Отложенная казнь
– Окончательная смерть, – серьезно подтвердила Май и тут же спокойно обратилась к Мону: – Мясо горит.
– У меня никогда ничего не подгорает, – буркнул он, но все же пошел к плите. – Джако не соврал, Карле, – подтвердил Мон, выключая газ. – Поэтому мы так стремимся спасти тебя каждый раз. Потому тебя и стараются убить.
– Меня первого, потому что я возвращаюсь последним? – тут же уточнил Карл. – Сначала появляется Энрик. В этот раз он пришел больше года назад. После первого его убийства приходите вы. Это было восемь месяцев назад. Джако тоже проснулся примерно тогда же. И только сейчас я.
– Тебя стараются убить по приказу Энрика, потому что чаще всего его самого убиваешь именно ты, – напомнила Май.
Мон принес тарелки – простые, белые. Приборы тоже были не вычурными, без мельхиора и украшений.
– Это я помню, – подхватил ее мысль Карл. – Чем помочь? Где взять салфетки? Стаканы?
– Сиди, – велел ему Мон. – У тебя рана может открыться.
Май уже успела соскочить со своего табурета и доставала все необходимое для сервировки стола.
– И кстати, – продолжил ее друг серьезно и даже наставительно. – В этот раз ты проснулся слишком поздно. Зато на удивление многое вспомнил за короткий срок, что странно.
– А это может быть как-то связано с личностью того, кто был тут до меня? – Карл не знал, как правильно спросить про Кирилла.
– Может. – Май вернулась к столу, а Мон ушел за сковородой, готовясь раскладывать мясо.
Карл слушал их обоих внимательно, но при этом… Они так слаженно работали! Карлу было приятно, что раньше он сам легко вписывался в их ритм, встраивался в уклад. Он помнил это.
– На самом деле, – продолжала между тем Май. – Мы так и не знаем весь этот механизм. Да, просто каждый раз Энрик возрождается, и мы появляемся. Каким-то образом именно в это время и в нужном месте уже живут трое – прости, считая Джако, четверо – человек, у которых наша внешность и подходящий возраст.
– Все это связано с проклятьем Энрика. – Мон разложил мясо, отнес сковороду в раковину, вернулся и сел, готовый приступить к еде.
– Спасибо. – Карл поблагодарил их за ужин. – Проклятье интересует меня больше всего. Но… сначала немного другой момент. Почему же возвращение дается так трудно именно мне?
– Магия, – пожал плечами Мон и принялся за мясо.
– Кубик Рубика, – саркастично отозвался Карл.
Мон замер, перестав жевать.
– Что? – оторопело переспросила Май.
– Нечто настолько же внятное, как его ответ, – с наигранной беспечностью пояснил Карл, собираясь отправить в рот отрезанный кусок мяса.
Мон коротко хохотнул.
– Магия, – все же прожевав, повторил он. – В Май ее много. Во мне чуть меньше, но достаточно. В Джако она тоже есть. В его крови. Наследство матери.
– Она тоже была ведьмой, – вспомнил Карл. – Но магии нет во мне. Так?
– Врожденной нет, – поправила Май.
В ее тоне зазвучало напряжение, и Карл сам тут же напрягся. Он всегда очень остро реагировал на ее настроения и состояния.
– В тебе есть часть силы Леони, – закончила его возлюбленная. – И магия клятвы, которую мы дали тогда. Моя магия, которой я каждый раз тебя лечу. Но это несколько усложняет твое возвращение.
– И ты назвала все три загадки, – тут же признал Карл. – Леони, клятва и проклятие Энрика. Все это составляет некую схему и привело нас к… тому, как мы живем. Я хочу это понять. Если все началось с Леони… Простите, я хочу знать то, чего я не знал раньше.
Мон и Май переглянулись.
– Он в этот раз вспомнил ее первой, – заметил Мон. Это прозвучало как-то… странно. Будто некий аргумент в их споре.
– Я вспомнил только ее лицо, – уточнил Карл. – И понял, почему при этом я слышал голос Май и чувствовал ее силу – я помню Май с первой нашей встречи. И… люблю ее.
Он знал, что краснеет сейчас как подросток, но ничего не мог с этим поделать. Да и не очень хотел. Ему было важно признать свои чувства. Для Май.
– Это было предопределено с первой нашей встречи. – Она улыбнулась, сияюще и тоже смущенно. – Для нас обоих. Но…
Она послала Мону виноватый взгляд, но тот только кивнул в ответ.
