Противостояние
– Я договорился, − наконец медленно заговорил Дронов-старший, − тебя возьмут в ТрансКосмо, вторым или третьим помощником капитана грузового звездолета. Проще, конечно, если бы уже была война с эллами, − Александр Дронов сделал ударение на «уже». − Тогда полетел бы воевать рядовым космолетчиком и, как говориться, потом и кровью добывал бы себе офицерские погоны и славу. А так пока будешь воевать с пиратами.
– ТрансКосмо?
– Да, грузовой флайер именно этой компании ты так виртуозно оседлал. И последнее, − дед Алекса на мгновение еще пристальней взглянул в глаза внуку, прямо ожег взглядом, − как показало расследование твоего инцидента, если бы грузовой флайер был загружен под завязку, то произошла бы катастрофа. Ты просто завалил бы его. Тебе, внучек, повезло. Очень повезло, если учесть, что наполовину загруженный, как в твоем случае, трансконтинентальный флайер, явление редкое. Просто в ТрансКосмо что-то до конца не срослось. Повезло, − еще раз сказал Дронов-старший, − а то бы сидел в тюрьме.
Что-то странное мелькнуло в глазах деда. То ли любопытство, то ли смесь удивления с любопытством. А еще в том взгляде была какая-то ирония. Будто отец разговаривал со своим сыном-несмышленышем и снисходительно смотрел на него, зная и понимая значительно больше, чем говорил своему отпрыску.
Но особенно долго разгадывать взгляд деда Алексу не пришлось. Направление на работу было вручено, все напутственные слова были сказаны и дальше находится в кабинете первого заместителя спикера Объединенного Сената Федерации планет, председателя комиссии по Военно-Космическому Флоту Александра Дронова у Алекса Дронова причин не было.
Да именно на этом посту осел его неугомонный, властолюбивый дед. После того, как Александр Дронов сумел завоевать планету эллов, богатой альцетием, он из предателя вмиг превратился в национального героя. Общество в своих пристрастиях похоже на истеричную женщину, бросающуюся из одной крайности в другую.
Наконец-то были услышаны аргументы бывшего начальника Генерального Штаба, говорившие о его невиновности. Теперь весь народный гнев обрушился на Президента Федерации планет Альвиро Санчеса. Тот вынужден был уйти в отставку.
Избранный на освободившийся пост Гарри Каллахан на словах всячески превозносил деда Алекса, пожимал перед телекамерами его руку, хлопал по плечу, но на ключевой пост, который занимал старший Дронов, не назначил. И при первой же возможности постарался избавиться от него, спровадив на почетную, но малозначащую должность в Объединенный Сенат Федерации. Национальные герои хороши только мертвые, живые же доставляют множество хлопот сильным мира сего.
Но и на этой паркетной должности Александр Дронов сумел проявить себя. И вновь его имя звучало на всех телеканалах, и было напечатано на первых полосах всех крупнейших газет. Правда этот очередной виток славы деда Алекса имел и обратную сторону. В событиях, вознесших Александра Дрона на новый пик славы, погиб его единственный сын, отец Алекса − Майкл Дронов, а также его жена.
Александр Дронов после смерти своей жены Мари так больше и не женился. Он оказался из редкой, вымирающей породы однолюбов. Своего сына Майкла воспитывал сам, таская того по военным базам, куда закидывала его судьба офицера. Воспитывал строго, по-мужски, без всяких там сантиментов и прочих соплей.
Майкл Дрон стал геологом и довольно быстро возглавил департамент геологии при Президенте Федерации Планет. Цель департамента была одна − поиск альцетия. Для этого звездолеты департамента запрыгивали через гипер в отдаленнейшие уголки Вселенной, рыскали в окрестностях звезд в поисках планет, а обнаружив таковые, высаживались на них и тут же принимались дырявить их поверхность своими бурами.
