Hermana

Глава 6

Итак, слежка за домом Анхелы идет полным ходом. Ровно неделю назад я стала Капо Семьи. Многие меня не принимали, считая, что Ромеро больше заслуживает данной роли. Но, увы, свои мысли они выразят Ромеро только в каком-нибудь круге Ада.

Я не переехала в дом Анхелы, так как он навевает мне определенные воспоминания, которые я думала, что похоронила. Увы, теткой она была безбашенной. Для меня не жалела ни вазу, ни стул, ни силу. Вот значит какая бывает любовь.

Банка энергетика выпадает из моих рук.

– Черт, – хриплю я и наклоняюсь, чтобы поднять её. Слава Богу, она пустая.

Я сижу на энергетиках довольно давно. Лет с 16, наверное. К сожалению, убийств с каждым днем становилось всё больше, и моя нервная система уже не могла выдержать количество стресса. Убийства приходили в мои сны, после которых не то, что спать, я в зеркало смотреть не могла. Везде видела кровь и трупы.

Так что меня спасали только энергетические напитки и снотворное.

Лет в 18 я пошла к психологу. Да, я практически здоровый человек. Лечили – нет, перестраивали – мы мою психику, как могли. После чудесной девушки-врача мне практически перестали сниться мертвецы, я вернула некоторые эмоции (то есть училась заново всё чувствовать), я «перешагнула» через все свои травмы.

Понемногу настроился мой режим сна, но убийство бабушки как-то сильно повлияло на меня и заставило вернуться в убийство другого человека. Оно было кровавым и слишком личным.

Так что он и она являются частыми гостями программы «Как не дать Мередит уснуть?»

Зазвонил телефон и выдернул меня из моих мыслей.

– Аманда, как там обстановочка?

– Ты только что сказала «обстановочка»? – скептически спросила Аманда.

– Да, – протянула я.

– Ты опять сидишь на энергетиках.

– Нет, что ты! Какой еще…

– Это был не вопрос, а грустное умозаключение.

Я потерла над сердцем, которое очень сильно билось, испытывая новообретенное чувство.

– Ты заставляешь меня чувствовать стыд.

Она четырехнулась и заговорила уже про Анхелу и её дом.

– Я привела своих знакомых из ювелиров. Они оценивают всё её золото и драгоценности, остальные предметы ценности пойдут к специалистам, так как здесь много всего, а внимание привлекать мы не хотим.

Я кивнула, а потом хихикнула. Она же меня не видит.

– Поняла тебя.

– Мередит, я привела одну женщину на осмотр дома, – тихо сказала она.

– Не говори, что привела Аллегру-хамелеона, – простонала я. Хамелеон не потому что она меняет цвета или мнение, или что-то другое, нет. У неё глаза в разные стороны смотрят. Например, в 15 лет, когда она пришла посмотреть на меня, на меня смотрел её левый глаз, а правый – на портрет Анхелы. Это было жутко. Она потом снилась мне в кошмарах.

– Я отзываюсь на разные имена, Капо, – послышался голос Аллегры и вскрик Аманды.

– А как тебе «шестерка Анхелы»?

– Мне нравится. Ведь так зовет меня сам Капо.

– Понятно почему она держала тебя при себе, – пробормотала я и, встав со стула, потянулась. – Аманда, делай, что хочешь с её домом. Ведь в нем теперь ничего и никого нет. Хотя там её труп… Ну, короче, определишься.

Я повернулась к Аллегре и осмотрела её с ног до головы: светлые, кажется, длинные волосы собраны в ужасный пучок, ледяные глаза, белая кожа, черное пышное платье, колготки разных цветов (правая сторона была ярко-красного цвета, а левая – черного цвета) и сапоги-уги.

Она смотрела мне прямо в душу, и мне понемногу становилось не по себе.

Завершив разговор с Мередит, я отмечаю одну единственную вещь – с моей подругой опять не всё в порядке. Два года она была нормальным человек, но сейчас снова возвращается в режим живого трупа.

Я тяжело вздыхаю. Надо бы её отвести к Адаму. Пусть встряхнется. Если не ради этой Семьи оставаться ей адекватной, то ради него.

– Лучше скажите ей прогуляться до того мира и обратно, – говорит она, намекая на Мир Мертвых.

