Семьи: книга третья

Глава VIII

– Слышали про педофила? – сделав свои броски, обратился к друзьям Юрий.

– Что-то ты тормозишь, – усмехнулся Ринат. – Его еще два месяца назад поймали, – сказал он и, хорошенько затянувшись, выпустил в воздух несколько плотных колец табачного дыма.

– Ты про того, который в К-но орудовал? – спросил в свою очередь Завязин.

– Да.

– Того-то действительно поймали. Сейчас новый объявился.

– Во дела, – изумился Легков. – Получается – третий за год. Это модно, что ли, стало – педофильничать? Как грибы плодятся.

– Да. Третий, – продолжил Завязин. – Его уже и заснять успели. Камера у школы зафиксировала. Примерно двадцать пять лет мужику. Подкарауливает мальчиков лет восьми-десяти, следует за ними до подъезда и там насилует… И как ты не знаешь? – удивленно посмотрел он на Рината. – Во всех магазинах по району его фоторобот висит.

– Мальчиков, – задумчиво проговорил Легков. – Для меня это вообще непонятно – мальчиков насиловать.

– А девочек что? Понятно? – спросил Завязин.

– Ну-у… Все-таки – девочки, – неуверенно ответил Легков. Он почувствовал, что ляпнул глупость, но промолчать сейчас означало бы признаться в своей неправоте, и, не желая идти на это, он бессознательно поспешил сказать хоть что-нибудь в поддержку первого утверждения.

– У тебя просто детей нет. Ты раздень мальчика и девочку восьми лет. Между ними разницы почти не будет. Что мальчик, что девочка – надо быть совсем съехавшим, чтобы такое совершить.

– А я слышал, в О-хе эксгибиционист завелся, – сказал Юрий.

– Да-а-а… – скучно протянул Ринат, будто услышав что-то совсем старое и порядком надоевшее. – Этот «черный плащ» там уже давно скачет. Недели не проходит, чтобы он перед кем-нибудь своей колбасой не потряс, – продолжил он так весело и легко, что вся компания дружно рассмеялась.

– Там ведь горнолыжная база. Я думал, как снег установится, съездить покататься.

– Ха-ха-ха! – вдруг еще веселее захохотал Ринат. – Прикинь, едешь на лыжах, а из леса вылетает за тобой вдогонку такое чудо. Тоже на лыжах, и плащ ветром сзади развевается. Мигом вниз слетишь оттуда…

Все опять засмеялись.

Друзья веселились вовсю, наслаждаясь компанией, пивом и игрой. Завязин, как обычно, запускал шары прямо по центру, и с сумасшедшей скоростью посланные им тяжеленные шестнадцатые (единственные, в которые только пролазили его плотные пальцы) эффектно разбрасывали выстроенные на дорожке кегли. Он ушел по очкам так далеко вперед, что у друзей уже не было шансов догнать его, но это их и не беспокоило: они вообще не воспринимали Завязина как соперника, а просто любовались его сериями нескончаемых страйков. Полноценная борьба у них была только между собой, неизменно острая из-за несущественной разницы в классе, так что по счету они всегда шли очень близко друг к другу.

Сейчас впереди были Легков с Ринатом. Юрий же отстал, и это обстоятельство ощутимо портило ему удовольствие от вечера. Он давно уже заметил, что когда проигрывал, то не мог в полной мере наслаждаться общением с друзьями; вот и теперь он сидел сосредоточенный, регулярно поглядывая на счет, слушая разговоры приятелей вполуха и поминутно возвращаясь мыслями к игре. Юрий детально разбирал в уме каждый свой неудачный удар, тщательно раздумывая над тем, как нанесет следующий, но, странное дело, чем больше он сосредотачивался на бросках, тем хуже они получались. У Рината с Легковым, напротив, игра шла вовсю: выбив даже по несколько страйков, они с азартом обгоняли по очереди один другого.

– Как бы завтра спину не прихватило, – сказал Легков, усаживаясь после очередного броска за столик.

