Боевой Космос

– Ну что мальчик, ты, по-моему, хотел оставить это уютное помещение?

– Хотел!

– Так чего ты медлишь? – глаза девушки, словно два входа в бесконечность, призывно смотрели на парня.

Не в силах совладать с собой, Торри бросился в эту бесконечность, а которой раз жадно хватая своими губами губы Весы.

– Пошли, – наконец выдохнул он и потянул девушку за собой.

«Нет, этого я не перенесу», – О'Валли Мулл с трудом оторвав свое тело от колонны, сделал на внезапно ставших непослушными ногах шаг в сторону ненавистного столика.

Он так и не понял, что случилось. Неожиданно сбоку что-то надвинулось, подхватило его, ярко светящиеся на потолке лампы рванули назад, и он услышал чей-то знакомый голос:

– Дорогу! Человеку плохо!

Очнулся он уже в кабине своего флайера, стремительно нанизывающего на свой нос черное небо.

Ученый медленно огляделся. Мальчика в кабине не было. Мулл со стоном закрыл глаза…

Весса со сладостным стоном открыла глаза. Утренние лучи Пармы пробивались сквозь не плотно задернутые шторы в спальню, придавая ей веселый, игривый вид. Такое же веселое, игривое настроение было и у хозяйки спальни. Хотелось смеяться и петь. Этот, случайно подцепленный ею в ночном клубе мальчик оказался прекрасным любовником. Такого удовольствия молодая женщина давно не получала. Нет, Харк тоже не был статистом в постели и часто заставлял Вессу стонать в сладостной муке. Но этот зрелый, состоявшийся мужчина брал опытом, аурой успешного, известного человека. А тут мощный, безудержный молодой напор, к тому профессиональный напор.

«Да, видать этот жеребенок успел поскакать по многим постелькам и научился как правильно и разнообразно щипать травку на этих мягких пастбищах. Надо бы еще с недельку покувыркаться с ним. Хороший экземпляр».

– Почему Вы отдали распоряжение своим охранникам не забирать Торри со мной!? – крик академика сбился на фальцет.

Он стоял перед майором государственной безопасности О'Крисс Фруссом с белым, перекошенным от злобы лицом.

– Почему Вы молчите? Отвечайте!

Офицер госбезопасности молчаливой глыбой продолжал стоять перед беснующимся сухоньким, маленьким человечком.

– Хорошо, я свяжусь с Сарбом! И тогда посмотрим, где Вы после этого будете! – Мулл резко развернулся и выскочил из кабинета своего главного охранника.

«Ничего, сейчас ты у меня попляшешь! – ученый рывком распахнул дверь своего кабинета и бросил свое тщедушное тельце в кресло.

Трясущимися от нетерпения руками он схватил со стола телефон.

«Ничего, ничего, я посмотрю, как ты будешь стоять перед Сарбом и что-то лепетать в свое оправдание», – палец утопил кнопку прямой связи с директором Службы Государственной безопасности.

«А если все это и санкционировано Сарбом? Какой же я кретин! Это же элементарно. Ну разве какой-то там майор рискнул бы не выполнить инструкцию, если ему это не было бы приказано свыше»?

– Да, господи Мулл, я слушаю, – раздался спокойный голос из телефона.

– Господин Сарб… э, мне тут не совсем понятны действия майора …э, Фрусса, – и гениальный физик и математик долго и путано объяснял высокому государственному чиновнику свою проблему. Он говорил, и в нем медленно поднималось раздражение. Раздражение на себя за эту свою неуверенность, за то, что оказался в таком положении, за… он и сам не мог точно сформулировать все свое недовольство собой. И вместе с этим раздражением собой в нем росло раздражение на всех. На мальчика, который плевал на его чувства к нему. На майора, который, почему-то не доставил мальчика к нему, как это всегда раньше было. На Сарба… который отдал такой приказ майору. Мулл в этом уже не сомневался. На весь мир, который доставлял и доставляет ему столько страданий.

– Не волнуйтесь, господин Мулл. Я с этим сейчас же разберусь и Вам перезвоню.