– Аллегра, но я не говорила ничего вслух.

Она отмахнулась и затараторила.

– А мне и не нужен Ваш голос. Ваши мысли весьма ярки. Ну, понимаете?

– Да, поним…

– А! – перебила меня эта тва… молодая девушка. – Скажите Капо, что я сделала операцию на глаза. Не хочется пугать нынешнего Капо.

– Конечно, я передам эту информацию, – натянуто улыбнувшись, ответила я.

Даже не дослушав меня, она пошла к главным дверям дома Анхелы, а я поплелась за ней. Остановившись прямо перед ступеньками, она пропела:

– Мой прекрасный, изысканный, величественный дворец. Дворец мучеников. Ты заставила тысячу людей построить этот дом. Знала ли ты, что умрешь в нем? Говорила тебе о вере в других, – Аллегра повернула голову влево и начала кричать: – Говорила или нет? Когда хвалила его, ты внимательно слушала. Но как только сказала, что перед тобой гнилая, ядовитая душа, так – всё! – слушать ты меня перестала. Думаешь, он кретином был или дебилом, раз не появлялся там, где появлялась я? А?! Да знал он всё. Знал, что капут ему, если я узнаю его внутренность, – она рыкнула и повернулась ко мне: – Дом снесите и на этой же земле похороните её. Здесь больше ничего нельзя строить, ясно?! Посадите Пало Санто16 да побольше. Подружку свою сюда не пускать. А то прицепится эта старая карга и сведет девчонку с ума. Знает ведь эта тварина, что Ромеро заслужил смерть, но принять это не может. Нашла еще одну причину для ненависти. Как только, – она показала пальцем на ворота, – девчушка пройдет через них, Анхела почувствует её и прицепится насмерть. Ясно тебе, новый Консильери? Ты хоть кивни, а то смотришь на меня пустым взглядом.

– Я поняла тебя, Аллегра, – ответила я будучи удивленной происходящим.

Ясновидящая захотела уйти, но остановилась.

– Не иди по стопам того парня, – кивнула она на меня. – Смерть найдешь от дорого тебе человека.

– Что за парень? – полюбопытствовала я.

Аллегра хмыкнула.

– Дурачина он. Вот кто.

Как только Аллегра вышла за ворота, она исчезла, подняв после себя сильный ветер.

Ко мне подбежал Давид.

– Какого Ваше решение?

В последний раз взглянув на дворец, я ответила:

– Тащи технику, Давид. Мы снесем этот дворец.

– А Капо согласен? – спросил он.

– Относительно Анхелы Капо на всё согласна.

Я открыла телефон и начала обзванивать знакомых насчет дерева Пало Санто. Я не верю в сверхъестественный мир, но… черт, кажется, начинаю. Это представление было чем-то странным, чем-то… правдивым.

Я взглянула туда, куда кричала Аллегра, предположительно разговаривавшая с Анхелой, и по мне пробежался рой мурашек. Развернувшись, я быстрым шагом прошла к машине.

Глава 7

Завершив разговор с Амандой, я решила заняться тем, что любила больше всего. И, нет, не убийством какого-то гада. Всего лишь невинные танцы.

Я улыбнулась этой мысли и перешла в соседнюю комнату, включила телевизор и, настроив камеру, открыла Just Dance.

– Где же она? А, вот!

Из динамиков заиграла Let Me Love You.

Не скажу, что я прекрасный танцор или великолепно повторяю движения этих танцоров. Три звезды из пяти я всё-таки набираю.

– Да блядь! Не так быстро, пожалуйста! – крикнула я, путаясь в движениях.

Под конец я была уставшей, потной и злой. Хорошо я расслабилась.

– В следующий раз включу Леди Гагу и буду дрыгать ножками. Как обычно, – пробормотала я и легла на пол. – Привет, Сири. Включи Франка Синатру «My way».

Не услышав музыки, я приподнялась, взяла телефон в руки и выругалась.

– Опять ты, perra17, не работаешь, – я сама включила песню и легла наслаждаться, при этом закрыв глаза и подпевая.

Как вы, наверняка, поняли, я неплохой человек со своими тараканами в голове.