– Сексом надо чаще заниматься, – примериваясь к шару, заметил ему Ринат. – Во время секса работают все группы мышц. Идеальная физическая тренировка.

– Ага. Если только не в миссионерской позе, конечно, – усмехнулся Завязин.

– А ведь у кого-то так всю жизнь и бывает: в миссионерской позе с выключенным светом – «мы делаем детей», – с усмешкой сказал Легков.

– Настоящий кошмар, – покачал головой Ринат.

– В принципе, так оно и есть, – с хмурым видом включился в разговор Юрий. – Удовольствие от секса – это механизм, сформированный природой для того, чтобы отдельные особи, такие, как мы, постоянно хотели заниматься им и тем самым воспроизводили себя.

– Может, и так, конечно, – вернувшись за стол, ответил Ринат. – Но мы на то и люди, что способны заниматься сексом именно для удовольствия. Мы можем всячески разнообразить это занятие таким образом, чтобы усилить приятные ощущения. Секс может быть искусством.

– Да. Это чисто человеческая прерогатива, – в безрадостной полуулыбке приподняв один край рта, продолжил Юрий. – Прерогатива разумного существа разнообразить половую жизнь и тем самым усилить удовольствие от секса. Гомосексуализм, эксгибиционизм, педофилия – исключительно человеческие проявления. Ни одно животное на это не способно.

После слов Юрия, который будто предъявил друзьям обвинение, смех и легкость в общении пропали, и с минуту все сидели молча.

– Зачем я вообще столько пива купил? – вновь широко улыбнувшись, разрушил тишину Легков. Осушив один бокал шампанского, он отставил его в сторону и тут же придвинул к себе другой – полный.

Две из четырех принесенных Легковым бутылок так и оставались нетронуты, потому что весь столик был заставлен шампанским. За три страйка подряд в заведении давали бокал игристого, и официантка только успевала носить друзьям новые порции напитка, безостановочно зарабатываемые Завязиным.

– Глеб, а там кроме шампанского что-нибудь дают? – заметив приближающуюся официантку, спросил Ринат. – Что-нибудь безалкогольное?

– Да. Стакан колы за два страйка подряд.

Попросив девушку в следующие два раза принести вместо шампанского колу, Ринат достал из кармана мобильный телефон.

– Новая любовница моя, – открыв один из снимков, он протянул аппарат друзьям и продолжил со сдержанным солидным удовольствием: – Сейчас окучиваю. Классная студенточка. Думаю, что за пару свиданий я ее распечатаю.

Легков взял телефон. На экране была запечатлена стоящая возле дерева молодая девушка: имея довольно полную комплекцию, она вместе с тем выглядела вполне мило, насколько это можно было понять по темной фотографии на маленьком экране телефона.

– Что-то уж слишком толстая, – заметил Легков, протягивая телефон Завязину.

– Лучше качаться на волнах, чем биться о скалы, – иронично ответил Ринат.

– Нафиг-нафиг. Пару раз накрывали меня такие волны – недолго и утонуть.

Взяв телефон, Завязин лишь мельком заглянул в него и, не говоря ни слова, передал дальше. Но, видимо, в этот момент кто-то из друзей нечаянно сбросил открытую фотографию, потому что, посмотрев на экран, Юрий увидел только заставку телефона. Его взору предстало великолепное загорелое женское тело с ровной бархатистой кожей, умопомрачительной в своих изгибах талией, изящной стройной спиной и волнующе выглядывающей с одной ее стороны округлостью большой упругой груди. Тело женщины покрывали крупные капли воды, сияющие отражавшимся в них светом и придававшие коже изумительно-драгоценный блеск.

– Это твоя студенточка? – повернув экран телефона к Ринату, вопросительно приподнял брови Юрий.

– Ага! Я был бы самым счастливым человеком на свете.

– Занялся бы с ней сексом?

– А ты бы не занялся?

Вновь развернув к себе телефон и с улыбкой уставившись на соблазнительную картинку, Юрий несколько раз утвердительно кивнул головой, будто соглашаясь с тем, что вопрос его был совершенно излишним.

