Книга Вселенная номер два - читать онлайн бесплатно, автор Наталья Милявская. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Вселенная номер два
Вселенная номер два
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Вселенная номер два

– Это улика! – громко сообщила она. – Убийца!

Женщина с ребенком ожила. С неожиданной проворностью она вскочила с пола, схватила бутылку с мелочью, сунула ее в сумку, закинула сумку на плечо – и не успела Настя глазом моргнуть, как попрошайка уже неслась, прижимая ребенка к животу, в сторону Кольцевой. На полу осталась забытая картонка с призывом о помощи.

Настя на мгновение замешкалась, а потом, словно ищейка, в приступе какого-то странного азарта погналась за женщиной с ребенком, не переставая снимать.

Возможно, сегодня именно тот день, когда она сотворит доброе дело! Или продаст материал в какое-нибудь издание.


До самого выхода Настя преследовала попрошайку в довольно высоком темпе, но странная женщина, еще минуты назад находившаяся буквально в анабиозе, теперь скакала через две ступеньки на эскалаторе и мчалась вперед как спринтер-олимпиец. К моменту, когда Настя вслед за фигурой в развевающихся тряпках выскочила на улицу, она успела изрядно запыхаться и вспотеть. Но злость гнала вперед, и Настя не сбавляла ходу. Хорошо хоть, она сегодня не на каблуках!

Оказавшись на улице, попрошайка кинулась вдоль по Новокузнецкой, стараясь держаться подальше от фонарей. Миновала темную громаду собора и шмыгнула в переулок. Настя притормозила перевести дух, остановила запись на смартфоне, чтобы не сажать аккумулятор, и ринулась следом.

Тьма в переулке почти поглотила беглянку, но Настя слышала торопливые шаркающие шаги впереди. Крадучись, она шла следом, размышляя, не бросить ли затянувшуюся погоню и не вернуться ли в метро? Ну что она, так и будет, как идиотка, колесить по ночным улицам за неизвестной столичной попрошайкой, коих в городе легион? Тоже мне, Супервумен! Ребенок на руках попрошайки совершенно точно мертв, за время погони он не издал ни звука. Помочь ему уже невозможно… «Что тебе, больше всех надо?», снова поинтересовался внутренний голос.

Внезапно женщина впереди остановилась – Настя нырнула за угол павильона с газетами – оглянулась, и, удостоверившись, что настырная девица больше не висит у нее на хвосте, направилась к длинному девятиэтажному дому. Настя осторожно двинулась следом. Будет круто, если попрошайка привела ее к своему логову – наверняка, она обитает в каком-то притоне! Насте останется только запомнить адрес и отправить его вместе с видеозаписью в какой-нибудь «Лайф.ру».

Женщина подошла к крайнему подъезду, набрала код и вошла внутрь. Настя совершила стремительный бросок, едва не поскользнувшись на первом ноябрьском льду, и успела ухватить кончиками пальцев почти закрывшуюся дверь. Подождала, дав время женщине подняться по ступеням или вызвать лифт, и проскользнула в подъезд.

Судя по звукам, попрошайка уехала на лифте. Настя стоял в полутемном подъезде, прислушиваясь к дребезжанию кабины. Вот двери лифта открылись где-то наверху, этаже на шестом – судя по удаленности звуков. Закрылись. Потом едва слышно хлопнула дверь, и в подъезде воцарилась тишина.

Настя нажала на кнопку вызова лифта. Надо хотя бы примерно определить, на каком этаже живет женщина с мертвым ребенком. Можно прямо туда вызвать полицию и снять обыск в притоне на видео. Довольная своим планом, Настя поехала вверх.

Выйдя на девятом – чтобы обследовать все этажи – Настя осмотрела три металлических двери. Прислушалась – за всеми царила тишина. Решив, что здесь нет ничего подозрительного, по лестнице спустилась на восьмой. Одна из дверей на этом этаже была не металлической, а обшарпанно-деревянной. Самый раз для притона! Настя приложила к ней ухо – за дверью негромко бормотал телевизор, и пару раз гавкнула собака.

