Гость

Глава 5. Босая

Игорян рывком вытащил мой чемодан из багажника и поставил его на мощенную мелким булыжником дорожку, ведущую к дому. Большому дому в элитном коттеджном поселке в окрестностях наукограда. Родительский подарок на двадцатисемилетие Титова-младшего. Мне не доводилось бывать в новой берлоге Игоряна. Когда она появилась, я уже отчалил из страны…

– Бля, брат, – простонал я, когда Тит убедительно и с улыбочкой кивнул в сторону массивной входной двери. Она отделяла моего друга от мира, в котором пахло мясным фаршем, крепким тестом…

И приторно-бабскими духами его пассии?

Тот новый мир был наверняка заполнен разными женскими штучками, уютными штуками, которые должны были сделать со временем (или уже сделали) из Игорька подобие домашнего разъевшегося персидского кота…

Стук колесиков чемодана и окрик:

– Идем, что застыл?

Я вздрогнул, поморщившись от неприятной кошачьей аналогии, что не собиралась выветриваться из головы. Тит постучал мысом кроссовка о дерево двери. Нам вот-вот должна была открыть его «кошка» неизвестной породы. Я не знал, не хотел узнавать, кто окажется передо мной: дворовая хитрая бестия, что дает гладиться за кусок колбасы, или же пушистый генетический монстр, в котором течет куча благородных кровей. Да, Игорян знал толк в «кошечках», выбирал самых симпатичных. И меня терзал вопрос:

«Почему, черт подери, именно она?»

Я не успел додумать ту мысль, потому как перед нами возникла избранница моего братишки!

След от муки на разрумяненной от готовки щеке. Забранные на макушке под резинку густые волосы. Обтягивающее бежевое платье, больше напоминающее очень длинную майку-лапшу. Она стояла босая на том пороге, в то время как из дома доносилась песня дуэта «2Маши».

«По лицу роса, я к тебе босая

И слова бросаю по ветру…» – надрывалась исполнительница, когда кошка бросилась в объятия своего персидского раскормленного самца.

Женишка, который покорно ходил по магазинам со списком продуктов в телефоне, блядь!

– Ну наконец-то, – перекрикнула она певицу и устремила взгляд на меня.

Игорян развернулся полубоком, чтобы дать возможность кошке поприветствовать зверя неизвестной породы. Она прошлепала, нет, мягко, на мысочках сделала несколько шагов…

Не забывая так же мягко улыбаться в знак гребаного гостеприимства?

Да, до того я всем видом показывал, что не рад ей. Что не готов доверить драной кошке своего братишку. Увы, с «драной» я тут немного погорячился…

Она разительно отличалась от тех девушек, с которыми по юности гулял Тит. Другая мода. Яркие обтягивающие джинсы со стразами и откровенные футболки и кофты. Девчонки Игорька выглядели словно пестрые попугаи.

След от муки на щеке. Точеная фигура и легкий загар, который лежал на ее теле совсем другим оттенком бежевого, нежели ткань платья-майки. Аккуратный розовый педикюр.

Сглотнув, я перевел растерянный взгляд на Игоряна. Он светился, словно идеально начищенный свадебный ботинок. Брат одобрительно кивнул, мол, давай, не робей. Хитренькими налговатыми глазками он как бы говорил:

 «Скажи, зачетная кошечка, бро?»

– Привет! – типа добродушно произнесла она, остановившись на приличном для первого знакомства расстоянии и протянула мелкую лапку, как оказалось, тоже припорошенную мукой.

Выдох облегчения! Она не стала кидаться на меня с приторными объятиями. Не допустила ненавистных мною панибратства и бестактности. Я смотрел на ее ладонь, не решаясь ответить встречным дружеским жестом. Полина всё еще была каким-то маячащим предметом на фоне довольной рожи Игоряна в наших с ним видеотусовках.

Да, в тот момент она предстала более явственной, четкой, какой-то конкретной, но с рукопожатием кошка будто бы приобретала телесную оболочку…

А ее лапа – вот-вот запустит молнию, что ударит в руку-громоотвод при соприкосновении, да?

Пауза затянулась. Полина всё еще стояла передо мной с вытянутой рукой и улыбалась. Притворно улыбалась для жениха. Сперва ее ореховые глаза отражали добродушие, затем – растерянность от моего тупого поведения. А после того и вовсе наполнились чем-то странным: смесью разочарования, досады, испанского стыда и мольбы…

«Да сделай ты уже хоть что-то, сволочь!»?

