Погрузка припасов и воды была закончена лишь к началу сентября, что было критически поздно для начала арктического рейса. Перед выходом из Александровска Брусилов заключил «новое условие с частью старой оставшейся и вновь набранной командой на переход от города Александровска до города Владивостока». По контракту матросы «Святой Анны» кроме основного жалованья от 10 до 30 рублей в месяц получали каждый 0,5 % с общей выручки от промысла. В более привилегированном положении находились гарпунеры, получавшие, помимо жалованья, 50–60 рублей в месяц и 1,5–2 % с суммы промысла. Эти условия понравились не всем, поэтому в последний момент несколько человек из команды покинули судно и Брусилову пришлось спешно набирать новых матросов, еще менее опытных.
Таким образом, окончательно в состав команды «Святой Анны» вошли 24 человека. Это были, кроме самого Георгия Брусилова, Валериана Альбанова и Ерминии Жданко, гарпунеры Вячеслав Шленский и Михаил Денисов, боцман Иван Потапов, старший рулевой Петр Максимов, матросы Александр Конрад, Густав Мельбард, Иоганн Параприц, Евгений Шпаковский, Ольгер Нильсен, Иван Луняев, Прохор Баев, Иван Пономарев, Александр Шахмин, Павел Смиренников, Гавриил Анисимов, Александр Архиреев, машинисты Яков Фрейберг и Владимир Губанов, кочегар Максим Шабатура, повар Игнатий Калмыков и стюард Ян Регальд.
Пятнадцатого сентября, перед выходом в Карское море, «Святая Анна» ненадолго остановилась на острове Вайгач в становище Хабарово. Именно оттуда участники экспедиции передали последние письма родным на стоявшие там пароходы телеграфной экспедиции «Нимрод» и «Вассиан». В своем письме Брусилов писал: «…плавания осталось всего две недели, а зима – очень спокойное время, не грозящее никакими опасностями». Правда, в это же время Ерминия писала родным, что плавание закончится, скорее всего, летом следующего, 1913 года. Эти письма пришли в Архангельск лишь в конце октября 1912 года и стали последними сведениями об уходящей в дальнее плавание экспедиции. Следующие известия о ней появились лишь летом 1914 года.
Ледовая обстановка в южной части Карского моря летом и осенью 1912 года была крайне неблагоприятной. Почти месяц шхуна пробивалась к берегам Ямала, а в нескольких десятках километров севернее мыса Харасавэй вмерзла в неподвижный береговой припай.
В течение двух недель судно стояло вблизи берега на широте 71°45'. Участники экспедиции, понимая, что выйти на чистую воду в ближайшие месяцы не удастся, начали готовиться к зимовке. Предполагалось даже построить на берегу баню, для отопления которой можно было бы использовать плавник, в изобилии имевшийся на суше. Однако 28 октября сильным южным ветром большое ледяное поле, в которое вмерзла «Святая Анна», оторвало от припая. Так начался многолетний непредсказуемый дрейф судна в совершенно неизведанные районы Арктики.
Положение «Святой Анны» в первую зиму 1912/13 года не внушало опасений. Известно было, что еще зимой 1882/83 года во время проведения Первого международного полярного года в южной части Карского моря зимовали датская шхуна «Димфна» и голландское парусно-моторное судно «Варна». Из-за повреждений корпуса «Варна» затонула, но ее экипаж перешел на борт «Димфны», а в сентябре 1883 года датское судно, освободившись из ледового плена, благополучно вернулось на родину. Во время дрейфа эти захваченные льдом суда не покидали Карское море, и казалось, что прочный корпус «Святой Анны» вполне способен противостоять напору карских льдов.
