все же есть.

Глава 6

Оба в чем-то даже похожи: чисто выбриты, почти одинакового роста, разве что Страг выглядит покрепче, да еще уши чуть заостренные в память о матери-эльфийке, глаза у Теонарда серые, а у Страга зеленые, но эти мелочи не так бросаются в глаза, как размеры каменного тролля или внешность зеленого гоблина с его ярко-красным гребнем на макушке.

– Не столько утешит, – ответил Страг медленно, – но все же слышать приятно. Надеюсь, плащ у тебя тонкий.

– И даже дырявый, – подтвердил Теонард, поправляя края поношенной накидки.

К ним прислушался Лотер, жующий огромный кусок перед Каонэль. Она что-то ему говорит негромко, а ворг кивает и иногда морщится, словно эльфийка чем-то пеняет, но таким, что и правда стыдно.

Отвернувшись от серой, Лотер неожиданно рыкнул суровым неприятным голосом, в котором отчетливо прозвучали волчьи нотки:

– У меня толстый.

Страг посмотрел на него с сомнением.

– И что, одолжишь?

– Он пока у эльфийки, но одолжу, – подтвердил Лотер.

Не выпуская лопатку оленя с большим ломтем мяса, ворг подошел ближе, сел бесцеремонно рядом и кивнул Страгу в сторону Теонарда. – Он выбрал себе самых сильных противников, а мне такие отважные по нраву.

Страг спросил в недоумении:

– Это… каких?

– Солнечных эльфов, – ответил Лотер. – Он говорил, что когда-нибудь разделается с ними. Люди вообще-то самая молодая раса, больно наглая, дерзкая и живучая, что хорошо. Лезут во все дыры, все им надо, очень быстро плодятся. Захватывают новые земли…

Теонард вытер губы от жира и переспросил:

– Захватывают?

Лотер поправил себя:

– Заселяют. Пустоши и прочие заброшенные или непригодные для других места. Пока без столкновений.

Страг покосился на него, обтирая пальцы о бедра, и сказал с сомнением:

– Хочешь сказать, люди существа мирные?

Лотер поморщился.

– Просто для людей любое место пригодно, – сказал он. – Я же говорю, удивительно живучее и всеядное племя. Что можете взять без боя, берете.

– Хочешь сказать, – поинтересовался Страг, – когда-то эти места кончатся?

Лотер покачал головой.

– Такие места никогда не кончатся. Или на сто тысяч лет хватит. Так что люди пока никому не угроза.

Теонард скрипнул зубами, на лице заплясали тени от костра, а в голосе прозвучал гнев:

– Но нам угроза солнечные эльфы. Они нападают на селения с людьми, уводят в плен и превращают в рабов!

– Вот это мне в людях и нравится, – сказал Лотер. – Готовы драться и за тех, кто сам драться не может… или не догадывается, что драться надо.

Он устремил взгляд на запад, где сейчас чистое и мирное небо, потянул носом.

На море начался прилив, волны с настырным рокотом бьются о скалы, разлетаясь на сотни брызг. Вечернее солнце зависло над водой, от горизонта до самого плато разлилась золотая дорожка. Она колышется на волнах и дрожит крупной рябью.

Из леса слышно пение птиц, где-то далеко ревет лось, то ли вызывая противника на бой, то ли пытаясь привлечь самку.

Теонард бросил обглоданную кость на раскаленные угли, вытер ладони о траву.

– Принимаете?

– Что? – уточнил Страг.

Теонард поднялся, сделал широкий жест в сторону своей башни.

– Мое предложение?.. Пока вам не создадут что-то получше, поживите у меня. Стены все-таки есть. Даже крыша.

Лотер хохотнул, на миг показав острые волчьи зубы.

– Да, от ветра и дождя укроет!.. – проговорил он довольно. – А что, Страг, пойдем посмотрим? От твоего оленя уже только кости, пусть их дробит гном хоть молотом, хоть зубами. А мы посмотрим, поучимся, как не надо строить. Вон у тебя уши острые, как у волка, а это значит, либо умный, либо хитрый…

– Ладно, – сказал Страг после короткой заминки. – Посмотрим. Хотя я уже до мелочей продумал, каким у меня будет мой замечательный замок.

Теонард заулыбался с облегчением, пошел впереди, показывая дорогу, которой еще нет, но обязательно протопчут толпы почитателей.

Страг поглядывал на его башню с одобрением. Принадлежность к рыцарскому роду чувствуется, при всем том, что для башни не такая уж и высокая, стены плавно изгибаются, расширяясь к низу, а это значит, сброшенный с крыши валун, не просто сметет взбирающихся, но и, раскручиваясь по такой стене, наберет скорость и прокатится внизу по земле, сбивая с ног и тех, кто только бежит к башне.

– Да и тараном бить под таким углом не получится, – сказал он с одобрением.

– Что? – переспросил Теонард.

– Хорошо башня поставлена, – сказал Страг, пропуская ворга вперед. – Твой род, как вижу, воевал и еще раз воевал.

Лотер первым быстро взбежал по ступенькам, с порога окинул взглядом просторный и пустой зал. Вообще ничего, кроме лестницы в правом углу, что уводит наверх, даже камина нет, не все продумал этот малоразговорчивый человек.

– М-да, – произнес он то ли задумчиво, то ли иронически, – суровая простота… Тебе бы родиться воргом!

Теонард сдвинул плечами.