«Точно он дал такой приказ. Если бы майор сам пошел на такое самоуправство, то Сарб не был бы так спокоен, а пообещал бы, что мальчика немедленно мне вернут и что такое больше не повториться. Точно он! И я знаю почему, – мощный мозг легко нашел объяснение действиям директора Службы Государственной безопасности. – Он хочет, чтобы я быстрее осуществил проект «Молот». А какой тут проект, если я в последнее время проводил все время с мальчиком? Вот если бы я страдал! О, тогда другое дело. Мой мозг, когда страдает, творит поистине чудеса. Так это Сарб все и сделал! Это он сделал так. Чтобы мой мальчик оказался в том ночном клубе и познакомился там с этой мерзкой девицей! – Мулл замер от озарившей его догадки и буквально почувствовал, как медленно поднимается внутри него тягучая, черная как смола, волна гнева.

И он с наслаждением, замерев, стал ждать, когда эта смрадная волна захлестнет его с головой, навсегда выпачкает его своей «смолой» и у него появиться поистине великая цель в жизни. Что там запутанные законы гиперпространства. Зачем их распутывать? Чтобы такие, как Сарб и дальше ощущали себя владыками Вселенной? А лично ему, Муллу, это зачем? Если это не помогает добиться взаимной любви у мальчика? Да и не добьется он ее никогда. Только удерживать его у себя, все время опасаясь, что он вновь исчезнет неизвестно куда. И вновь идти и униженно клянчить у Сарба, чтобы тот его мальчика вернул. Клянчить у того, кто и организовывает эти исчезновения!

Академик все понял. Это Сарб делает так, чтобы Торри периодически бросал его! Чтобы он страдал и работал еще продуктивней!

И, наконец, вязкая, горячая жижа гнева полностью затопила Мулла, заполнила собой все его поры, все извилины его гениального мозга. И у гения появилась великая Цель – Месть! Теперь он знает, в каком направлении заставит работать свой великий мозг. Он будет мстить! Мстить Сарбу, мстить всем этим вальяжным чиновникам, которым от него надо было одно – его идеи, помогавшие им чувствовать себя богами и управлять этим миром. Он будет мстить всему миру, который доставляет ему только страдания, не в силах заставить всего одного человека полюбить его. Одного! И все, больше от мира ему ничего не надо. Не может мир это сделать. Значит, он будет мстить этому миру. И мальчику будет мстить. Раз он отверг его любовь.

«Ничего, Вы еще узнаете академика Мулла! Я заставлю вас всех, нет, не любить меня. Ваша любовь мне не нужна. Даже любовь этого мальчика мне уже не нужна. Я заставлю вас содрогнуться от страха передо мной. О, я заставлю вас содрогнуться!»

Сарба все утро не покидало ощущение, что он что-то сделал не так. Директор Службы Государственной безопасности, закрыв глаза, погрузился в себя, пытаясь услышать подсказку от своего подсознания. Но загруженный по самое «горло» многочисленными важными и сверхважными государственными делами, его мозг так и не смог установить связь со своим самым закрытым отделением. Потом повседневная текучка вновь захлестнула генерала – предстояло провести суд над Харком по обвинению в государственной измене.

Парма тихой поступью, незаметно для человеческого взгляда вскарабкалась на самую вершину неба – в зенит. И теперь нещадно поливала растянувшуюся под ней землю своими жгучими лучами. Сотни величественных небоскребов блестели в этих лучах своими стеклянными поверхностями, сотни тысяч квадратных метров фотоэлектрической пленки на их крышах жадно впитывали космическую энергию, чтобы тут же отдать тысячам кондиционеров, вовсю гонящих охлажденный воздух в миллионы квартир, офисов, под стеклянные купола различных площадок и уличных переходов. Человеческие легкие с удовольствием втягивали в себя эту прохладную субстанцию. Это позволяло жить, двигаться, говорить.

– Это офис партии «Справедливость и порядок»? Девушка, позовите мне старшего, кто он там у Вас.

Очевидно, на том конце линии, как обычно в таких случаях делается, если поступает такой нестандартный звонок, стали занудно выяснять: кто звонит? по какому вопросу? У говорившего терпение быстро закончилось.

– Ты, коза накрашенная, если ты не хочешь, чтобы твой шеф окончил свои дни на нарах, быстренько позови главного.

– Вы имеете в виду господина Харка? – осторожно спросили из офиса. В голосе совсем не чувствовалось обиды за «козу крашенную».

– А у Вас что, много начальников сидит?

– Подождите, сейчас Вас соединят.