– Леони было всего двенадцать, – начал он, немного монотонно, скрывая свои эмоции. – Ее только готовили к посвящению. Она не входила в ковен и была не так сильна, как Май. Даже вполовину.
– Леони была предрасположена к знахарству, – подхватила сестра девочки. – Ее еще только начали учить, как лечить людей наложением рук и словом. Но… так получилось, что именно она нашла тебя тогда раненым.
Карл кивнул. Он вспомнил. Снова родной лес, только еще не такой замерзший. Осень. Охота. Запахи увядающей листвы, шум веток… И боль в животе. Вот тогда его зацепило сильно. По-настоящему. И да, появилась эта девочка.
– Леони испугалась, – продолжал Мон. – Но… ты ей нравился, и она боялась, что ты умрешь… А когда нет умения…
Он замолчал. Карл пока еще не слишком понимал почему, но именно этот момент был для Мона самым болезненным в этой истории.
– Когда ей не хватило умения, она вложила в тебя частицу своей жизни, – сухо закончила Май. – Или, если угодно, своей души. Поэтому стала связана с тобой. Хотя… ты никогда не испытывал к ней ничего, кроме обычной благодарности.
Карл кивнул. Он знал, что было дальше. Его родные, да и все в Эксе, быстро связали их имена, придумали пару. Леони считали его невестой. Интересно, понимала ли та девочка, что он принадлежит другой и это ее сестра?
– Достаточно, – попросил он. Это слишком тяжело для всех троих. – Я помню. Почти все, кроме… их смерти. Но знаю, кто в этом виноват.
– Когда ты узнал об этом, ты убил его, – напомнила Май.
– Да, – подтвердил Карл. Если бы мог, убил бы снова. Хотя… скорее всего, именно это он и сделает. – Леони лечила меня первой, потому я ее помню. И путаю ее силу с твоей, Май.
Он постарался улыбнуться своей женщине ласково и успокаивающе, а потом снова стал серьезным.
– Я также помню его первую смерть, – продолжил он. – Тот обряд на крови. Это и была клятва, как я понимаю. И именно она связана с проклятьем Энрика. Но вот этого я не могу понять! Как мы узнали об этом проклятье? В чем оно заключается и как мы теперь с ним связаны?
– О! – Мон снова усмехнулся, но невесело. – А ты становишься философом, Карле. Или ученым. Только… не все так просто. Ты неправильно понял то, что происходило.
– Трудно понять то, чего не знаешь, – саркастично откликнулся его друг.
Май усмехнулась.
– Вы оба становитесь все больше похожи со временем, – заметила она. – Карл научился достойно тебе противостоять, Мон. И это весело. Но… – Она снова стала серьезной. Эта тема уже не была для нее тягостной, и тон стал просто деловым. – В тот момент моего умения хватило только на то, чтобы понять: смерть Энрика не окончательная. И все, Карл.
– Здорово, – пробормотал он. – И что это значит?
– То, что ты видишь уже около десятка раз, – напомнил ему Мон. – Хотя мы тогда такого не ожидали. Неокончательная смерть… Да ты сам наверняка слышал кучу страшных историй об этом. Мертвяки, оживающие после смерти. Некоторые настолько могущественны, что их сравнивают со злобными духами или демонами. Вот что мы увидели, когда Энрик валялся в пыли на центральной площади Экса. Но только человек просто так подобной смертью не умирает. Этому кто-то или что-то должно помочь.
– Мы знали это, – подхватила Май. – Я знала. Почти интуитивно. Ведь мне было всего четырнадцать, Карл! Да, мой потенциал был велик, но… знаний никто дать не успел. Да, я провела этот обряд. Его целью было найти причину не-смерти врага и убить его окончательно. Честно говоря, это был почти экспромт. А потому… мы здесь и сейчас. Он так и не умер как человек, и я как-то связала наши судьбы с ним.
– Понятно и логично, – подумав, согласился Карл. – Только причину мы до сих пор не знаем – его ненормальной жизни и бесконечного возрождения. Но при чем тут проклятье?
– Ты сказал, помнишь почти все, – тон у Мона был полувопросительным. Карл кивнул. – Ну, тогда не надо тебе рассказывать, что было потом.
– Потом я просто очнулся на улице во Флоренции, – послушно ответил его друг.
– И там мы провели три года, – снова принялась за объяснения Май. – Наверное, треть этого времени искали друг друга и пытались понять, что же произошло. А потом снова охотились за Энриком, как и в следующий раз в Париже. Но там во время чумы его убила я и только тогда смогла найти метку проклятия.