Невзрачную, маленькую планету, чуть больше Меркурия, геологи департамента обнаружили в двадцать восьмом секторе, точнее в той области Космоса, которая простирается за двадцать восьмым сектором. Каменистая, беспощадно прожариваемая своей звездой, глыба встретила людей пятисотградусной температурой, красно-бурыми песками из которых торчали, как скрученные в агонии пальцы, черные каменные скалы. Первое же разведочное бурение показало, что планета очень богата альцетием. И притом порода, содержащая его, располагалась в каких-то пяти километрах от поверхности. По сравнению с глубинами, на которые приходилось лезть за этим металлом на других планетах, это было просто сказка. И к тому же с эллами был подписан мирный договор. Поэтому можно было спокойно и основательно разрабатывать недра этой планеты, добывая драгоценный альцетий и штампуя все новые и новые звездолеты. Берегитесь эллы! Именно поэтому неприветливую, мрачную планету, затерянную в глубинах Космоса, вращающуюся вокруг огромной красной звезды так и назвали − Сказка.
Но сказки бывают не только добрыми, со счастливым концом…
Земляне, по отработанной технологии, быстро, в недельный срок возвели на Сказке базу и начали пробную добычу альцетия. А еще через неделю база на Сказке перестала выходить на связь. Посланный к планете разведывательный звездолет обнаружил, что база уничтожена. Уничтожена мощным ядерным взрывом. В этом не было никаких сомнений − гигантская воронка на месте базы, оплавленный, спекшийся в стекло бурый песок, чудовищная радиация. Природный ядерный взрыв? Такое уже в истории колонизации Космоса встречалось. Но расследование показало, что центр ядерного взрыва, в эпицентре которого оказалась база, находился в двухстах метрах над землей. Типичное расстояние для применения атомной бомбы. Значит эллы? Но почему база уничтожена не нуль-континуумной бомбой или хотя бы термоядерной, а именно архаичным ядерным взрывом? Кроме того анализ псевдо-гамма излучения, неизбежно появляющийся при выходе корабля из гиперпространства показал, что ближе, чем на пару сотен световых лет эллы к Сказке не приближались.
Уже тогда Александр Дронов с трибуны Сената потребовал от Президента разорвать мирный договор с эллами, которые коварно его нарушили, и вновь начать боевые действия. Но дед Алекса остался в меньшинстве. Возобладала более взвешенная точка зрения. Во-первых, земная цивилизация к войне не готова. А во-вторых, мир, пусть и хрупкий, лучше войны. Намного рациональнее переварить то, что успели застолбить во Вселенной, а не тратить огромные средства на войну. И напрасно Александр Дронов взывал к чувству мести за погибших землян, напрасно он убеждал, что эллам верить нельзя, что они коварны и рано или поздно вновь нападут на землян. И в третьих, ответили ему, никто не доказал, что базу на Сказке уничтожили именно эллы!
В конце концов, с невнятной формулировкой: «Взрыв произошел по причине неясных природных процессов» расследование было завершено. И на Сказке была построена новая база. Ее возглавил, по рекомендации Первого заместителя спикера Сената Содружества Планет, председателя комиссии по Военно-Космическому Флоту Александра Дронова Майкл Дронов. Вместе с ним на базу, как ведущий специалист по альцетию, полетела и его жена Блэйн. Маленького сына, названного в честь деда Александром, точнее Алексом – тогда уже давно возобладала тенденция заменять славянское произношение имен на англоязычное, оставили на попечении деда.
Спустя месяц после возобновления работ на Сказке эта база также не вышла на связь…
Тяжелый боевой крейсер класса «А» немедленно вылетел на Сказку. Командовал им сам Александр Дронов. В этом праве первым узнать о судьбе своего сына и невестки ему никто не посмел отказать. Он ее первым и узнал, найдя на месте базы гигантскую воронку после ядерного взрыва, ставшей братской могилой для его сына и еще восемнадцати сотрудников базы.
Покружив вокруг планеты и не обнаружив ничего подозрительного, Александр Дронов отдал приказ на приземление. Через сутки после приземления на Сказке вновь взметнулся атомный гриб…
Из всего экипажа в живых остался только дед Алекса. Его обожженного, со сломанным позвоночником и оторванной правой рукой нашел звездолет, экстренно посланный на помощь. Как Александр Дронов, будучи в таком состоянии, смог включить аварийный маяк и подать сигнал бедствия до сих пор остается загадкой.
