– Знай меру и не заламывай чересчур высокую цену!
– Да шучу я. Понимаю, что от тебя этого не дождешься!.. Хотя… может время такое наступит, припечет сильно… и ты поменяешь свое мнение… – стукнув задним копытом по дороге, произнес он слащавым голосом, потом добавил: – Есть у меня кое-какие желания…
– Высказывай… – Ольвия напрягла слух, внимательно глядя в глаза служке сатаны.
– Притащи мне завтра ночью сюда самый дорогой коньяк, который раздобудешь в городе… А еще живую упитанную курицу, да и нож прихвати с собой, я ее разделаю прямо здесь, на перекрестке… – облизнувшись, он прибавил: – Не забудь добавить конфеты, халву и мармелад. Все запомнила? – строго спросил он.
– Конечно, – девушка кивнула головой. Она знала, что черт обожает коньяк, но сам купить его не может. Некоторые черные маги тоже знают об этом и поэтому приносят на перекресток именно это угощение взамен на исполнение своей просьбы.
– И это еще не все! – злобно гаркнул черт. – Душа – слишком большая цена за всю эту ерунду. Мне понадобиться кое-что еще…
– Что же? – насторожилась Ольвия.
– Пойдешь завтра к мэру в администрацию и пригласишь его на свидание! – сказав это, он распахнул свою зубастую пасть и загоготал от удовольствия.
Ольвия вдруг схватила его за грудки и начала трясти с ненавистью. Он уколол ее по самому больному месту – самолюбию.
– И ты еще называешь себя божьим творением? – с усилием отцепив ее руки от себя, прошипел он с досадой и прибавил: – Столько злобы в тебе, может, примкнешь к нам?.. Злоба у нас очень ценится! – с иронией произнес он.
Ольвия крепко выругалась, в правой руке у нее остался клок черной шерсти, от которой она тут же поспешила с брезгливостью избавиться.
– Знаю, знаю я, как сильно ты ненавидишь этого Альберта, – хитро ухмыльнулся черт. – Хочу наказать тебя за высокомерие таким образом. В следующий раз, как вызовешь меня, будешь обращаться ко мне «ваше величество!». И… никакого пренебрежения в голосе, понятно? – расходился он.
Ольвия хмуро покосилась сначала на него, потом на камень, лежащий у дороги. «Зарядить бы этим камнем по твоей рогатой башке» – мечтательно подумала она.
– Не смеши чертей! – тут же услышала она. – Сама ведь знаешь, – мне от этого ничего не будет! Встану, да дальше пойду, только прежде сломаю тебе шею!
– Ну ладно тебе… – пожав плечами, Ольвия решила взять себя в руки. – Так и быть, все исполню, только обещай, что не будешь претендовать на ее душу…
– Как все исполнишь, так и освобожу ее… Но ты ведь знаешь, что в раю ей места все равно не будет. В лучшем случае, в чистилище или будет тут по Земле бродить неприкаянным духом.
– Все же лучше, чем жариться в аду, где в никогда не угасающих кострах над людскими душами издеваются страшные демоны.
– Как сказать. Вы боитесь ада, а я считаю его лучшим местом в мироздании. Он придает миру равновесие.
– А ты, оказывается, философ! – горько усмехнулась Ольвия и спросила: – Скажи мне, все ли самоубийцы попадают в ад? Может, есть исключения?
– Какие могут быть тут исключения? – рассердился черт.
– Ну, например, если человек совершил самоубийство в состоянии сильнейшего потрясения или в связи с психическим расстройством, когда он не осознает свои действия?
– Какие мы любознательные! – перекривлял черт. – Я, кстати, в курсе, что ты защищала эту женщину перед людьми после ее самоубийства.
– Они осудили ее и отзывались о ней с пренебрежением, дескать, какой грех, и даже гибель сыновей – не оправдание.
– Осуждение – любимая забава невежественных и глупых людей. Открыть тебе маленький секрет?
– Открой.
– Некоторые из этих болванов потом кончают так же: я не раз это видел. Так что «не зарекайся!», как у вас любят говорить.
– Месяц назад они так же осудили молодую девушку-самоубийцу, которая покончила с собой из-за страшной болезни, не в силах терпеть адскую боль, – Ольвия снова с сочувствием вспомнила о несчастной мученице.