– По-моему, пару месяцев назад другая девушка была.

– Может быть. Я обновляю заставки время от времени.

– Жена ничего по этому поводу не говорит?

– А что здесь такого? – внимательно посмотрел на друга Ринат. Лицо его приобрело сосредоточенное выражение: по всему было видно, что вопрос оказался для него неожиданным, и он заметно озадачился им.

– Но это же не Вика?

– Нет не Вика.

– И эта голая «не Вика» стоит у тебя на заставке телефона.

Ринат ничего не отвечал.

– Как ты считаешь, Вика понимает, что если бы тебе вдруг представилась возможность, то ты бы, не задумываясь ни единой секунды, занялся сексом с этой женщиной? – лукаво прищурив глаза, спросил Юрий; но, только произнеся это, вдруг весь напрягся, нахмурился, сжал губы и виновато опустил голову.

В этот самый момент картинка пропала с экрана телефона, а вместо нее появилась фотография молодой женщины с короткими белыми волосами и худым угловатым непропорциональным лицом, под которой высветилась надпись «Киса».

– Вот, кстати, и Вика звонит, – сказал Юрий, протягивая другу разразившийся музыкой аппарат.

– Да, дорогая… – приложив трубку к уху, произнес Ринат.

– Я поеду сейчас, – сказал Завязин, как только Ринат отвлекся на разговор с супругой. – Пойдемте, проводите меня до такси. Покурим заодно на свежем воздухе.

– Куда ты собрался? – спросил Легков таким грозным тоном, как будто он намерен был силой препятствовать уходу друга.

– В гараж. Нужно на машине резину поменять. Завтра снег обещают, а мне на дачу ехать.

– Сочиняй больше – как ты сейчас после пива и шампанского до шиномонтажки доберешься?

– Мне не нужно на шиномонтажку. У меня резина на дисках, и я сам в гараже колеса перекину, – сказал Завязин, набирая на телефоне номер с визитной карточки службы такси, стопка которых лежала на столике.

Глава IX

На улице заметно похолодало. Друзья не стали брать верхнюю одежду из гардероба и стояли сейчас почти не шевелясь, прижимая руки ближе к телу, чтобы только сохранить тепло: Юрий с Легковым плотно скрестили их на груди, а Ринат, сунув кисти в карманы джинсов, вытянул вдоль туловища; и все как один, приподняв плечи и вжав головы, сотрясались мелкой дрожью. Только Завязин, полностью одетый, в длинной кожаной куртке с мягким шерстяным шарфом, высоко торчащим из-под воротника, и вязаной шапке на голове, чувствовал себя вполне комфортно: вальяжно расставив ноги и приподняв подбородок, он медленно потягивал сигарету.

– Ну, давай, Глеб, – выкинув наполовину еще целый окурок, протянул Ринат подрагивающую руку.

– Да, Глеб, пока.

– Счастливо, – тут же раздались нетерпеливые голоса Юрия и Легкова, которые вслед за Ринатом тоже скорее побросали сигареты.

Попрощавшись со всеми, Завязин направился к ожидавшей его машине такси, а друзья поспешили обратно в теплое здание клуба, как вдруг Юрий заметил в листве на газоне что-то светящееся. Он наклонился, чтобы получше разглядеть предмет: это был телефон. Экран его светился, потому что в этот момент на него как раз шел вызов контакта, определившегося как «Рома». Юрий поднял телефон, дождался, пока он перестал звонить, отключил и, не выпуская из рук, поспешил к друзьям, с каждым шагом все более оживляясь и воодушевляясь.

– Ты где потерялся? – начальственным упреком встретил его у столика Ринат. – Твой бросок сейчас.

– Я телефон нашел! – показывая находку, триумфально воскликнул Юрий, весь сияя от удовольствия.

– Да ну! Где?! – отставив бокал с шампанским на столик, поднялся с места Легков.

– На газоне возле входа в клуб!

– Да это старье какое-то, – подойдя ближе, усмехнулся Легков.

