Русский человек в Ханивуде. Часть 2

Глава 1. Роль И. В. Сталина

Все началось еще перед Новым годом, когда мне внезапно предложили роль Сталина. Получилось даже так, что мне стало известно об этой роли как раз накануне юбилея И. В.Сталина, когда в российских СМИ активно обсуждался вопрос, отмечать или не отмечать эту дату, признавать роль этой личности в истории страны или не признавать.

Причем на этот раз мне предложили не просто эпизод со Сталиным, как это бывает во многих китайских фильмах или телефильмах, а довольно большую роль Сталина в телесериале с помпезным названием «Восток». Правда, под этим названием китайцы скрывают еще одно название своей страны, ведь для них весь восток – это только Китай. Одно известное название 天下(Тянься) «Поднебесная» – единственная и неповторимая под небом, другое – 神州(Шеньчжоу) «Священная земля», третье – официальное название страны 中国(Чжунго) «Срединное государство», то есть пуп земли, все остальные страны и народы от лукавого. Так, подвассальная мелочевка, которая недостойна даже упоминаний. Кстати, в связи с этим следует напомнить, что и название слова «Россия» в китайском языке звучит отнюдь не так, как другие крупные государства, например, США – 美国Мэйго (Величественное государство), Англия – 英国Инго (Героическое государство), Германия – 德国Дэго (Достойное государство), то есть в названиях этих стран есть словообразующий иероглиф «го» (государство), к которому в качестве определения добавляется какой-то красиво значащий иероглиф.

С Россией дело сложнее, поскольку Русь и русские были известны в Китае еще с тех незапамятных времен золотоордынского ига, когда Китаем правила династия Юань, основанная Чингиз-ханом, поэтому в названии этой страны нет основополагающего иероглифа «го» (государство), а название такое, как у других подвассальных стран Китая – 俄罗斯Элосы, то есть производное от тюркско-монгольского названия Руси как Орос. В настоящее время, правда, справедливости ради, Россию иногда называют 俄国«Эго», то есть все-таки к первому иероглифу 俄«Э» добавляют иероглиф 国«го», но это бывает очень редко, чаще все-таки называют именно так, как уж сложилось исторически. Еще неприятнее то, что этот первый иероглиф созвучен другому очень схожему даже по написанию иероглифу со значением 饿«голод, голодный». А китайцы очень чутко воспринимают такие созвучия, так что получается чуть ли не «Голодная страна». Сравните с названными ранее США, Англий и Германией и …почувствуйте разницу.

Но мне было не до размышлений на тему китайских шовинистических амбиций, потому что в дело вступали уже собственные амбиции. Еще с момента моего появления в Китае много лет назад, почти везде многие китайцы, завидев мою тогда еще безбородую, но уже усатую физиономию, восклицали: «О! Сталин пришел!» Естественно, когда я видел бездарное, почти карикатурное изображение этого советского вождя на китайских экранах людьми неизвестных национальностей совершенно непохожих на Сталина, во мне поднимался внутренний протест. Отнюдь не потому, что я очень уж сильно люблю этого человека. Но уважать обязан, потому что не могу не видеть того, что это был один из величайших политических деятелей XX столетия, не могу не видеть его положительной роли в истории моей Родины, даже несмотря на те негативные дела, которые совершил он сам или совершали другие, как по его команде, так и по их собственному верноподданническому рвению.

Те события нельзя оценивать с позиций сегодняшнего дня, потому что надо обязательно учитывать тяжелейшую обстановку, в которой в то время находилась страна. И именно сейчас особенно заметна его роль как сильного руководителя, способного в той трудной обстановке объединить страну, вывести ее на передовые позиции в мире и позволить одержать победу в страшной войне. Не в пример тому, что творилось в нашей стране довольно долгое время. Пигмеи, разрушившие великую страну, так и не смогли совершить того, что сделал для моей Родины этот человек, который все равно уже остался в истории, хочет ли кто-то признавать его или не хочет. А вот этим людям, разрушившим страну в истории уготована лишь Геростратова слава.