– Ой! – вдруг пискнула Полина и расхохоталась.

Она обтерла побеленную руку прямо о платье. Девчонка, видимо, подумала, что дело было в муке. Что и говорить, Полина спасла ситуацию. Спасла меня, выкрутив всё в шуточку.

Мука на платье. Этот жест ошеломил меня. Серьезно! Мать Игоряна встретила бы нас в дверях в изысканном костюме и в переднике, предварительно проверив перед зеркалом макияж и поправив укладку. Полная противоположность Татьяне Эдуардовне Титовой…

Я пожал Полине руку, испытывая к ней теперь уже вовсе не презрение, а легкое сочувствие. Ибо эта породистая молодая самочка без манер и заморочек в головке даже не подозревала, как будет страдать в будущем…

Семейство Титовых, где всем, кроме бизнеса, заправляла мамаша Игоряна. Некогда шикарная блондинка. Потолстевшая, но очень ухоженная женщина, которая выгрызла успешного мужа и богатую жизнь зубами. Провинциалка, которая когда-то стремительно преобразилась в городскую цацу. В отличие от нее, Полина явно не собиралась меняться, притворяясь светской скучающей дамочкой. Не собиралась соответствовать образу, что устроил бы властную свекровь.

Да, глядя девчонке в глаза, я испытывал к ней сочувствие, потому как явственно представлял, как восприняла новость о браке мамаша Игоряна. Единственный сынок, достойный, как минимум, герцогини или дочки олигарха. Не разочарование, а лютый гнев за его неправильный выбор. Татьяна Эдуардовна проглотила новость со свадьбой, но точно не отказалась от мысли разрушить счастье молодоженов. А еще, не приведи господь, стать бабушкой внучков, рожденных от абы какой девки.

– Привет, очень рад, – наконец-то выдавил я.

Полина выдохнула с облегчением и одарила тебя такой лучезарной улыбкой, что я чуть не ослеп, да?

Мне еще больше стало ее жалко. Я подозревал, что скоро она будет грустить куда чаще, нежели улыбаться. Ее потухшие глаза и печальное лицо от уколов свекрухи-ведьмы. Игорян бы не смог защитить ее. В этом плане он всегда был эгоистом и старался держать нейтралитет. Мне стало отчаянно жалко эту молоденькую игривую кошечку, что ластилась к моей руке своими вспотевшими от неловкости момента подушечками лапки с розовым маникюром безобидных коготков…

– Я хочу попробовать твои пельмени, – неожиданно для себя выпалил я, желая сделать подобие дружеского комплимента.

Ты серьезно, блядь?!

И тут же налился краской! В той фразе будто таился сексуальный подтекст. «Твои пельмени». Грудь, попка…

Боже, я ляпнул те слова абсолютно без пошлых мыслишек, но как только Поля удивленно приподняла бровь, мой взгляд невольно опустился на зону декольте ее потрясающе-простого платья.

– Эй, поаккуратнее, бро! – рассмеялся Тит, который не мог видеть, что я пялюсь на сиськи его будущей жены. – Эти пельмешки мои. – Он подошел к Полине и игриво хлопнул ее по заднице.

А она смущенно сказала ему: «Эй, заканчивай!» – чуть покраснела и еще раз глянула на меня как-то странно. С подозрительностью.

И правильно, придурок!

Мы стремительно поменялись с ней местами. Она оценивала, изучала меня, чудаковатого типа, который еще недавно желал ей покалечиться, заболеть ковидом, свалить навсегда из родного города. Я, жестокий и высокомерный мужчина, выше девчонки на две головы, стоял перед ней весь бордовый от неловкости и потел под голубым поло.

Полина и Игорян разом развернулись и пошли в дом. Идеальная, округлая попка будущей жены моего брата, который мог по ней бесстыдно шлепать, когда заблагорассудится.

Потрясная задница, которая покачивалась в такт с бедрами при ходьбе?

Ад какой-то! Я усилием воли заставил разум побороть вспышку лютой похоти. И взмолился, чтобы гостевая комната находилась как можно дальше от их спальни. Месте, где мой лучший друг наслаждался прелестями и киской принадлежащей ему молоденькой самочки…

– Пошли! – крикнул Тит.

И да! В тот момент мое сердце кольнуло чудовищной завистью к братишке!