Вряд ли собаку держат в квартире с мертвым младенцем. Поколебавшись, Настя спустилась на седьмой.

Здесь тоже все, вроде бы, было обычным. Три разнокалиберных металлических двери. Половинка пластиковой бутылки, наполненная окурками. Листовка с рекламой доставки пиццы, приклеенная возле лифта. Настя поколебалась, а потом снова глянула на бутылку с окурками. Она была обрезана так же, как та, в которую попрошайка из метро собирала деньги! Попалась!

Настя внимательно осмотрела дверь, возле которой стояла самодельная пепельница. Подкралась поближе. Прислушалась. Там, за дверью ей почудился гул множества голосов. А потом она вдруг поняла, что квартира не заперта! Между косяком и дверью виднелась щель.

У Насти родилось смутное ощущение, что ее здесь ждали!.. Поколебавшись, она толкнула дверь и вошла внутрь.


Воздух в квартире был спертый, кисловатый, как в прачечной, в которой сушат плохо простиранную одежду. Настя стояла в длинном сумрачном коридоре, заваленном старой стоптанной обувью. Тут же валялась и сумка попрошайки, которую она бросила в углу. На вешалке горбом топорщилась груда заношенных пальто и курток. Где-то в глубине квартиры негромко играла музыка, послышался женский смешок, хлопнула дверца холодильника.

Из одной комнаты в другую прошла женская фигура – это была светловолосая, совсем молодая девушка в заношенном халате. Скользнув по Насте рассеянным взглядом, девушка пропала.

Сбросив с себя странное оцепенение, Настя двинулась в глубь квартиры.

Двери в комнаты были открыты, но занавешены выцветшими гардинами. Настя заглянула за одну из тряпок – в небольшую комнатушку были втиснуты сразу три двухъярусные кровати, сбитые из досок. По углам высились горы пакетов, набитых тряпками и обувью. Обитатели комнаты – четыре женщины неопределенного возраста в заношенной одежде – лежали или сидели на своих кроватях. Кто-то дремал, кто-то бессмысленно пялился в экран смартфона. И у каждой на руках был младенец!

Появление Насти никто не заметил – все женщины словно были объяты непонятным дурманом. Младенцы тоже молчали – каждый из них крепко присосался к груди своей кормилицы. Настя смотрела, как ближайшая к ней смуглая черноволосая пышка лет тридцати, без стеснения вывалив груди, кормит ребенка – крохотные младенческие губки плотно сжимали темный сосок.

Настю отчего-то передернуло от этого зрелища. Она скрылась за занавеской и заглянула в другую комнату. Это было пространство побольше – сюда поместилось четыре двухъярусных кровати. И эта комната так же, как предыдущая, была полна дремлющих или вяло переговаривающихся женщин с младенцами, которые не переставая, сосали грудное молоко.

Настя шагнула в коридор и налетела на приземистую дородную фигуру.

– Добрый вечер! – произнесла фигура низким прокуренным голосом.

Настя отшатнулась и выхватила из сумки смартфон.

– Я снимаю! – угрожающе сообщила она. – Видите? Я все снимаю… и стримлю в интернет. Понятно?

Про стрим Настя соврала. Но сейчас, в самом сердце странного притона, полного неадекватных наркоманок и преступниц, ворующих младенцев, Настя вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной. И вранье про прямой эфир показалось ей спасительной соломинкой.

– Я сейчас… полицию вызову! И вас всех повяжут! – сорвавшимся голосом добавила Настя, страшно жалея, что поддалась порыву и решила поиграть в борца за справедливость. – За киднеппинг знаете, сколько дают?

Фигура не испугалась.

– Может, я смогу тебя чем-то заинтересовать?

Не дожидаясь ответа, обладательница прокуренного голоса двинулась на кухню. Настя, поколебавшись, пошла следом. Чем эта директриса притона – а в том, что неопрятная тетка тут главная, сомнений не было – сможет ее удивить?

Когда она вошла на кухню, на липком, заставленном чашками столе лежали две стопки пятитысячных купюр.

«Директриса» уже сидела за столом, держа в руке недоеденный бутерброд с дешевой вареной колбасой – откусывая, она клала еду прямо на грязную клеенку.