Однако ожидания участников экспедиции не оправдались. Вместо спокойного кругового дрейфа по югу Карского моря шхуна вместе со льдами начала движение в северном направлении, и к лету 1913 года «Святая Анна» находилась уже севернее Новой Земли, на широте 78°. Лед вокруг судна был слабым, со множеством каналов и полыней, и если бы на шхуне имелся хоть небольшой запас динамита, то освободиться из ледового плена и выйти в Баренцево море не составило бы труда. К сожалению, взрывчатых веществ на судне не оказалось, а пробить канал во льду при помощи пороха команде не удалось. Началась вторая зимовка во льдах. Несмотря на удачную охоту на тюленей и белых медведей, ко времени зимовки 1913/14 года на судне стала ощущаться нехватка продуктов и топлива. Недостаток продовольствия возмещали медвежьим мясом, на медведей охотились часто и довольно успешно. На топливо понемногу разбирали лишние переборки на судне.
Направление дрейфа к северу практически не менялось, и к весне 1914 года судно обогнуло с северо-востока архипелаг Земля Франца-Иосифа и продолжило медленно двигаться в северо-западном направлении. При удачном стечении обстоятельств «Святая Анна», двигаясь вместе со льдами на запад, могла теоретически достичь северных берегов Гренландии к лету 1915 года.
Еще во время первой зимовки участники экспедиции начали болеть, чему немало способствовали тяжелые условия зимовок во время полярной ночи, неопределенность положения, скудость питания и отсутствие витаминов. Перед новым, 1913 годом тяжелый недуг сразил и самого Георгия Львовича. Болезнь его продолжалась несколько месяцев, долгое время он лежал в постели, временами впадая в забытье, и лишь весной с появлением солнца здоровье его стало улучшаться, его стали выносить на палубу. 2 мая 1913 года Брусилов записал в судовом журнале: «Меня сегодня вынесли на стуле на лед, потом положили на носилки и обнесли вокруг судна и по палубе». Во время болезни капитана его обязанности пришлось исполнять штурману, как самому опытному из всех членов экипажа. Скорее всего, именно это обусловило некое соперничество в командовании экспедицией, а после выздоровления капитана стало причиной разногласий между Брусиловым и Альбановым. Двадцать второго сентября в судовом журнале появилась запись, сделанная Брусиловым: «Отставлен от своих обязанностей штурман».
По-видимому, это положение не давало покоя Валериану Альбанову, и в начале 1914 года он принял решение весной пешком по льду добраться до Земли Франца-Иосифа, расположенной на расстоянии около 100 километров от дрейфующей шхуны. Альбанов рассчитывал, что при самых неблагоприятных обстоятельствах дойти до самого северного острова Земли Франца-Иосифа – острова Рудольфа – можно всего за месяц. Из публикаций того времени было известно, что на мысе Флора (остров Нордбрук, Земля Франца-Иосифа) существовали постройки, оставленные английской экспедицией Фредерика Джексона 1894–1897 годов, и, возможно, запасы продовольствия. С мыса Флора можно было добраться до населенных мест на Шпицбергене или Новой Земле. Точной карты этого района у Альбанова не было (их в то время не было вообще), в его распоряжении была лишь приблизительная карта архипелага из приложения к русскому изданию книги Фритьофа Нансена «Среди льдов во мраке ночи».
Двадцать второго января Альбанов обратился к Брусилову с просьбой дать ему материал для постройки каяков и саней, необходимых в этом трудном походе. Скорее всего, экипаж после продолжительной болезни капитана тоже делился на две части – тех, кто поддерживал Брусилова, и тех, кто был на стороне Альбанова. Поэтому почти половина экипажа, узнав о планах штурмана, решила отправиться в поход вместе с ним. Брусилов дал согласие на этот поход, поскольку уход части экипажа позволял растянуть оставшиеся на судне запасы продовольствия и топлива еще на год.
В начале апреля группа Альбанова была готова к предстоящему путешествию – из запасных парусов и кусков судового дерева были изготовлены семь нарт и каяков (лодок), подготовлена теплая одежда, палатка, кухня, оружие, собран запас продовольствия в расчете на два месяца пути (основу продовольствия составляли сухари – около 500 килограммов, 82 % от всего запаса провизии). Для улучшения питания планировалось в пути заниматься охотой на тюленей и медведей.
Подробно о походе Валериана Альбанова и его спутников к Земле Франца-Иосифа читателю предстоит узнать из дневников самого штурмана и второго оставшегося в живых участника экспедиции – матроса Александра Конрада, поэтому ограничимся лишь кратким изложением фактов.
