Другие. Ошибка

После душа я так же долго стоял перед зеркалом, как истукан, пока не вспомнил, что неплохо было бы побриться и причесаться. Вроде бы такие простые и понятные действия, привычные, но даже они показались мне вдруг сложными. В душу закрались сомнения: стоит ли идти на риск и встречаться с Илкой? Что будет, если она мне откажет – ясно, самый лучший вариант. Но ведь может случиться иначе. И тогда я возьму на себя ответственность за неё, за её жизнь и благополучие, заодно перейдя дорогу Магнусу и подставив Льё с Деном под дополнительный удар. Было ли у меня право так поступать? Могло ли внезапно и беспричинно вспыхнувшее чувство служить оправданием? Головой я понимал, что вряд ли. Нужно больше рациональности в мыслях и действиях, но сердце упорно твердило обратное и, судя по всему, мои друзья были с ним согласны.

Обед Якша, кажется, заказал в самом лучшем ресторане – вкус был отменный. Мне несколько полегчало, чуть меньше стала болеть голова и я даже смог насладиться салатом и мясом. На стол просился бокал хорошего вина и сигареты, и можно было бы это устроить, но вечером я не должен испортить о себе впечатление.

Тревога волнами расходилась по телу,то накатывала как прилив, то вдруг затихала, пропуская вперед совсем уж наивные и романтические мечты: как было бы хорошо, если бы всё сложилось. Может тогда я бросил бы дело экзистенциалистов и просто жил бы. Рядом с Илкой. Пусть даже здесь, в Будапеште. Зато не пришлось бы больше ничего искать, ни от кого убегать, рисковать жизнью и заливать неудовлетворенность алкоголем, и прятать пустоту в чужих холодных постелях неприветливых гостиниц. Я мог бы вернуться к музыке, может, открыл бы свою школу. И смог бы спокойно навещать могилу бабушки.

– Эй, герой-любовник! – раздался за спиной весёлый голос Денеба. Я вздрогнул и отложил вилку.

– Привет, Ден.

– И тебе не хворать! – он сел напротив меня и упёрся взглядом в полупустую тарелку, будто она могла о чём-то рассказать. – Выглядишь гораздо лучше.

– Вашими со Льё стараниями. И да, спасибо за костюмы, – сколько я не пытался заставить себя взглянуть на сущность, так и не смог. Боялся, что Ден моментально прочитает все мои мятежные мысли.

– Ерунда. В конце концов, я ж их не в ручную чистил. А отвезти-привезти вообще ерунда. Якша бы не сообразил.

– Это точно. Но всё равно…

– Саш, ты чего? Совсем растёкся как тесто. Где твоя гордость, сила и решительность? Такой день сегодня важный.

– Я сомневаюсь, – наконец-то удалось поднять взгляд, который совершенно ожидаемо столкнулся со взглядом Дена, туманным, почему-то совершенно серым. – Стоит ли моё личное гипотетическое счастье всего того, что может за ним последовать?

– Стоит, – без намёка на сомнения тут же ответила сущность. – Любовь вообще стоит всего.

– Любовь не всегда равна безоблачному счастью.

– Ну, знаешь ли, всё что безоблачно – скучно и статично. А такое чаще всего разваливается очень быстро. Ты же настроен не на одну ночь, так ведь?

– Нет. Я как-то даже побаиваюсь ей предлагать.

– Ну точно не на первом нормальном свидании, – он рассмеялся. – Хорошо, если эта милая девушка вообще захочет с тобой говорить.

– Лучше б не захотела, – вырвалось у меня мысль, которая фоном вертелась в голове с самого утра.

– Дурак! Я сегодня глянул на неё мельком – классная. Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от попытки заполучить её в свои руки.

– Зачем ты наблюдал за Илкой?

– Чтобы быть уверенным в охране. Нормально ребята работают, незаметно.

– А искажения? Магнус ещё что-то делал?

