Человек-Черт

– А ты сам еще не догадался?

– Представь себе – нет!

Ламия долгое время пристально смотрела Жую в глаза, потом улыбнулась и полезла в его чресла. Через минуту Жуй был полностью готов. Спина еще болела поэтому он овладел сожительницей сзади. Потом они лежали вместе на полу, постелив на грязь откуда-то взятый махровый плед. У него кружилась голова, мысли путались как от спиртного, он уже забыл, что хотел выяснить. Что-то важное…

Что-то важное…

Он вспомнил что! Но тут Ламия сказала что ей нужно уйти и вынудила Андрея пообещать, что он больше не будет делать никаких глупостей. Блаженно улыбаясь и морщась от падавшего на него солнечного лучика, пробившегося через маленькую щель между плотными шторами, Андрей сказал, что Ламия права, когда говорила, что ему хорошо живется и без Гриковой, жизнь его легка, весела и насыщена новыми удивительными возможностями и он будет стараться отгонять мысли о прошлом. От них ему, действительно, становится хуже. В самом деле, что это он нашел в Надьке, почему это он думает о ней как о какой-то принцессе, когда радом с ним такая женщина как Ламия, которая без напряга переплюнет во всех отношениях и Надьку Грикову и вообще любую. Кто и чем может превзойти Ламию? Да никто! Нечего и искать!

– Я ухожу. Чем ты будешь заниматься? – спросила Ламия, завязывая халат.

– Спать. Я хочу спать. Голова кружится.

– Не забудь про репетицию. – Ламия вышла из зала. – Сегодня после одиннадцати.

– Почему так поздно?

– Потому что с каждым днем тебе неприятно выходить на улицу в светлое время суток.

– Но ребята? Им неудобно…

– Вообще не думай о них! Пусть подстраиваются!

– Ты надолго уходишь?

– Не знаю. Спи, не буду тебе мешать. Под утро приду, когда ты вернешься с репетиции. Ты как себя чувствуешь?

– Слабость. Но уже лучше. Полчаса назад, я не мог глотать… – последнее слово он сказал в пустоту, потому что понял, что его возлюбленной уже нет в квартире. Чтобы в этом убедиться, он встал с расстеленного на полу пледа и вышел сначала в прихожую, потом в спальню, на кухню, проверил туалет и ванную. Он один.

Не важно, вылетела ли Ламия на улицу прямо в полупрозрачном шелковом халате, но Жуй остался один, чего и хотел. Он достал ноутбук, включил его и вернулся на плед. Включил интернет.

Опа! Интернет не включался! Удален драйвер! И тут поработала Ламия, не позволив Андрею входить во всемирную сеть. Она догадывалась, что ее суженый будет посещать социальные сети. Но она недооценила Андрея, у него был диски с несколькими операционными системами и в течении часа он записал на ноутбук новый Windows XP со всеми драйверами. Надя Грикова больше всего предпочитала «Одноклассники», и там у нее была куча фотографий, которыми Андрей сейчас будет любоваться и которые он скачает себе на ноутбук. Ламия хитрая, но Жуй хитрее.

Только ничего не получилось. Гриковская страничка была доступна только для друзей, а Андрюшу она из друзей вычеркнула. Исключила из друзей!

Молодой рокер открыл рот.

Тогда он проверил и свою страничку и в «Одноклассниках» и в «VK» – все фотки с Гриковой стерты. Его страничка не открывалась без пароля, который знал только он один и не помнил, чтобы Ламия когда-нибудь спрашивала его об этом и вообще заводила разговор на тему соцсетей. Он думал, что она не проявляет интереса к этому аспекту современной жизни. Проверять другие социальные сети, в которых Жуй был зарегистрирован не имело смысла – и так ясно, что Ламия побывала везде. У него везде стоял один пароль, и если она вошла в «Одноклассники», то побывать и похозяйничать в других местах для нее не составило труда. Вот тебе и раз!

