– Расшифруй? Я должна была прыгать на тебе, как она? – Имя подруги до сих пор не получалось выдавить из себя. Будто не стало ее. Умерла как человек. Исчезла. Осталась только какая-то неизвестная, противная «она»
– Могла бы домом заниматься. Хотя бы для приличия.
– Андрюш… Позволь тебе напомнить. Вот эта шикарная квартира – она у нас откуда взялась?
Я, между прочим, очень гордилась всегда этими квадратными метрами, отделанными по последнему писку дизайна и моды.
– Мы ее взяли в ипотеку.
– А зачем?
– Чтобы жить как люди. – Он пожал плечами. Ничего нового не сказал. Андрюша всегда мечтал жить красиво. Вот как сейчас, примерно.
– А ничего, что для этой красоты я теперь должна фигачить на двух работах одновременно, а в свободное время еще и халтурить? Ничего не смущает, нет?
Меня вполне устраивала двушка, оставленная бабушкой в наследство. И моя комфортная жизнь в ней. А не бесконечный бег за деньгами, чтобы разобраться с ипотекой.
Но Андрей, мой любимый, единственный, прекрасный и лучший в мире мужчина когда-то сказал, что мы достойны большего.
– Меня не смущает. Я тоже работаю, между прочим.
– Ну, и вали тогда! – Точно! Я все поняла! Вот, что крутилось на языке, но никак не хотело выговариваться! – Уходи и пей там свои компоты. А я буду делать то, что считаю нужным сама!
И рванула к кладовке. Искать чемоданы. Так уж и быть: покажу напоследок свою заботу, вещи ему упакую.
– Нет. – Он перегородил мне дорогу. Непреклонный, как стена. Толкать его – бесполезно. Андрей в два раза шире меня и в три раза тяжелее.
– Что значит «нет»? Андрей, мы – разводимся!
– Нет. Я не вижу для этого поводов.
– Ты. Мне. Изменил. Это не повод?! – Жаль, что больше не было рядом никого. Попросила бы подать мне стул. Иначе – могу свалиться на пол от изумления.
– Юля. У нас – ипотека. Пока ее не выплатим, никакого развода не будет.
Это какой-то кромешный звездец. Абсолютный.
Он даже не попробовал притвориться, что сожалеет. Что любит. Что это у него по глупости вышло…
Нет. Все намного проще: я – плохая женщина, у нас – ипотека. И поэтому мы не разведемся.
– И как мы будем жить, по-твоему? После той грязи, что ты устроил?
– Я буду жить отлично. А ты – сама думай. Я уже объяснил, как нужно себя вести, чтобы я все забыл и решил, что ты меня устраиваешь, как жена.
Глава 2
– Джексон. А что пьет эта краля у барной стойки?
Эта девочка здесь впервые. Я не могу ошибаться. Если бы видел раньше хоть раз – запомнил бы. Такие крошки не забываются…
И, главное, заметила меня. Запала. Но делает вид, что вообще не видит, в упор.
А я-то, как павлин, весь вечер стараюсь: и танцевал, и песни пел в караоке, и играл в дурацкие конкурсы. Все мужики в шоке: давно уже шеф так мощно не отпускал свою кукушку на волю…
Ну, и черт с ними, даже если догадаются, ради кого устроено все это шоу.
– Томатный сок.
– Что? – Музыка гремит басами. Очень сложно разобраться в звуках. Наклонился к бармену ближе, чтобы расслышать. Он же не мог реально сказать про сок?
– Она пьет томатный сок.
– Ужас.
Еще и трезвая, значит? Или чем-то другим накачалась, а теперь отпивается просто?
– Повтори ей заказ.
– Шеф, она уже аванс дала на два литра. А выпила только стакан. Куда ей еще?
– Повтори, я сказал. И сдачу верни назад.
Женька, ради понтов называемый Джексоном, понимающе подмигнул. Он видел на своем веку массу разных подкатов. И мой – тоже сразу просек. А мне без разницы. Мне понравилась куколка у стойки. И после вечера выступлений уже просто глупо тормозить…
– Не нужно. – Девушка, само собой, отказалась от угощения. Отодвинула новый стакан в сторону, зато вцепилась в свой, будто его отбирали.
– Я угощаю. – Вынырнул из-за ее спины, в надежде произвести эффект неожиданности.
Хорошо, что не получил посудиной в морду. У нее это желание на лице было очень хорошо написано…
– Я сама за себя заплачу. – Скривилась, но все же выдавила из себя, – спасибо.
– А как же вас соблазнить, милая? Если вы угощения не принимаете?
Взгляд – как рентген. С ног до головы изучила. Задержалась на самых выдающихся местах… В том смысле, что на кубиках пресса и на бицепсах.
О чем-то подумала немного…
– Не надо меня соблазнять.
– Отчего же?
– Я сама соблазнюсь. Можно сказать, уже. Готовая.
Джексон грел уши, хотя притворялся, что протирает стойку. А тут и сам в стойку встал. Пришлось хмурить брови, чтобы он догадался и свалил к другому клиенту.
– В каком смысле «готовая»?