Настя растерянно разглядывала деньги.

– Тут двести, – проговорила Директриса.

Настя проглотила слюну.

– Все еще хочешь звонить в полицию? Нас же завтра отпустят, – равнодушно продолжила тетка. – А так у тебя есть уникальный шанс разбогатеть.

Ее губы сложились в неприятную кривую ухмылку.

Настя, поколебавшись, выключила запись. Сунул смартфон в сумку. Обвела взглядом крохотную захламленную кухню – словно пытаясь убедиться, что ее саму никто не снимает. Снова внимательно осмотрела деньги. Взяла одну купюру, проверила, есть ли на ней водяные знаки. Купюра была настоящей.

В голове уже запустился невидимый калькулятор. Двести тысяч – это не так, чтобы очень много. И все же – эти деньги позволят Насте закрыть кредитку. Починить ноутбук. Подкинуть денег маме, в Курган – она как раз недавно потеряла работу. И даже, может быть, останется на горящий тур в Индию. Или, на крайний случай, в Египет. А ведь Насте так нужен отдых! Она не была на море уже года четыре. А главное – ей вообще ничего не нужно делать, чтобы получить деньги. Не нужно корячиться на работе или откладывать по паре тысяч, ограничивая себя во всем… Не нужно выпрашивать, унижаясь, у мерзкой начальницы Антонины Эдуардовны дополнительные смены в магазине, чтобы подработать лишнюю копейку. Нужно просто положить купюры в карман. Как в казино. Шальной джек-пот!

Настя колебалась – еще минуту назад она горела желанием совершить доброе дело. Вывести на чистую воду шайку преступниц. И вот, двести тысяч рублей спустя она готова заткнуться, и никто никогда не узнает о странном притоне с ворованными детишками! Но ведь это мафия! У них, так и так, всё схвачено. В полиции. Может быть, в префектуре района. Возьмет Настя деньги, не возьмет – притон от этого не закроется. А она может неплохо поправить свое финансовое положение…

Жизнь вообще нельзя делить на черное и белое. Жизнь – это полутона…

– Что тебе, больше всех надо? – поинтересовалась Директриса, словно прочтя крутившиеся в Настиной голове мысли.

Ее фигура, облаченная в мешковатый вытянутый кардиган и выцветшие шаровары, показалась Насте странной. Она глянула в раскрывшиеся полы кардигана – так и есть! Все это время женщина тоже кормила младенца! Он висел у нее на животе, примотанный к телу тряпками. Настя ощутила подступившую к горлу тошноту – голова младенца была бледной и отдавала синевой. Здоровые дети так не выглядят! А этот ребенок – что крепко ухватился за женский сосок – был таким же синюшным, как и младенец попрошайки из метро. Он выглядел мертвым. И все же… продолжал сосать грудь!

Как такое может быть?!

Настя присмотрелась – и вдруг поняла, что младенец держится за сосок не губами, а острыми мелкими зубками, которые буквально впились в женскую плоть. Настя отшатнулась – ей показалось, что губы младенца запачканы кровью!

– Берешь деньги? – как сомнамбула, поинтересовалась женщина.

Настя всмотрелась в ее лицо. Глаза, прикрытые веками, не выражали абсолютно ничего! С таким видом лунатики бродят по ночам – тело двигается, а разум спит. Чувствуя, как заколотилось в горле сердце, Настя попятилась.

– Ээээ… – проблеяла она.

Внезапно младенец пошевелился.

Оторвавшись от женского соска – который действительно был покрыт кровью и изрядно изжеван – чудовищный ребенок повернул к Насте свою мертвую голову. Из-под крохотных век выплыли два белесых, почти прозрачных глаза. Настя, не в силах пошевелиться, смотрела в эти немигающие внимательные бельма.

Тяжелый взгляд неживого существа холодной змеей проникал куда-то в глубь рассудка и копошился в нем ленивым щупальцем.

Младенец облизнул окрашенные кровью губы, потом выпростал из-под тряпок крохотную ручку и повелительным жестом указал на купюры – бери!

