Но да, вместо того, чтобы отведать сочных мозгов, она предпочла взять галету, твёрдую, как стекло.
Чего только не увидишь в этом мире.
Кастет протянул ей медведя. Даже сам не понял, зачем именно. Собака его обнюхала, подошла ближе и лизнула Кастета в лицо. А девочка взяла игрушку.
Он понятия не имел, что здесь происходит. Это было странно. И больше всего его удивила собственная реакция.
– Надо идти, – сказал он.
И куда? С зомби и собакой? Всё очень странно.
Но едва он шагнул, как девочка взяла его за руку ледяными пальцами. Кастет собрался вырваться и выстрелить, но подождал. Она не нападала.
– Пойдём в машину, – сказал он. – Там есть один изувеченный психопат, но он… Что это шумит?
И из-за ближайшей пятиэтажки показался вертолёт. Неизвестно, куда он летел, но увидев их, он начал замедляться. Дверь салона открылась, и оттуда высунулся снайпер с готовой к бою винтовкой.
Он целился в них.
* * *
Уже стемнело, но зомби всё равно ходили вокруг, как часовые. Хотя я скорее подумал, что как надзиратели, а мы тут зеки, замыслившие побег.
– Надо их бросить, – сказал я, кивая на комнату, где оставались два старика, притащившиеся с Кречетом.
– Сектанта уж точно, – добавил Рудый.
– Не сметь, – Кречет медленно покачал головой. – Они уйдут с нами. Лучше я оставлю им тебя.
– Да что между вами? – удивился Рудый. – Грызётесь как кошка с собакой!
– А ты знаешь, кто он? – спросил Кречет.
– Ну давай, скажи, – прошептал я. – Самое время для тайных откровений и неожиданных поворотов.
Кречет едва не зашипел от злости, но сдержался. Он всё же здравомыслящий. И слишком уж честный. Если он говорит, что вытащит всех, то не бросит даже меня.
Кажется, мой план с вертолётом накрылся медным тазом. Понятия не имел, почему он вдруг перестал работать. Не, я бы мог посидеть и поразбираться, но когда вокруг мертвецы, это невозможно.
Можно попытаться их вывести, как мы сделали тогда, отвлекая их от ворот тюрьмы. Нужен только доброволец, который поедет на крыше. Рудый обрадуется, если я посажу туда дедка, которого парень упорно называет сектантом.
Транспорт нужен в любом случае. Во дворе зоны остались грузовики. Рудый пойдёт их проверить, и если всё будет хорошо, то он вернётся и мы уедем. Куда дальше, я не знал.
Кречет очень хотел попасть в бункер Громова. Но теперь, когда генерал проявил свой настоящий нрав, убив пару затворников и похитив остальных, я сомневался, что это хороший план.
– Я пошёл, – сказал Рудый. – Только мать вашу, не вздумайте тут драться. Вокруг зомби, а вы так и готовитесь вцепиться друг другу в глотки.
– Не будем, – пообещал я. – Ну это если Кречет не нападёт.
– Пока не собираюсь. Но если будешь опять строить свои интриги…
– Да тихо уже, – прошипел Рудый и подошёл к решётке, за которой лежали тела убитых сегодня зомби. Он проверил, как работает лезвие, приделанное к механизму на культе, и вздохнул.
– Ни пуха ни пера, – сказал я.
– К чёрту!
Дверь открылась, и Рудый, пригибаясь, мягко побежал по коридору. Кречет встал у решётки, держа автомат наготове. Если что, пойдёт парню на помощь.
Но Рудый умеет действовать тихо и жёстко.
Кречет посмотрел на меня.
– Они понятия не имеют, кто ты?
– Знают, что я бывший апостол, – я усмехнулся. – Ну, технически это правда.
– И они выбрали тебя главным? – удивился он.
– Просто я умею командовать. Люди любят харизматичных лидеров. Но Кречет, если решил, что хочешь стать моей совестью, зря стараешься. Я делаю то, что нужно для выживания. Моего и моих людей.
– Не рассказывай мне про людей. Жертвуешь всеми. Этот мир для тебя. В самый раз.
– Знал бы ты, как прав.
Он нервно следил за оружием в моих руках. Но я не собирался им пользоваться.
Ещё много чего нужно сделать. И один боевой офицер на моей стороне стоит целого отряда.
– Слышишь? – спросил он.
Цоканье разбитой обуви, хрипы и шелест одежды. А ещё вонь гниения. Зомби идут к нам. План провалился.
– Учуяли, – сказал я.
– Я пошёл за Рудым. Открой дверь.
– Погоди! – я взял его за предплечье. – Рудый знает тюрьму лучше тебя. Найдёт ещё ходы. А вот ты попадёшься.
– Какая тебе разница, я…
Показались зомби. В свете луны, бившей через решётчатые окна, их казалось очень много. Силуэты гнилых покойников шли в нашу сторону. Смрад стал ещё хуже.
К нему никак невозможно привыкнуть. Хотя раньше я думал, что не смогу привыкнуть к запаху сгоревшего мяса.
Стрелять было бесполезно. Вся эта толпа навалилась на решётку…
И она заскрипела.