И вот оно! Наконец-то свершилось! Сама роль идет ко мне в руки. Упустить такую возможность было смерти подобно, поэтому я уцепился за нее и руками и зубами. Казалось бы, товарищ «Сталин А. С.» давно был с ними рядом, ходил бок о бок по соседству и ждал, когда придёт его время!

Но этот телефильм был очень серьезным, режиссеры были известными, поэтому руководители съемочной группы на этот раз не согласились утвердить меня без соответствующих проб и потребовали сначала приехать на пробы в Шэньян, где они в тот момент работали. Положение осложнялось тем, что в это время я еще не закончил работу над другой ролью, где у меня была большая борода и развесистые усы, а-ля Семен Буденный или Ока Городовиков. Время действия того контракта уже закончилось, но оставалось еще два эпизода, и менять внешность до окончания съемок было нельзя (об этом можно прочитать в главе 21 книги «Русский человек в Ханивуде» часть 1).

Фото из личного архива автора

Для пробы же надо было выглядеть именно Сталиным, то есть без всего этого лохматого безобразия. Мне удалось с помощью своего посредника какое-то время тянуть со временем выезда на пробы в Шэньян. Но после очередного неопределенного ответа из своей съемочной группы, когда они сказали, что не знают времени моих окончательных съемок, мне пришлось показать характер и заявить, что в связи с завершением времени контракта, я объявляю себя свободным и вношу изменения в свою внешность. То есть я решительно расправился со своей чудодейственной бородой старика Хоттабыча, которая постоянно хранила меня и приносила мне новые роли, и отправился в Шэньян.

Мое непривычно обнаженное лицо, как и состояние души в это время искрили, как оголенный нерв. Приехав в съемочную группу, я заметил, что отношение ко мне отнюдь не очень приветливое. Поначалу меня не признал даже артист Тан Гоцян, играющий Мао Цзэдуна, с которым мы раньше уже работали вместе в другом сериале несколько лет назад. Хотя это для китайцев явление обычное, они признают тебя только тогда, когда ты им очень нужен. Но по этому факту мне стало понятно, что у них есть другие, скорее всего более дешевые кандидатуры на эту роль.

Тем не менее, гримерша весьма объемного для китаянки вида, решила доказать свое умение и старание. Часа два она мудрила над моим лицом, стараясь придать ему именно то состояние, которое было на висящем рядом с зеркалом парадном портрете Иосифа Виссарионовича неизвестно какого возраста. Напрасно я убеждал ее, что по сценарию этого фильма Сталину должно быть 70 лет, а значит, он уже старый и не может выглядеть так, как на этом явно рисованном официальном портрете.

– Не обязательно делать настолько точно, ведь это явно приукрашенный портрет, – попытался я убедить ее.

В ответ она привела убийственный довод:

– Во всем мире Сталина узнают именно по этому портрету, и никто никогда не видел его старым, поэтому и в нашем фильме он должен быть таким.

Против этого мне уже возразить было нечем. Она подняла мои нависшие над глазами брови, приклеив их ко лбу, в веки влепила какие-то плёночки, которые шире раскрыли мне глаза, выбрила клинышек волос на голове. После этого она долго подбирала усы, чтобы добавить их к моим, а потом на мои родные замечательные усы прилепила дурацкие черные щетки, и …таким образом, решила, что я уже приблизился к тому портретному сходству со Сталиным. Ее помощница подняла мне прическу и зачернила виски. Казалось бы, процесс по переделыванию моей физиономии в сталинскую уже закончился.

Но тут запротестовал я, потребовав принести мне сталинский мундир. Мундира не нашлось, поскольку его собирались шить только по фигуре уже утвержденного актера. Я не сдавался, потому что знал, что в том цивильном одеянии, в которое я в данный момент был одет, настоящего Сталина не получится. Более того, я достал из сумки заблаговременно привезенную мною собственную трубку из своего съемочного реквизита. Тогда костюмеры принесли мне френч кого-то из китайских актеров.