– Нет. Вчера и сегодня его даже рядом не было.

– Странно.

– Я тоже так считаю, но Льё сам разберётся. Они как раз вечером встречаются.

– Всё равно меня это настораживает.

– Не тебя одного.

– Ладно. Давай не будем о тревожном, обсудим всё позже, когда обе встречи состоятся, – резюмировал Ден, вытаскивая из моей тарелки самый большой черри. – Вкусно, надо же, – удивилась сущность. – Ты доедай, и надо собираться. С тобой поеду.

– Почему не со Льётольвом?

– С братом он и без меня разберётся, если надо будет. Зачем я им в приватной беседе?

– Тоже верно.

Я быстро доел и под присмотром Дена начал собираться. Якша забежал попрощаться, бросил удивленный взгляд на полуголого меня и Денеба, никак не стал это комментировать, пообещал вернуться к утру и растаял в прихожей. Неожиданно для самого себя я почувствовал некоторое облегчение: от собственной сущности уставал всё больше и больше и с завидной регулярностью хотел набить ему морду, просто так, чтобы… Чтобы что-то изменилось.

Отдав предпочтение тёмно-синему костюму с белой рубашкой, я оделся, придирчиво осматриваемый Деном.

– Дороговато выглядишь, – буркнул он.

– Да вроде как обычно, – пожал я плечами в ответ.

– Не-е-е-т! Обычно ты выглядишь чуть ли не кричаще дорого, изысканно и оттого чуть вульгарно. А сейчас очень прилично. Аж странно.

– Не понял я, что ты хотел сказать…

– Да Илка сразу поймет, что цена твоего костюма равна стоимости всего её гардероба!

– Это так важно?

– Обычным людям – да.

– Думаешь она настолько меркантильна?

– Скорее наоборот. Может и смутиться.

– Я не могу пойти в домашнем.

– Не можешь.

– Ден! Хватит уже, а! Я и так нервничаю!

– Да ты так серьезно смотришь, я не могу не издеваться, – расхохотался он. – Всё нормально с тобой, расслабься.

– Идиот.

– Ага.

– Куда нужно ехать?

– Да туда же, где ты её встретил. Льё сказал, что Илка работает где-то недалеко.

– Я помню только, что на этом перекрестке были трамвайные пути и продуктовый магазин.

– Всё верно помнишь. На такси поедем, выйдем пораньше, прогуляемся до места пешком.

– Главное, чтоб дождь не пошёл. Весна в этом году какая-то мокрая в Будапеште

– Я вообще этот буфер не люблю, – откликнулся Ден, терпеливо наблюдая, как я запираю дверь. – Тут как-то серо. И слишком просто, если сравнивать с той же Москвой. А вот Льё нравится.

– Ну он тут жил… Родина и есть Родина.

– Устаревшее понятие. А для экзистенциалистов и вовсе бессмысленное.

– Ты так говоришь потому, что сущность.

– Может и так. В любом случае, я жду не дождусь, когда мы отсюда улетим.

– И я тоже.

– А Илка?

Мы сели в такси, и вопрос Дена повис в воздухе без ответа. При водителе я не собирался разговаривать на столь личные темы и просто наблюдал, как мимо проносились невысокие серые, бежевые и коричневатые дома. Хотя “проносились” слишком громкое слово. Скорее проплывали, ибо ехали мы достаточно медленно, петляя улочками. Щедро расплатившись, вышли недалеко от перекрестка, где я должен был встретить венгерку.

– Так ты ответишь или нет?

Я надеялся, что Денеб забыл о своём вопросе, и тяжело вздохнул. Ответа у меня не было.

– Посмотрим.

– А…

– Мне всё кажется, что я в тупике и совершаю ошибку за ошибкой. Так что не пытаюсь даже заглядывать вперед. Ни на день, ни на два, ни на минуту.

– Да, всё очень шатко. Ну да ладно. План на вечер хотя бы есть?