– В следующие разы было не до разгадывания этой тайны, – заметил Мон. – Всегда войны или революции. К тому же он помнил о нас. Организовывал нам пакости вроде постоянных нападений на тебя и не только: нам тоже приходилось нелегко. Да и вообще! Мы просто полагали, что, возможно, количество его жизней ограничено!
– Повезло в Чехии. – Май выглядела оживленной. – Там у нас было время. Я смогла хоть немного развить свои способности, да и изучить его. Какая-то сила дает ему новые жизни. К сожалению, похоже, бесконечно. Заставляет убивать. Делает безумным. Но… это все же проклятие. И все это его мучает. Но… кто, когда и как наложил на него эти странные путы, в чем был смысл… этого мне не понять. Да и… я просто деревенская ведьма, Карл. По-прежнему. И знаний осталось очень мало…
Для него она была всемогущей и осталась такой даже после этого признания. Карл доедал свою порцию, посматривая на друзей. Да, он ожидал большего. Но… будет играть с тем, что есть.
– Я не хочу гоняться за ним до своей смерти, – сказал он. – А риск, что он переживет нас всех и останется таким же безумным маньяком, велик. Я думаю, если мы связаны с ним судьбой благодаря той клятве, или как там еще это назвать, то каким-то образом мы можем найти и разгадку его проклятья.
Он помолчал, а потом все же спросил:
– Раньше я предлагал такой план?
– Нет, – улыбнулась Май. – Хотя он был очевиден. Только по-прежнему малоисполним. Но хорошо, что ты все-таки его озвучил.
– Логика в этом есть, – поддержал ее Мон. – И вроде бы у нас есть сейчас такая возможность. Тут такое странное время и нравы! Есть закон, есть правила. Просто так никого не убьешь.
Похоже, его это несколько огорчало.
– И это мешает не только нам, но и ему, – снова подхватила Май. – Значит, у нас есть время. Но… Как? Экс давно другой! Да и мы за тысячи километров от него. И нет никого, кто жил тогда, кроме нас.
– Есть мы, – снова напомнил Карл. – Не просто же так ты увидела этот знак. Не просто так нас четверо, ушедших за ним. Нет, во всем этом есть смысл. Да и… не так много людей, кто мог осчастливить его таким проклятьем. Надо просто вспомнить и подумать. А еще есть некий человек, который сегодня убивает женщин, рисуя на их щеке букву «S». Клеймит их, как ведьм. Кто-то, кого снова направляет Энрик. И этот человек тоже важен. В конце концов мы можем сделать вид, что играем по правилам этого времени!
– Ты предлагаешь сдать Энрика властям? – иронично поинтересовался Мон. – Конечно, пожизненное заключение в его случае – это весело, но… Его могут убить сокамерники, и все начнется сначала.
– Вариант интересный. – Карл тоже усмехнулся. – Но план был другим. Не убивать его сразу, а поймать живым. Если чего-то не помним мы, то он точно должен.
– Ага! – На лице Май появилась нехорошая улыбка. – А ведь у нас столько интересных способов простимулировать его память. Да, Мон?
Друг злорадно потер руки, кивая в ответ. Карл подумал, что он не все хочет знать об их возможностях. С него и магии хватит.
Глава 4
1
Карл проснулся рано, где-то в половине восьмого утра. Видимо, сработала привычка тела. Сам он, как говорится, мозгами был бы не прочь еще подремать, но организм настаивал, что уже выспался. Он открыл глаза и огляделся. Карл спал в гостевой комнате в доме Май. Сама она была тут же, рядом с ним. Свернувшись клубочком, подтянув колени к груди и мило подложив руки под щеку, она крепко спала у него под боком. Карл улыбнулся, глядя на нее. Она всегда была такой соней! Он бережно убрал волосы с лица, нежно провел пальцем по щеке. Нет, пока не стоит ее будить.
Карл любил просто смотреть на нее, вспоминать Экс и все, что связано с Май. Впервые они встретились на ярмарке на празднике сбора урожая. Он просто шел, скучая, вдоль рядов, рассматривая продукты, вина, специи. И тогда он впервые почувствовал этот аромат луговых трав. Ее аромат. А потом увидел ее лицо. Глаза, яркие, насмешливые, но теплые. Май предложила ему гранат. Когда он брал фрукт из ладоней, случайно прикоснулся к ее руке. Наверное, с этого момента все и было предрешено.
