Это никак не укладывалось в голове мужчины, и он прикрыл глаза, понимая, что на смену удивлению и усталости придет гнев, а это в его положении будет лишним.
– У тебя есть родные, кто сможет заплатить деньги? – не унималась Айше, а Райнер представил себе, как его отец получает ястреба с посланием о том, что его сын, отправленный в Хайрат, тот самый сын, который должен был принеси славу и честь роду Серого Волка, стал ничтожным рабом! Нет. Никогда Райнер не унизится до подобного позора. Уж как-нибудь разберется сам.
– Ты молчишь? Почему? – Айше легонько толкнула воина в бок и тут же извинилась, вспомнив о его многочисленных ранах, которые сама же недавно бинтовала, меняя старые лоскуты ткани на свежие.
– Я хотела тебе сказать, что твое лицо выглядит так, как, наверное, выглядело до того, как ты попал в пустыню, – и чуть тише, – удивительная живучесть.
«Еще бы!» – хмуро подумал Райнер.
– Полежи! – предложила заботливо девушка. – Может быть, ты хочешь пить или есть?
– С чего такая забота к рабу? – не удержался от колкого замечания мужчина.
Айше потупила глаза.
– Мне приказали… – ответила тихо.
– Кто?
– Моя госпожа!
Райнер вспомнил принцессу и ее медовые глаза. Некоторое время ее образ грел ему душу, но слово «раб» снова всплыло в памяти, жестко ударив по его самолюбию.
«Никогда!» – подумал он жестко.
Его тело восстановится быстрее, чем думает эта пичужка, и тогда он незамедлительно покинет караван. Уйдет ночью, и, если понадобиться, с боем, но не останется здесь и ни за что не позволит клеймить себя, как раба. А ведь по приезду в Фатр, если никто не сможет выкупить его, клеймо обязательно поставят, прежде чем продать на рынке, словно животное.
Едва не зарычав от бессилия и злости, Райнер отвернулся от Айше и сделал вид, что собирается спать. Она почти сразу потеряла к нему интерес и тоже отвернулась, разглядывая пустыню с ее однообразными барханами золота и беспощадным желтым диском, палящим с высоты на путников.
Райнер вспоминал произошедшее с ним. Но бой за Хайрат виделся смутно, словно сама память выкинула ненужные фрагменты мозаики из его головы, оставив только то, что было до сражения. Единственное, что помнил мужчина – это огромного змея, нанесшего урон войску принца Шаккара…а дальше – темнота, после которой только желтое и синее перед глазами, разделенное, будто две широких полосы на небо и пески. И караван, длинной тенью, ползущий на встречу, как мираж.
Телега покачивалась, убаюкивая и мужчина ощутил, что его снова клонит в сон. Сопротивляться он не стал, понимая, что ему сейчас, как никогда раньше, нужно восстановить свои силы для побега.
Еще несколько дней прошли в пути, но вскоре привычный пейзаж стал меняться и островки оазисов попадались чаще, как и сухая трава, и клубки перекати-поле, которыми ветер играл, как мальчишки играют мячами, сшитыми из клочков ткани и набитыми шерстью или опилками. Караван пошел веселее. Люди заметно оживились, предчувствуя скорый конец пути. Я ждала с нетерпением приезда в Фатр и одновременно с этим, боялась встречи с принцем. В моем воображение Инсан постоянно терпел изменения, то становясь привлекательным и милым, высоким и красивым, то, видимо, в зависимости от моего настроения, превращаясь в унылого низкорослого юношу с юношеским пушком, едва пробившимся на круглом подбородке. Что и говорить, воображение у меня всегда было хорошим, а потому я уже несколько раз меняла внешность так называемого жениха, не решаясь представить его как-то определенно, чтобы при настоящей встрече не расстроиться или, напротив, не обрадоваться слишком.
О своем новом рабе я не забывала, но, один раз приказав самой себе больше не навещать мужчину, участь которого уже определила, тем не менее, позволяла себе поинтересоваться его состоянием у Айше, да иногда видела воина издалека, когда он, уже самостоятельно, выбирался из телеги и ложился под деревом.