В этом облике я и предстал перед режиссером и продюсером этого фильма, продемонстрировав им неторопливую сталинскую походку и задумчивую манеру разговаривать. То, что я говорил на русском языке с грузинским акцентом, им, конечно, было непонятно, но мое выражение лица, походка и осанка, похоже, впечатлили. Тем более, что главным оценщиком был именно этот очень известный актер, который постоянно играет Мао Цзэдуна. Он, по-видимому, понял, что перед ним человек, значительно больше похожий на Сталина, чем те, которых он видел прежде. Единственно, что они потребовали от гримерши, так это заменить Сталину несуразную щетку усов на более приемлемую.

Фото из личного архива автора

Но выносить окончательный вердикт руководители не торопились. Видимо, в тот момент они не хотели давать мне в руки козыри при торге за гонорар. Мне пришлось провести почти бессонную ночь в холодном номере насквозь промерзшей гостиницы без какого-либо отопления в размышлениях о возможности получить эту роль. Зима в том году и в Китае выдалась довольно холодной. Несмотря на то, что я укрылся двумя ватными одеялами, немного приснуть мне удалось только тогда, когда я натянул на голову свою шапку-ушанку.

Рано утром, когда я еще боролся со сном, вся съемочная группа уехала работать, так и не сообщив мне результатов своего обсуждения. Я отправился к бухгалтеру, чтобы возместить свои расходы на дорогу. Она забрала один билет себе, а билет на обратную дорогу положила в сканер, для того чтобы оставить копию для отчета. В этот момент меня вызвали в костюмерную, где меня обмерил портной, который должен был шить мундир для Сталина, на тот случай, если меня утвердят. Это было хорошим знаком и меня немного окрылило.

После обеда меня отвезли на вокзал. Ехать пришлось довольно долго, больше часа, потому что съемочная группа жила в пригороде. Но когда я направился в зал ожидания и попытался вытащить билет, то оказалось, что билета… у меня нет. Вот тут я вспомнил, что билет так и остался у бухгалтера в сканере. До отправления моего поезда оставался еще час. Дежурная по вокзалу, к которой я обратился, заявила, что ничем мне помочь не сможет. Я срочно принялся звонить… во все колокола. Мне повезло, что в гостинице еще оставался на месте директор фильма, который нашел какую-то левую военную машину и все-таки успел доставить мне билет уже почти перед самым отправлением поезда.

Возвратившись в Пекин, я стал ждать результата. Мой посредник, который вел переговоры, сообщил, что группа согласна на мое участие в фильме и предложила сумму оплаты. Меня эта сумма за роль самого (!!!) Сталина явно не устраивала, поскольку такие штучные роли стоят гораздо дороже, но ради получения такой возможности пришлось смирить свою гордыню, потому что продюсер фильма, естественно, заявил о желании поменять кандидатуру в случае моего отказа. Это был явный шантаж, но время для этого у них действительно еще было. После долгих переговоров, во время которых я дрожал, как заяц, боясь потерять эту роль, стороны были вынуждены согласиться на сумму с небольшим увеличением предварительного расклада.

После этого я взялся за перевод своих реплик на русский язык, поскольку настоял на том, что Сталина можно играть только на русском языке, иначе Сталина не получится. По мере перевода и вникания в сценарий я понял, что в этом сериале Сталин хоть и весьма почитаемый в Китае вождь – в некоторых городах по-прежнему есть улицы и парки, носящие его имя, – но ничуть не «вождее», чем их собственный, который оказался по этому сериалу умнее и даже величественнее, чем сам «вождь всех народов». Сталин же по воле китайского сценариста из раза в раз должен был произносить какие-то стандартные политические фразы, большей частью восхвалявшие Китай, самого Мао и его ближайших сподвижников. При этом сценарист активно включил сюда все известные ему банальные гадости о Советском Союзе: легенды о вездесущем советском КГБ, которое по приказу того же Сталина, якобы, следит за китайскими гостями; о том, что Сталин, якобы, опасается, что китайцы потребуют возвращения Байкала; о том, что он сравнивает Мао со строптивым генсеком Компартии Югославии Иосифом Броз Тито; о том, что беспокоится о требованиях Японии вернуть южные Курилы; о том, что Сталин не хочет помогать доблестным китайским воинам воевать в Корее и т.д.

