Солдаты Сумерек

Пролог

2020 год по времени Метрополии. Орбитальное пространство Земли-9.

«Интересно, эта проблема вообще имеет решение?» – с лёгким сожалением думал адмирал Феоктистов. На его световом экране, передававшем вид из кабины «Ноль-Девятого», мелькали чёрно-серые пятна, изредка складываясь в осмысленную картинку. Очевидно, капсула истребителя хаотично металась.

– Das Feuer! Feuer!! Feuer!!! – исступлённо орал в переговорник Хельмут, срываясь в фальцет. Похоже, от страха бедолага помнил лишь язык Фатерлянда. «Н-н-да… Жаль мальчишку!» Впрочем, иного варианта у бедолаги, скорее всего, не было. Серый цвет занимал лишь серёдку спектрограммы новоиспечённого старшего космонавта. А вот времени, чтобы вырастить из него полноценного Солдата Сумерек какой-то нерадивый вербовщик Хельмуту просто не предоставил. «Да не какой-то, а я сам!» – самокритично ругнулся адмирал.

Это была его идея, воплощённая в рамках проекта «Валькирия» – вытащить себе подкрепление прямо из мясорубок воздушных боев над Сталинградом и Кубанью. А так и не умершие лётчики никак не могут отойти ещё от той ненависти. Даже на базе сходятся в смертельных рукопашных, почем зря уничтожая друг другу новые телесные оболочки. Приходится бывших советских и фашистских пилотов разводить по разным эскадрам. Но и это мало помогает – Солдат в космосе катастрофически не хватает, а Дикие всё более изощряются. От их непрерывных атак свежепризванные «чистоплюи» и «твари» безвозвратно гибнут. Девятое пространство, подобно Мамаеву кургану или Сапун-горе, уже семнадцатый раз переходит из рук в руки. Советская эскадра пока успешно блокирует Землю-8, а вот фашистская не вылезает из встречных боёв на низких орбитах «девятки» и тает на глазах.

Адмирал высветил на втором сенсоре дело Хельмута Кройцера. Так… 1918 года рождения, обер-лейтенант. Ну да, из «тварей»! Был командиром эскадрильи пикировщиков. Летал на Ju-87. Отличался умением наносить особо точные бомбо-штурмовые удары. Плюс – два лично сбитых самолёта. Вот только в последнее время старался уничтожать всё, что видел на земле. В том числе, крестьян, детей и даже домашнюю скотину. 7 июня 1943 года он «не вернулся из боевого вылета» по бомбардировке советских войск на Таманском полуострове, которые прорвали-таки пресловутую «Голубую линию», из объявленных Вермахтом неприступными оборонительных укреплений немцев.

«Тварями» в среде Солдат Сумерек называли тех, кто тяготел к тёмному спектру жизни – агрессии, похоти, эгоизму. Возрождённые фашисты в подавляющем большинстве были именно такими. «Чистоплюи» же старались жить как гуманисты, аккуратисты и человеколюбцы. Причем, по закону единства и борьбы противоположностей, первые являлись твёрдыми сторонниками колонизации, а вот вторые частенько ударялись в ереси, вплоть до оправдания Диких. Увы! Жестокие условия межпространственной войны не оставляли шансов ник тем, ни другим. С потомками хозяев этого мира успешно сражались лишь те, чей спектр души был практически идеально серым – «Солдаты Сумерек».

Тем временем голос Хельмута пропал из эфира. Его звено пыталось отразить атаку новинок противника – «летающих скал», которые обрушились из космоса на остатки людских укреплений Земли-9 недалеко от местного аналога Норвегии. Поэтому каждая крупица информации о бое с ними была на вес золота. Два предыдущих контакта с новыми созданиями Диких закончились гибелью истребителей «сумеречников». Однако видеоканал Кройцера все ещё транслировал медленно вращающийся скалистый ландшафт с ровными воронками атомарных ударов. Похоже, мальчишка был уже без сознания, но с открытыми глазами, и просто падал на поверхность.

– Helimuth, mein Junge, wach auf! Wach auf! (Хельмут, сынок, просыпайся! Просыпайся!) – ласково заговорил в переговорник адмирал. В отличие от многих фронтовиков он не имел отвращения к немецкому. Это подействовало.

– Vater, bist du das? (Отец, это ты?)