Итак, 23 апреля 1914 года 13 человек под руководством Альбанова покинули «Святую Анну», находящуюся на 82°55,5' с. ш., 60°45' в. д. Прощаясь с уходящими, Брусилов передал штурману жестяную банку, в которой находились особый пакет на имя начальника Гидрографического управления и выписка из судового журнала экспедиции, засвидетельствованная Брусиловым, Альбановым и матросом Шпаковским.
Через 10 дней три человека из команды Альбанова вернулись обратно на шхуну. Таким образом, на «Святой Анне» осталось 13 человек – сам Георгий Брусилов, Ерминия Жданко, Шленский, Денисов, Потапов, Анисимов, Мельбард, Параприц, Фрейберг, Калмыков и вернувшиеся матросы Пономарев, Шабатура и Шахнин. Их судьба и судьба судна неизвестны до сих пор.
В состав группы Альбанова вошли Конрад, Шпаковский, Нильсен, Луняев, Баев, Смиренников, Архиреев, Регальд, Максимов и Губанов. Никто из них, включая самого Альбанова, не представлял трудностей предстоящего пути, а снаряжение группы было крайне неудовлетворительным.
Итак, небольшая группа, возглавляемая Альбановым, отправилась в путь. Однако вопреки ожиданиям путь по льдам оказался необычайно сложным. Путешественникам пришлось тащить за собой нарты, вес которых составлял 160–170 килограммов, груженные каяками, веслами, лыжами, ружьями, запасом провизии и топлива, личными вещами. Тянуть такие нарты было не под силу одному человеку, в них впрягались двое или даже трое участников похода. Чтобы несколько облегчить задачу, весь скарб экспедиции перевозили в два приема: сначала одну часть, а затем возвращались за оставшимися вещами. Так проходил день за днем – подъем, завтрак, поход по льдам, привал для обеда, следующий переход, остановка на ночлег, ужин и сон.
Трудными были не только длительные переходы, но и остановки на ночлег – палатка была громоздкой и неудобной, для приготовления пищи использовали жестяной кожух, куда вставлялось оцинкованное ведро с крышкой. Чаще всего для экономии топлива воду из растопленного льда не кипятили, а лишь нагревали. Запасы продовольствия и топлива стремительно уменьшались, а земли, к которой они стремились, так и не было видно.
Через несколько дней похода по льдам на его участников обрушилось новое несчастье – снежная слепота, от нее не помогали даже темные стекла очков, изготовленные специально для участников похода еще на шхуне из бутылочного стекла. Продвигаться вперед стало значительно труднее. Впереди обоза шли те, кто видел лучше всех, остальные, полуприкрыв или даже закрыв глаза, двигались вслед за ними.
В начале мая на разведку ровной дороги, так называемой «ровнушки», ушел и не вернулся матрос Баев. Это была первая потеря отряда. Поиски товарища заняли три дня, но оказались безуспешными. Оставшиеся 10 человек продолжили дальнейший путь.
В то же время на пути появились разводья во льдах, преодолевать которые приходилось вплавь на каяках. Путь от полыньи к полынье стал еще более трудным – под глубоким снегом появилась вода, путники проваливались в нее, промокая до нитки. Из-за скудости питания люди один за другим заболевали цингой. Единственным лекарством от болезни была хина, к ней добавляли немного сушеных ягод вишни и черники. Заставить маленький отряд продолжать движение вперед стало для Альбанова почти невыполнимой задачей.
Ежедневно Альбанов проводил определение своих координат, опасаясь, что дрейф льдов отнесет их на запад от Земли Франца-Иосифа. И вот наконец через два месяца после ухода со «Святой Анны» путешественники увидели вдали полоску земли – согласно определениям, крайнюю северо-западную часть Земли Франца-Иосифа.