Вся эта полуправда вполне соответствует серой пропаганде с желанием так или иначе пнуть Советский Союз, благо его уже не существует, а эти легенды в той или иной степени распространяются даже в современной России, не желающей отстаивать свои исторические интересы. Знал бы об этом товарищ Сталин, он бы даже на том свете приказал товарищу Берия разобраться с этим азиатом. Я, конечно же, при переводе постарался немного смягчить некоторые острые акценты китайского текста, понимая в душе, что все это бесполезно, титры на китайском языке внизу экрана останутся прежними. К тому же неизвестно, кто будет озвучивать эту роль. Не мог исключать и того, что могут пригласить даже не русского, а вообще китайца, который будет передавать всё совсем не моим переводом со сталинской интонацией, а ужасной белибердой, которую они напереводили, выдав совершенно нечитабельный текст людям, игравшим роли сталинских министров. На всякий случай во время съемок я несколько раз обращался к одному из руководителей с просьбой позволить мне в дальнейшем самому озвучить эту роль.

Наконец, поступило указание отправиться в Харбин, где должны были снимать русскую часть фильма об историческом визите Мао Цзэдуна в Москву.

Утром 9 января в 7 часов утра я прибыл в столицу самой северной провинции Китая. Температура в городе была довольно низкая даже для этого города на севере Маньчжурии. Но на этот раз в гостинице, где размещалась съемочная группа, было относительно тепло, и днем даже была горячая вода. А для «товарища Сталина» вообще выделили двухкомнатный номер. Очень редкий случай.

И поскольку съемки моих эпизодов должны были начаться уже на следующий день, я срочно отправился выяснять судьбу сталинской экипировки. Как оказалось, сделал я это очень своевременно, потому что увидел, что на брюках у генералиссимуса вместо генеральских лампасов лишь три тоненьких полоски, что погоны болтаются, как неприкаянные, что подворотничка нет совсем. Все это я потребовал немедленно привести хоть в какое-то соответствие с тем, что должно быть. К чести костюмеров они на этот раз не сопротивлялись, а вынуждены были сделать все по моему указанию, для чего работали весь день и всю ночь.

Фото из личного архива автора

Гражданский же френч Сталина, который они сделали черным, основываясь на черно-белой фотографии, изменить на синий или хаки-зеленый, каковым он мог быть в реальности, уже не удалось. При этом они проявили трогательную заботу обо мне, предупредив о том, что работать в условиях северных морозов очень трудно, и посоветовали одеваться потеплее. Послушавшись их советов, я утром не только надел нижнее белье, но и под сталинский китель надел тонкий шерстяной свитер. А съемки в этот день проходили в большой, вполне современной гостинице, где было даже жарко. Так что после первого эпизода пришлось срочно размундириваться и снимать утепляющее белье.

Появление Сталина в зале, где работала съемочная группа и уже топтались несколько десятков якобы русской массовки, собранной по всему Харбину от простых русских студентов до местных полукровок русского происхождения, которых, как бы они ни заявляли о своей русскости, все-таки выдавал азиатский разрез глаз, произвело эффект если не разрыва бомбы, то почти шокового состояния всех присутствующих. Они ведь не были предупреждены о теме съемок.

Великий советский вождь в моем лице затмил даже звезду китайского кинематографа, постоянно играющего Мао Цзэдуна. Но это и неудивительно, потому что большинство присутствующих были русскими людьми, даже если не по гражданству, то по своей сути. К тому же китайские работники уже привыкли к работе своего известного актера, поэтому и для них появление Сталина было чем-то новым, необычным.

В течение всего дня приходилось в перерывах фотографироваться почти со всеми, работающими и в этом зале, и с работниками этой гостиницы. Моя бывшая ученица, живущая в Харбине, даже привезла своего маленького сынишку, чтобы сфотографироваться с самим Сталиным. Иногда помощники режиссера вынуждены были отгонять от меня желающих оставить фотографию со Сталиным на память.