С детства мне нравились музыка и танцы, но – увы! – никто не оценил моей любви к прекрасному. Все пытались привить мне любовь к убийствам и крови, но – увы! – у них не получилось.

Да и я решила проблему с музыкой и танцами. Спросите: «Мередит, как?» Я решила совместить несовместимое. Пока я убиваю людей, я успеваю и потанцевать, и попеть, и попытать, и достать информацию. В общем, я многозадачная девушка.

Но Анхеле и здесь что-то не понравилось. Точнее ей не понравился мой музыкальный вкус.

– Старая карга со своей классикой, – недовольно цокнула я.

Эта Анхела любила меня крити…

– Да завались ты уже, Мер. Мы легли отдыхать, потому что мы хотим отдыхать, а не потому что мы хотим думать о мертвеце. Тем более об Анхеле, – процедила я.

Зазвонил мой телефон, прервав мой отдых.

– Что?

– Здравствуйте, может ли Мередит Брукс подойти к телефону?

Брукс. Фамилия отца и Адама. Значит, кто-то звонит из Великобритании.

– Я Мередит Брукс. А кто спрашивает? – я открыла глаза.

– Полиция. В доме, где живет Ваш брат произошла перестрелка. Ваш отец… умер.

Я немного отвела телефон в сторону.

Перестрелка. Мертвый отец. Возможно раненый Адам.

У меня в груди, конечно, кольнуло, услыхав о его смерти. Но сейчас в приоритете находится Адам. Он остался с папой, чтобы не скитаться со мной по всему миру и не ввязываться в мой мир.

Я провела языком по сухим губам и села.

– Как там мой брат?

– Царапины и синяки, – ответил полицейский. – К сожалению, Ваш брат не знает о родственниках, живущих в Манчестере или в близлежащих городах Великобритании. Если вдруг Вам известно…

Мое сердце пропустило удар. Там же живет наш дядя по папиной линии…

– Могу ли я поговорить с братом? – начнем с этого, а потом решим вопрос про родственников.

Через пару секунд раздался голос моего брата.

– Hermana18, – его голос дрожал.

– Mi amor19, – нежно позвала его я и перешла на ломаный английский: – Как ты? Сильно пострадал?

– Со мной всё в порядке, не волнуйся, – он замолчал, а потом тихо продолжил: – Но тот парень – который всегда рядом с тобой – он ранен и сейчас в больнице.

– Вьющиеся волосы, щетина…

– Да, он. И зовут его…

– Кордеро, – выдохнула я и встала. Перешла в другую комнату, достала рюкзак и положила туда некоторые свои вещи и вещи личной гигиены.

– Мередит, меня спросили насчет родственников.

– Меня тоже, Адам.

– Я им ничего не сказал.

Я замерла и еще раз обдумала то, что скажу.

– Адам, помнишь, я говорила, что у нас много врагов?

– Да, – протянул он.

– Помнишь, я говорила, что враги есть и в семье?

– Помню, но не понимаю, к чему ты ведешь.

Я почесала нос и попыталась равномерно дышать.

– Если к тебе подойдет мужчина похожий на отца, не разговаривай с ним, не иди с ним.

– Почему?

Потому что он точил зуб на Анхелу. Потому что я сдала его властям.

Был бы рядом Кордеро, я бы сказала ему позвать Николаса для создания видимости нормальной семьи.

Но у меня нет этого времени. У меня нет Кордеро для помощи.

– Адам, мы только что повторили, что у нас много врагов. Передай полицейскому рядом с тобой, что я вылетаю и утром уже буду в полицейском участке. Также скажи, что родственников ближайших у нас нет. Хорошо?

– Да… хорошо, – неуверенно ответил он и повесил трубку.

Я быстро позвонила Дилан. Она взяла трубку после второго гудка.

– Дилан, ты где?

– Направляюсь в полицейский участок. А что?

– Мы говорим об одном и том же полицейском участке?

– Как знать. Я лично направляюсь к тринадцатилетнему Адаму Бруксу, который потерял своего отца во время перестрелки. А ты о чем говоришь?

– Спасибо, Дилан.

– Я жду прибавку к зарплате, – всего лишь сказала она и бросила трубку.

По прибытии в Манчестер я отправила водителя со своими вещами в мою резиденцию, а сама поехала в участок.

