– Точно! С подарочками! – я рассмеялась и потрясла пакетом с карамелью. – Елка в этом году такая красивая! И кто придумал украсить ее огромными конфетами из фольги! – я, как обычно, зависала на всем вкусненьком, и не могла пройти мимо такой интересной детали.
– У меня от них уже в глазах рябит, – пожаловался Иван, – хо-хо-хо, но я рад, что ты здесь. Теперь малышня будет виснуть не только на мне!
Порядком уставший Дед Мороз встретил меня крайне радостно, а потом заговорщицки крикнул, оглашая своим басом добрую половину украшенной новогодней площади:
– Дорогие детки, к нам Снегурочка пожаловала, внучка моя! Помогите нам елочку из рук Бабы Яги спасти? Для этого надобно хоровод большой построить и песню спеть. А кто будет стараться лучше всех, получит от внученьки особые подарки! Льдинки замороженные, но вкусные, сам бы съел, да вас хочу порадовать! – говорил Иван в лучших традициях русских праздничных мероприятий, подбадривая малышню, и вдохновляя ее на подвиги.
Не удивительно, что детки, похватав упрямившихся родителей за руки, быстро сформировали большой круг, и запели «В лесу родилась елочка», оглашая не только большое пространство площади, но и соседние районы города.
Баба Яга же, сидела возле пушистой красавицы и подмигивала малышне страшными глазами, корчилась да отплясывала в своих лохмотьях, порядком измазанных коричневыми и черными красками. Эта женщина была женой Ивана, и они просто обожали развлекать детей, хоть и нелегкое это было занятие. Яга корчилась, изображала различные гримасы и отлично вошла в роль, став настоящим воплощением нечистой силы.
Пока водили хоровод, я позволила себе немного полюбоваться елкой, особенно теми фольгированными бутафорскими конфетами, висящими в самом низу. На них были нарисованы разные фрукты, намекая на внутреннее наполнение. Вот дают дизайнеры! А я бы съела вот такую, клубничную. «Только боюсь, даже мой быстрый метаболизм может подвести, да и как-то я поправилась в последнее время», – вздохнула про себя, отказываясь от этой идеи, но продолжая рассматривать красивые зеленые ветви и вдыхать запах хвои. Да, ель стояла самая настоящая, и никакая противная погода не могла испортить праздничного впечатления от такой красоты.
Вдруг одна из конфет пошевелилась, взмахнув тонкими «крылышками». По фольге прокатились извилистые лучи, а у огромной карамельки, размером с большой апельсин появились глаза.
Я ошарашенно моргнула.
У конфеты появились ресницы. Длинные и густые. Обрамляющие розовые радужки глаз.
В небе угрожающе громыхнуло. Снова над нашими головами сталкивались могучие темные тучи, нарушая атмосферу праздника.
Я снова смежила веки, надеясь, что дурацкое сюрреалистичное явление просто исчезнет.
Но нет, конфетка отрастила серебряные ножки, весело ими пошевелила, напоминая ребенка, сидящего на стуле, поболтала миниатюрными ступнями, и потянулась крохотными ручками за спину, отцепляться. Шевельнулись фонарики на ее плечах, надутые из фольги, некогда бывшей просто элементом фантика.
Ой. Мне стало плохо. Неужели, я схожу с ума? Надо же такому привидеться. Кажется, мое увлечение сладостями переросло в симптомы чего-то посерьезнее. Во всем виновато одиночество и вечная депрессия, от которой я спалась уже так давно, что и не вспомню, когда впервые словила приступ глубокой меланхолии…
Отвернулась, посчитав до десяти, крепко зажмурилась и повернулась назад.
Фух, показалось.
На пустое место в ровном ряду конфет я решила просто не обращать внимания. Ну не бывает такого в жизни, чтоб елочные украшения оживали!
Слегка намокшие от снега иголочки поблескивали, отражая свет гирлянд и фонариков, между веточек спрятались волшебные огоньки, и вообще, все так и дышало праздником, только тучи на небе портили настроение. Никогда не было подобного Нового Года. Гневаются небеса, знать бы еще на что?