– Для начала извинюсь за прошлую пьяную встречу, постараюсь объясниться и предложу выпить кофе. Тут на каждом шагу забегаловки. Если откажется, снова попробую проводить. Ну а если и здесь случится провал, значит я неудачник. Можно будет напиться и первым же рейсом улететь куда глаза глядят.

– Эй! А как же мы со Льё? Ты обещал поддержать его. Эх ты, Саня-Саня… Чего как пацаненок-то?

– Отвянь.

– Я тебе не Якша, не отвяну. Давай уже, завоюй её сердце – своей прекрасной Илки.

– Это имя переводится как Факел.

– Ага, в курсе. Почти Феникс. Забавно.

– Надеюсь, не судьбоносно. Люди экзистенциалистам не пара, но всё же не настолько критично, как Фениксы.

– О! Зачатки рациональных мыслей! Так держать, друг. Всё, я издалека понаблюдаю.

Денеб хлопнул меня по плечу и чуть отстал. Дальше я шёл довольно людной улицей под серым небом один. Гремели трамваи и шумели проезжающие мимо машины, слышались разговоры прохожих, стук дверей и веселые возгласы компаний, входящих или уже выходящих из пабов и кафе. Буфер как буфер. Тихий, обыденный, статичный. И внутри него я, экзистенциалист, ловящий на себе удивленные взгляды, особенно девичьи.

До светофора оставалось несколько шагов, и я видел, как сигнал начал мигать зеленым для пешеходов. В этот момент на тротуар шагнула она. Илка. И в сердце моём точно зажёгся факел. В прошлый раз она показалась мне более обычной и живой, чем сейчас. Точно видение плыла мимо изящная тонкая фигурка, спрятанная в лёгкую вязаную кофточку, волосы, собранные в небольшую косу, открывали бледную шею и крошечные серьги в ушах. Илка сосредоточенно смотрела под ноги, но не спешила. Я свернул за ней, прошёл немного следом и ускорился, чтобы поравняться. Сейчас или никогда. За мной наблюдала невидимая охрана, может и посыльные Магнуса, Денеб: я чувствовал себя актёром на сцене, плохо выучившим роль.

– Привет, – поздоровался я, когда оказался рядом. Илка чуть притормозила и с удивлением взглянула на меня.

– Мы знакомы? – о, этот голос. Нежный и строгий, как нельзя лучше подходящий к её лицу.

– Да. Вернее не совсем. Пару недель назад я среди ночи пытался тебя…вас… проводить. Мы обменялись телефонами, я писал…

– А… – только и сказала она. – И что же вам снова от меня надо?

– Проводить, – пожал я плечами и, спохватившись, добавил, – и извиниться. В тот день я был ужасно пьян – мне неловко говорить об этом. Но намерения что тогда, что сейчас у меня самые серьезные.

– Что? – она как-то брезгливо прошлась взглядом по моему лицу и продолжила движение вперёд. Мне же пришлось немного лавировать среди встречного потока и не к месту попадавшихся столиков летних веранд.

– Боже… Я хочу с вами познакомиться нормально!

– Интересно, с какой целью? Судя по вашему виду, верить вам нельзя. Да даже в серьезность, и тем более – в нормальность.

– Думаете я стал бы бегать за девушкой просто так?

– Не знаю. Но мне надо домой, так что извините.

– Пожалуйста, дайте мне возможность хотя бы как-то загладить свою вину и первое отвратительное впечатление. Может, кофе? – её холодные ответы толкали меня в руки отчаянию ровно с такой же силой, с какой глаза и голос притягивали к себе. Нужно было отступиться, спасти её тем самым от моего общества. И я был готов это сделать, пока мельком не заглянул в голову Илки, просто чтобы убедиться в словах Льё. Да. Он ни в чём не ошибся. Её начали искажать, причём очень странно – об этом Льётольв не сказал – Магнус пытался насадить отвращение к мужчинам, удивительно похожим на меня. И именно это не позволило мне отступить.