Моя бывшая ученица с сыном фотографируются со Сталиным

Фото из личного архива автора

Для небольших ролей Молотова, Хрущёва, Вышинского, Берия, Федоренко китайцы нашли совершенно посторонних людей с улицы, никогда не игравших ни в театре, ни в кино, и, к сожалению, отказались от моего предложения подобрать хороших актеров среди моих друзей в Благовещенске или Хабаровске. Мне же это оказалось даже на руку, потому что моя игра на фоне совершеннейших дилетантов, выглядела без преувеличения блестящей. После начала работы, я заметил восхищение не только в глазах этих русских мужчин, но даже всех членов китайской съемочной группы, которые едва сдерживались в некоторых моментах от аплодисментов. Это признал и актер, играющий Мао, который вообще играл с суфлером (я же свою роль выучил почти наизусть). Признали и другие китайские актеры, которые постоянно подходили с поздравлениями и выражением восхищения. Кое-кто откровенно подбегал, чтобы пожать руку и сказать: «Здорово!» Кто-то просто издали показывал большой палец. Я чувствовал, что роль получилась.

Это вдохновляло на новые подвиги, так что «Остапа понесло». Я осмелел настолько, что стал спорить с создателями этого фильма, сопротивляться в некоторых моментах, не желая создавать китайского Сталина, а играть именно того Сталина, которого знают и помнят советские люди. Например, для того чтобы набивать трубку, я вытащил привезенные с собой слабо никотинные папиросы опять же из своего реквизита, которые в данном случае заменили любимые сталинские папиросы «Герцеговина флор».

В своем стремлении сделать Сталина более-менее реальным я получил некоторую поддержку со стороны наших русских людей, которые видели, что я делаю все правильно. Надо признать, что и это принесло мне некоторые дивиденды, потому что режиссер понял, что я не просто человек с улицы, а актер, старающийся передать поведение своего героя, к тому же знающий о нем больше самих авторов этого сериала.

Во время работы над ролью Сталина я сделал для себя открытие, что есть актеры технические, а есть актеры творческие. Большинство актеров, особенно в сериалах играют технически, то есть более-менее четко выполняют все действия своего персонажа, предписанные сценарием, особо не заморачиваясь на психологические тонкости, и на чувства этого человека. Таких людей очень много среди китайских актеров, хотя именно те, кто играет творчески, становятся настоящими мастерами.

Понял и то, почему мне раньше было трудно играть свои роли, особенно представителей не очень хорошо знакомого мне западного мира. Потому что я стараюсь понять его место в событиях, представить себе характер и особенности действий этого героя, то есть сделать то, что у нас называется «перевоплощением». А как перевоплотиться, если в китайских сценариях чаще всего такие роли бывают обозначены очень слабо, лишь небольшими штрихами: персонаж либо «смеется», либо «плачет», либо «хитрит», либо «грубит». Но ведь даже любой негодяй должен иметь какие-то мотивы, по которым он совершает свои злые поступки. В китайских же фильмах чаще всего негодяй плох уже тем, что он иностранец. Такой подход всегда претил мне, мешал работать.

А на этот раз мне было легче играть, потому что многое было знакомо: роль Сталина в истории, его отношение к Китаю и к Мао, его привычки и душевное состояние, известные каждому советскому человеку. При подготовке к этой роли я постарался вспомнить все, что было связано с этим человеком, нашел в интернете не только его биографию, но и историю всей его жизни в событиях и фактах, посмотрел разные фотографии. К сожалению, не было возможности посмотреть не только реальные кадры кинохроники тех лет, но даже и работы других актеров, когда-либо игравших роль Сталина.

Съемки трех больших эпизодов, связанных со встречей Сталина и Мао Цзэдуна, с переговорами между делегациями Советского Союза и Китая, с подписанием Договора о дружбе между двумя странами хоть и длились с раннего утра до заката солнца, но шли очень бодро, как по маслу. Видя такую оперативную (суть качественную) игру актера, от которого руководители, видимо, не ожидали такой прыти, они тут же добавили на этот день еще три моих небольших эпизода, изначально в плане не значившихся.