Юрий повертел телефон в руках. На улице он не успел как следует рассмотреть его, сейчас же увидел, что телефон действительно был старой модели, да вдобавок весь потрепанный, с поцарапанным экраном, а задняя крышка и вовсе держалась на скотче.

– Нормальный, – нисколько не смутившись состоянием телефона, сказал Юрий. – Саше отдам… Да и в качестве запасного сойдет как нельзя лучше.

Сама по себе находка мало интересовала Юрия: единственное, что руководило им, – бессознательное желание поскорее рассказать о ней друзьям. Он знал наверняка, что если бы телефон нашел кто-нибудь из них, они также забрали бы его себе, и тот же Легков, сейчас саркастически посмеивающийся над его ценностью, радовался бы не меньше, чем Юрий. Находка сама по себе говорила о везении нашедшего, его удачливости, исключительности – свидетельствовала о его превосходстве.

Воодушевленный внезапным подарком судьбы, Юрий взял шар и, вовсе не думая о броске, толкнул его по дорожке. Выпрямившись, он посмотрел на траекторию – снаряд катился на удивление точно. Как обычно, пущенный с незначительной скоростью, шар врезался в пирамиду и, пролетев сквозь нее, оставил за собой две кегли, которые, раскачиваясь и кружась несколько секунд, в конце концов повалились на дорожку.

– Страйк! – удивленно воскликнул Легков.

Юрий развернулся к друзьям и, сжав кисть в кулак, сделал рукой победное движение вверх.

У него пошла игра. Теперь он не задумывался над тем, как правильно нужно встать, разбежаться, вывернуть руку; он просто брал шар, самым естественным для себя способом запускал его по дорожке, и тот отправлялся именно туда, куда было нужно. После каждого удара Юрий воодушевлялся все сильнее, а его броски становились точнее и эффективнее: он метко сшибал одиноко стоящие кегли, периодически выбивая даже и страйки.

Ринат и Легков, напротив, будто растерялись, сбились. Казалось, по мере того как выправлялась игра у Юрия, как движения его становились ловчее и непринужденнее, действия друзей делались все менее удачными, а настроение – более упадническим. После нескольких не вполне удачных бросков игра у них вконец разладилась, и теперь уже они то и дело сокрушались своим неумелым движениям. Вскоре Юрий догнал друзей по очкам, а затем и повел в счете, все более уходя вперед.

Начав уступать, Ринат попытался выправить игру, но у него мало что получалось: с каждым неудачным броском он недоумевал и раздражался, от этого новый удар не получался вовсе, досада Рината усиливалась и отражалась уже на следующем броске.

Легков же, напротив, вовсе перестал следить за счетом: в глубине души он понял, что проигрыш выводит его из себя, заставляет нервничать и злиться, и просто отстранился от соперничества. Почувствовав, что игра не идет и этим мешает его жизнерадостному настрою, он бессознательно предпочел азарту внутреннее спокойствие и легкое общение с друзьями. Он сидел за столиком, потягивая пиво, будто в кафе; когда же кто-то из друзей напоминал ему про его очередь бросать, он быстро отправлял один за другим оба шара и, демонстративно не глядя на счет, возвращался за столик.

– Ринат, я говорил тебе, что со своей в Таиланд ездил? – откинувшись на стуле, спросил Легков, с самым умиротворенным выражением лица наблюдая за готовящимся к броску другом.

– С какой «своей»?

– Вот это я и имел в виду! – обратился Легков уже к Юрию, указывая на Рината пальцами раскрытой пятерни. – Вот как мы часто встречаемся… Я же сейчас с девушкой живу, – вновь повернулся он к Ринату.

– Недолго ты после развода тосковал, – сказал Ринат, отправляя шар по дорожке.

– Что есть – то есть, – улыбнулся Легков обоими рядами безупречных зубов.

– Дово-о-ольный такой сидит, – язвительно подшутил над расплывшейся миной друга Ринат, порядком раздраженный очередным неудачным броском. – Иди лучше кидай. Твоя очередь.