Карл помнил, как выведал у друзей, где дом Май, и якобы случайно прогуливался там, только чтобы ее увидеть хотя бы мельком. Однажды встретил ее на окраине города, когда она возвращалась из леса с полной корзиной трав и кореньев. Он просто молча забрал у нее этот груз и шел с ней рядом всю дорогу. Слова застряли в горле, и он просто не мог ничего придумать от смущения. Май только прятала глаза и улыбалась.
А потом она приходила с Леони. У младшей сестры было лицо Мадонны, но Май рядом с ней казалась такой яркой, живой и теплой. Тогда они тоже могли только смотреть друг на друга. И Карл надеялся, что может взглядом передать ей все, что чувствует: он живет только ради нее, от встречи до встречи с ней. Лишь однажды он позволил себе на миг прижать Май к себе и коснуться губами ее губ. И он до сих пор помнит, как засветились тогда ее глаза… Он любил ее с первого взгляда и умер бы за нее. Но сейчас… Он позволит себе только полюбоваться ею и просто даст поспать.
Карл аккуратно выбрался из кровати, схватил джинсы и футболку и отправился в душ. Через несколько минут он уже был в кухне. Первым делом разделал себе гранат, высыпав ягоды в небольшую пиалу. Потом полез в холодильник за бужениной. И в этот момент на пороге появился Мон, одетый в черный строгий костюм, белую рубашку и, о чудо, при галстуке. Карл уставился на него с веселым изумлением.
– Мне, между прочим, надо еще на работу ходить, – гордо известил его друг. – Кофе сам сварю. Мясо порежь.
Карл послушно отправился нарезать буженину и хлеб.
– И где ты работаешь? – поинтересовался он.
– В клинике. – Мон, казалось, был удивлен вопросом. – Возглавляю службу безопасности.
– Ясно, что не клиентскую службу, – усмехнулся его друг. – Сыр будешь?
– Давай. – Мон перенес две кружки на стол. – Где Май?
– Спит у меня в комнате, – признался Карл и вдруг смутился. – Но ничего не было. Между нами.
– И зря, – совершенно спокойно отозвался Мон. – Мне нравится твой план по поводу проклятья, но… Вдруг у нас опять будет мало времени. Вам не следовало бы его терять.
– В целом да, – согласился Карл. – Просто… Я всегда думал, что наши отношения с Май… они, ну… как-то тебя напрягают. Стесняют, что ли.
– Нисколько, – совершенно спокойно пояснил Мон. – Даже в чем-то наоборот. Люди нашего рода любят только один раз.
Карл кивнул. Он вспомнил, что Мон приходится Май кузеном, точнее, троюродным братом.
– У вас с ней все правильно, – продолжал его друг. – Ты оказался таким же. Верным. Ты умрешь за нее, я знаю. И вот… Когда я смотрю на вас, понимаю, что у нас с Леони могло быть все еще лучше, крепче.
– Потому что вы одного рода, – догадался Карл.
– И это тоже. – Мон чуть улыбнулся, что было большой редкостью. – К тому же я охотник. У меня магия убийцы или следопыта. А она знахарка. У нее магия жизни. Наш союз был бы идеален.
– Подожди. – Это заставило Карла задуматься. – То есть ты своей магией можешь убивать. Предполагаю, это наследственное?
– Как и у всех мужчин в нашей семье, – несколько церемонно подтвердил Мон, попивая кофе. – Выслеживать, убивать: не всегда из ярости, но и из милосердия.
– А женщины у вас исцеляют, – продолжал рассуждать он.
– Снова да. – Мон был сегодня на удивление покладист. – И любое убийство могло стоить женщине потери сил. Даже, возможно, навсегда.
– А как же Май? – удивился Карл. – Она способна на все!
– Потому и возглавила ковен в четырнадцать лет, – пояснил Мон, хотя по его тону можно было решить, что он говорит об очевидном. – В ней наша кровь смешалась. Она уникальна. Потому ей позволили выбрать тебя.
– Того, у кого нет магии, – понял его друг. – Только принесло ли ей это счастье И… знаешь, Мон, может быть, тогда, в пещере, ты был прав. Наверное, стоило меня убить. Похоже, именно с меня все это и началось.
– Если бы я считал, что ты достоин смерти, – заявил Мон, – я бы просто убил тебя. Без всяких разговоров с Май. А тогда… я просто был зол и скорбел о близких. Один, потому что я не смог рассказать Май об их смерти.
