Потом мы долго гуляли по Вене, разговаривая о жизни, и чем больше мы говорили, тем больше я убеждалась, что у него все-таки не все дома…
Он в принципе умный и местами даже не лишен чувства юмора, но у него почти полностью отсутствовали человеческие чувства и эмоции.
Точнее, они у него были, но только негативные: тревога, раздражение, злость, ревность, ненависть, беспокойство. Он, кажется, был напрочь лишен способности радоваться…
Рассказывая о своей второй жене (которая русская), Отто мне поведал, что катализатором развода стал жуткий скандал.
Как-то она ждала в гости «своих русских подружек» и готовила для них ужин. Он был этим недоволен, они начали ругаться.
В запале он схватил миску с уже готовым салатом «Оливье» и вышвырнул ее с балкона. На это она выбросила с балкона его рабочий ноутбук. Третий этаж. Понятно, что ноутбуку наступил комплит капут.
Отто было непросто объяснить на работе, почему ноутбук разбит вдребезги.
А за год до этого он поймал ее на измене. Узнал, что она сидит на сайте знакомств. Он хорошо разбирается в IT и ему ничего не стоило подобрать пароли.
Не знаю, как бы на его месте отреагировала я. Наверное, у меня был бы шок, скандал и немедленный развод.
Но Отто не искал легких путей. Он создал два фейковых профиля: один – красивой женщины, второй – интересного мужчины. С женского аккаунта он писал любовнику своей жены и пудрил ему мозги, отвлекая внимание от своей благоверной. С мужского – виртуально охмурял жену под чужим именем.
Отто с гордостью говорил, что это было очень просто: ведь он отлично знает ее вкусы, и уже через пару недель она была без ума от своего нового воздыхателя, проводила в чате с ним все время с утра до вечера и бредила встречей. Больше всего Отто веселило то, что в это время они сидели на соседних диванах.
– Боже мой. Но зачем?! Не проще было поговорить начистоту и потратить эти усилия и время на то, чтобы разобраться с вашими проблемами?
– Ха-ха-ха-ха!!! – он расхохотался мефистофелевским смехом. – Я славно развлекся, а потом я (ну то есть он) послал ее к черту, сказав, что она глупая, толстая и унылая. Она прорыдала весь вечер. И! В эту ночь! У нас был секс! Впервые за год.
– У меня нет слов…
Ближе к вечеру мы набрели на китайский ресторанчик и зашли туда поужинать. Взяли по порции горячей лапши. В его лапше были грибы шиитаке. Отто ненавидит любые грибы, поэтому он с усердием старателя на Клондайке выкопал их все до единого и сложил на край моей тарелки.
Выглядел он при этом гордо, как кот, который приносит своему хозяину задушенную мышь.
Я отвлеклась на телефон, и когда перевела взгляд на свою тарелку и увидела эти крошечные черные комочки, даже не сразу поняла, что это. Я в недоумении уставилась на него:
– Отто, это зачем?
– А я не ем грибы.
– Ну ок, а мне-то они зачем?
– А вдруг ты их любишь.
Немая сцена.
Вспомнила доеденные за мной спагетти и спеленутый эклер в его рюкзаке и поняла, что это из серии «не пропадать же добру».
Вечером мы пошли пить чай в отель Sacher – я хотела попробовать настоящий Sachertorte. Кроме нас, там были богатые китайские и арабские туристы. Помню лицо гардеробщика, когда он принял мою бюджетную дубленку и с брезгливым презрением взглянул на этикетку H&M. Кажется, даже социал-демократ Отто это заметил.
В остальные дни мы питались в рыбном фастфуде Nordsee, причем каждый раз Отто сетовал, что мне слишком часто хочется есть (это происходило не чаще двух раз в день).
Я обычно заказывала суп, иногда кофе с десертом. Евро на 8-10. Вообще это чаевые в хорошем ресторане.
Отто стоически платил, а в его голове в это время дымились мозги и крутились шестеренки, подсчитывая колоссальные убытки.
Дальше я его уже просто троллила за все подряд.
По утрам я слушала Раммштайн. Отто бесился.
– Ты – неонаци. Только наци слушают этих уродов.
– Хмм, ок. А ничего, что оба моих деда воевали и поубивали хренову кучу фашистов? Один даже до Берлина дошел.
– Мои тоже воевали.
– На твоем месте я бы об этом помалкивала.
– Я не хочу это слышать.
– Ты первый начал этот разговор.
– Ты переходишь рамки.
– А ты переходишь на личности и обидел меня.
– Я сказал то, что думаю.
– Ты сам, наверное, латентный наци, поэтому бесишься.
– Нет, я толерантный человек.
– Класс. Продолжайте в том же духе. Иммигранты сели вам на шею и диктуют свои условия, а вы молчите.
– У нас мультикультурализм. Мы стали добрыми и толерантными.
– Доооообрыми? Тогда почему ты не хочешь сдавать деньги на церковь?
– Это не имеет отношения к толерантности.
– Двойные стандарты.
– Я плачу налоги, этого достаточно.
– А я слушаю Раммштайн и при этом помогаю людям. По доброй воле, а не за счет принудительных налогов.
Иногда он, впрочем, пытался быть милым:
– Мы с тобой будем всегда неразлучны. Мы все будем делать вместе. Ты веселая, так много всего знаешь, и с тобой так интересно!
– Жалко, что ты не гей. Я всегда мечтала иметь друга-гея.