– Ее ты тоже защищала, помню, помню, – закивал головой черт. – Теперь эту адскую боль она будет терпеть вечно в преисподней. Законы эти писаны еще до появления первого человека, так что не тебе менять эти многовековые порядки. Ты – простая смертная, зачем задаешься такими вопросами? Твой бог не похвалит тебя за это кощунство! Я ведь понимаю, что ты осуждаешь такой порядок вещей, но не предъявляй претензий к нам, а лучше испроси ответ у своего хваленого бога. К нашему удовольствию, не сильно-то он печется об тех, кто потерял веру в него, кто сам покинул этот мир даже из-за вопиющих причин.
– Но всему должно быть объяснение! – развела Ольвия руками, запутавшись.
– Вот и спроси у него, чего ко мне пристала? – рассердился черт. – Спроси, да только не удивляйся, если не получишь ответа – не любит он давать пояснения свои божьим законам, особенно таким отступницам, как ты.
– Я – не отступница! – огрызнулась Ольвия и добавила: – Не раз я была свидетелем его милосердия… Хотя… проявляет он его не ко всем…
– Вот это и есть отступничество, – сомневаться в его поступках.
– Это называется независимость мышления.
– Ваш бог не любит независимость, он любит слепое поклонение и подчинение, ты еще не уяснила этого? – черт с ехидством ухмыльнулся и почесал свой мокрый пятак.
– Так же как и ваш начальник, – парировала Ольвия. – Разве вас не наказывают за отступничество?
– У нас отступников не бывает! – махнул копытом черт. – Мы верны сатане, как преданные псы своим хозяевам.
– Ты, наверное, забыл?.. Когда-то и ваш сатана был отступником. Ангелом, предавшим бога.
– Что же, иногда что не делается – все к лучшему. Если бы не это обстоятельство библейского масштаба, не было бы и меня и всего нашего благословенного злыми духами царства! – ткнув копытом в землю, прогнусавил черт. – Ну, мне пора, заболтался я с тобой!.. Меня ждут на другом перекрестке!
– Кто ждет? – полюбопытствовала Ольвия.
– Тот, кто не задает, в отличие от тебя, ненужных вопросов! – вытянув копыто вверх, ответил черт. – Тот, кто быстро говорит о просьбе, дает плату и тут же уходит – очень уважительно с его стороны беречь мое драгоценное время и не злоупотреблять им!
– Так чего же так долго болтал со мной? – Ольвия удивилась, что черт не послал ее раньше времени куда подальше.
Черт хмыкнул и ответил:
– Потому что любопытное ты существо… Много знающее, много видящее, в отличие от простых людей… Сам сатана просил меня не обижать тебя – наверное, он желает видеть тебя в наших рядах.
– Что? – Ольвия расширила глаза от ужаса. Ее просьба об освобождении души самоубийцы удовлетворена только благодаря личному расположению к ней дьявола. Она гневно сверкнула глазами и крикнула: – Никогда этому не бывать! Слышишь? Так и передай своему рогатому хозяину!
– Поживем, увидим! – спокойно произнес черт. – Твоя душа – особенная: она ценнее тысячи обычных душ.
– Чем же она такая особенная? – вскинув одну бровь, поинтересовалась Ольвия с тревогой.
– Твою душу сотворил сам бог. Неужели ты полагала, что такой дар тебе достался случайно? Но, в противовес твоему богу, которого не дозовешься, когда действительно нужна помощь или спасение грешной души, мой хозяин всегда готов услужить и всегда мчится на призыв человека.
– Еще бы!.. Ведь взамен он получает душу, – самое ценное, что есть у людей! – Ольвия брезгливо сморщилась, глядя на своего собеседника.
– Ну, опять ты все перекрутила! – обиделся черт. – Что мешает вашему богу так делать? Блюсти свои души?.. Где он был во время страшных войн, когда массово гибли дети, где он был во время Холокоста? А помнишь ту надпись на стене концлагеря? Когда заключенный выцарапал на стене перед казнью надпись: «Если бог есть, то он должен молить меня о пощаде!». Бог тогда был в отпуске, скажи? – черт расходился не на шутку. Ольвии даже показалось, что шерсть его, вставшая дыбом, вспыхнула пламенем.
– Это хороший вопрос, – Ольвия вдруг взглянула на небо, будто ища ответа и тяжело вздохнула.