«Скажи, зачетная кошечка, бро?»

Сам того не подозревая, Игорь Титов захапал вовсе не милую нежную особь из семейства кошачьих…

А само СОВЕРШЕНСТВО, блядь?!

Глава 6. Конунг из Тронхейма

Я с упоением глядела на то, как мои мужики пьют ледяное пиво из запотевших бутылок в прикуску с домашними пельменями по рецепту дорогой бабули, что была родом с Урала…

Блин! Оговорочка по Фрейду. «Мои мужики»?

Лучшие друзья, почти братья, за обе щеки, уплетающие блюдо, которое является для моей семьи чем-то сакральным. Да, несмотря на странноватое поведение Елисея, я приняла его, впустила в душу как важную частичку Игорька.

И снова – да! Я из кожи вон лезла, чтобы эта закадычная парочка наслаждалась общением, долгожданной встречей.

Пельмени. Игорек относился ко всему домашнему с прохладцей, предпочитал заказанную еду с доставкой до дверей и терпеть не мог всё, что ассоциировалось бы со словом «быт». Имея большой, просторный дом, он упорно отказывался «одомашниваться», остепеняться, прирастать к земле, предпочитая постоянно путешествовать.

Приезд друга – можно сказать, уникальный момент для того, чтобы показать себя хозяйкой. То, что наваливается на одних женщин чудовищно тяжелой плитой, было для меня как праздник, приходящий в дом раз в год или того реже…

Елисей. Я исподволь поглядывала на него, изучая лицо и весь облик в целом… Если бы Игорек не рассказал, что его «братишка» русский, то в жизни б не поверила. Чистый европеец. Скандинав с пронизывающими насквозь зелено-серыми глазами.

Молодой конунг8, предпочитающий носить не длинные волосы, заплетенные в косы, а модную, очень аккуратную прическу с пробором набок. С час тому назад, когда странный друг Игоряшки не пожелал ответить на рукопожатие, он и вовсе показался каким-то высокопоставленным молодым сержантом Третьего Рейха.

Но после его ужасно нелепой реплики про мои «пельмени» пришло осознание, что на Елисее рано ставить клеймо жестокого урода. Конунг, который приехал к весельчаку-принцу Титу из холодных, старинных земель. Статный, высокий викинг, снизошедший до того, чтобы пожать будущей жене «принца» руку. Его фразочка про пельмени растопила мое заледеневшее от его надменного поведения сердце.

Конунг, который как бы сказал на ломаном русском не «Я хочу попробовать твои пельмени», а «Ладно, женщина, я сделаю милость и отведаю еду с твоего стола».

Гостиная. Елисей постепенно преображался. Скандинавский герой, выбравший не меч или топор, а ноутбук и очки в тонкой оправе…

Ох уж эта твоя любовь к скандинавским мифам и культуре, Полина?

Елисей менялся. Становился более добродушным и расслабленным. После того как я наложила конунгу и принцу пельмени, он какое-то время пробовал орудовать столовым ножом, а затем плюнул, сказав: «Ай! Да насрать!»

И принялся накалывать еду на вилку, причмокивая жирными от сливочного масла губами. На мгновение даже показалось, что на его голове и щеках отрастает светлая щетина, и к концу вечера, напившись и раздухарившись, мои мужчины превратятся в двух неистовых, отвязных дураков, забывших про светские манеры, регламенты и тормоза.

«Братишка» Игорька. Просто ошеломительная разница во внешности. Кудрявый брюнет Игорь с загаром от недавней поездки на Сейшелы и светло-русый Елисей, кожа которого была свидетельством того, что он трудоголик и давненько не был на морях-океанах. Игоряшка, сияющий здоровьем и заботой близких с самого детства. И чуток худощавый, но широкоплечий и высокий Елисей.

Недавний просмотр сериала «Викинги». Актер Трэвис Фиммел9 – вот на кого смахивал лицом Елисей. А вот Игорек больше напоминал Джо из «Джонас Бразерс»10. Холодный пронизывающий и изучающий взгляд конунга и улыбчивые глаза беспечного принца.

Как-то мой жених показывал фотки из их детства. Игорек мало изменился. Он всегда был красавчиком, и предки не жалели денег на стильные дорогие одежду и обувь. Другое дело – Елисей. На фотках он выглядел каким-то щуплым недокормышем из детского дома.