На трибуне Сената дед Алекса смотрелся великолепно. Отказавшись от экзоскелета, он сидел в инвалидной коляске со страшным, обожженным лицом. Вместо правой руки был протез, которым он и сжимал микрофон. − На нас напали эллы! − разнеслось по Вселенной…
Дед Алекса говорил недолго. Всего десять минут. Но эта десятиминутная речь: «На нас напали эллы» по значимости, как признали даже оппоненты Александра Дрона, встала в один ряд с такими знаменитыми речами, как «У меня есть мечта» Мартина Лютера Кинга, «История меня оправдает» Фиделя Кастро или «Никогда ещё столь многие не были обязаны столь немногим» Уинстона Черчилля. Она объединила миллиарды землян в едином чувстве − мстить, мстит и мстить коварным эллам, которые как-то умудрялись, не оставляя гравитационных следов, несколько раз подбираться к стратегической базе на Сказке и раз за разом уничтожать ее.
После выступления Александра Дронова Сенат подавляющим количеством голосов принял постановление о выходе из мирного договора с эллами. На следующий день это постановление утвердил Президент Федерации Планет. Колесо войны вновь начало набирать обороты. А Дронов-старший перед десятками телекамер пообещал, что не сделает себе пластическую операцию на лице, пока эллы не будут побеждены. Чтобы его вид все время напоминал людям, а главное высоким политикам, как страшен враг…
Но пока внук знаменитого Александра Дрона со вздохом открыл дверь центрального офиса корпорации «ТрансКосмо». Ведь войны с эллами еще не было. Пока не было…
Превратности судьбы
Считай их молота ударами, что кует клинок
Так звени, а не шипи!
Алекс Дронов в трудные минуты часто взбадривал себя шуточными хокку собственного приготовления.
Глава 3
– Дорогой…
Лонги стиснул зубы. О, как его раздражало это «Дорогой», сказанное всегда мягким, прямо воркующим, источающим патоку голосом. Но и от сладкого в большом количестве может стошнить.
– Дорогой, мне кажется, что ты меня не слушаешь, − красивая двадцати восьмилетняя женщина с роскошной гривой иссиня-черных волос, прищурившись, смотрела на мужчину.
В ее взгляде сквозило откровенное недоумение и удивление. Как, ее не слушают?! Лонги и этот взгляд раздражал.
«Будто она центр Вселенной и всё обязано вертеться вокруг нее, жадно ловя каждое ее слово. Но она же всего жена Главного Стратега Содружества планет! И все! И этот вечно прищурившийся взгляд. Словно смотрит на тебя сквозь прицел», − мужчина, пересилив внутреннее раздражение, заставил себя улыбнуться.
– Тебе показалось, дорогая. Я весь во внимании.
Брюнетка милостиво улыбнулась.
– Дорогой, мне кажется, что этот Сарсир имеет на тебя слишком большое внимание. А ведь он простой министр финансов.
– Лана, ты опять за свое! Ты же отлично знаешь, что в случае с Сарсиром дело не в должности, а в том, кто за ним стоит. Он лоон. И этим все сказано.
– Ты боишься лоонов? Да тебе стоит только пальцем шевельнуть, чтобы в порошок стереть их планету.
– Лана, ты говоришь безумные вещи! − Главный Стратег Лонги Эйр в раздражении встал с кресла и вышел со спальни жены. − Набрался положительных эмоций с утра! − он распахнул дверь своего кабинета и с силой утопил кнопку связи с секретарем. − Аркази, до обеда меня не беспокоить!
– Слушаюсь, господин Главный Стратег.
«Надо успокоиться перед заседанием Совета Безопасности, − Лонги Эйр невидящим взглядом смотрел на выключенный экран компьютера. − А вообще-то Лана права. Лооны слишком много себе позволяют. Слишком многое».
Планета лоонов Арвазия находилась всего в световом годе от главной планеты эллов Корносу, где и зародилась их цивилизация и располагалась столица государства, также названная Корносом. Небольшая планетка с тремя континентами, покрытыми невзрачной растительностью, двумя мелкими океанами и почти полностью лишенная полезных ископаемых. И, тем не менее, по значимости Арвазия уступала лишь Корносу.