– Ладно, – тяжело вздохнула Илка. – Чувствую, что иначе вы от меня не отстанете.

– Саша, – с улыбкой протянул ей ладонь, а в груди что-то словно расцвело и все камни разом ухнули в пропасть.

– Илка, – ответила она уже не так сухо, как раньше, несмело пожимая мою руку.

И как бы мне не хотелось отпускать её маленькую ладошку, сделать это пришлось. Мы свернули в первое попавшееся кафе и сели за небольшой столик подальше от входа. Я заказал кофе и свежую местную выпечку. Илка внимательно смотрела за моими действиями, будто ждала, что я чем-то выдам себя.

– Вы не переживайте так. Я вам ничего не сделаю. Просто… – подобрать слова оказалось очень трудно. Да и говорят ли при первой встрече о своих чувствах и впечатлениях? Я вдруг понял, что никогда не знакомился с простыми девушками. Вообще. – Просто тогда вы мне как-то резко понравились. Приглянулись. Кхм. В общем, я понял, что должен с вами познакомиться.

– О… Это неожиданно, – она опустила взгляд, то ли смутившись, то ли задумавшись о чём-то.

– А я вам писал, и вы не ответили. Почему?

– Не получала ничего. И даже если бы получила, не пришла бы.

– Простите…

– Я не знакомлюсь на улице. Особенно ночами. Особенно с пьяными. И с теми, кто явно выше меня по статусу.

– Статусу? – эхом отозвался я и вспомнил слова Денеба.

– Разве не замечаете? На улицах таких как вы встретить сложно даже в центре Будапешта.

– Обычно я не замечаю таких вещей, ибо некогда смотреть по сторонам. Да и в любых городах я бываю лишь проездом.

Её довольно колкое замечание мелким камешком пустило трещинки по тонкому стеклу надежд. Но отказываться от самого себя ради женщины? Пусть думает что хочет, это всё внешнее, обёртка.

– Две недели – это проездом?

Кофе давно принесли, но она так и не притронулась к нему, я же безумно хотел осушить кружку залпом. И не одну.

– Нет, я тут слишком задержался. Болел. После того, как ждал вас под проливным дождём подхватил серьёзную простуду.

– О… Но в этом нет моей вины.

– Я вас и не обвиняю. Сам дурак, сам расплатился.

– Неужели так хотели меня увидеть? – Илка всё же подняла на меня взгляд, который я тут же поймал и не отпускал. Даже забыл, что нужно было ответить на вопрос. Что-то такое было в её глазах, что манило меня, затягивало как болото. Какая-то неизвестная внутренняя глубина, иногда горечь и широта. Да, её взгляд был печально-грустным, но невероятно добрым. Она будто бы смотрела с умилением и любовью на весь мир, и на меня в том числе. – Кажется, да? – улыбка едва тронула её губы, и я ответил тем же.

– Точно да. У вас удивительные глаза. Вам говорили об этом?

– Много раз.

– Жаль.

– Почему? – в её взгляде сверкнул мимолетный интерес.

– Я хотел бы быть первым, кто это скажет.

– Увы, но вы не первый мужчина в моей жизни.

– Так значит, вы готовы продолжить общение?

– Я этого не говорила, – она отвела взгляд, осторожно отпивая уже чуть остывший кофе.

Как же трудно говорить с людьми, когда не заглядываешь им в голову. Сейчас я мог бы наверняка узнать, что она думала, когда произносила эту фразу. Готова или не готова, хочет или нет. И в зависимости от этого придумал бы стратегию. Вела Илка себя довольно сдержанно и безэмоционально, если не считать этого слишком долгого взгляда и редких искорок в глазах. Она вполне могла играть со мной. Но что-то подсказывало мне, что всё не так. Я тоже её чем-то зацепил, иначе она послала бы меня куда подальше ещё на улице.