Андрюше пришлось задуматься. Он начинал злиться. Потребность увидеть Надю Грикову становилась болезненной, он нервничал и ворочался на пледе. Раздражение его росло с каждой секундой, как давление в каком-то раскаляющемся агрегате, ненависть его росла и охватывала всех кто как-то связан с интернетом, он проклинал разработчиков соцсетей, посылал хулы даже производителям ноутбуков. Его раздражение перешло на Грикову. Почему это она исключила его из своих друзей? Как она посмела это сделать? Жуй встал и принялся нервно ходить по заваленному мусором залу, цокая копытцами.

Первой мыслью, вспыхнувшей в его раскаленном мозгу, было сейчас же позвонить Наде по телефону и сурово поговорить с этой узкоглазой пигалицей. Для этой цели он уже схватил телефон, но вовремя остановился. Звонить он боялся.

Боялся. Опасался. Робел.

В злости еще и на свою трусость, он пнул ноутбук копытом. Раздался хруст, гаджет отлетел и замертво притормозил между ножками письменного стола. Буян закричал и, бушуя от ярости, растоптал ноутбук в хлам. Жуй дозвонился до одного своего друга и попросил того прислать ему хоть одну фотографию, где была бы Надька Грикова, Андрей знал, что у этого паренька великое множество фотографий. Но друг не соизволил даже вежливо ответить. Он огрызнулся, произнес в адрес Андрея матерный монолог в котором посылал и его лично и его Надьку куда подальше и в завершении сравнил Жуя с куском говна. Со смехом дружок отключил связь и Жуй понял, что другого ответа ждать не приходилось ибо они с этим другом несколько дней назад вместе погудели за барной стойкой одного питейного заведения и Андрей, естественно, «обработал» того по полной программе, сделав из обычного малого с приличной прической – грубого неблагодарного хама-укурка. Получается, Жуй сам вырыл себе яму. Что-ж, ему пришлось созваниваться с другим товарищем. Не отвечает. Третий оказался невменяемым и не понимал кто ему звонит и что от него хотят. У Жуя пересохло во рту, он принялся звонить участникам своей группы. Володя Рикардо, который никогда ни в чем не отказывал Жую, предлагал тому оральный секс. А Юрка Коромысло был не в себе и дико ревел в трубку, перемежая горестный плач с руганью в адрес каких-то ушастых ублюдков, что не дали ему до конца разжевать мощи святого. Разжевать святые мощи!?

Жуй готов был самолично отхлестать каждого из своих, теперь уже прежних, друзей. Впрочем, чего он от них ожидал? После общения с Андреем Жуем все его друзья-товарищи стали самыми отталкивающими личностями. Неужели он и сам такой же, как они? Хуже! Во сто крат хуже! Андрей стал чувствовать, что теряет не только терпение, но и самоконтроль, наружу вылезает его гадкая натура. Лезет, гадина, высовывается из него как клинок из ножен, растет вместе со злобой и ненавистью. Еще чуть-чуть и он сорвется. Жуй сжал кулаки, сдерживаться становилось сложно, нутро вскипало… Ему надо что-то сделать, чтобы подобно молоку погасить внутреннюю изжогу, подавить нарастающий гнев.

В ванной, полной нечистот и грязи, он умылся холодной водой. Сделал несколько глубоких вдохов. Зеркало над раковиной было разбито, осколки валялись на полу, наступая на них копытами, он молол их в пыль. Подобрав относительно большой осколок, он приложил его к запястью, но вдруг увидел в нем свое отражение. Приблизил осколок ближе к лицу и долго-долго смотрел на себя.

Потом, продолжая смотреться в этот осколок, он отстриг козлиную бородку и побрился, проводя бритвенным станком по всему лицу, включая лоб и вдавленный нос с выступающими ноздрями. Оказалось, что его кожа уже не гладкая и не розовая, а без волосяного покрова он еще гаже. Смотреть на себя такого было тяжело. Жуй сплюнул.