Все дело было в жителях Арвазии − лоонах. То ли тотальная нехватка полезных ископаемых, то ли не совсем гостеприимная природа их родины, а скорее совокупность этих и каких-то еще факторов привела к тому, что показатель умственного развития среднего лоона почти в два раза превосходил аналогичный усредненный показатель для эллов. И то, что лооны не везде были на первых ролях в государстве эллов, объяснялось только лишь их малочисленностью. На выборные должности федерального уровня лоонов эллы просто не выбирали. И связано это было не только и не столько со стремлением выбрать на высокий пост своего соплеменника. Тем более, что в ходе своего продвижения по Вселенной эллы колонизировали многие народы, постепенно ассимилируя их, растворяя в себе. Поэтому понятие элл уже давно не означало потомка жителя планеты Корноса, а было общим для всех названием граждан государства. Для всех, за исключением лоонов. Они так и не ассимилировались и даже умудрились сохранить довольно широкую автономию для своей планеты. Настолько широкую, что для прилета на Арвазию не лоону требовалась виза. Исключение делалось лишь для Главного Стратега и некоторых министров. И, естественно, остальные эллы лоонов за это недолюбливали. Да и не только за это. Разница в умственном развитии тоже играла большую роль. Кому приятно чувствовать себя дураком? Все это приводило к тому, что для лоона шансов получить важный пост практически не было. Но зато представителей этого народа много было среди заместителей министров, руководителей рангом ниже и банкиров. И среди более-менее крупных ученых лооны были в подавляющем большинстве.
С эллами лооны вели себя всегда подчеркнуто вежливо и в большинстве случаев дружелюбно. Но всегда дистанцировались от них и в свой круг не пускали. И редко какой лоон женился на не лоонке, также как и лоонка редко выходила замуж за человека не из своего народа.
Даже внешне отличающиеся от остальных эллов − как правило, небольшого роста, имеющие хрупкое телосложение, небольшую голову с грубоватыми мясистыми чертами лица и оттопыренными ушами, за что получили прозвище ушастики, лооны знали себе цену и ни в коем случае не собирались ее снижать. Уже исторически повелось в государстве эллов, что министрами по взаимодействию планет и финансов обязательно были лооны. Несколько Главных Стратегов пытались сломать эту традицию, ставя на эти посты своих людей из эллов. И неизменно вдруг в, казалось бы, отлаженном механизме государства начинали происходить различные сбои. Скачком увеличивалась инфляция, начинались споры между планетами по поводу распределения средств, происходила череда крупных коррупционных скандалов. И в результате, у так необдуманно поступившего Главного Стратега, резко падал рейтинг, и он уже не избирался на следующий срок.
Все это отлично знал, сидящий за столом в своем кабинете, нынешний Главный Стратег Лонги Эйр.
«Если я выступлю против лоонов, меня уберут. Это точно. Но следовать той политике, которую они диктуют − это путь в никуда. Война с землянами высасывает наши ресурсы словно мощный, бездонный пылесос. Но все попытки надолго примириться с ними блокируются лоонами», − сидящий за столом мужчина обхватил руками голову. − Прямо какое-то наваждение. Вроде все понимают, что война не нужна. Но как только намечаются конкретные шаги для создания прочного мира с землянами, обязательно всплывают какие-то факты, соображения, которые ясно и недвусмысленно говорят, что этого делать нельзя, что это гибельный для государства эллов путь. И все, кто еще совсем недавно ратовал за мир, дружно голосуют за войну. И самое поразительное. Лооны как бы и не причем. Ведь решения принимают эллы!» − Лонги Эйр со стоном откинулся на спинку кресла.
Главный Стратег был сильным, волевым мужчиной. Но раз за разом сталкиваясь с проблемой взаимоотношения с землянами, он чувствовал себя мухой, безнадежно бьющейся о стекло окна. Не выбраться! Бьющейся до тех пор, пока, обессилев, она не падала рядом с невидимой, но непреодолимой преградой.
«А если… взять и стереть планету лоонов в порошок, как советует Лана? Или не получиться? В армии ушастиков как раз мало. Не любят они службу. Так может получиться?», − Главный Стратег Содружества планет смотрел на выключенный экран компьютера, словно по неясным теням и бликам на нем пытаясь предсказать будущее.
Глава 4
– … мы всесторонне изучили Ваши данные и результаты Ваших тестов и пришли к выводу, − невысокий, розовощекий толстячок, уютно расположившийся в огромном кресле, − что можем предложить вам должность первого помощника грузового звездолета класса С3, − толстячок со значением взглянул на сидящего перед ним Алекса Дронова.