Спустя пару минут меня пустили к моему брату.

Потрепанные светло-каштановые волосы, израненное бледное личико и страх в светло-карих глазах.

С первого взгляда мы с ним совсем не похожи, но, если долго видеть нас рядом, можно заметить родинки на одинаковых местах (на верхней губе и под левым глазом), одинаковую форму лица.

Я подбежала и обняла его.

– Я так перепугалась.

Адам крепко обнял меня в ответ.

– Папы больше нет. Папы… больше… нет… – заплакал он.

Для меня Айзек не был хорошим отцом. Точнее его просто не было в моей жизни так часто, чтобы я сидела и плакала навздыр от потери. Но он был хорошим отцом для Адама, а это достойно моего уважения.

Айзек сам был хорошим человеком. Просто… нас отделили определенные причины в виде Анхелы, мафиозного мира. Айзек любил обнимать меня и целовать на прощание, поздравлял с днем рождения и с другими праздниками. Иногда просто звонил и интересовался мной.

Самое главное слово здесь – интересовался.

Но, знаете, этого всего было для меня мало.

Но именно это всё заставило меня пустить слезы по дороге в Манчестер. Именно поэтому я стою здесь, грустно улыбаюсь и плачу, вспоминая его проявление любви. Именно поэтому я забрала его тело, заплатив кому надо, и похоронила рядом с его семьей.

Он никогда не хотел вмешиваться в мафию и желал только одного – спокойной жизни.

Надеюсь, после смерти он её получит.

Покойся с миром, Айзек Брукс.

Я только открываю рот, чтобы сказать Адаму про похоронную службу в церкви, как меня прерывает Дилан.

– Мер, к нам идет Николас. Он практически у двери.

Я резко отрываюсь от Адама, вытираю слезы, надеваю маску безразличия и сажусь на соседний стул.

Адам все это время наблюдает за мной.

– Сиди спокойно и не рыпайся. Хорошо?

Он смирно кивает, и в этот момент распахивается дверь.

Николас царственно заходит в комнату и осматривает сидящих, пока его взгляд не останавливается на мне. Первым дело я вижу в его глазах испуг, потом легкий интерес.

– Не ожидал, что ты приедешь.

– Люблю делать сюрпризы семье.

– Какой именно «семье»? – спрашивает он, намекая на мой род деятельности. Только вот в чем загвоздка – он даже не знает о том, кем именно я работаю.

Он думает, что моя Семья какие-то уличные бандиты, занимающиеся мелкой торговлей и отжиманием денег у мирного населения. Точнее так думают все непричастные к семье Инганнаморте. Родственники с маминой стороны молчат о нашей организации, так как дали клятву.

– Кровной семье, Николас.

Его легкость как рукой сняло.

– Не хочу вести разговоры с тобой рядом с ребенком. Перекинешься парой слов со своим дядей?

– Давай только на улице, – ответила я и встала.

– Почему на улице?

– Не думаю, что ты хочешь еще одной встречи с федералами.

– А ты? Думаешь про тебя никто ничего не знает?

Я хмыкнула и вышла, задевая его плечом.

Солнце садилось, и дул ветерок.

– Мы ушли достаточно далеко от участка, Мередит, – прокричал Николас, и я остановилась.

– Говори, что хочешь.

Он подошел ко мне.

– Семья Брукс позаботится об этом ребенке. Я знаю, что ты хочешь забрать его к себе, но мы не позволим. У тебя не получится вырастить свою версию, Мередит.

– Столь важный юридический вопрос решать не мне и не тебе, а суду. Если я выиграю, то при особом желании сделаю из мальчонки свою разрушительную версию, захочу – сброшу его на вашу шею и выйду из битвы, – я понизила голос и продолжила: – Но пока он мне нужен, Николас. И если ты решишь, что иметь дело с моими врагами намного интересней, чем со мной, то я отправлю тебя на экскурсию под названием «Пытки и смерть», – я улыбнулась, когда он тяжело сглотнул. Мои слова начали действовать на него. – Я знаю как сильно дорога тебе жизнь. Также я знаю, что и на мальчишку тебе плевать. Так что не смей брыкаться. Я понятно объясняю?