Среди громкого пения до меня донесся странный разговор, и впечатление такое было, будто говорят прямо под ухом. Желая отвлечься от странного видения, я прислушалась:
– Опять дядька лютует, Ай, – сказал мальчишеский задорный голос. Похоже, принадлежал он бойкому парнишке.
– И не говори, Дэй, я всю голову сломал, как привести его в чувства. Надоели эти пертурбации с погодой. А хуже всего, что они касаются и Парласа тоже. Конкретно! – этот голос был категоричным, глубоким и рассудительным. Очевидно, второй мальчик любил использовать сложные слова и вообще являлся приличным умником.
Я зашла за елку и нашла там двух бездельников, отлынивающих от общего хоровода. Ими были близнецы, донельзя забавные. Один – брюнет. Его волосы были забраны в небольшой хвостик, другой – блондин, с волосами красивого пепельного цвета, почти седой. Может, крашеный. Парнишки имели явно одинаковые черты лица, но такую разную внешность, что я сначала засомневалась, близнецы ли они, но после их синхронного ответа, отбросила все колебания.
– Ребята, что вы тут делаете? – спросила их, – пойдемте в хоровод плясать, я вам вкусняшек дам, если будете стараться. – И потрясла конфетками в прозрачном пакете, привлекая внимание близнецов.
Светловолосый мальчик скептически улыбнулся, показывая краешки острых клыков. Ого, интересные какие! Хотя, у нас в столице чего только не увидишь… Парнишка сложил руки на груди, и совсем как взрослый сказал:
– Еще чего! Каким-то земными конфетами нас не удивить, у нас мама – Богиня Выпечки!
– Ай! Так же нельзя, папы будут ругаться! – зашипел второй, и, состроив милую улыбочку, смерил меня внимательным взглядом. – А ты красивая, снегурочка. Так и быть, давай свои леденцы, попробую.
Я улыбнулась, дела семейные малышни меня не касались, в нашем современном мире чего только не встретишь! Протянула обаяшке пакетик с леденцами, предложив самому выбрать конфетку по душе.
– Пусть будет голубая! Люблю этот цвет!
Он закинул ее в рот и захрустел, будто не зубки у него были, а твердые камушки, способные перемолоть что угодно. Все время, пока он оценивал вкус леденца, его брат неодобрительно посматривал на нас, упорно сверля зелеными глазами.
– Заканчивай свою дешевую клоунаду! – с видом самого правого на этом свете приказал он.
Тем временем, брюнет потянулась за вторым леденцом, затем за третьим, его зрачки резко расшились и он сказал нечто, чего видимо никак не думал услышать второй близнец.
– Это точно она, Ай, – пихнул локтем светленький голубоглазый мальчик своего… брата?
Какая прелесть. Я умилённо вздохнула, глядя на эту парочку, только сейчас отметив, что малыши одеты совсем не по погоде. В легких рубашках и жилетках, да в брючках на старомодных подтяжках сверху. И родителей их не видно… Осмотрелась, а потом наклонилась, чувствуя тревогу за близнецов. Наверняка, они потерялись в этой толпе, и их одежда осталась у родителей. «Так и простудиться можно», – подумала, шевеля холодными пальцами ног в тонких ботинках. Но я привыкшая, а вот дети… Не должны так ходить в промозглый день, когда погода меняется быстрее порывов прохладного ветра, несущего в себе рой острых жалящих снежинок.