– Да, мой хороший. Ручку на себя, сынок. Газу прибавь… Выравнивайся.

Конечно, космический истребитель Коройцера не имел ни газа, ни элеронов. Эту псевдоживую капсулу вырастили из его собственного генома. Но сейчас именно такую аналогию лучшее всего воспринимал помутившийся разум. Ведь первая война навсегда входит в подсознание. Вот обер-лейтенанту и казалось, что он снова падает на горящей «Штуке» в кубанские плавни и пытается выровнять стремительно теряющий управление бомбардировщик.

– Плавно подбирай, подбирай ручку! Сбрасывай газ. Видишь ровную площадку слева, на 11 часов?

– Да, папа.

– Хорошо! Переходи в планирование. Садись.

– Яволь! Выполняю.

Адмирал использовал работающий аудиовизуальный канал Хельмута, который вывел на один из виртуальных сенсоров. По второму он вызывал командира «фашистской» эскадры Николая Зуброва – своего побратима и вечного ведомого на родной Земле-7. Судя по тому, что в эфире оставался активным лишь канал Кройцера, остальные из его звена, скорее всего, сбиты. А «летающие скалы», между прочим, с орбиты никуда не делись.

– Седьмой, Седьмой, я Пятый! Срочно к Норвегии. Наведение по каналу Ноль-Девятого!

– Есть, командир! Выполняю.

Идеальная телесная оболочка Владимира Феоктистова придавала ему вид поджарого мускулистого мужчины в возрасте 35-40, исполосованного тонкими шрамами. Но фактически ему шёл 53-й год, из которых последние 37 пришлись на различные войны и иные бои. Адмирал, вместе с Зубровым, прошёл наиболее длительную школу из всех «сумеречников». Они были и средневековыми «тварями», и революционными «чистоплюями». А в стреляющих небесах боковой ветви своей Земли-7 дозрели до настоящих Солдат Сумерек. Теперь вот второй год напряжённо дрались меж пространствами.

Параллельно, по третьему сенсору, адмирал разговаривал с курирующим эскадру резидентом Управления Мобилизации. Её объёмная голограмма показывала миловидную строгую женщину в повседневной форме Метрополии, с погонами коммандора-атташе.

– Аркадьевна, что с «Семёркой»?

– Вы же знаете! На Земле-7 управляемый откат в капитализм и попытка насаждения неорабства. Есть секты, активно готовящие второй приход Мессии.

– Давай без политинформаций! По «укрепрайону» что?

– Создание Русла-крепости затягивается. Людей с перспективными способностями нашли. Называют себя «моги». Но пока они лишь объединяются в тайные общины – «Круги», чтобы жить в своё удовольствие. Как правило, за счёт того или иного использования ресурсов и возможностей простых людей. Сейчас пытаемся соединить их скрытое волшебство с имперским духом предков и остатками русского стремления в космос.

– Короче, Склифосовский!

– Санкционирован проект «Империум Человека».

– Ну, слава Богу! Сроки?

– Здесь самое сложное. При самом лучшем сценарии – не менее 40 лет… Продержитесь? – так обычно смотрят на вошедшего Деда Мороза.

– «Валькирию» наращивайте!! И сто раз говорил – доводите кандидатов!!! Не надо сырое мясо слать. Мы-то пару дней всяко потерпим. Зато потерь не будет! Гоняйте их, как нас. Тогда уж и сроки свои сказочные ставьте!

– Да поймите, Пятый! – оправдывалась командор-атташе: – Не можем мы тратить столько ресурсов на обучение! С вами же по-другому получилось.

– А пацанов пачками терять мы можем себе позволить?! Все затраты коту под хвост. Они же гибнут! Отправляйте в «автономки», лет на 10-15.

Вдруг связь прервалась. Похоже, адмирал уже не мог распылять внимание сразу на три сенсора. Его сознание сконцентрировалось на двух картинках. А не выключенный канал механически транслировал обе в Управление. Хельмута Кройцера окружило около 30 «летающих скал». Они двигались синхронно с его капсулой, сопровождая к импровизированной посадочной площадке. Причём, в поле зрения раненого пилота пока предусмотрительно не лезли. Зато «скалы» хорошо показывал заходящий сверху Николай Зубров:

– Пятый, Кройцера в «клещи» берут!

– Вижу, Седьмой. Как сядут, бей вольфрамом.