– Но вы всё ещё здесь. Что несказанно радует, – откликнулся я, пожалуй, слишком самоуверенно, хотя внутри всё дрожало. Ну точно, пацан, который на поцелуй будет месяц собираться.

– Просто здесь подают вкусный кофе. После работы лучше не придумаешь.

– Вы же спешили домой?

– И? А вы вообще в Будапеште проездом.

– Какая вы строгая, Илка. И нравитесь мне всё больше.

– Кажется, кто-то не привык к отказам.

– Кто-то не умеет знакомиться.

– Неужели?

– На улице никогда не приходилось.

– И вы ещё удивляетесь моим словам о статусе?

– Определённо. Внешнее никак не определяет человека.То, что внутри – первично. Слышали, что такое экзистенциализм? Вот я его приверженец. Так что совершенно не важно, как я выгляжу. На вашем месте меня больше волновали бы внутренние мотивы.

– Ну я уже поняла, что понравилась вам. Вопрос теперь в том, что вы собираетесь с этим делать.

– Жить, – я невольно улыбнулся. Такая она была чудесная в своей упрямой правоте и напускной твёрдости. Но то, что между нами завязывались тонкие нити, сомнений уже не вызывало. – С одним, правда, условием.

– М?

– Хочу, чтобы ты была со мной.

– Вот так сразу?

Я даже не понял, чему она удивилась больше: тому, что я перешёл на ты, или столь категоричному желанию. Илка откинулась на спинку стула и устало посмотрела в окно.

– Знаете, многие мужчины считают, что женщины – очень простые, как футболки в их шкафу. Взял любую и пользуешься, пока не надоест, или не станет грязной. Тогда можно её выкинуть, постирать… В общем, сделать что-то, что подскажет ситуация. И выбирают женщин также: зашёл в магазин, увидел ту, что понравилась, и купил. Особенно если финансы позволяют иметь более широкие возможности. Конечно, спрашивать у футболки, хочет она к тебе домой или нет, – глупо. А вот у женщин – стоило бы.

Такой тирады я точно не ожидал в ответ на в целом несколько шутливую фразу. Илка казалась слишком серьёзной и даже несколько обиженной. Наверное, было что-то в её прошлом, что заставляло так реагировать. И я решил сменить тактику, ибо заметил, как она бегло оглянулась. Только бы не ушла.

– Я сказал лишнего, прошу прощения…

– Да ладно. Ничего удивительного в этом нет. Все мужчины похожи в своих заблуждениях. Спасибо за кофе, но мне давно пора.

– Подожди! Я не такой, как остальные. Я действительно настроен серьёзно!

– Оставь эти стандартные фразы для кого-нибудь ещё. Мы вообще не знаем друг друга, чтобы говорить о серьезности!

– Так ты не даешь мне даже шанса попробовать узнать тебя и показать себя! Чего ты боишься? – я поднялся вслед за ней, перегораживая дверь. Илка протиснулась мимо меня, и мы оба вышли на улицу, где уже порядочно стемнело и накрапывал дождь.

– Ничего! Я просто не хочу.

– Но как же так?

– У тебя бывало такое, – она вдруг остановилась и повернулась ко мне, – что ничего не хочется? Ни общения, ни работы, ни любви? Вообще ни-че-го! Оставь меня в покое, пожалуйста.

И, несмотря на свои слова, Илка стояла и смотрела на меня, будто ожидая чего-то, то ли согласия, то ли возражения. А я хотел бы сказать ей всё как есть, но боялся. Обвинял в страхе её, но при этом чувствовал, как собсивенное сердце сжимается в ужасе.

– Всё время. Я давно так живу. Вернее жил. Пока не увидел тебя, – дождь усиливался, и на щёку венгерки приземлилась тяжелая капля. Осторожно стерев её, я неожиданно тихо и как-то нежно добавил, – дождь. Если хочешь, можешь оставить меня здесь. И я обещаю, что больше никогда не потревожу тебя. Лучше закончить всё, ещё не начав, чем начать, попробовать, и…

– Если пойти прямо, то можно выйти к Дунаю, – она отвела мою ладонь от лица, запахнула кофточку и медленно пошла вдоль улицы.