– Я не оставлю ребенка в твоих грязных кровавых руках, – процедил он.

– Но мы оба знаем кого он выберет.

– Ты его даже не любишь.

Люблю. Просто вы не должны знать об этом.

Я пожала плечами.

– Какая разница: люблю я его или нет? Главное, что у меня есть шанс воспитать кого-то похожего на меня.

– Ты такой же монстр, как Анхела.

Я мысленно дернулась от этого сравнения.

– Стоять тут и обсуждать мертвого я не намерена. Пойду промывать мысли брату, – я широко улыбнулась и усмехнулась.

Пройдя всего пару метров, меня остановил вопрос Николаса.

– Анхела мертва?

Я обернулась. Он явно не хотел, чтобы это оказалось правдой. На его лице было такое недоумение, что оно заставило меня рассмеяться.

– А ты не знал? Она умерла неделю назад от этих грязных и кровавых рук, – его глаза удивленно распахнулись. Он начал дышать ртом, рукой расстегивая верхние пуговицы. Сама ситуация была такой забавной. – Я заставила тебя насторожиться? Интересно, почему?

Оставив его в полнейшем шоке, я пошла к брату в участок. Там уговорила на быструю дачу показаний, и нас отпустили домой.

Адам практически всю дорогу молчал и смотрел в окно.

Я старалась не тревожить его, так как он только пережил потерю отца. Мать он и так не знает, так что ближайшим родственником был Айзек.

– Сестра… я остался сиротой, – впервые спустя 20 минут Адам заговорил.

– Мне жаль, Адам, – и мне действительно жаль.

– У меня осталась только ты.

Я быстро улыбнулась.

– Останови, пожалуйста, машину.

Я припарковалась у обочины.

– Брат, я понимаю, тебе сложно переживать его смерть…

– Стань моим опекуном, пожалуйста, – перебил он меня.

Я посмотрела на него удивленная его словами.

Слушайте, несмотря на то, что я наговорила Николасу, я не собиралась становиться опекуном Адама. Сами подумайте: я Капо мафиозной семьи, я только обустроилась и мне нужно укреплять свои позиции, а не играть в семью.

– Адам…

– Пожалуйста, Мередит, – из его глаз полились слезы. – Я не смогу без тебя. Ты же моя сестра.

Я не могла подобрать слов.

– Я недоверчивый человек. Тот Николас наводит на меня ужас, а если все родственники такие, то что мне делать?

Hermano20, я ведь такая же как они. Просто прячу «себя» лучше, чем они.

– Адам, я же занятой человек. Тебе со мной не по пути.

– Мередит, я молю тебя! Я не знаю этих людей. П-пожалуйста н-не оставляй меня им, – он уже начал захлебываться слезами.

Я металась внутри себя. Я не знала, что ему ответить. Видеть его слезы так больно.

С одной стороны, Адам, с другой – Семья.

С одной стороны, кровные узы, с другой – семья по выбору.

– Пожалуйста, Мер. Не оставляй меня, – продолжать умолять он, не упрощая мне задачу.

Может, это знак? Может, стоит ему всё рассказать?

Я покачала головой.

– Адам, мне очень сложно принять решение. Я всегда занята переездами, делами. Я не подхожу на роль опекуна. Но, с другой стороны, я не хочу оставлять тебя им.

– И что ты будешь делать?

Я сложила руки на руле и оперлась на них головой.

– Взвешу все плюсы и минусы и завтра объявлю о своем решении.

Мы доехали до моей резиденции в напряженном молчании.

Всю ночь я провела в раздумьях и пришла к выводу, который позже объявила Адаму: я буду бороться за опекунство.

Надеюсь, это не выйдет мне боком. Очень надеюсь.

Глава 8

В доме все еще горел свет.

– Полпервого ночи. Чего это они еще не спят?

Я вышла из машины и подошла к входной двери. Вроде тихо.

Стараясь бесшумно отпереть дверь, я зашла в дом.

Тишина. Такая тишина настораживала.

Я дотронулась до своего пистолета и прошла в гостиную. На диване сидела Аманда и смотрела в потолок.

Я выдохнула и подбежала к ней.

– Аманда, что с тобой?

– Скажи, – она облизнула губы, – в его возрасте я была такой же?