– Как он? – спросила я в последний из вечеров у своей преданной рабыни. – Идет на поправку?
– О, да, госпожа! – закивала моя малышка. – Его лицо и кожа полностью исцелились, но сам мужчина еще слаб.
– Думаешь, мне не удастся его выгодно продать по приезду в город? – спросила я сухо.
Айше покачала головой.
«Все равно, от этого человека надо избавиться! – сказала я себе. – Вряд ли у него есть те, кто сможет выкупить, иначе уже давно бы сказал. Продам за гроши, а там, пусть новый хозяин лечит и делает для него то, что посчитает нужным». Но, странное дело, от таких мыслей мне становилось не по себе и как-то тревожно сжималось сердце, хотя это казалось мне удивительным. Какой-то раб смог затронуть тонкие струны моей души и это пугало меня еще сильнее, потому что со мной никогда не происходило подобного. Я не была жестокой, но жизнь научила меня быть такой. Жизнь и отец.
«Никогда не будь слабой, – всегда говорил он мне, – слабые не выживают, даже если они являются принцессами и более того, если они являются принцессами».
Наверное, он был прав. Так или иначе, я всегда следовала его советам и теперь не хотела отступать от привычного уклада жизни и мышления, но этот раб… Нет. Не раб. Этот мужчина… Что-то с ним было не так, или не так что-то было со мной, потому что я ловила себя на мысли, что хочу видеть его и пытаюсь найти взглядом телегу, в которой лежит найденный в пустыне воин.
И вот наступил тот день, когда вдали, словно сказочный мираж, сотканный из солнца и песков, перед нами вырос город Фатр. Я поднесла ладонь к глазам, прикрывая их от слепящего солнца и пытаясь рассмотреть белые стены, окружавшие город. Крепкие такие стены, надежные. С расстояния, на котором находился наш караван, были видны лишь сами стены и башни дворца, да еще островки зелени, разбросанные перед въездом в город.
– Наконец-то! – пробормотал с облегчением Асаф, и я поняла, что полностью разделяю его мнение. Пески, оставшиеся за спиной, я покидала с радостью, как и все люди, находившиеся в караване, от первого воина до последнего раба. А еще спустя некоторое время вдали показались всадники и стало понятным, что нас встречают, как и было обещано. Караван и всадники, двигавшиеся вереницей, медленно сближались и скоро можно было различить длинные плащи, развивающиеся на ветру и головы, покрытые тюрбанами. Внутри все замерло от предвкушения встречи. Будет ли принц среди встречающих или повелитель Фатра отправил только своих верных стражей?
«Если принц будет среди всадников, – подумала я, – это верный знак того, что меня ждут как невесту. Если же нет…» – о другом исходе думать не хотелось, а потому собравшись и приняв величественный вид, мысленно приготовилась к встрече.
– Принцесса, вы волнуетесь? – спросил меня тихо Амир. Он подъехал ко мне так близко, что наши ноги в стременах, соприкоснулись, только я не придала этому значения, ответив короткое: «Нет!» – и почти не солгала.
Встречавших было чуть больше десятка. Отборные воины в дорогих одеждах, каждый вооружен мечом, а на плече знак принадлежности к личной страже повелителя города. Только я смотрела вовсе не на славных воинов, а на того единственного, который ехал впереди. В белом одеянии, в длинном плаще, развивавшемся за его спиной подобно лебединым крыльям, мужчина был молод и очень красив. Всадники остановились, караван тоже. Асаф вскинул руку, призывая людям и животным замереть на месте, когда между нами и вереницей воинов оставалось всего ничего, и теперь мы рассматривали друг друга с нескрываемым интересом. Впрочем, мой взор притянул только один из всадников, в котором я без труда угадала принца Инсана и сделать это было совсем не трудно. Принца выдавали взгляд и величественная осанка, и то, как он держался в седле, уверенно и легко, будто родился в нем.
У наследника трона было утонченное лицо и высокие скулы. Темная вьющаяся прядь выбилась из-под тюрбана и спадала на красивый лоб. Его глаза, миндалевидной формы и странного зеленоватого цвета, смотрели на меня с интересом и некоторой задумчивостью, я же опустила взгляд ниже, по прямому носу мужчины к полным чувственным губам и дальше, заскользила по крепкой шее и широким плечам к груди, украшенной золотым диском.
