Космогонщик

«Ваш тестостерон повышен», – сказала Таша.

«Я ничего подобного не испытывал. Все эти роботы, с которыми я встречался раньше, ничто в сравнении с ней… Я будто вспоминаю чувства, которые всегда были во мне, но которые я почему-то забыл», – рефлексировал Александр в своей голове, делясь мыслями со своей нейронкой Ташей.

«Это твое новое тело. Только и всего, милый Александр! Позволь мне позаботиться обо всем», – предложила Таша.

«Давай, я уже перестаю контролировать себя», – ответил Александр.

Деревья, трава под ногами, небо над головой, щебетание птиц – все это в один миг исчезло. На потолке зажегся млечный путь на черном небе. Стены окрасились в темно-розовый цвет с неяркой оранжевой подсветкой по контуру. Из серого пола выдвинулось полотно кровати. Робот-повар отлетел в дальний угол, оставил дольки сферы открытыми, но погас в ожидании приказа.

«Садись, – сказала Таша, – Мы все сделаем. Ты такой красивый».

Александр сел на край большой высокой кровати, которая представляла из себя прямоугольник размером два на два метра. Селена в мгновенье преобразилась. Ее платье превратилось в воздушный черный кружевной пеньюар с глубоким вырезом декольте. Селена провела руками снизу вверх от длинных стройных ног к животу, затем нежно дотронулась до больших грудей, облизнула розовый рот с пухлыми новыми губами. Поправила рыжие длинные вьющиеся волосы, проникнув в них длинными пальцами с красными ноготками, открыла рот и облизала губы по кругу – сначала один раз, потом второй, третий. И так медленно, как только можно. Александр глотал одну слюну за другой.

Селена положила мягкие легкие руки на плечи Александра, села верхом, придвинулась животом к живу Александра и томно-ласково прошептала в правое ухо:

– Дорогой, я сделаю все, что ты хочешь.

Селена поцеловала Александра в губы, он присосался к андроиду, но она через секунду отстранилась, толкнула в грудь, он лег спиной на кровать и увидел бескрайнее небо Марса, на котором горели вечные звезды Млечного пути.

Александр закрыл глаза и почувствовал, как Селена задрала его майку, водит руками по его животу, спускается ниже и ниже.

«Селена стучится в нашу сетку. Говорит, так будет интересней. Впустить? Крайне не рекомендую это делать в такой возбужденном состоянии. Вы можете передать ей права доступа, которые ей иметь не следует», – сказала Таша.

«Таша, как же ты невовремя все это говоришь! Просит, значит дай доступ. Тебе жалко что ли?», – сказал Александр.

«Еще раз предупреждаю об опасности и крайне не рекомендую это делать. Она узнает о Космогонщике и твои планы будут раскрыты. Это опасно», – настойчиво проговорила Таша, сменив тон на четкий и размеренный.

«Проклятый Космогонщик! Ладно, черт с ним. Не давать ей права. Не давать!», – сказал Александр и протянул правую руку к голове Селены, чтобы поскорей ее направить в нужное ему место.

Но Селена резко отстранилась и прошептала мысленно «Плохой мальчик! Я обиделась».

После этих слов Селена встала, развернулась, и пошла, виляя аппетитными бедрами в сторону противоположной от кровати стены. Панель в стене отъехала, открывая узкий проем. Селена шагнула в стену, панель закрылась.

«А так можно было?» – занервничал Александр, с удивлением наблюдавший за этим представлением. Он поднялся, сел на кровать и уставился в стену, в которую вышла недовольная Селена.

«Тут свои порядки. Согласно документации иннополиса Зидал до назначения администрации планеты через восемьсот лет здесь действуют внутренние протоколы, к части из которых я не имею доступа. В переводе это означает, что тебе сегодня не обломится».

«Но Олесья сказала использовать андроида как захочу, и что он полностью в моем распоряжении», – не сдавался Александр, который все еще не мог поверить, что не сможет совокупиться с Селеной.

«Это так. Но принуждать ее ты не имеешь права. И вот еще что. Селена только что связалась со мной и попросила передать, что то, что ты хотел, чтобы она с тобой сделала, ты можешь получить от робота-повара. Я ему только что передала слова Селены», – проговорила Таша.

– Ха-ха-ха. Смешная шутка, – сказал оживший робот-повар. Он закрыл дольки сферы и мигом улетел в открывшийся квадратный проем в стене.

– Куда я вообще попал? Кто я? – сказал вслух Александр. – Дай мне посмотреть на себя, Таша!

Млечный путь погас. Потолок опустился с восьми до трех метров. Зажегся экран и Александр увидел лежащего молодого человека среднего роста лет двадцати семи – тридцати. Красивое лицо было гладко выбрито, большие карие глаза моргали. Из-под задранной красной футболки торчали кубики пресса. Ноги в приспущенных синих штанах свисали с кровати.

«Вот так пересаживают душу в новое тело. Вот так», – прошептал Таше Александр. Он положил под голову скрещенные в замок руки, чтобы было удобней, и смотрел в свои новые глаза. Вскоре веки стали тяжелыми, и Александр не заметил, как первый раз заснул в новом теле.

Ему снился страшный сон. Что его сознание пересадили и он очутился на планете Зидал в тройной звездной системе Альфа Центавра. Он видел со стороны, как три звезды кружатся в изящном танце, словно три сестры, связанные нерушимыми узами гравитации. Альфа Центавра А – самая яркая звезда этой тройной системы. Вокруг нее вращается экзопланета Зидал, которая имеет 95% массы от марсианской. Золотистый свет Альфа Центавра А – недобрый для Зидала, он выпускает в полтора раза больше световой энергии, чем Солнце. На Зидале разряженная атмосфера, которая состоит в основном из углекислого газа с примесями азота, аргона и небольшого количества водяного пара, кислорода, угарного газа и водорода. У Альфа Центавра А есть меньший брат с литерой «В» с яркостью в два раза меньше, чем у Солнца. А и В вращаются по эллиптическим орбитам вокруг общего центра масс. Третий компонент системы – Проксима Центавра, красный карлик, в семь раз меньше Солнца. Проксима находится вдалеке от своих двух больших компаньонов и сближается с ними примерно раз в триста тысяч земных лет.

«Утром надо вставать и лететь на работу в «Октополюс»». С этой мыслью Александр открыл глаза и увидел все тот же потолок, из которого смотрело на него его новое тело карими немигающими глазами.

«Так это был не сон, Таша!».

«Это был не сон».