Из дневника Альбанова следует, что утром следующего дня два человека (фамилий их Альбанов не называет) отправились якобы на разведку дороги и не вернулись обратно, забрав с собой теплые вещи, 10 килограммов сухарей, оружие, бинокль, единственный хронометр, банку с документами, часы и лыжи В. И. Альбанова. Оставшимся восьмерым участникам похода пришлось бросить на льду лишний груз, в том числе один из каяков. Но даже с уменьшившимся грузом добраться до желанного берега удалось лишь за 20 дней. К этому времени у путников осталось 2 килограмма сухарей, 200 граммов сушеного мяса и меньше килограмма соли.
По крутому ледовому склону, вырубая ступеньки, усталые, голодные люди поднялись почти на 30-метровую высоту, где их тоже ожидала ледяная пустыня. Лишь вдалеке чернел небольшой низкий мыс, над которым кружили птицы. К нему, немного передохнув и перекусив, они и отправились в надежде найти там птичьи яйца.
Через 3,5 часа маленькая группа наконец достигла мыса, покрытого не снегом и льдом, а землей и камнями. Из-под ног вспархивали птицы, в гнездах которых лежали яйца. Альбанов и Луняев, отправившись на разведку, неожиданно встретились с беглецами, успевшими и отдохнуть, и немного отъесться. Радость встречи превысила все другие чувства, беглецы были прощены.
На каменистом мысу устроили лагерь, развели костер из плавника, набрали яиц и расположились на отдых. Невдалеке от лагеря Конрад и Шпаковский обнаружили небольшой гурий, под которым лежала жестяная банка с запиской, оставленной участниками английской экспедиции Джексона в 1897 году. Эта находка имела для Альбанова и его спутников большое значение, так как позволила им точно определить свое местоположение – они действительно находились на мысе Мэри Хармсуорт, на юго-западной оконечности Земли Александры.
После почти двухмесячного перехода по льдам все требовали хотя бы нескольких дней передышки. С большим трудом Альбанову удалось убедить людей, что расслабляться рано, необходимо двигаться дальше – по направлению к мысу Флора. Как оказалось позже, для большинства изможденных дорогой и измученных цингой людей этот путь стал последним.
Решено было передвигаться двумя группами. Пять человек во главе с Альбановым на оставшихся у отряда двух каяках отправились в путь по воде вдоль берега, пятеро под руководством Нильсена пошли пешком по леднику. Идти по ровному ледяному полю было легко, но опасно – во льду встречались трещины, припорошенные снегом.
К мысу Ниль (о. Земля Георга) первой прибыла группа Альбанова. Ждать пешую группу пришлось более суток, но пришли не все – по пути от крайнего истощения заболел и не смог идти дальше матрос Архиреев. Торопясь к месту встречи, спутники оставили его на льду, чтобы вернуться за ним позже. Но, как выяснилось, Архиреев умер, не дождавшись помощи. Так число участников похода сократилось еще на одного человека.
Со стоянки на мысе Ниль вместе с Альбановым на каяках отправились в путь Конрад и больные Луняев, Шпаковский и Нильсен. Четверо – Регальд, Смиренников, Губанов и Максимов – пошли пешком по берегу. Очередная встреча была назначена на мысе Грант (о. Земля Георга), но, высадившись на берег, Альбанов со спутниками тщетно ждали прихода своих товарищей в условленное место. Четверо участников пешей группы бесследно пропали. Через сутки поисков и напрасного ожидания оставшиеся пятеро отправились дальше, остановившись для отдыха на острове Белл. Ночью их ожидала еще одна потеря – умер матрос Нильсен, его похоронили недалеко от берега, соорудив над могилой холм из камней.
Трое из оставшихся в живых едва передвигали ноги от голода и усталости, четвертый – Шпаковский – не мог ходить и почти постоянно находился в бессознательном состоянии. Но мыс Флора уже отчетливо виднелся на горизонте, погода благоприятствовала походу, и участники похода, разделившись на две группы (в одном каяке Альбанов с Конрадом, в другом Луняев со Шпаковским), вновь отправились в путь. Через 1,5 часа, когда каяки находились на середине пути, погода резко ухудшилась, сильный ветер разбросал каяки в разные стороны, а в спустившемся затем тумане люди потеряли друг друга из виду.