Карл кивнул. Он помнил, что новость о казни их семьи принес Джако. Мон молчал. Ради Май.
– Потерю семьи она бы еще пережила, – признал друг. – Но еще и твою смерть… Она бы наложила на себя руки. И я ушел бы вслед за ней. Потому что мне больше не для кого было бы жить. Так что не стоит тебе помнить те слова. Ты не виноват в обстоятельствах, которыми даже не умеешь управлять. С таким же успехом можно во всем обвинить того секача, с которым ты повстречался.
– Я его убил, – напомнил Карл с почти подростковой гордостью.
Мон насмешливо хмыкнул.
– Кстати, – сменил он тему. – У тебя другая женщина?
Карл воззрился на него в изумлении.
– Тебе уже пять минут кто-то звонит, – явно развлекаясь, пояснил Мон. – А ты не отвечаешь. Ну… Я думал, кого-то разлюбил…
Смартфон Карла реально ползал по столу, вибрируя. Звонил Павел Семенович.
– Доброго, – буркнул он, все же приняв вызов.
– Жив еще? – сардонически осведомился полицейский. – Я пятый раз звоню.
– Что-то случилось? – уточнил его бывший сотрудник.
– Твой придурок, – тут же эмоционально стал пояснять Павел Семенович. – Тот, который Чистяков, ограбил склад улик!
– Зачем? – ошарашенно спросил Карл.
– Ты не в себе? – кажется, начальник убойного отдела был сильно не в духе. – Искал твой кинжальчик. Тот, которым в тебя тыкали!
– Мы можем увидеться? – Продолжать такой разговор по телефону Карл не видел смысла.
– Кафе на набережной «Прибой», – коротко скомандовал Павел Семенович и отключил вызов.
– Похоже, и у меня работа, – убито известил Мона его друг.
– Подвезти? – Тон у сына палача был совсем не любезный, прямо подталкивающий ответить «нет».
– Буду крайне признателен, – ядовито согласился Карл…
2
Павел Семенович занял крайний столик в уличном кафе, практически у самых каменных перил набережной. Карл сел напротив него, кинув тоскливый взгляд на серую замерзающую реку, и осмотрелся кругом. В этот час да при такой погоде кафе было практически пустым.
– Нижайше прошу поделиться подробностями, – иронично начал он.
Начальник убойного отдела отхлебнул кофе из стаканчика и досадливо поморщился. Понятно, напиток не блещет изяществом вкуса.
– Короче, – перешел Павел Семенович к делу. – Он нагрянул туда в пять сорок утра или около того. Просто вскрыл дверь и вошел. Вырубил охранника, потом отключил сигнализацию.
– Прямо выключил с пульта? – недоверчиво уточнил Карл.
– Просто перерезал проводки, – невесело усмехнулся полицейский. – Их в десанте учили действовать быстро и эффективно.
– Напролом, – подобрал правильное слово его собеседник.
– Вот-вот, – кивнул начальник. – Ну а потом он обыскал склад.
– Кинжал забрал? – не то чтобы Карл переживал из-за этой железки, но это был интересный нюанс.
– Как он может забрать то, чего там нет? – насмешливо осведомился Павел Семенович. – Но вместо ножичка Чистяков унес два ствола с полными обоймами. Из старых дел.
Комментировать это не имело смысла. И так понятно: все плохо.
– Мы говорили вчера, что такой тип психов должен быть зациклен на идее очищения мира, – напомнил Карл. – Санитар леса. Все же так и есть. Он убивает женщин, которых считает ведьмами. Очищает от них мир. И этот кинжал для него важен. Это орудие… справедливости или еще чего-то там. Пара пистолетов – это так, для уверенности в себе. А кинжал важен. И такой безбашенный мужик пойдет за тем, что ему надо, даже в управление. Где, кстати, мы можем его подождать. Ведь кинжал у вас в сейфе?
– Вообще-то у тебя, – злорадно уточнил начальник отдела.
– Типа, моя проблема, мой сейф? – оценил Карл. – Ладно. А пока… Я понимаю, времени было совсем мало, но хоть что-то удалось найти по Чистякову? Джако сказал, что по прописке он, конечно, не живет. Номеров телефона и карт на него не зарегистрировано.
– Не соврал, – серьезно подтвердил Павел Семенович. – Но мы привычные. Проверим бывших сослуживцев, родственников до седьмого колена, – более близких все равно нет, – бывших любовниц и даже одноклассников. Только вот проблема даже не в малом количестве времени, а в отсутствии людей. Получается, я лишился и тебя, и твоего Джако.