Голос Зуброва дрогнул лишь чуточку:

– Понял. Начинаю пикирование!

Удар вольфрамовыми болванками, сброшенными с границы стратосферы, приводил к последствиям, сравнимым с ядерной бомбардировкой. Менялись атомарные связи и высвобождалось громадное количество энергии. (Только почти без проникающей радиации). «Скалы», скорее всего, удастся накрыть – все творения Диких, при всём их совершенстве, не могли противостоять ТАКОМУ. Но тогда и старшему космонавту конец! Из пекла гипервзрыва его сознание не спасут никакие сверхсовершенные технологии Метрополии.

Капсула Кройцера коснулась каменистого плато, и тут же хаотичные серые нагромождения «летающих скал» одновременно бросились. Со скрежетом и грохотом разорвали сначала корпус истребителя, а затем и мягкий скафандр. Сенсоры передатчика были вживлены в голову старшего космонавта, поэтому картинка не исчезла. Неожиданно твёрдое каменное крошево взметнулось вверх мельчайшей тучей пыли и застыло над Хельмутом в виде неровного зала со скальными стенами. А в 6-7 шагах от него агрессивно щерились волосатые, 2,5-метровые гориллоиды, оплетённые лианами «разгрузок». «Дикие»! Приматы схватили обер-лейтенанта, распялили в лапах. Самый мощный поднатужился, оторвал левую икру и с видимым наслаждением вложил в свою пасть.

– Ба-а-а-атя-а-а!!! – заорал Кройцер по-русски: – Они меня жрут!!!

– Вижу. Держись, сынок. Иду! – спокойно ответил адмирал по-немецки.

Его «Феникс» (или «Финист», как прозвали капсулу русские) вынырнул из подпространства чуть ниже отбомбившегося звена Зуброва и вошёл в крутое пике, обгоняя вольфрамовые болванки. Четкая лента мезонного следа светила сзади. Но самого двигателя на истребителе не было! То, что адмирал давно летал без топлива в капсуле, как-то уже стало привычным. Но чтобы ещё и без двигателя?! Туча «скал», прикрывавшая сверху площадку, где заживо жрали Хельмута, пришла в движение. Протянула к «Финисту» лучи импульсов. Но на том лишь ярко вспыхнули охранные руны. Истребитель всё быстрее мчался вниз. Творения хозяев попробовали принять его на себя, но неожиданно также всклубились тучей невесомого песка. Четырьмя светлячками вспыхнули части Диких. На Земле-7 Феоктистов всегда резал стропы парашютам сбитых, так что и здесь оставался верен себе. Только теперь он рассекал острыми крыльями прямо тела хозяев, отчего их фрагменты всегда загорались.

Было видно, что Дикие, поглощавшие плоть старшего космонавта, быстро менялись. Становились более хитрыми морды, корёжилась, принимая силу, мускулатура.

– Эскадра! Тела врагу не отдавать!!!

Яркий миг и картинка погасла. (Потом, при просмотре с сильным замедлением, рассмотрели что прямо через обмякшую стену в зал влетел «Финист» с непривычно толстым клювом. Удлинённые крылья с обеих сторон рубили жрущих ещё живого Хельмута, летя прямо в его сенсор. Яркая вспышка! Потеря изображения). Трансляция же Зуброва показала, что капсула адмирала перешла на бреющий и врезалась в скалу, скрывавшую пиршество. Её мезонный след прервался… Но тут же вынырнул с другой стороны, расстилаясь за «Финистом», перешедшим в резкий набор высоты. Затем и эта картинка исчезла во вспышке атомарных изменений долетевшего вольфрама.

– Эскадра, Ноль-Девятый у меня! – спокойно отрапортовал Феоктистов. Он успел нырнуть в подпространство. В клюве капсулы моргал контейнер с удачно выдернутой душой Хельмута Кройцера. Оставалось лишь вложить её в очередную идеальную телесную оболочку обер-лейтенанта.

Эфир взорвался воплями радости. Орали и «сумеречники», и технари, и почти все офицеры Управления. А оцепеневшая коммандор-атташе восхищённо смотрела в сенсор: «Господи! Да ему там не Солдаты, ему просто боги какие-то нужны!»

Глава 1

1984 год по времени Метрополии, 20 мая. Земля-7, СССР, г. Бузулук.