По редким рассказам Игорька родителям лучшего друга приходилось несладко. Отец работал в конструкторском бюро за нищенскую зарплату, а мать была вынуждена уволиться из школы, где она работала учителем математики, и устроиться продавцом турецкой одежды на рынок. Очень-очень разные Игорек и Елисей.

Их полярные миры. Лучезарный принц, которому всё преподносилось на блюдечке с голубой каемочкой. И мрачноватый парнишка со сказочным русским именем, отправившийся в одиночку в чужие земли ради завоеваний и признания. Ставший норвежским конунгом. Щедро помогающий семье, матери с отцом и младшей сестре.

Да, из Игорька пришлось клещами вытягивать подробности прошлой жизни его братишки. Думаю, мой жених не хотел расхваливать его, так как интуитивно чувствовал, что Елисей добился большего, чем он. Принц по праву рождения обязан вести определенный образ жизни. Носить корону, путешествовать и не знать ни в чем отказа или нужды. Игорек родился с короной на голове, а Елисей заработал ее умом и упорным трудом.

Блин! Елисей вызывал в тебе жгучий интерес, Поля?

Да. Мне хотелось понять, что он за человек. Но своим высокомерием и ледяными взглядами с недовольно поджатыми губами он не давал и шанса это сделать…

Масляные уголки губ конунга приподнимались, когда он уплетал десятый по счету пельмень. Моя личная победа. Мы практически не обмолвились с ним ни словом. Но я знала, чувствовала, что сердце викинга тоже начало таять от близости друга и вкусной еды.

Я не собиралась идти с ним на сближение. Просто понаблюдать из любопытства. А заодно доказать, что я достойна его «бро». Что я порядочная и любящая невеста. Впрочем, задачка была та еще. Так как конунг, несмотря на согласие разделить с «женщиной» стол, по-прежнему выглядел в моих глазах сексистом, женоненавистником.

Глава 7. Дебютантка

Под вечер мы с братишкой хорошо накидались вискарем тридцатилетней выдержки. Из-за этого в моих висках долбило пульсом, когда мы потели в сауне, что располагалась в отдельном просторном домике перед крытым бассейном.

Кошка, слава богу, отказалась составить нам компанию. Игорек настаивал, упрашивал невесту, в очередной раз щипая ее за задницу.

Ты даже поймал себя на неприятной мысли, что брат из кожи вон лезет, чтобы похвастать всеми прелестями будущей жены? 

Было такое, черт… Породистая кошечка на выставке. Ее хозяин, глядящий питомицу по блестящей шерсти. Дебютантка, которая не может не привлекать внимание других заводчиков.

Кошки, киски…

Крайний раз я занимался сексом с норвежкой Михаэллой. Женщиной с довольно фривольными взглядами на жизнь. Она хвасталась, что снимается в домашнем порно, периодически участвует в оргиях и не собирается ни выходить замуж, ни рожать молокососов.

Бисексуальная Михаэлла. Я робко отказал ей, когда она предложила «в следующий раз позвать кого-нибудь третьего». Почему-то показалось, что она намекает на то, что этот «человек» точно окажется с членом и яйцами, а не сочной мулаткой или сексуальной азиаточкой с крохотной грудью.

Когда я брал Михаэллу, она напоказ громко стонала, будто бы где-то в моей квартире есть камера. Она мне не нравилась. Она раздражала и вызывала желание поскорее закончить с ней, а затем швырнуть использованный презерватив в мусорное ведро и хорошенько помыться в душе.

Если честно, когда я ехал в Норвегию, то рассчитывал, что баб там будет уйма. И что я, до этого всегда находясь в тени Игоряна, наконец оторвусь по полной. Буду иметь всех без разбора женщин и девушек. Увы, на деле я оказался довольно брезгливым. И ленивым в плане ухаживаний. Секс с Михаэллой был скорее жестом отчаяния от недотраха.

По этой причине ты очень злился на Игоряна за его странное желание показать кошку с разных сторон? 

Братану и в голову не пришло, что я тоже мужик.

Причем с членом побольше, чем у него, почти в два раза. И это факт, а не хвастовство, да?

– И что с этой Михаэллой, брат? – поправив банный колпак с надписью «Адмирал флота», поинтересовался Игорян.

– Ничего, – поморщился я, поднявшись с лавки.