Борода, конечно, отрастет уже к завтрашнему дню…

Жуй оделся к выходу. Уличный термометр, пристроенный на оконной раме на кухне, показывал, что сегодня на улице прохладно, по-этому кожаная косуха, которую Андрей одел на себя была как раз к месту и не вызывала бы у прохожих недоумения. Голову он прикрыл капюшоном толстовки, глаза занавесил очками-авиаторами, из-за уродливого нося постоянно спадающими вниз. Хвост упрятал в штанину и кое-как нацепил ставшие ему неудобными кроссовки. В таком виде он мог появиться на улице не привлекая к себе ненужного сейчас внимания. Жуй вышел из квартиры, оставив в ней все как есть. Он даже не запер дверь и не взял ключи. С собой он прихватил только телефон, деньги и мотоциклетный шлем.

«Ямаха» поджидала его на парковке близ дома. Стараясь действовать быстро, Андрей Жуй снял байк с сигнализации, проверил уровень топлива и, удовлетворившись, покинул проспект Обуховской обороны. Через какое-то время езды по тесноватым городским улицам и, наконец, покинув пределы Санкт-Петербурга, он благополучно достиг крохотного городка под названием Тосно. Это был его родной городок, от сюда он был родом и тут у него остался отчий дом с проживающей в нем мамой. К ней он и приехал, но припарковался не рядом с родным домом, а за несколько частных домов в стороне, под сенью старой как самый старый житель города Тосно липой. Кроме самой липы тут по счастью отросли достаточно густые кусты сирени и ни так давно поставили Доску Почета руководителей этого городка, на которую, впрочем, никто не смотрел. Жуй припарковался так, чтобы дорогой байк был малозаметен он не хотел, чтобы о его появлении в Тосно стало известно раньше времени. Во дворе его родного дома был хороший гараж и молодой человек мог бы запросто спрятать «Ямаху» в нем, но он не хотел расстраивать маму, которая опять будет ругаться и причитать, увидев, что ее сын продолжает гоняться по дорогам на этом тяжелом и без сомнения – опасном для жизни – стальном чудовище. Пристегнув шлем к байку, Андрей Жуй пошел к своему родному дому.

Ленинградская область. г.Тосно.

12 октября 2017 г.

Частный дом располагался в ста метрах от автобусной остановки и участком граничил с продуктовым минимагазинчиком под названием «Арена». Магазинчик был стар и беден, у хозяйки уже лет десять не было возможности починить крыльцо, в дырке между досками которого однажды ночью застряла и умерла крупная собака. Жуй старательно отворачиваясь от магазинного окна из которого его могли бы приметить покупатели (если они были), углубился в проулок, свернул налево и вышел к знакомому переулку. По-счастью, ему не попался ни один знакомый, иначе, неминуемо прицепился бы, а Жуй готов был нагрубить каждому встречному, даже постороннему или, наоборот, старинному другу, которых в этом районе у него оставалось немало. Он тихо прошел мимо выкрашенного зеленой краской частного дома за глухим забором – это был родной дом его старинного закадычного друга Володьки Углова, с которым они дружили почти все детство, с которым они в одной школе и в одном классе сидели за одной парной и играли в одни игры. Володя, более известный сейчас как участник группы «Толпе» – Рикардо и пристрастил своего соседа-дружка Андрюху Вставкина к року, сначала познакомив его с соответствующей музыкой, а потом уговорил купить одну на двоих акустическую гитару и попробовать что-то побренчать. У Андрея получилось лучше, а у Володи оказалась плохая память на аккорды. Таким образом гитара досталась Андрею, а Володя переключился на что-то, для чего не требовалось знать нотную грамоту – барабаны. Потом позвали еще одного парнишку, учащегося в местной музыкальной школе по классу фортепьяно и по фамилии Зайкин, позднее взявшего себе прозвище «Лунный Заяц» и пошло потихоньку…

Появлялись и уходили несколько временных участников, до тех пор пока за раскрутку коллектива, уже взявшего себе название «Толпе» не взялась Олеся Нахимовна Левит, что оказалось для молодой и почти ничего не значащей в мире рок-культуры группе настоящим чудом. Нахимовна вложила в группу большие деньги, она нашла связи в шоу-бизнесе, она научила играть правильный рок, нашла клавишницу Маринку Евсеенкову. В это время группа поменяла Лунного Зайца на профессионального бас-гитариста Игоря Пистона и нашла скрипача Таймураза Ярмагаева.