– Давно бы так, – О'Кнопп Зирк довольно улыбнулся, протянул свободную руку к стоящей на столе бутылке пива. Уверенное движение большим пальцем и пробка послушно отъехала в бок. Прижмурив глаза, мужчина сделал первый глоток.

– Старший советник партии «Справедливость и порядок» О'Ларри Ворос, – в трубке зарокотал уверенный мужской бас. – С кем я говорю?

«Когда надо, так не дождешься. А захотел пивка попить. Тут же « с кем я говорю».

– А это не важно. Важно то, что я могу помочь снять вашего шефа с нар.

– И каким же образом?

– Есть тут у меня кое-что. Мультик один, который вчера не показали на площади Содружества.

В телефонной трубке возникла пауза. Партийный функционер обдумывал услышанное.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Что Вы хотите за этот мультик?

– Десять миллионов.

– Нам сначала необходимо убедиться, что этот Ваш мультик действительно стоит таких денег.

«Эх, продешевил, надо было больше просить. И то, благодаря мне Харк станет Президентом. А это стоит намного больше десяти миллионов».

– Нет проблем. Я сейчас на Ваш телефон перекину часть этого мультика. Только предупреждаю, я ее скомпоновал так, что она не поможет Вашему шефу. Нужен весь фильм. Давайте свой номер телефона.

На том конце трубки продиктовали ряд цифр.

– Ждите. Сейчас перешлю. Через час я Вам снова перезвоню. Надеюсь, время хватить, чтобы оценить фильм, – Зирк чрезвычайно довольный собой нажал кнопку отбоя.

«Мы тоже можем с сильными мира сего разговаривать».

Затем вытащил из кармана купленный вчера еще один телефон с загруженной в него частью фильма про Харка. Не спеша, сверяясь с записанными на клочке бумаги цифрами, ввел номер только что разговаривающего с ним человека в этот телефон и, улыбнувшись, отправил ему видеофайл.

«Недаром я работаю техником на телевидение, знаю как фильмы компоновать. Лети, птичка. Надеюсь, скоро ты мне в клювике принесешь десять миллионов. Нет, дудки. Не меньше двадцати! Я патриот и не могу так дешево оценивать президентское кресло нашей страны! – Зирк громко расхохотался.

Очередная бутылка пива покорно открыла свою крышку.

Мужчина уже давно жил один. Точнее, он всегда жил один с тех пор, как в двадцатилетнем возрасте, в соответствии с законом получил отдельное жилье и съехал от родителей. Женщины в его жизни сменялись, как разноцветные, красивые и не очень узоры в древнем детском калейдоскопе, оставляя после себя различную забытую косметику и быстро улетучивающийся запахов духов. Также быстро, как и духи у Зирка улетучивалось воспоминания о них.

Час, обильно увлажненный пивом и приправленный жареными орешками, скользнул быстро. В руке у хозяина квартиры вновь оказался телефон.

– Ну что, каков сюжет? На двадцать миллионов тянет?

– По-моему звучала сумма в десять миллионов.

– Вы ошиблись. За десять миллионов Вы даже не отмажете Вашего шефа от рудников Гамеда, не говоря уже об освобождении. Поэтому – двадцать.

– Хорошо, – согласились на другом конце телефонной линии.

– Отлично. Тогда все завтра и сделаем. Я Вам мультик, Вы мне деньги. Чего тянуть, правильно?

– До завтра мы не сможем собрать необходимую сумму.

– Такая богатая партия и нет денег? Зачем же за Вас тогда голосовать, если Вы даже денег себе заработать не можете?

– Вы послезавтра встретиться сможете? – высокопоставленный партийный функционер не стал дискутировать о целях и программных установках своей партии.

– Послезавтра так послезавтра. Кстати, на каком флайере Вы передвигаетесь?

– Я вообще предпочитаю машину.

– Послезавтра придется изменить Ваши предпочтения. На встречу со мной прилетите на флайере. Поэтому назовите его марку, цвет и регистрационный номер.

– Последняя модель «Карнивала». Цвет черный с серебристой полоской по бокам, − и высокопоставленный партийный деятель нехотя, словно перед кем-то отчитываясь, продиктовал регистрационный номер своего флайера.