Но, как оказалось, это были еще цветочки. Вечером, когда мы вернулись в гостиницу, мне принесли вызывной лист на съемки моего следующего рабочего дня, которые должны были проходить в кабинете Сталина, и я чуть не упал, потому что на этот день запланировали двенадцать эпизодов, то есть по сути мой полный бенефис, при чем не на вечер в течение трех часов, как в театре во время бенефиса какого-либо артиста, а на целый день. Правда, до этого было еще три дня подготовки.

С целью необходимости расслабиться после напряженного первого дня, я решил отправиться посмотреть зимнюю Харбинскую достопримечательность – Ледяной городок. Моя бывшая ученица отпросилась с работы со второй половины дня, и мы выехали туда еще перед закатом солнца, чтобы успеть сначала сфотографировать объекты при дневном свете. Мороз был жутким даже в городе, ниже 20 градусов, а уж в «холодильнике» этого ледяного городка просто невыносимым. Тем не менее дышалось мне в этом холодном Харбине вполне нормально, во всяком случае значительно лучше, чем в Пекине, потому что в Пекине очень сухой воздух, а в Харбине немного влажный, ближе к российскому.

Ледяной городок в Харбине

Фото из личного архива автора

Моя спутница высмотрела, что входные билеты для жителей города стоят наполовину дешевле. Такую же сумму она выгадала и для меня, когда я продемонстрировал свой «пенсионерский» возраст. Правда, при этом пришлось показывать паспорт дважды: сначала при покупке билета, а потом еще и на входе. Тут же на входе мне немного испортили настроение тем, что перед нами контролерша не пропустила женщину с девочкой, которую та хотела провести без билета. Жестокосердная контролерша специальной рейкой измерила рост и выяснила, что ребенок слегка превысил положенную норму, а поэтому заставила ее маму покупать взрослый билет. Это выглядело неприятно, потому что для детей зимой такие игры со снегом и на льду в радость, и, на мой взгляд, их в любом возрасте только при предъявлении ученического билета нужно пускать сюда вообще бесплатно. Но, как гласит пословица, со своим уставом в чужой монастырь не ходят, а тем более в Ледяной городок, где от одного названия уже веяло жутким холодом.

Правда, у нас уже был опыт посещения этого городка во время моего прошлого приезда в Харбин два года назад. Поэтому мы постоянно двигались, стараясь не озябнуть, и держали фотоаппарат в руках, чтобы согревать батарейку, которая в таком холодильнике быстро выходила из строя. Маршрут тоже был нам хорошо знаком, поэтому мы сначала обошли все объекты и успели поснимать закатные пейзажи, а потом уже стали наслаждаться видами этих ледяных строений с подсветкой разноцветных фонарей, вмонтированных внутри. При попытке сделать съемку на видео руки без перчаток моментально заледенели, не выдерживая и двух минут.

Мы находились там свыше трех часов, и когда челюсть уже перестала двигаться, вынуждены были расстаться с этой ледяной красотой и отправились греться водочкой с горячими пельменями, которые в старой, «русской» части города готовят настолько замечательно, что они сами прыгают в рот, почти как галушки у гоголевского героя, и там нежно тают.

Эта экскурсия хоть немного подготовила меня к следующему съемочному дню. На этот раз нам пришлось работать в старом, заброшенном здании с высокими потолками, построенном явно русскими жителями этого города когда-то сто лет назад. В одном из залов этого дома был оборудован якобы кабинет Сталина в Кремле. В этот день температура в помещении, где мы работали была порой ниже, чем на улице, а на улице, повторюсь, было ниже -20°.

В кабинете повесили на стены огромные репродукции картин русских художников, огромные портреты Маркса и Ленина, а на один из каминов (?!) поставили небольшие скульптуры божьей матери с младенцем (?!), ни капли не вникая в идеологическую суть того, что они делают. Стандартное представление китайцев о всех и всяческих интерьерах у иностранцев на западе. А наши СМИ, вслед за западными, рвут глотку, обвиняя китайцев во всех коммунистических грехах. Да здесь коммунистической идеологией никогда и не пахло. Здесь была, есть и будет только одна идеология, имя которой Срединное государство.