Каяк с Луняевым и Шпаковским пропал без вести, а Альбанов и Конрад высадились на льдину. Ночью льдина под ними раскололась, и оба оказались в ледяной воде. К счастью, каяк не пострадал, поэтому, выбравшись из воды, оба смогли вернуться на остров Белл. Через 6 часов они уже грелись у костра, разведенного на берегу.
На следующий день, спустя три месяца после ухода со «Святой Анны», 22 июля 1914 года, Альбанов и Конрад наконец добрались до мыса Флора, где нашли бревенчатый дом, запасы продовольствия и медикаментов. Итак, из 11 участников похода в живых осталось лишь двое. Они решили готовиться к зимовке, но им повезло: 2 августа к берегу неожиданно для них подошло судно возвращающейся в Архангельск экспедиции Г. Я. Седова – «Святой вмч. Фока».
О встрече на мысе Флора много лет спустя вспоминал участник экспедиции Седова Н. В. Пинегин: «…Обогнув мыс Флора, судно повернуло к берегу. В это мгновение на палубе кто-то крикнул: “Человек на берегу!” Да, человек, он движется, кто это? Вся команда “Фоки” закричала “ура”. Кто-то высказал догадку: “Это, наверное, судно за нами пришло”. Человек что-то делал у камней. Минуту спустя, как мы отдали якорь, неизвестный столкнул на воду каяк, ловко сел и поплыл к “Фоке”, широко взмахивая веслом. Каяк подошел к борту. Незнакомец что-то крикнул нам несильным и слегка сиплым голосом. Мы не расслышали, тем более в этот момент к самому каяку подплыл морж, которого мы отогнали выстрелами. Спустили с борта шторм-трап, человек поднялся по нему. Он был среднего роста, плотен. Бледное усталое и слегка одутловатое лицо сильно заросло русой бородой. Одет в изрядно поношенный и выцветший морской китель.
– Альбанов, штурман парохода “Святая Анна” экспедиции Брусилова, – были первые слова незнакомца. – Я прошу у вас помощи, у меня осталось четыре человека на мысе Гранта…»
На «Святом вмч. Фоке» В. И. Альбанов и А. Э. Конрад вернулись на родину. Из становища Рында на Мурмане Альбанов дал телеграмму в Санкт-Петербург, в которой сообщал о судьбе «Святой Анны». Документы, переданные Брусиловым, были доставлены Альбановым по назначению – начальнику Главного гидрографического управления Морского ведомства М. Е. Жданко. Позже на основе данных судового журнала была построена карта дрейфа «Святой Анны», проходившего по совершенно не исследованным в те времена районам Северного Ледовитого океана.
Дошедшая до адресата копия судового журнала и публикуемый ниже дневник штурмана Альбанова до недавнего времени были основными документами, рассказывающими нам о трагической судьбе экспедиции на «Святой Анне». В конце 1917 года в Петрограде в виде приложения к журналу «Записки по гидрографии» вышла книга Альбанова «На юг, к Земле Франца-Иосифа!», написанная на основе его дневниковых записей, сделанных во время похода. Сокращенный вариант книги (Н. В. Пинегин. «70 дней борьбы за жизнь. По дневнику участника экспедиции Брусилова – штурмана Альбанова») был издан Северным издательством в Архангельске в 1932 и 1933 годах. В 1934 году Всесоюзный арктический институт выпустил в свет книгу «Затерянные во льдах» с предисловием Н. В. Пинегина, в которой кроме записок Альбанова были опубликованы выписка из судового журнала, последнее письмо Брусилова и редкие фотографии. Впоследствии книга Альбанова неоднократно переиздавалась под разными названиями как в России, так и за рубежом.
Третий документ, рассказывающий о трагической судьбе экспедиции на «Святой Анне», был опубликован лишь в 2011 году в журнале «Полярный музей» Российского государственного музея Арктики и Антарктики. Это дневник спутника Альбанова, матроса Александра Эдуардовича Конрада, переданный его вдовой в Музей Арктики в Ленинграде в 1940 году.