– Хорошая машинка, – одобрил телевизионный техник. – А теперь слушайте, как произойдет встреча, – и хозяин квартиры стал четко излагать свой план. – И только так. Не вздумайте что-либо менять в том, что я сказал. А то Ваш шеф раз в год будет Вам передавать горячие приветы с Гамеда по гиперсвязи! Все, до встречи! – кнопка отбоя бесшумно ушла внутрь корпуса телефона.

«А как я с ним! Так, наверное, и Президент со своими министрами не может разговаривать. Эх, не надо было в детстве дурака валять. Сейчас бы не сидел в этой убогой халупе, – хозяин квартиры с отвращением обвел глазами свои апартаменты. – Ничего, скоро перееду. За двадцать миллионов можно неплохой особнячок себе прикупить с парочкой спален. И в каждой – кровать, что эта комнатка, и бар с пивом. Что б только сказал «пиво» – дверца раскрылась и оттуда поднос с холодным «Бешеным быком», как птичка, ко мне вылетает. Пробка сама раз и в сторону! Я такой бар по телеку видел. Эх, заживу же!»

Старший советник партии «Справедливость и порядок» О'Ларри Ворос с минуту задумчиво смотрел на умолкнувшую телефонную трубку. Затем, все так же задумчиво стал снова нажимать на ней кнопки…

– Господин директор, – на мониторе перед Сарбом возникло встревоженное лицо его первого заместителя, начальника управления по внутренней безопасности генерала первой категории О' Тонни Кропи, – у меня срочное для Вас сообщение от моей агентурной сети. Касается дела Харка.

– Что там?

– По-моему, фильм, который собирался крутить телеканал «Правдивые новости» позавчера на площади «Содружества», не уничтожен. Точнее, существует ее копия.

– Что?!

– Мой агент утверждает, что видел его отрывок, – поспешно сказали с экрана монитора.

– Не может быть! Если бы он существовал, его бы оппозиция обязательно показала, – Сарб в волнении даже стукнул кулаком по столу.

– Я могу Вам сейчас переслать этот отрывок, – лицо генерала первой категории было непроницаемо.

– Так какого черта Вы медлите? Баккара! – выругался директор Службы Государственной безопасности.

Через секунду на него с экрана монитора смотрели глаза Харка:

– Я, О'Санни Харк, председатель партии «Справедливость и порядок» и бригадный генерал О'Локки Сарб, начальник Управления Государственной безопасности, – понимая всю значимость… – И Харк застыл со смешно раскрытым ртом.

Через секунду он услышал и свой голос:

– Вы говорите абсолютно точно.

И снова изображение застыло.

«Эта запись смонтирована из нескольких кусков, – догадался Сарб, – смонтирована таким образом, чтобы по ней можно было понять, что запись с Харком существует. Но что говорит Харк и я понять невозможно. Пока невозможно. Очевидно, кто-то хочет продать запись. Полную запись».

– Установили личность человека, который имеет эту запись?

– Нет. Свой телефон, по которому он вел переговоры, он сразу отключил.

– Он хочет продать эту запись?

– Да. Партии «Справедливость и порядок», – коротко доложил генерал первой категории.

– За сколько?

– Сначала этот человек просил десять миллионов левров. А через час уже двадцать.

– Все равно очень мало. Судя по тому, что этот человек запросил такую смехотворную сумму, запись к нему попала случайно. К политике он не имеет никакого отношения. Уже легче. Естественно, соратники Харка согласились? – Сарб жестко усмехнулся.

– Да. У них оперативно было проведено совещание, где было решено деньги выделить.

– На когда намечена сделка?

– На послезавтра.

– Кто от партии Харка будет передавать деньги и получать запись?

– Мой агент, – заместитель директора Службы Государственной безопасности отвечал быстро и коротко. Он знал, что его начальник не любит, как он говорит, «размазни слов».

Сарб задумался. Мозг этого опытного, тертого государственного чиновника, разведчика, шпиона просчитывал различные варианты дальнейших действий. Десятки и сотни фактов, некоторые из которых даже на первый взгляд не имели к рассматриваемому вопросу никакого отношения, анализировались и учитывались.

Вот где даже самый мощный суперкомпьютер уступал человеческому мозгу. Там где биологический накопитель и анализатор информации, «пролетал» над огромным полем фактов за считанные секунды, оценивая их одному ему известным способом, и принимал безошибочное решение, электронный его коллега вынужден был натужно, добросовестно глубоко перепахивать эту «целину».