– Тогда предлагаю ждать Чистякова в управлении, – саркастично усмехнулся Карл. – А вообще… Серега же может многое узнать и так. Начать восстанавливать биографию подробно: где любовницы и кто одноклассники. Славка с Максом поездят. Но… боюсь, нам это все мало поможет. Надо понять, где и когда ему вбили в мозги эту идею с убийством ведьм.
– Кто вбил, тебе и так понятно, – понял полицейский. – Хочешь попробовать найти своего Энрика?
– Не сразу, – признался его бывший коллега. – Я хочу еще раз пройтись по друзьям и родственникам жертв. Теперь к ним есть другие вопросы. Насколько слово «ведьма» подходило каждой из женщин. И… откуда это мог узнать Энрик, чтобы отправить к ним Чистякова.
– Хорошая мысль, – признал Павел Семенович. – Вот только меня смущает один момент. Последним, в кого этим ножичком тыкали, был именно ты. И дело не закончено. Вероятность, что Чистяков зациклен теперь на тебе, присутствует. Ты сам это говорил еще вчера.
– Зациклен. Но вот насчет моего убийства именно кинжалом… Не думаю, – возразил Карл. – Это был всего лишь привет из прошлого. Просто Энрик дал знать, что помнит обо мне. Кинжал важен для продолжения серии. А для меня Чистяков вполне может приберечь один из украденных стволов.
– Вообще это намного хуже, – напомнил полицейский. – Так ему даже близко к тебе подходить не надо.
– Но он и с пистолетом на снайпера не потянет, – усмехнулся его собеседник. – Однако придется попросить Мона присмотреть за мной. Да и самому хотелось бы знать своего врага в лицо.
– Ты его даже не рассмотрел? – Павел Семенович был неприятно удивлен.
– Мне в тот момент было не до лица, – напомнил Карл. – Да и было темно, кепка его эта… А главное, мне очень хотелось не допустить, чтобы он этим самым кинжалом в меня попал. Так что я следил за оружием, а не за лицом.
– И не уследил ни за чем, – констатировал полицейский, доставая из кармана смартфон. – Вот, смотри.
Он протянул бывшему подчиненному аппарат, где на экран было выведено фото преступника. Лицо у Чистякова оказалось не слишком запоминающимся, как говорят, среднестатистическое. Не урод, но и не симпатяга. Волосы русые, средней длины, черты лица обычные славянские, глаза просто серые. Ничем не приметный тип. Такой незаметный маньячок. Правда, как помнил Карл по личной встрече, высокий, мощный и хорошо натренированный. В десант хлюпиков не берут.
Вернув бывшему начальнику смартфон, Карл бесцельно осматривал окрестности. Если честно, где искать этого прыткого серийника и Энрика, он даже предположить не мог. Чистяков умеет прятаться и быть незаметным в толпе. С такой-то внешностью. А Энрик… Пусть он безумен, пусть проклят, пусть помешан на убийствах, но он трус. И этот будет прятаться до последнего, пока Мон не выкурит его из норки…
Карл отвлекся от своих мыслей, когда из-за соседнего столика кафе уходил последний посетитель. Слишком холодное утро для завтраков на свежем воздухе. Но персонал тут что надо. Только человек встал, а к столу уже спешит официант. Карл усмехнулся. Убирать одинокий бумажный стаканчик и пластиковую тарелку просто гениально важно. А еще надо наверняка устроить погоню за улетевшей салфеткой… Взгляд Карла уперся в большой мусорный бак, на котором висела наклейка, извещающая, что уборка столов тут на самообслуживании.
Он тут же вернулся взглядом к фигуре официанта. Высокий, крупный малый. За кепкой с логотипом кафе не видно лица. Вроде на официанте фартук тоже фирменный, с большим карманом, почему-то подозрительно оттянутым, будто там лежит что-то довольно тяжелое, пусть и небольшое. Например, пистолет. Официант остановился у опустевшего столика и потянулся за одиноким стаканчиком, но как-то неуверенно, будто его правая рука… повреждена. Зато левая так уверенно шмыгнула в этот самый карман…
Карл, не раздумывая, пнул свой столик, который стал медленно, но уверено заваливаться набок, а сам ухватил полицейского за плечо и просто дернул его вниз, к земле. Выстрел прозвучал совсем рядом. Пуля выбила пару мелких камушков из и без того щербатого асфальта.