– Конечно это я, – притворным голосочком пропела в ответ, – ваш символ Нового Года, Снегурочка! Держите! Между прочим, а где ваши мама и папа? – выудила из мешка еще одну пару необычных по форме леденцов с разным вкусом и торжественно презентовала пацанам. Они не спешили брать угощение, впрочем, как и отвечать на мой вопрос. По виду этих двоих стало совершенно понятно – их не проведешь, и обманчивым ласковым голосом никак не очаровать. Даже мне, несмотря на большой опыт работы с маленькими детьми. От пристального рассматривания мне стало неловко. Они решительно меня анализировали, скользя внимательными взглядами по каждой неаккуратной складочке в костюме, по лицу, куцому хвостику рыжеватых волос, похожих по цвету на застарелую ржавчину. Хорошо, что они не видели, что у меня под одеждой.
Ведь там скрывалась большая тайна, которую я так часто проклинала мысленно… Которую винила во многих своих неудачах и творческих провалах! И, конечно же, в проблемах с общением с противоположным полом. Но сейчас не время думать об этом…
– Да не, не она, Дэй, – пробурчал светловолосый мальчик и скептически улыбнулся мне, показав большие острые клыки. Протянул ладошку, сцапал леденец, очень обаятельно поиграл бровями и вгрызся в конфету так, словно ел ее впервые в жизни. – Хотя… Вкус отменный, должен признать. Без магии тут явно не обошлось. Но тогда, где ее фамильяр и вообще, почему она до сих пор на земле?
Заболевание у них такое что ли, какое?.. Особо крепкие зубы и противный характер в придачу?.. Я натянуто улыбнулась и впихнула в их кулачки еще по вкусняшке. Ну да ладно, каких только деток не бывает… А еще эти замечания про меня. Мы с ними словно говорили на разном языке, но даже мои знакомые ребята никогда не рассуждали всерьез про магию, тем более на новогоднем празднике. Ведь в эти дни, на земле все дышит волшебством, и даже конфеты подмигивают. Я вздрогнула всем телом, вспомнив неприятный инцидент. Ну надо же!
Упрямо распрямилась, высматривая в толпе свободных взрослых, но никого не нашла. Глазам было не за что зацепиться, все маленькие имели своих взрослых и вовсю наслаждались праздником. Только мои неожиданные «подарочки», найденные под самой большой ёлкой на районе, оказались беспризорными. Эх.
Подошла к Ивану, который задорно размахивал руками, шепнула на счет мальчишек. Надо бы их отвести к мужчинам в форме, боюсь потерялись они.
Дед Мороз серьезно покивал. А кому здесь нужны проблемы?! Я передала ему пакет с «льдинками», а сама схватила пацанов за руки, пока они оторопело стояли, о чем-то переглядываясь, и повела в сторону.
– Мальчишки, признавайтесь, где ваши родители? – добавила в тон серьезности.
Они синхронно пожали плечами, а после блондин резко затормозил, вынуждая меня упереться пятками в мокрый снег, и спросил, почему-то нежно погладив по руке.
– А вы, Снегурочка? Где ваши? Вы замужем? – в его зелёных радужках мелькнуло странное выражение. Мне внезапно захотелось все ему рассказать.
– Кхм, в смысле? Мама живет сама, а папу не знаю. Других родственников нет, мужем обзавестись не успела.
– И как вам ваша жизнь земная? Вы ею довольны? – еще одно поглаживание, и в глубине изумрудных глаз клубиться загадочный туман, в котором мелькают маленькие электрические разряды.
– Нет… – ответила я абсолютную правду, не задумываясь. Меня лишь интересовали странные всполохи в радужках мальчика. Такие необыкновенно красивые, завораживающие.
– Тогда, скажи, красавица, – подключился второй близнец, которого звали Дэй. – Хочешь попасть в другой мир? Готов поспорить, мы нашли тебе женихов!
– Эм? – близнецы несут настоящую пургу, но я не могу сопротивляться странному доверчивому состоянию, остро сковавшему мои конечности, захватившему разум. – Нет, боюсь, это плохая идея. Ни один мужчина не сможет меня полюбить.
Парни переглянулись.
– Глупости! – категорично заявили хором, и поволокли меня в сторону от толпы, а я заторможенно перебирала ногами, не в силах сопротивляться, но при этом как-то странно наблюдая за собой стороны.