Первый шар сорвался у Легкова с руки и, с жутким грохотом ударившись о дорожку, почти сразу слетел с нее, вовсе не дойдя до пирамиды; но это досадное обстоятельство, казалось, никак не отразилось на его душевном состоянии. Второй же бросок, получившийся на редкость удачным, принес страйк; но и теперь Легков лишь на мгновение просиял от удовольствия и тут же вернулся за столик, так и не взглянув на счет, бессознательно ограждая себя от соблазна соперничества в игре, которая сегодня для него, похоже, не задалась.

– Нет, смотри-ка, зря я волновался – и пиво разошлось, – заметил Легков, открывая последнюю бутылку. – Недавно в Таиланд летали на две недели, – продолжил он прерванный рассказ. – Отдых там – одно сплошное развлечение… Представь два небольших загона. В одном бегает стая куриц – как сумасшедшие носятся от одной стенки к другой. Второй загон – огороженная часть речки, на берегу которой греются на солнце крокодилы. Тебе дают вилы с длинным черенком. Этими вилами ты должен поймать какую-нибудь из мельтешащих в первом загоне куриц…

– Поймать? – в недоумении прервал друга Ринат.

– Ну, проткнуть, естественно – как ты по-другому курицу вилами поймаешь?.. Так вот, насаживаешь курицу на вилы – и к крокодилам во второй загон. А они там прямо наперегонки за ними прыгают. Реально: крокодилы – прыгают! Я никогда не думал, что крокодилы могут прыгать. Их там, видимо, совсем не кормят.

Ринат и Юрий, забыв про игру, с самым живым интересом слушали рассказ Легкова.

– Еще ходил со своей на пинг-понг шоу. Не слышали – пинг-понг шоу? Женщины засовывают себе во влагалище шарики для пинг-понга, а затем выстреливают ими.

– Во дают! – мотнул головой пораженный Ринат. – Как же у них там мышцы натренированы должны быть. Сексом с такой заниматься, наверное, незабываемое удовольствие.

– Ха-х, наверное, – весело согласился Легков. Внутри у него все ликовало от созерцания того неподдельного живого интереса, который возбудили в друзьях его рассказы. – Важно, как они это делают, – шарики вылетают на пять-шесть метров. Прикинь – шарик для пинг-понга?! Он же из пластика – легкий и полый, а они стреляют ими, как из пушки. Да какое там из пушки – как из пулемета! Загружают сразу с десяток и в пять секунд очередью всё выстреливают.

С трудом подавляемый все это время Юрием и Ринатом смех вырвался наружу, и друзья залились безудержным хохотом.

– Ха-ха!.. У них там даже чемпионаты по такой стрельбе проходят. Представляете – национальный чемпионат по стрельбе шариками для пинг-понга из влагалища? Ха-х!.. Или тоже – курят!..

– Курят? – одновременно переспросили и Юрий, и Ринат.

– Да. Курят влагалищем! Вставляют себе сигару, затягиваются хорошенько, потом вытаскивают и выпускают дым.

И снова дружный смех накрыл компанию.

– Ха-ха!.. И ты вместе со своей девушкой на это шоу ходил? – сощурив глаза, спросил Юрий.

– Да, – ответил Легков, несколько напрягшись, но тут же продолжил, еще веселее, чем прежде: – Или берет связку лезвий для бритвенного станка – хорошую связку, штук сорок, – и прямо туда!

– Да ну нафиг! – вытаращил глаза Ринат. – Они не острые, наверное.

– Ага, не острые, – вытаскивает связку, берет одно лезвие и тут же при тебе карандаш им затачивает! Ха-ха!.. Птицу… Ха!.. Засовывает себе туда живую птицу, а через минуту – птица вылетает.

– Ха-ха!.. Сейчас вылетит птичка! Ха-ха-ха!.. Это круто, конечно, – просмеявшись, но еще не вполне придя в себя от услышанного, сказал Ринат. – Я даже не знаю, больше сочувствую или завидую этой птице.