Читателю предстоит познакомиться с двумя дневниками и сравнить их между собой. Отметим лишь, что текст дневника Конрада довольно лаконичен и прост, записи делались не каждый день, а иногда одна запись датируется несколькими днями. К сожалению, в дневнике Конрада, в отличие от дневника Альбанова, практически нет рассказа о взаимоотношениях людей в экспедиции и личного отношения автора к тем или иным ключевым событиям похода. Но иногда можно встретить и такие записи, характеризующие самого автора: «…Я думаю, что такую жизнь вести, как мы ведем в полярной стране, довольно досадно, потому что я имею при себе 15 рублей, и нельзя их никуда провести, ни купить табаку, без которого мы страдаем уже больше года…» или: «…Конрад теперь живет довольно хорошо, починяет другим товарищам обувь, за что получает с них шоколад». (Следует отметить, что шоколад Альбанов выдавал маленькими дольками всем участникам похода, чтобы поддержать их силы.)
В целом дневниковые записи Альбанова и Конрада совпадают в описании событий, происходивших на «Святой Анне» во время ее дрейфа и в пути по льдам к Земле Франца-Иосифа. Но сухие рассказы Конрада об отдельных происшествиях несколько расходятся с их описанием и оценкой Альбанова, а о некоторых важных событиях Конрад даже не упоминает.
Ключевым и крайне отрицательно повлиявшим на дальнейшую судьбу экспедиции стал, как видно из дневника Альбанова, побег двух человек, покинувших группу на пути к Земле Александры. Именно сокращение группы участников похода заставило ее бросить на льду палатку, нарты и один из каяков, которого им не хватило во время дальнейшего пути. В дневнике Конрада это важнейшее событие не упомянуто. Из его дневника следует, что утро 29 июня (именно в этот день Альбанов обнаружил побег!) началось, как обычно: «Сегодня к завтраку кипяченая вода и жареное тюленье мясо. После завтрака Конрад и Шпаковский пошли на разведку и нашли довольно хорошую дорогу…»
И дальше день за днем, по словам Конрада, группа в полном составе движется к земле, вместе преодолевает все трудности пути, а добравшись до берега, поднимается на него и становится на привал. Поскольку ни о каких беглецах в его дневнике не упоминается, то и записи о встрече на берегу тоже нет. Дальнейший его рассказ о пути к мысу Флора в целом совпадает с дневниковыми записями Альбанова, различаясь лишь некоторыми незначительными подробностями.
Поскольку оба дневника – Альбанова и Конрада – являются равноценными историческими источниками, они не дают точный ответ на вопрос о том, что стало основной причиной гибели участников похода на Земле Франца-Иосифа. Был ли побег двух человек, трагически повлиявший на это, или его не было, по-видимому, навсегда останется загадкой.
М. В. Дукальская, директор Российского государственного музея Арктики и Антарктики (2016–2022)
Записки экипажа «Святой Анны»
Остается делать все, что в наших силах. Как много я мог бы рассказать тебе о нашем путешествии! Для Катюшки хватило бы историй на целую зиму. Но какой ценой приходится расплачиваться, боже мой! Я не хочу, чтобы ты подумала, что наше положение безнадежно. Но вы все-таки не особенно ждите…
Вениамин Каверин «Два капитана»
Дневник штурмана Валериана Альбанова. «На юг, к земле Франца-Иосифа!»
Вступление
Прошло уже три года с тех пор, как я покинул шхуну «Св. Анна» экспедиции лейтенанта Брусилова, затертую льдами и полтора года дрейфовавшую на север вокруг архипелага Земли Франца-Иосифа. Судно это, замерзнув во льдах в Карском море на широте 71°45', с октября 1912 года совершенно лишено было возможности самостоятельного движения и всецело находилось во власти пленивших его полярных льдов, которые, в свою очередь, слепо подчинялись влиянию господствующих в данной местности ветров и течений. Покинул я судно с 13 спутниками с целью пешком по вечно дрейфующему льду достигнуть Земли Франца-Иосифа, а потом постараться тем или иным путем добраться до обитаемых мест.