Жуй благополучно минул глухой забор своего старого товарища только перепугав сидящего у калитки кота. Где сейчас Володя Рикардо? Андрей отвернулся и быстро зашагал дальше.

Вот показался заборчик из водопроводных труб, меж которыми была натянута мелкая сетка-рабица с разросшимся на ней диким виноградом. За заборчиком – кирпичный домик с лоджией, переходящей в крышу. Справа от входа – узкая, никогда не используемая по назначению, веранда. Дальше на участке – сарай, выкрашенный коричневой краской и гараж, забитый хламом. Большой пустой огород с давно выкопанной картошкой. Яблони, уже почти лишенные листьев, облепиха, сливы и дикая груша с невыносимо кислыми дульками из которых, впрочем, получается отменное вино. Много крыжовника и топинамбура, но ни то ни другое никто в их семье почти никогда не ел. Не далеко от входа раньше была беседка, но со временем обветшала и после ее уничтожения, площадь засадили неохотно плодоносящей клубникой. В клубнике стоял бетонный ежик в синих шортиках и с раскрытым букварем в лапках. Одно ежовое ухо откололось. Ежику было четверть века, раньше Андрюша перекрашивал его каждый нечетный год и никогда не догадывался перекрасить шортики в другой цвет. Только в синий. А в разгар лета на участке росло много цветов.

Это и был родной дом Андрей Яковлевича Вставкина в котором он провел практически всю жизнь. Он вернулся домой к маме. Сегодня вторник, значит у мамы выходной. Ее смены в хлебопекарне по понедельникам, четвергам и субботам, она всю жизнь работала в сфере хлебопечения и вот уже больше двадцати лет более чем исправно выполняет обязанности заместителя главного технолога производства хлебобулочных изделий на местном хлебозаводе. Андрей приблизился к калитке. Тут дикий виноград не рос и было хорошо видно часть огорода и двора. Калитка была заперта изнутри на крючок, но не на замок, значит мама точно дома. Жуй обратил внимание, что по обе стороны от калитке на заборчике торчал веточки сухих колючек с серо-голубоватыи твердыми цветочками. «Это, что – чертополох? Я знаю, что некоторые ставят его в домах от нечистой силы. Не думал, что мама верит в это». Разумеется, Андрюша знал куда надо просунуть руку, чтобы убрать крючок с калитки. Он уже просунул ладонь…

И отдернул.

И сделал шаг назад, не понимая, что произошло. Какая-то невидимая преграда не позволяла ему войти. Протянув руку повторно, он повторно же ее отдернул и болезненно помассировал запястье. Это был не ожог, не электрический разряд, это была вообще не боль. Это было что-то совсем не понятное, но не позволяющее войти в калитку. Жуй непроизвольно похолодел. Чертополох действует!

Он заметил движение во дворе. Его мама вышла на огород. Не замечая сыночка за калиткой, она занялась разбором летней теплицы. Огородный сезон уже закончился, грядки опустели, урожай убран и пора было разбирать теплицу, ее никогда не оставляли на зиму. Теплица частично скрыла женщину, но Жуй видел маму, он хотел к ней но боялся позвать. Боялся и все! И не мог войти. Это становилось похоже на кошмарный сон. У него не получалось открыть калитку, он не мог позвать маму, хотя она была совсем близко и калитка должна была открываться легко и даже без скрипа.

Мимо кто-то прошел и Андрей, трясущийся от напряжения едва не юркнул в ближайшие кусты неухоженной малины. Прохожий вгляделся в топчущегося у калитки Вставкиных человечка со скрываемым под натянутым капюшоном лицом, но не стал останавливаться, а прошел своей дорогой в направлении автобусной остановки. Жуй вполголоса бранился на прохожего, а когда тот ушел, выбрал объектом своей неудержимой ненависти единственного присутствующего при нем человека – собственную мать, ковырявшуюся с теплицей. Он ругал ее сам не зная за что и обвинял ее в своей неспособности открыть элементарную калитку и войти во двор. Он называл ее всякими скверными и нехорошими словами, угрожал ей, сыпал проклятья, но она его не слышала. Он говорил негромко, себе под нос. Из-за любви к маме и из-за понимания того, что, фактически, она не виновата в том, что ее любимый сын явился без предупреждения, Жуй боялся ругаться на нее громче. А женщина продолжает копаться у огуречной теплицы, думать о своем и даже не обернется! А он тут!