«Он что, собирается увидеть радость и безмерную благодарность, щедро разлитую, как повидло по блину, на моем лице? Тоже мне должность на крохотной барже грузоподъемностью до пятисот тонн», − молодой человек равнодушно смотрел на заместителя директора по кадрам компании «ТрансКосмо».
– Вы можете ознакомиться с проектом договора о найме, в котором подробно прописаны ваши права и обязанности, материальное вознаграждение и другие положенные вам бонусы, − толстяк скупо улыбнулся и ткнул рукой в лежащий перед ним на столе планшетник. – Если согласны, то завтра, ровно в девять я вас жду.
Мобильный телефон в нагрудном кармане Дронова коротко пискнул, оповещая о приеме файла.
– И на каких трассах я буду работать?
– Не скучных, как раз соответствующих вашему характеру. Сектора двадцать один и двадцать два, − улыбка толстяка стала шире.
«Так и знал. Конкретная дыра. Пристойных баров раз, два и обчелся. Все более-менее интересные люди давно сбежали оттуда поближе к Центру. Я уже не говорю о женщинах. Ни умных, ни красивых. Умные уехали благодаря своей голове, красивые – благодаря… другой части своего тела, − Алекс со злой ироний посмотрел на полного человека, развалившегося в кресле напротив. – Эх, всунуть бы тебя в центрифугу в нашей Академии. Выставить десять «ж» и оставить на пару минут.
Эх, мечты, мечты
Как сладки вы, и как горька реальность
Может выпить сладкого сиропа?
Дронов-младший, как обычно, в психологически трудные моменты своей жизни взбодрил себя шуточным хокку, в написании которых, как и в игру в покер он был большим мастером.
– Я всегда с уважением относился к интеллектуальным способностям руководства «ТрансКосмо», поэтому я согласен на все его условия, даже не читая их.
Через пятнадцать минут, выполнив все необходимые формальности, новоиспеченный первый помощник капитана грузового звездолета класса С3 регистрационный номер С3215–61 Алекс Дронов вышел из головного офиса компании «ТрансКосмо». Завтра, ровно в полдень с космопорта «Кеннеди» он отбывал к месту своей работы – сектор двадцать один, планета 21А6 звездной системы 21М67
«Суки, даже дня не дали, чтобы как следует попрощаться с друзьями. Узнаю мертвую хватку деда. Не пикнешь… Кстати, как же я забыл! Ко всем прелестям этого сектора следует добавить еще и пиратов! Даже дед мне говорил, когда соизволил дать мне аудиенцию. Как я мог об этом забыть! − молодой человек даже остановился, неожиданно вспомнив этот факт.
Пиратами в конце двадцать второго века называли людей, поселившихся на нескольких планетах и космических базах, расположенных на самых задворках Федерации и промышляющих грабежом на торговых трассах. Космическое пиратство возникло во времена второй и третьей войн с эллами, когда на пресечение шалостей периферии у государства сил не хватало.
Как и их коллеги из древнего Средневековья, космические пираты превыше всего ценили личную свободу и деньги. Ценили выше своих жизней, не говоря уже о жизни других.
Владея, благодаря грабежу, значительными богатствами и используя коррумпированных чиновников, космические флибустьеры имели в своем распоряжении неплохие звездолеты с мощным вооружением и очень даже комфортно обустроили свой быт. Некоторые из них, умудрялись легализоваться на других планетах Федерации и помогали своим братьям, кующих деньги в горячих точках, поставляя им все необходимое и подкупая все новых и новых чиновников. Дошло до того, что недавно был уличен в связях с пиратами заместитель министра здравоохранения, благодаря которому эти современные флибустьеры покупали самое современное медицинское оборудование и отдыхали по подложным документам в лучших государственных санаториях.
Так как сил на борьбу с космическим пиратством не хватало, власть попыталась до лучших времен обойтись малой кровью – создать агентурную сеть, чтобы знать об их планах и, соответственно, целенаправленно срывать их. Но и эти замыслы рухнули. Понимая свою уязвимость, космические корсары придерживались железного правила – в свою среду извне принимать только тех людей, которых завербовали их агенты. Всех добровольцев, всякими правдами и неправдами прилетевших к ним, они уничтожали, забирая все их имущество. Та же участь постигала людей на захваченных звездолетах – шлюзование в открытый Космос.