– Ваше Высочество! – проговорил принц и чуть поклонился, при этом не отводя глаз. Его взгляд изучал меня, но мне показалось, что с подобным интересом смотрят на племенную кобылу, но не на женщину. А он смотрел так, словно я была очередной лошадью, которую он хотел объездить, но не его будущей повелительницей. Тем не менее, внешне мужчина мне понравился. Его лицо и фигура не были отталкивающими, и он не оказался уродливым стариком, как я иногда представляла себе в кошмарах. Молодой, полный сил и красивый.
– Принц Инсан! – произнесла я, давая понять наследнику трона, что поняла, кто он.
– Принцесса Эмина! – улыбка, скользнувшая по губам мужчины, сделала его похожим на ящера. Рот оказался чуть крупным для идеала. – Приветствую вас в Фатре, – сказал он и поклонился снова.
– Мы еще не достигли стен города, – напомнила я мягко. – Но моему сердцу радостно видеть вас, – и вернула улыбку, убавив искренности, чтобы не решил, что я какая-то легковерная глупышка. Он должен видеть перед собой будущую повелительницу, ту, которая умеет и любит повелевать и приказывать.
Принц сделал знак своим людям, и они растянулись вдоль каравана, словно взяв его в цепь. Если мне что-то и не понравилось в таком поведении воинов, я промолчала. Кто знает, какие обычаи царят в Фатре и я могла чего-то не знать, что, впрочем, не делало мне чести. Решив отвлечься, представила принцу своих махарибов. Мужчины обменялись поклонами, при этом Асаф и Амир поклонились ниже, как полагалось верным слугам, а принц удостоил их легким кивком, явно признавая их значимость.
– Во Дворце все уже готово к вашему прибытию, – сказал Инсан и подъехал ко мне. – Позвольте мне и моим людям сопроводить вас.
– С радостью, Ваше Высочество! – ответила я.
Высочество еще раз осмотрел меня, будто прицениваясь, и улыбнулся, явно довольный увиденным.
– Фатр, несомненно, понравится вам, принцесса Эмина! – он подождал, пока я подъеду, и дальше мы отправились уже вместе, как недавно я ехала с Амиром, едва ли, не стремя к стремени. За спиной за нами следовали мои люди: Амир и Асаф, в компании всего лишь одного из приближенных принца, лица которого я толком не разглядела, так как мужчина сразу заехал за спину. Мне же оглядываться на какого-то воина было неудобно, да и не к лицу принцессе рассматривать стражника.
– Ваши покои я приказал обставить самым наилучшим образом, – продолжал принц любезно. – Вам выделили лучшие комнаты во Дворце с видом на сад и город, а также определили лучших рабов в услужение.
– Благодарю, – ответила я. – Но слуг я предпочитаю своих.
Принц намек понял, но не сдавался.
– Чем больше будет у вас под рукой рабов, тем легче и удобнее станет ваша жизнь, – и тут же поспешно добавил, – единственное условие, для въезда в город…
Я насторожилась и уже с интересом посмотрела на Инсана. Что же такого он собирается мне сообщить? Что еще за условия? Но принц почти сразу удовлетворил мое любопытство.
–…вам придется надеть на каждого своего раба специальные браслеты, – закончил он.
– Зачем? – спросила прямо.
– По нашим законам все рабы должны носить браслеты, тогда никто посторонний не сможет покуситься на вашу собственность.
Прозвучало странно. Мои рабы и так все знали свое место и, что скрывать, у меня жилось им хорошо и спокойно, а потому я была уверена, никто из них не захочет другого хозяина и иной жизни. Я даже наказывала и то редко, да и проступок должен был быть значимым для наказания. Если мой отец, или даже братья, могли велеть высечь рабыню за то, что разбила простую чашу для питья, то я никогда даже не ругала за подобные мелочи. Так что, слова принца заставили меня задуматься. Впрочем, осуждать правила чужого дома я не смела, а потому, пришлось смиренно дать согласие.