Жуй прочистил горло и крикнул ее. Никакой реакции. Он крикнул повторно: «Мама!». Но женщина не реагировала. Странное дело, ведь он кричал достаточно громко и если мать не заткнула уши ватой, она должна была его услышать. А для чего ей затыкать уши? Андрей понимал, что это все из-за проклятого чертополоха, который, как он знал ставят от нечистой силы. Средство, надо сказать, глупое и нелогичное, но оно действовало! Жуй не мог преодолеть забор, он потерял голос и боялся даже прикоснуться к сухому растению, чтобы убрать его, выкинуть, втоптать в грязь. Андрей уже хотел перелезть через калитку, но упал, едва уцепившись руками за выкрашенные коричневой краской водопроводные трубы, которые являлись в этом заборе опорами. Тогда он попытался прибегнуть к своим новым чудесным возможностям организма и перепрыгнуть сетчатый забор, но, опять, отскочив от незримых защитный сил иссушегнного чертополоха, шлепнулся в обнаженные от листвы малиновые заросли. Набрав полный рот самых отвратительных ругательств и собираясь извергнуть их на маму и на то, что она прибегнула к такому древнему ботаническому средству, он, вдруг краем зрения заметил постороннего человека.

Оставаясь в колючих кустах малины, он обернулся и присел, почти полностью скрывшись среди тонких но плотно растущих друг к другу стебельков, ибо почувствовал от приближающегося мужчины волну жара, направленную точно на него. Кажется, он почувствовал запах своей паленой шерсти и решил, что мужчина самый настоящий чародей или фантастический воин, пускающий лазерные лучи. Приблизившийся был одет в зеленый камуфляж, подпоясанный широким кожаным ремнем с двуглавым орлом на пряжке. На плече походный рюкзачок. В одной руке раскрытый молитвослов в темно-синим переплете и с крупным православным крестом на обложке, в другой – направленный на Жуя православный крест слишком крупный, чтобы быть нательным. Он монотонно, но членораздельно читал молитву об изгнании нечистого духа и призывал к помощи неких святых, от имен которых у Жуя по телу пробежал жесткий озноб. Продолжая прятаться в голых колючих кустах малины, Андрей оторопел и зашипел подобно гадюке. Читающий по молитвослову приподнял голос на октаву.

Не отрываясь от молитв, высокий мужчина с сильными длинными ногами направленным на Жуя крестом велел вылезти из малины и Жуй вылез.

Что это за мужик в зеленом камуфляже? Какая, в-принципе, разница? Будь он наладчиком четырехстороннего фрезеровочного станка по обработке штапика из МДФ или деревянного бруса, аниматором в детском театре или любовником заместителя министра путей сообщения – это не имеет значение. Мужик целился в него крестом.

– Убери! – приказал он мужику.

– Да прибудет со мной сила Господня! – заголосил мужчина, тверже сжав крест и, делая им крестообразные движения я воздухе, заставил Жуя попятиться и даже вжаться в землю, поджав хвост и уши.

– Убери! – повторил Жуй уже настойчивей и раздраженней. – Замолчи!

– Во имя Отца, и Сына и Святого духа! Аминь! – продолжал мужчина. – Приказываю тебе, ада исчадье, Тьмы Князя отродье – покинь мир сей! Изыди! Изыди!!!

– Ах ты… – Жуй плюнул на человека и с шипением рванулся в сторону спасительного мотоцикла «Ямаха», спрятанного в тени деревьев. Но мужик вдруг вскинул ногу и наступил на жуевскую голень, там где у нормальных людей начинается голеностоп, а у Андрюши «Жуя» Вставкина изуродованная стопа, заканчивающаяся ороговевшим наростом, по форме очень напоминающее самое настоящее копыто. Тяжелый военный ботинок на толстенной подошве припечатал Жуя к раскисшему от влаги грунту колеи и как Андрей не дергался, как ни вырывался, но его сил не хватало, чтобы вырваться. – Заткнись!!! Замолчи! Убери!!!

– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. – голосил красивым басом мужчина. – Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходяшия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. – Жуй поскуливал и извивался перед мужиком. От катастрофичности положения Андрей укусил мужика за ногу и почувствовал волну дрожи по его телу. Лишь на секунду прервав псалом сильный мужчина рывком вдавил жуеву голень в грязь и Андрей заверещал от переломанных костей. О, сколько словесного яда Жуй выплеснул на мужика, сколько проклятий и наисквернейших слов обрушил на голову незваного врага в зеленом камуфляже.

– Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. – продолжал мужчина, не отпуская Жуя из-под ботинка. – Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих…

– Замолчи! – верещал Жуй. – Замолчи!

– На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое…

И с этими словами, мужчина достал из рюкзачка фляжку, отвинтил крышку и принялся окроплять существо у своих ног водой. Жуй задергался и зашипел, завизжал от каждой капли, словно бы на него падал расплавленный свинец.

– Эй! – раздалось со двора Вставкиных. – Вы что там делаете?

Мужчина остановил поток слов и на мгновение растерялся, андреева мама все-таки заметила посторонних неподалеку от калитки и, отложив секатор, стала подходить.

– Вы кто такой? Что вам надо? – спрашивала она у мужика.

– Именем Господа нашего, – продолжал мужчина, окропляя Жуя водой, – Назови имя свое, бес! Имя!

– Пошто имя мое тебе? – прохрипел Жуй.

– Имя!

– Знаю зачем, – ухмыльнулся Андрей, краем глаза видя, что его мама преодолела уже половину расстояния. – Ты думаешь, что только зная мое имя ты, дурак, можешь изгнать меня! Да ты, глупец, возомнил себя… экзорцистом!

– Не внемлю словам твоим поганым! Не слышу речи твои бесовские! А требую во имя матери Божьией слышать имя твое! Назовись, бес!!!

Крича от злобы, трепета и боли в ноге Жуй возобновил попытки вырваться из-под ботиночного гнета длинноногого человека и вдруг это ему удалось. Его ороговевшая часть стопы от трения взрыхлила под собой земляной грунт и резко вырвалась. С визгом дикой радости, Андрей бросился прочь и вновь был остановлен. Ему почти удалось прыгнуть в сторону, как мужик схватил его за хвост. Должно быть во время оппозиционного противоборства его хвост, который он так тщательно упрятал в штанину, вылез наружу. Однако, чтобы поймать его за хвост, мужчине пришлось освободить одну руку и отпустить молитвослов, который шлепнулся почти на то место, где мгновение назад был придавлен Андрюша Жуй.

Жуй, признаться, запаниковал. Еще несколько секунд и к ним подойдет мама. И что она увидит? Что делать?

– Назовись, бес!!! – уже кричал мужик, держа вырывающегося Жуя за хвост и брызгая на него водой. – Именем Господа нашего, приказываю – изыди!!! Изыди! Покинь тело сие прочь!!!

– А-а-а… – застонал Жуй, защищаясь от прожигающих капель. Если бы не одежда, капли прожгли бы в нем сквозные дыры. – А-а-а… Замолчи! Не надо!!! Пусти! Пусти, сука!!!

Его маме оставалось сделать несколько шагов и, выглянув из калитки, она увидит эту постыдную картину. На тыльную сторону его ладони попала святая вода и от боли Жуй закричал и вдруг боль почти прекратилась и, распахнув глаза, Жуй увидел, что время вокруг него если не остановилось вовсе, то, по крайней мере очень сильно замедлилось. Мужчина стоял за ним, держа его за хвост и с приоткрытым ртом. Несколько капель, вылетевших из горлышка фляжки, зависли в воздухе прямо перед мордой Жуя. Не вникая в чудо, Андрей выдернул хвост и выскользнул из-под каплей и, все еще прижимаясь к земле и не веря, он бросил взгляд на мать. Та уже взялась за ручку калитки, одна нога зависла в воздухе.