Мне было жарко, душно, плохо в сауне после алкоголя и кальяна на грейпфруте. Но отказать братишке я не мог, ведь он второй раз за годы не поленился растопить парилку, чтобы по-мужски, брутально провести время за пошловатыми разговорчиками. Я подошел к запотевшему окну и…

Увидел смутные очертания кошки, что терлась возле бассейна!!!

На автомате я провел пальцами по стеклу. И мой приятель под туго закрученной простыней дрогнул от прилива крови!

Бирюзовый купальник. Задница – два орешка, две ямочки внизу поясницы и татуировка в виде кошачьих отпечатков лапок. Эти отпечатки спускались туда, в трусики купальника.

И тебе отчаянно захотелось поставить кошку раком и медленно стянуть нижнюю часть купальника, чтобы глянуть, куда ведут те следы невидимой кошечки: к копчику или дальше, к…

Боже! Эрекция на будущую жену лучшего друга, который что-то спросил, но его голос казался непонятным эхом на фоне той картины.

А чертова кошка гибко потянулась и двинулась к входу бассейна.

И я поклялся, что лучше сдохну от жары в сауне, чем присоединюсь к Игоряну и его кошке в бассейне или хоть мимолетом еще раз посмотрю в ее сторону!

Я зарекся никогда не глядеть на нее. Особенно в купальнике…

– Что «ничего»? – переспросил Тит.

– Э-э-э… – протянул я, не сразу припомнив, о чем мы болтали.

– Скажи, брат, та Михаэлла кончала с тобой? – вроде бы легко, но как-то чуть сдавленно произнес он мне в спину.

Мы с Игоряном имели привычку обсуждать многие вещи без утайки. В основном, как и в каких позах брали девушек, на какие хитрости шли, чтобы поскорее затащить их в койку. Послужной список Тита всегда был шире и разнообразней, поэтому он и болтал, получается, больше. Да-да, на фоне всех фактов тот вопрос показался мне странным. Брат явно перебрал с виски и решился со мной пооткровенничать.

– Она придурочная, эта Михаэлла, поэтому хрен знает: имитировала она или нет. Мне плевать, если честно. – Я последний раз глянул во двор через окно, где уже не было кошки.

– «Плевать», – повторил за мной Игорян. – А если б, ну, у тебя была постоянная баба, то тебя бы это волновало?

Я недоуменно глянул на потного и раскрасневшегося Тита сверху вниз.

– Не знаю. По-моему, лучше честно. Ненавижу симуляции со стороны телок. Их хрен разберешь. С нами-то всё понятно. Сперма на стенке душевой, или на одеяле, или в гандоне. Кстати, бро, я надеюсь, ты не собираешься обзаводиться потомством ближайшие лет сто-двести? – совершенно серьезно спросил я.

Игорян лишь почесал небритый подбородок, на мгновение прикрыв глаза.

– Да, моя Полинка очень честная, – вдруг хмыкнул он.

Боже, он намекал, что его кошка из тех, кого трудно довести до оргазма?

Она из тех, кто не симулирует в койке. Я не понимал, что делать с этой информацией. Совсем не понимал… Зато вспомнил, как однажды мы мерились в компании пацанов. Мерились, у кого длиннее член.

И оказалось, что кто-то «О, счастливчик!»?

Ужасно подлая, насмешливая и гаденькая мыслишка уже засела в подсознании и проросла там ядовитым семенем. У Тита не получалось удовлетворить его кошку. Дело ли в размере его стручка или он просто неумелый? Уверен, что Михаэлла всё-таки достигла оргазма. И другие мои редкие женщины – тоже…

Отравленное зерно. Слабое, уязвимое место идеального во всем и такого звездного Игоряна, о котором бы я ни за что не узнал бы, если б не тридцатилетний виски и жара, что, видимо, окончательно размазали его мозги. Да, я почувствовал превосходство…

И непреодолимое желание узнать: его кошка просто такая от природы, малочувствительная и холодноватая, или дело именно в Тите? 

Греховные. Очень греховные мысли, которые упорно лезли в мою тоже не очень трезвую голову…

Фантазии.

Кровать в гостевой комнате. Задрожавшие коготки лапок, которыми кошка перебирала, направляясь ко мне для приветствия. Дрожание каждой клеточки ее тела от пришедшего оргазма. Я представил, что Игоря не существует в природе и тот дом и сауна, и бассейн – мои.