«Семёрку» бестрепетная длань Метрополии накрыла ярким воскресным утром. Но никто из жителей «окраинной ветви» до сих пор так не осознал всей глубины изменений.

Советский Союз, самый конец «застоя». Не избалованная роскошью глубинка, что раскинулась в лесостепном междуречье Южного Урала, вяло пыталась дать «пятилетку в четыре года». (Хотя у себя на дачах и подворьях народ, действительно, вкалывал по-стахановски). 16-летний Феоктистов опять не услышал будильника и проснулся от того, что солнце нещадно выжигало обои на стенах спальни. Мальчишка не спеша сел и с удовольствием потянулся. Наконец-то воскресенье! Целый день о школе можно не вспоминать. К тому же светило припекало совершенно по-летнему, как на каникулах.

– Пожалуй, так можно проспать весь выходной!

Он решительно откинул одеяло, и молодая кошечка, дремавшая на соседней, аккуратно заправленной кровати, тут же вскинула голову и подозрительно уставилась своими огромными зелёными глазищами. Подросток успокаивающе погладил своенравную любимицу:

– Спи, лупастая!

Под ногами загремели не убранные с вечера игрушки. Володька деловито убрал всевозможную «боевую технику», пластмассовых солдатиков и самодельные фигурки фашистских мотоциклистов из толстой фольги. После некоторого колебания под стол отправилась и коробка с бумажными копиями самолётов. Сегодня, к сожалению, это не пригодится. Емельянову не нравится их любимая игра в летчиков-истребителей Второй мировой. Он предпочитает старые добрые сюжеты о приключениях в космосе.

С угловатым и застенчивым Вовкой Емельяновым они подружились шесть лет назад, в пионерском лагере. И за всё это время их общее увлечение фантастикой только крепло. Друг даже пытался готовить увлечённого авиацией Феоктистова к поступлению в отряд космонавтов.

Подросток умылся, быстро проглотил холодный завтрак и подошел к окну. Емельянова всё ещё не видно.

– Блин, скотина! Обещал ведь пораньше прийти!

От нечего делать направился к зеркалу и критически осмотрел своё отражение. Н-да! Физиономия, пожалуй что, подкачала. Овальное, сужающееся книзу лицо, тёмно-русые прямые волосы, высокий лоб и близко посаженные глаза, серо-зелёного цвета, словно бы постоянно визирующие цель (соседка по парте сказала – «взгляд волка»). Ну, ещё узкие губы, чуть выдающиеся скулы, нос с горбинкой… Татарская кровь, что ли, проглядывает? Впрочем, двойной перелом носовой перегородки он честно заработал в секции бокса. Вот если бы эту горбинку как-то оттуда убрать… Совсем другой вид получился бы! Впрочем, девчонкам по большому счёту и так нравится. Правда, всё не тем, кому надо.

Володька достал чугунные гантели и занялся силовой гимнастикой. Подрастающие мускулы уже доаольно заметно перекатывались под кожей, отчего он с удовольствием смотрел на эту «игру мяса». Ещё немного, и может получиться Аполлон в молодости! Сегодня выдался крайне удачный день: мать работала, а сестра с вечера укатила к тётке. Весь выходной можно посвятить друзьям! Отца у Феоктистова давно не было. И хотя матери-одиночки часто не уделяют детям внимания либо балуют, его это миновало. Володька рос рассудительным и начитанным, но при этом в меру озорным романтиком.

Когда терпение почти лопнуло, в прихожей все же запел дверной звонок.

– Наконец-то!

На площадке действительно стоял вспотевший и запыхавшийся Емельянов. В своей тёмной болоньевой куртке и старых, как всегда до блеска начищенных ботинках. Вот только сейчас они почему-то были ещё и густо заляпаны свежей жидкой грязью. А непослушные тёмные волосы с традиционной причёской «а-ля-воронье-гнездо» вздыбились сильнее обычного. К тому же за очками в тёмной роговой оправе были настолько широко распахнутые глаза, что им сейчас могла позавидовать и Василиска. Он попытался что-то сказать, но не смог. Поэтому принялся просто хватать хозяина за майку.

– Ты что, взбесился?!

Емельянов, наконец, немного отдышался:

– Не спрашивай, блин… Помоги затащить… Одну штуку!