– Я не очень люблю Будапешт, хотя бываю тут очень часто. По работе.

– А я даже не знаю, как к нему отношусь. Приехала сюда вместе с родителями, когда отца перевели по службе. Уже лет пятнадцать прошло, наверное. Мне больше нравятся совсем крошечные городки, такие, чтобы пару улиц и все друг друга знают.

– Тяжело жить среди тех, кто знает о тебе всё.

– Почему? Как одна большая семья. Уютно и спокойно, не обязательно притворяться, можно быть самим собой.

– Тебе, наверное, просто повезло с семьей.

– Возможно.

– А мы ведь промокнем.

– Точно. Ты говорил, что недавно выздоровел.

– Буквально вчера, – улыбнулся я.

– Тогда стоит переждать дождь.

– Не хочу. Если ты не боишься простудиться, то давай лучше прогуляемся. Разговаривать на ходу у нас выходит лучше.

– Не боюсь. Привыкла к дождям. Почему-то всегда забываю зонт в такую погоду.

– У меня вообще нет зонта. Из-за постоянных переездов вещей всего небольшой чемодан. Ничего лишнего.

– Так странно, не представляю, как можно проводить всю жизнь в дороге.

– Легко. Я и сам не заметил, как приспособился. В такого рода аскетизме есть своя прелесть.

– Что тогда можно называть домом?

– Людей. У меня парочка близких друзей-коллег, – заметив, как она поежилась, я дотянулся до её ладошки, – у тебя руки холодные. Замерзла?

– Не-а, – скромно ответила Илка, тем не менее не отказываясь от моей тёплой ладони. Я еле удержался, чтобы не выдохнуть от очередного облегчения. Всё это выглядело со стороны так смешно и чуточку нелепо, что мне хотелось и смеяться и плакать от умиления. Идиот.

– Давай возьмём горячего чая на вынос хотя бы?

– Как хочешь.

В ближайшей забегаловке мы купили два больших горячих стаканчика с ароматным чаем и под дождем, снова обмельчавшим, двинулись в сторону набережной.

– Ты какую-то высокую должность занимаешь? – спросила она после пары минут тишины.

– Ну как сказать… Что-то вроде. Но в нашей организации все выглядят как заправские интеллигенты, педанты и вообще… Только не спрашивай, почему. Я сам не знаю.

– Это нормально. Иногда рабочая форма более чем странная.

– А где ты работаешь?

– Отвечать обязательно?

– Нет. Просто интересно.

– Дунай, смотри, – она указала вперед, и я заметил в конце улицы набережную. Всё вокруг привычно серо-желто-коричневое. В солнечную погоду город выглядел гораздо привлекательнее и веселее, даже чище.

– Любишь воду?

– Скорее боюсь, но разве можно устоять перед таким величием?

– Наверное, я слишком многое видел, чтобы удивляться большим рекам и старым городам.

– Не бывает такого, чтобы человека ничего не может увлечь, – парировала Илка.

– Музыка. Вот её я люблю. Остальное не так интересно.

– Мама играла на фортепиано и пела. Я тоже люблю слушать музыку.

– И я играю. Только не пою.

– Правда?

– Да.

– Здорово… У тебя и руки совершенно музыкальные, пальцы… – она вдруг замолчала, видимо, смутившись своих случайных слов. А я только и ждал, когда Илка позволит себе расслабиться и перестанет меня бояться. Её рука тут же снова оказалась в моей и больше не выбиралась оттуда, пока мы изрядно промокшие шли вдоль набережной, болтая ни о чём.