«Я понимаю, дед, ты жесткий, нацеленный только на одну цель, человек. Но зачем подвергать такой опасности твоего единственного наследника? С целью воспитания? Но, во-первых, не такой уж я и пропащий представитель гомо сапиенс. Так, детские шалости. Зато я самый первый на курсе по стрельбам и по приведению корабля в боевую готовность. Да и не кто, по-моему, кроме меня еще не смог выполнить маневрирование ботом, находясь под нагрузкой в двадцать пять «Ж». Правда, тогда мне, конечно, повезло. Я угадал маневр имитатора ракеты. Но кто об этом знает? А, во-вторых, нерадивого внучка можно поучить жизни, отправив на скорую войну с эллами, дав закончить Академию. Тогда я и мечту твою, дед, буду помогать воплощать в жизнь, и наш род смогу прославить. А так грузовая баржа и пираты…»
– Что же ты задумал, дед, относительно меня? – последнюю фразу Алекс Дронов произнес вслух.
А в то, что его знаменитый родственник, что-то задумал, он не сомневался. Александр Дронов всегда все тщательно просчитывал и ничего не делал зря.
На следующий день, с раскалывающейся головой, после бурно проведенной ночи с друзьями, Алекс Дронов сел в пассажирский бот, доставивший его на орбиту, где плыл над планетой, дожидаясь своих пассажиров, транспортный звездолет «Атлант – 12», направляющийся в двадцать первый сектор Содружества.
Удобно устроившись в противоперегрузочном кресле, молодой человек прикрыл глаза.
«А вдруг никакого плана деда относительно него и нет? Просто Дронов-старший решил поступить принципиально. Внук нашкодил? Заслужил отчисление из Академии? Значит, пусть отчисляют. И единственное, что я для него сделаю, это помогу устроиться на работу в «ТрансКосмо», чтобы он не потерял свои навыки космолетчика. А дальше, извини внучек, пробивайся сам».
– Пять минуть до старта. Всем пассажирам просьба пристегнуть ремни, − мягкое женское контральто разнеслось по салону.
«Нет, не сходится. Даже если бы Дронов-старший ни о чем не попросил руководство «ТрансКосмо», оно бы обязательно прогнулись перед ним, устроив меня на теплое местечко. И хотя дед реальной власти не имеет, но благодаря своим связям, он при желании может любой компании устроить райскую жизнь. Как с кавычками, так и без».
– Три минута до старта. Настоятельная просьба пристегнуть всем ремни, − женский голос был прямо таки пропитан заботой и участием.
«Значит, все-таки, дед. Ну-ну. Эх, как бы я хотел, дорогой мой, дедуля, поломать твои планы. Я тебе не пешка в твоих многоходовках. Да и наверняка это не многоходовка. Не тешь себя иллюзией, Дрон. Ты еще из себя мало что представляешь. Так что это просто малозначащий ход. Так, легкий мазок на картину, которую Дронов-старший рисует уже много лет – «Битва с эллами».
– Шестьдесят секунд до старта! Всем немедленно пристегнуть ремни! В случае не пристегнутого ремня, согласно правилам гиперпространственных перелетов, возможный ущерб вашему здоровью страховым случаем не является.
«Да кто бы сомневался. Если даже пассажир погибнет из-за прогоревшего нуль-континуум генератора, страховики на суде докажут, что во всем был виноват не пристегнутый ремень и они ничего не должны семье погибшего».
Многотонная глыба звездолета вздрогнула. Где-то в ее чреве ожили сотни тысяч киловатт энергии – сливающиеся в экстазе окислитель и горючее мощно толкнули корабль вперед, разрывая цепкие гравитационные объятия Земли.
– Немедленно пристегнуть всем ремни! Тридцать секунд до Перехода! – по отсекам уже разносился не чарующее женское контральто, а грубый мужской бас.
«Таким голосом только в общественном туалете кричать «Занято!», − Алекс вспомнил шутку своего друга Кирилла, сказанную им, когда они после первого курса летели на практику в восьмой сектор Федерации.
«Хорошее было время. Вся жизнь впереди. Амбиций на миллион и ни одного препятствия, мешающего их реализации, − Дрон чуть печально улыбнулся. – И всего через пару лет вместо кресла пилота боевого звездолета придется сеть за пульт управления старенького транспортника, перевозящего всякое барахло на задворках Федерации.