Оказалось, перед подъездом стояло НЕЧТО. Это было явно какое-то высокатехнологичное устройство, но крайне необычного дизайн. Больше всего оно походило на раскрытый тюльпан, два вытянутых лепестка-саркофага которого, по всей видимости, могли сворачиваться в плотный «бутон». Сеть датчиков и непонятных систем покрывала устройство замысловатым, но логически правильным узором. Из мощного стебля-станины, подобно корням, выходили отростки четырёх кабелей. К тому же внутренность «лепестков» была загружена более мелкой «машинерией», по всей видимости не имевшей к «тюльпану» никакого отношения. По периметру же всё сооружение опоясывал многозвенный «ремень» с чем-то вроде маленьких патрубков, смотревших вниз.

Феоктистов осторожно поцарапал бочину «тюльпана». Странная фиговина была тёплой и твёрдой. Явно изготовленной не из металла.

– Техническая сила! Это что за нафиг?!

– Молчи!! Попёрли!

В голосе обычно робкого Вовчика сейчас было столько непонятной воли, что Феоктистов невольно подчинился. Вдвоем подростки кое-как доставили «тюльпан» в его квартиру. Благо опоясывающий ремень оказался устройством «воздушной подушки». Как позже пояснил Емельянов. Правда, когда он его включил, Володьке показалось, что поток воздуха не сильно превышал напор от пылесоса. Но при этом всё сооружение вместе с ребятами уверенно поднялось на высоту в 10-12 сантиметров. Оставалось лишь, превозмогая инерцию, затолкать куда нужно эти «аэросани», лишившиеся трения о землю. Но даже при этом поднять их вверх, по лестничной клетке, оказалось неимоверно тяжело – огромная масса давила на плечи подростков. Но тут дело пошло на принцип! После нескольких неудач Емельянов догадался изменить наклон сопел, и они справились.

«Тюльпан» с трудом впихнули в небольшой зал. При этом почти насмерть перепугали несчастную кошку. Недавно Володька уронил на Василиску гладильную доску, и теперь она панически боялась любых больших предметов в руках людей. А этот ещё и шумел как её вечный враг, пылесос!

Наконец Вовчик отключил «воздушную подушку», и система прочно встала на пол. Вымотанный вспотевший хозяин озадаченно покатал желваки:

– Слушай, я или дурак, или одно из двух! Это чего мы приперли? У меня же мать вечером придет и заставит всё выкинуть.

– Я те выкину! – сразу нахохлился Емельянов. И почти сразу, захлебываясь от восторга, взмахнул руками:

– Это же..! Я инопланетян встретил!! Точнее инопространственников.

Феоктистов красноречиво потрогал ему лоб. Но Вовчик лишь отмахнулся:

– Уже почти до вас дошёл. Вдруг смотрю – звезда сверху горит! Да ещё и перемещается. Спускаемый аппарат, значит. Я за ней. А она – хоп! В карьеры опустилась. Да ещё и бесшумно.

(«Карьерами» называли загородное царство глиняных холмиков, которые потихоньку вырабатывал городской кирпичный завод. Располагались они буквально в пяти минутах ходьбы от окраинной пятиэтажки Феоктистова).

Емельянов не справился с волнением и прервался. Жадно выпил воды.

– У них корабли под местность мимикрируют!!

– Чего делают?

– А?… Ну, вид изменяют. Маскируются. Я еле успел!

Далее последовал сбивчивый сумбурный рассказ о прекрасных и добрых пришельцах, которые необычно приветливо отнеслись к Вовчику. По его утверждению, это была научная экспедиция из «параллельного пространства» – тоже Земли, но расположенной сбоку от нашего мира.

(«Как матрёшка в матрёшке, но немного сложнее!»)

Корабль якобы потерпел аварию от столкновения с метеоритом, а Вовчик посоветовал пришельцам как можно устранить проблему в энергетической цепи звездолёта. В качестве благодарности эти замечательные инопространственники подарили Емельянову «тюльпан», как раз и ставший источником их проблемы – неисправную анабиозную ванну. А так же ещё множество вещей-сувениров. В заключение парнишка признался, что даже успел влюбиться в звёздную девушку из экипажа прибывших учёных, врача по имени Зоринка.

– Представляешь, она меня поцеловала!!

И столько неподдельной гордости было в этом, что Феоктистова аж в жар бросило. В обычное время он, конечно, принял бы всё за очередную фантазию «шизанутого» на космосе Емельянова. Но только не при виде сотен килограммов явно неземных «подарков». Которые сам же и помогал толкать.