Я забыл о постоянном наблюдении и близости сущности, о Льё и Магнусе, которые в этот самый момент могли обсуждать меня или Илку, не вспомнил я и о Яшке, о работе, о болезни. Всего меня занимала она – волшебная девушка, совсем капельку сдавшаяся под моим натиском. Никакие искажения не смогут помешать истинным чувствам и желаниям: именно в этот момент я понял, что никогда и ни за что не уступлю Магнусу, чего бы мне это не стоило. На доме Правительства зажглись привычные огни, да и весь город теперь светился, во всяком случае вдоль берега Дуная. Из баров и гостиниц вылезали туристы, распахивали зонты, громко переговаривались, мерцали вспышками фотоаппаратов, а мы просто шли сквозь них, держась за руки.

Мне думалось, что с одной стороны всё складывалось вполне удачно, но с другой – оставалось ощущение какого-то подвоха. Сначала Илка была отчаянно против меня, а теперь спокойно держит за руку. Что заставило её так быстро изменить своё отношение? Или это приём по усыплению бдительности? Проверка? Что?

– Как ты будешь добираться до дома? – спросил я, пытаясь прощупать почву.

– На метро. Или пешком, на крайний случай.Ты что же, уже собрался уходить? – хитро улыбнулась она.

– Нет. Просто вспомнил, что ты вообще-то шла домой, когда я тебя поймал. И всё ещё готов проводить. И если уж честным быть, то всё это выглядит очень подозрительно. Ты вдруг расположилась ко мне.

– Разве не этого ты хотел?

– Да. Но всё равно…

– Саша, – она впервые за этот вечер назвала меня по имени, и сердце снова ответно ёкнуло. – Что случилось, то случилось. Если бы я могла объяснить, то обязательно это сделала бы. Ты не думал, что я эти дни вспоминала тебя? Не каждую ночь кто-то пытается со мной познакомиться, особенно такой. Было интересно. И страшно. А уж после я разозлилась, потому что дала слабину, понадеявшись, что ты напишешь.

– Погоди. Но я же писал.

– Давай сравним номера.

Мы достали свои телефоны и начали проверку. Оказалось, что я каким-то немыслимым образом перепутал пару цифр. Хотя немудрено – в тот вечер я выпил слишком много, странно, что вообще умудрился запомнить Илку и место встречи, да ещё и проводить её.

– Я себя ужасно вёл, да?

– Угу. Хорошо, что улицы были почти пустыми. Ужасно стыдно было идти рядом, но я подумала, что спорить с человеком в твоём тогдашнем состоянии лучше не стоит.

– Обычно я, когда пьяный, довольно мирный. А тут… Небольшой кризис случился.

– Экзистенциальный? – улыбнулась Илка, и я понял, что за эту улыбку можно простить ей всё, что угодно, даже если прощать нечего.

– Вроде того. Когда-нибудь я тебе всё расскажу.

– Если не улетишь.

– Даже если улечу. Вернусь ведь.

Договорить я не успел – зазвонил телефон. Льё. Похоже, что-то случилось.

– Важный звонок, извини, – шепнул я Илке и снял трубку. – Да.

– Привет. Ты где?

– На набережной, гуляю.

– Отлично. Илка с тобой? Мне Ден звонил, но лучше уточнить.

– Да.

– От себя не отпускай. Магнус очень странно себя вёл, как бы не учинил чего-нибудь нехорошего. Похоже, мы влезли в осиное гнездо.

– Я так и думал.

– Не ты один. Самое отвратное – здесь ещё и Сёртун замешан. Не знаю, как ты будешь справляться, но эту девушку вообще не стоит оставлять одну. Я уже вызвал подкрепление к охране. Но, боюсь, что если не сегодня, то в ближайшее время нам всем будет нелегко. Саш… Мы с Деном в любом случае тебя поймем и поддержим, но подумай о ней. Очень хорошо подумай.

– Я подумал, – взгляд остановился на озабоченном лице Илки, будто бы она понимала, что происходит что-то нехорошее, и я не удержавшись, приобнял её, осторожно прижав к себе.