Мысль Сарба была похожа на маленький шарик, который скатывался с огромной доски, утыканной вешками-фактами. Натыкаясь на них, все время причудливо меняя свою траекторию, шарик опускался все ниже, к самому краю доски, где были расположены несколько луз – вариантов решений по данной проблеме.

«У Харка есть много умных голов, которые тоже умеют думать» – клац, и шарик очередной раз изменил траекторию своего движения.

«Записи совещания наверняка не было, не тот случай», – «шарик» все сильнее и сильнее отклонялся вправо.

«Начальник криминальной полиции мой человек» – «шарик» от этой «вешки» резко бросило еще правее, и он упал в самую крайнюю «лузу».

– При передаче записи, этого человека, Вашего агента и самое главное – запись, уничтожить, – директор управления Государственной безопасности озвучил содержимое этой «лузы». – И никаких проколов! За операцию отвечаешь лично ты.

– Слушаюсь, господин директор. Но…, – генерал первой категории замялся.

– Что еще?

– Этот агент является старшим советником партии. И я, после нейтрализации Харка, планировал вместо него поставить своего агента.

Сарб на несколько секунд задумался.

– Нет, – наконец сказал он. – Если то, что этот советник партии является нашим агентом, когда-нибудь выплывет, а это обязательно выплывет, будет грандиозный скандал. И все сразу поймут, что запись действительно была и… и, следовательно, Харк государственной измены не совершал. А если к тому времени он еще будет жив, то… Нет, в этом случае я не хочу рисковать. Такого политика, как Харка у них больше нет, а без него эта «Справедливость и порядок» нам не опасна. Это тот случай, когда человек решает все. Видеозапись, человека у которого она сейчас и агента уничтожить.

– Слушаюсь, господин директор.

«Не хватало, чтобы Харк когда-нибудь выскочил из тюрьмы. Тогда точно на Гамеде окажусь я. Только не в качестве инспектора», – бригадному генералу вспомнились события трехмесячной давности: пленный чел, доставленный с самых задворок Вселенной, где он умудрился убить его племянника, его, Сарба, попытки с помощью этого чела обмануть командование Союза Свободных Цивилизаций челов и отбить у них назад планету Эльдурей. Его полет на Гамед, чтобы вытащить оттуда этого чела и продолжить операцию. Правда, ко времени прилета, этот чел почти освободился сам, организовав на Гамеде восстание. Бригадный генерал лишь чуть подтолкнул его к свободе, к челам. Чуть – это уничтожение своего, кроковского десантного бота во главе с полковником Варком. И тот чел таки долетел к своим. И передал их командованию дезинформацию, разработанную директором Службы Государственной безопасности.

«Эх, а почти же получилось. Если бы не мнемы, был бы Эльдурей снова наш. А так… а так, чтобы удержаться хотя бы в этом кресле приходиться судить Харка. Иначе, если тот станет Президентом, то судить уже будет нас: меня, Президента Норка, Верховного адмирала Свила и еще несколько людей, калибром поменьше».

Перед внутренним взором бригадного генерала всплыло лицо этого чела, ключевой фигуры всей той операции – Андрея Кедрова. Обычное лицо обычного чела – темные волосы, карие глаза с непривычно маленьким зрачком и большой радужной оболочкой. Пропорциональный нос и рот, выступающий вперед волевой подбородок.

«Обычный, красивый чел, – и снова директор Службы Государственной безопасности пожалел, что этот чел не был его подчиненным, – он из тех людей, которым помогает сам Всемогущий Картан. Нет, Всемогущий Картан – это наш Бог, кроков. У того парня свой Бог. А, в сущности, у всех Бог один, только называем мы его по-разному. Мы – Всемогущим Картаном, челы – Всесильным Исамом, фролы – Великим Мортоном. Если бы этот парень был со мной, я бы точно заломал Харка, – неожиданно подумалось Сарбу. – А если он не улетел на свою Всемогущим Картаном забытую планету, а остался у своих, более развитых соплеменников – челов? Тогда он играет против меня. Однозначно, – от этой мысли генералу стало неуютно. – Быстрей бы завершить «Молот», – неожиданная мысль бухнула у него в голове, – Сарб еще долго смотрел невидящим взглядом на экран монитора.