Технически одарённый Вовчик смог совершить почти невозможное – догадался, как дотащить несколько центнеров своих сокровищ до пятиэтажки. Он просто включил и приспособил на них инопространственное же устройство.

– А ты что, салют не видел, что ли?!

– Какой ещё «салют»? 9 мая давно прошло. Да и утро… День на дворе.

– Что, правда, не видел?! Инопространственники же, когда улетали, небо так расцветили – у нас и в День Победы слабее получается! Даже гремело.

– Спал я! – убито признался хозяин. – Я даже будильник не слышу.

Его лицо перекосилось. Феоктистов тоже любил космос. Пусть и не так истово, как Емельянов. От всплеска чувств дал ванне мощнейшего пинка. Вот только забыл, что «подушка» не работала – эффект получился как по бетону. Лишь через несколько минут он смог вернуться к членораздельной речи:

– Скотина, блин! Меня разбудить что ли не мог?!

Потом обречённо махнул рукой:

– Ладно, что уж! Давай подарки смотреть.

Но сначала пришлось опустить ногу в таз с холодной водой.

– Ёлки! Я, по-моему, сустав себе вышиб!

– Да кто тебя лягаться-то заставлял? – чуть усмехнулся Емельянов.

Около получаса друзья рассматривали звёздные карты, непонятного назначения аппараты, изящные безделушки, части скафандров, эмблемы, шевроны и ещё много чего, что постепенно закрывало собой ковер в зале. Особенно им понравились голографии экипажа, похожие на чёрные плоские портсигары, меж плоскостями которых возникали объемные цветные фигуры. При плавном увеличении угла раскрытия пришельцы двигались. Чаще всего – улыбались или махали руками. А девушки, как правило, посылали воздушные поцелуи.

Причём сразу столько ослепительных красавиц и плакатно-мужественных парней Феоктистов никогда не видел. Разве что на фотозаставках к американским фильмам. А вот Зоринку вообще не смог рассмотреть – Емельянов быстро выхватил её «снимок» и спрятал себе в нагрудный карман.

Ошалев от восторга, ребята перешли к самой «анабиозной ванне».

– А этот «тюльпан» что, на электричестве работает? – спросил Володька.

– Нет. Но на токе, подобном электрическому!

– Это как?

– Ну… – замялся Емельянов, пытаясь сформулировать услышанное на чужом корабле. – Почти электрическом. Но не на нём.

– Понятно. А что если? – озорные искорки зажглись в глазах Феоктистова: – Приспособить её под наше электричество? Сможешь?

– Вообще-то я не думал…

– А чего тут думать? Трясти надо! Как это можно соорудить?

Вовка наморщил лоб. Внимательно, как хирург, осмотрел выходы кабелей:

– Ну, нужно много проводов, изоленты. И… вилку что ли электрическую. Что бы в розетку было чем включить!

Через два часа все проводочки инопространственного аппарата скрутили с их земными собратьями. Благо у Феоктистова, осваивавшего простейшие виды бытового ремонта, имелся целый ворох тонких медных жил в разноцветной пластиковой изоляции.. Нашёл он и электрическую вилку. Лишь изоленту пришлось прикупить. Наконец мальчишки критически осмотрели итог своей авральной работы. Видок был – словно автомобиль пытались починить дровами. Но Вовка уверил, что электроконтакт везде надёжен.

– Лучше, конечно, провода запаять! Но так мы месяца два возиться будем.

– Ладно, с богом! – сказал Феоктистов и включил ванну. В обыкновенную земную розетку на 220 Вольт. Абсолютно ничего не произошло. Емельянов хмыкнул и повернул то, что считал «рычагом времени», на одно деление. Снова нулевой результат. Хм! А вот это уже раздражало. Но только он потянулся к следующему, как «тюльпан» загудел и свернулся в бутон. Ребята восторженно переглянулись:

– Работает!

Впрочем, быстро посерьёзнели, боясь спросить друг друга: «А теперь-то что?!» Но где-то через минуту проблема разрешилась сама собой. Гудение прекратилось, лепестки развернулись, а «рычаг времени» отщёлкнулся обратно. Вовки азартно пожали руки и алчно закружили вокруг станины. Они ещё не знали, что будут делать с «уснувшей жизнью», но уже пытались придумать.