– Я тоже тут видео в интернете смотрел, – весь взволнованный и распаленный от пяти минут безудержного веселья, начал Юрий в заметном нетерпении, желая и от себя рассказать интересную историю. – Мужик берет пустую стеклянную банку, типа как из-под огурцов, в пол-литра объемом, ставит ее на пол крышкой вниз и садится на нее задницей!

– А-а-а-а! – с отвращением на лице протянул Ринат.

– Фу-у-у-у! – будто увидев что-то жутко противное, отстранился от друга Легков.

– Садится задницей… Хах… – еле сдерживаясь от смеха, продолжал Юрий. – Глубоко так, почти полностью. Ха-ха!.. И вдруг банка лопается! Кровища!..

– Фу-у-у! Тьфу! Тьфу-у-у-у! – нахмурившись, принялся отплевываться Легков. – Фу-у-у-у!

– А-а-а-ай! Ай-ай! – сморщился Ринат, брезгливо туша в пепельнице недокуренную сигарету.

– Тьфу-у-у-у! Прекращай всякую херню нести! – со злой миной сказал Легков и, отвернувшись почти спиной к Юрию, уставился на соседнюю дорожку.

С минуту друзья сидели молча. Колкость Юрия, отпущенная им в ответ на самодовольное бахвальство Легкова о своем посещении пинг-понг шоу, была абсолютно бессознательной. Ни секунды не задумывался он и уж, конечно, не понимал, что главная цель его рассказа про банку в заднице заключалась не в том, чтобы развеселить товарищей забавным курьезом, а в том, чтобы обнаружить пошлость возникшей ситуации, красноречивой аналогией показать всю низость друга, вместе со своей девушкой посетившего и с таким удовольствием делившегося сейчас впечатлениями от увиденного гадкого шоу. Впрочем, точно так же, как и Юрий, не понимали этого и Легков с Ринатом; однако на подсознательном уровне все трое совершенно ясно и в полной мере почувствовали, в чем заключалась суть озвученного остроумного намека.

– Да почему же херню? – спросил наконец Юрий, задетый бурной реакцией друга и выказанным им после этого крайним пренебрежением.

– Потому что херню! Зачем ты вообще это рассказал?! – вспылил вдруг Легков.

– Просто, – растерянно проговорил Юрий, не понимая, что стало причиной столь сильного негодования Легкова. – Зашел разговор… Ты же первый начал.

– Какой разговор? Что я начал?! – вытаращился в недоумении Легков.

– Ты. Про таиландок этих рассказывать… Вот и я решил тоже…

– Что тоже? Это совсем разные вещи!

– Да в чем же разница?!

– Во всем!

– Нет никакой разницы.

– Огромная разница! Я говорил про пинг-понг шоу, а ты – про отвратительного педика, который сел жопой на банку… Это совершенно разные вещи.

– Ничего не разные: ты рассказал про птицу во влагалище – я решил рассказать про банку в заднице, – с самым серьезным видом заметил Юрий.

– Ха-ха-ха!.. – залился хохотом слушавший разговор Ринат.

Смех друга разрядил обстановку: сразу следом засмеялся Юрий, а потом и Легков, которому уже ничего не оставалось, кроме как присоединиться к товарищам.

Сыграв еще несколько партий, друзья отправились по домам. Легков вызвал такси, а Юрий поехал с Ринатом – им было по пути.

Глава X

Юрий и Ринат были давними друзьями: и с Легковым, и с Завязиным они познакомились уже во взрослом возрасте, друг друга же знали с самого раннего детства. Родом они были из небольшого районного города, где жили по соседству, учились в одной школе, а по ее окончании оба поехали получать высшее образование в областной центр – в N-ск, позднее оставшись тут работать. Они были ровесниками и все этапы взросления и становления прошли бок о бок, участвуя в главных событиях жизни друг друга. Но если в детстве в школе друзья проводили вместе по целым суткам, разлучаясь исключительно на время уроков и сна, то чем старше становились, тем меньше виделись. В N-ске они поступили в разные университеты, появились постоянные девушки, вскоре и семьи; друзья все реже встречались, а когда по выходе из альма-матер начались жесткие трудовые будни, почти перестали общаться.