«Так где ты, Андрей Кедров?»

Глава 6

Черная бездна Космоса, усыпанная бриллиантовыми крупинками звезд, завораживала. Как завораживает почти человеческий, укрытый линзой, зрачок бластера. И чем больше смотришь в него, тем сильнее палец тянется к спусковому крючку. Так и Космос. Чем больше смотришь в него из кресла командира боевого звездолета, тем сильнее рука тянется к рычагу перехода в гиперпространство. Так и хочется дернуть его, бросить на обмотки нуль-континуум генератора максимальную энергию, которую только можно выжать с ядерного реактора и умчаться на тысячи световых лет. Вынырнуть… и вновь увидеть звезды. Вселенная бесконечна… И от осознания этого факта иногда кружится голова.

Рахад Виргул вздохнул и отогнал от себя философские мысли. Только не хватало, чтобы кроки застали врасплох командира объединенной группы звездолетов челов и фролов. Пять человских крейсера и четыре эсминца и точно такое же количество фроловских крейсеров и эсминцев вот уже четыре дня притаились в астероидном поясе Арбзира, который широким плотным поясом надежно укрыл в себе Матею – единственную планету фролов.

Задание было коротким и лаконичным – захватить новое оружие кроков, которое они испытывали в этом поясе. Оружие, которое тяжелым мечом может упасть на кроковскую чашу весов. Невидимых весов, беспрерывно, ежесекундно взвешивающих соотношение сил между двумя могущественными и непримиримыми цивилизациями. Цивилизации челов с их левосторонней закрученной спиралью ДНК и правосторонней цивилизацией кроков. Казалось бы, какая разница, в какую сторону закручена эта крохотулька, похожая на витую лестницу, диаметром в двадцать ангстрем – двадцать десятимиллионных частей миллиметра! Но эта крохотулька – фундамент всего животного. Именно по этой витой лестнице Жизнь упрямо карабкается наверх. Только у челов влево, а у кроков вправо. И получается, что две великие цивилизации все время оказываются друг к другу спиной. Какое уж тут сотрудничество, хоть бы уберечься от луча боевого лазера, направленного тебе в спину…

Пока весы застыли в хрупком, ненадежном равновесии, лишь чуть подрагивая время от времени – то челы, то кроки одерживали локальные победы, уничтожая звездолеты и военные базы друг друга.

А если теперь у кроков появится это чудо-оружие, способное проглотить, не поперхнувшись, целую планету? Такой «меч» на чаше весов способен не то, что перетянуть весы на свою сторону, а вообще выбросить чужую чашу в тартарары – забросить любую планету челов неизвестно куда, забросить одну без привычной ее грелки-звезды. А это смерть. Долгая, мучительная, на погружающейся в ледяной мрак абсолютного ноля планете.

Поэтому это оружие необходимо уничтожить или срочно сделать такое же… Да, короткие и лаконичные задания очень часто бывают трудными. Очень трудными, на грани невыполнимости.

«Но он это задание выполнит, как выполнял все остальные задания до этого. Разве он не Рахад Виргул? Генерал Рахад Виргул! Фу ты черт! Опять умудрился задуматься»! – командир отряда тряхнул головой.

– Саррад, что там?

– Пока спокойно, господин генерал, – мгновенно ответил командир крейсера полковник Саррад Бараштан.

«Да вижу, что спокойно. Уж лучше б было неспокойно. Лучше б появились эти кроки, чтобы заняться любимым, настоящим мужским делом – дракой с таким же сильным и умным врагом. Чтобы в ушах стоял вой сирены предупреждения лазерной атаки, чтобы бортовой компьютер коротко взлаивал: «Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана». А ты, сцепив бы зубы ждал, когда закончится наведение твоего главного калибра на вражеский звездолет, а потом коротко, как хрустнув куриной косточкой в зубах, выплюнул бы: «Залп»! И с наслаждением через несколько секунд наблюдал бы, как очередной вражеский звездолет разваливает взрывом на куски. А потом возвратиться на базу, и ловить взгляды девушек смотрящих на тебя по-особенному – ты настоящий мужчина, твои руки только что убили десятки людей и поэтому вдвойне, нет, вдесятеро раз приятнее почувствовать эти руки на себе. И Эльдирва тоже так бы смотрела. Куда она денется от своей женской сути – принадлежать победителю…»