И что ты… 

Какой кошмар! Думать о том, достигла ли бы кошка оргазма со мной. И что я делал бы, чтоб доставить ей удовольствие…

Да ты б в лепешку расшибся, чтобы увидеть, как она стонет и извивается под тобой, дойдя до пика наслаждения? 

Бля! Кажись, я попал!

Глава 8. Шашлычок и вискарёк

Вечер переставал быть томным с каждой минутой, Поля?

К большому сожалению, Игорек захотел позвать на дружеские посиделки еще и Дементьевых с Одоевскими.

Его кореша со своими женами. Надменными сплетницами и пустышками. Я так и не смогла толком вписаться в компанию будущего мужа. Зато этих людей обожала моя будущая свекруха. Она совершенно бесстыдно как-то намекнула за совместным обедом, что и с Олькой, и с Изабелкой у Игорька были отношения. Мол, они очень «благовоспитанные девушки из достойных семей».

Татьяна Эдуардовна либо идиотка, либо прикидывалась. Олька с Изабелкой переспали, пожалуй, со всеми богатенькими парнями города, о чем не стеснялись болтать, когда их мужей не было рядом. А охреневшая и наглая Изабелка и вовсе клеилась к Игорьку по пьяни. Правда, он не отвечал на ее домогательства, но как-то отложилось на подкорке, ведь кому такое понравится?

Рыба-прилипала, которая втайне ненавидела тебя за то, что принц Титов выбрал не ее? 

Елисей. Мне бы вполне хватило и его странного общества. Разобраться, что он за человек, найти какие-то темы для общения. Раздобрить его еще больше вкусным завтраком и новенькими полотенцами в гостевой ванной, которые были куплены специально для него в «Зара-Хоум».

Да-да, ты, Полиночка, точно лезла из кожи вон, чтобы угодить братишке жениха…

Но вот одновременно, будто по сигналу, приперлись Дементьевы и Одоевские. Они словно марали гостиную, в которой еще недавно царила приятная, домашняя и такая теплая атмосфера. С ними Игорек надевал маску местного мажора. Он менялся, и мне это не нравилось. Так же, как и не пришлось по душе Елисею, который безэмоционально и сухо поприветствовал гостей, нахмурившись. Он хотел провести время с другом. Без посторонних людей. Точнее, персонажей из их общего прошлого.

– Селиванов, а ты неплохо выглядишь, – проворковала похабная Изабелка, завидевшая в дверях дома Елисея с голым торсом и обмотанного простыней ниже живота после отдыха в парной.

Да, они когда-то были знакомы, но Елисей явно не собирался вспоминать прошлое или любезничать с Деменьтевыми-Одоевскими. Кажется, приехавший из далеких земель конунг ненавидел местных снобов не меньше моего. Мы оказались с ним будто бы на одной стороне. И от этого стало чуть теплее на душе…

Слава богу, Олька и Изабелка не сильно донимали меня тем вечером. Пока мужики жарили в беседке шашлык, я вручную мыла посуду, стараясь не вслушиваться в болтовню сплетниц, которые обсуждали эпик-фэйл какой-то их приятельницы на вечеринке в клубе.

– Нужна помощь? – вдруг послышался низкий сипловатый голос.

– Господи! – шарахнулась я от неожиданности.

Елисей стоял между мной и огромным полу-убранным столом и мял хлопковую салфетку. Ему явно стало скучно в компании высокомерных мажоров в беседке. Но меня больше поразило, что он первым заговорил со мной, предложил помощь, в то время как Олька и Изабелка не собирались даже из вежливости выдавливать из себя нечто подобное. За увлекательной трепней они не замечали ни меня, ни пришедшего Елисея.

– Эм-м-м, – протянула я, искрясь внутри от того, что мы точно по одну сторону баррикад. – Подай, пожалуйста, бокалы и приборы, – выдавила наконец, покрывшись мурашками.

Елисей коротко кивнул и принялся собирать вилки и ножи. Затем он приблизился и встал рядом.

– Ведь есть посудомойка, – сухо заметил он, протянув «букет» из грязных приборов.

– Спасибо, – так же сухо ответила. – Меня успокаивает это глупое занятие. Протрешь? – я сунула ему стопку вымытых влажных тарелок.

– Ну давай, – выдохнул он, демонстративно закатив зелено-серые глаза, в которых мелькнул огонек дружеского подкола.

Когда я передавала ему тарелки, наши пальцы соприкоснулись…

Боже, Полина, какие у него глаза!