Настя попятилась, с грохотом уронила стул и выскочила из кухни.

В коридоре она запуталась в еще одной, невесть откуда взявшейся шторе, а когда сдернула чертову ткань, поняла, что отступление к входной двери отрезано. Обитатели проклятой квартиры хлынули в коридор. Они толпились в дверях и пытались рассмотреть Настю из-за спин друг друга. Но не женщины глядели на нее – а синюшные, запачканные кровавой пищей уродцы на руках своих кормилиц. Они сканировали Настю холодными рыбьими глазами и скалили свои крохотные острые зубки.

Кажется, Настя закричала. С остервенением принялась прорубать себе путь сквозь сомнамбулические женские фигуры, без жалости расшвыривая их в стороны. Пнула кого-то ногой. Едва не упала, с омерзением сдернула с плеча цепкую руку. Добралась до входной двери, чудом с первого раза отперла замок и выпала из проклятой квартиры на лестничную клетку! Но прежде, чем Настя успела добежать до лифта, ее настиг пронзительный детский плач.

Надсадный, полный страдания крик, перешедший в рыдания.

Настя замерла. Тело ее окаменело, сердце тоскливо сжалось. Рука, протянутая к кнопке лифта, безвольно повисла в воздухе. Младенец в глубине квартиры все плакал и плакал, всхлипывая и захлебываясь, и Настя, не в силах сопротивляться, развернулась и медленно пошла на зов.


Настя просит милостыню, сидя на полу на старом потрепанном одеяле. На ее плечах – не по размеру большое, но теплое пальто, защищающее от гуляющих по переходам сквозняков. Настя не одна, на руках она держит существо… которое очень сильно в ней нуждается. Кажется, это младенец. Но чей это ребенок – её, или просто кто-то дал ей его подержать – Настя не помнит. Своего имени она не помнит тоже. В ее голове светит яркое гоанское солнце, и едва слышно перешептываются ленивые индийские пальмы.

Когда она иногда приходит в себя, Настя не может понять, почему находится в полутемном сыром подземной переходе. Сквозь гул идущих за стеной поездов до нее иногда словно долетают отзвуки ее старой, навсегда сгинувшей жизни. И тогда она крепче сжимает в руках картонку с кривой надписью: «Помогите ради бога!».

Вселенная номер два

Улица возле дома была наполовину погружена во тьму – основную часть фонарей еще не подключили, и только у подъезда ярко горели две лампы на козырьке.

– Чел, когда вам уже освещение врубят? – спросил Дима, притормозив на углу дома, чтобы не заезжать на парковку.

– Фиг его знает, – пожал плечами Кирилл. – В половине подъездов еще лифты через раз работают. Хотя по документам дом полностью сдан. Лан, спасибо, что довез! Я б сейчас на такси разорился.

Кирилл пожал другу руку.

– Недельки через две окончательно расставлю барахло, и прибухнем по случаю новоселья, – пообещал он.

– Забились! – кивнул Димон.

Кирилл вышел из машины, и Дима, помахав на прощанье, резко стартанул с места – в своей шумахерской манере. Пустая дорога вокруг недавно сданного гигантского жилого комплекса позволяла беззаботно лихачить.

Кирилл глянул на темную громаду нависших над ним высоток – в «человейнике» светились от силы окон сорок на всю махину в шесть исполинских домов – и вошел в свой подъезд.

Внутри неприятно пахло краской и мокрыми досками. Заметив, что двери одного из лифтов вот-вот закроются, Кирилл рванул вверх по ступенькам, добежал до лифта и успел сунуть носок кроссовка в исчезающую щель между створками. Лифт, поколебавшись, снова открылся. Кирилл, довольный своим проворством, вошел внутрь и нажал на 12-й этаж.

В лифте появилось зеркало. Еще утром, когда Кирилл уезжал по делам, его не было – но вот теперь Кирилл смотрит на себя в большой зеркальный квадрат, по углам которого еще виднеется не до конца сорванная фабричная пленка. Удивленный, как никому до него не пришло в голову ее отковырять, Кирилл с удовольствием, как шкодливый школьник, подцепил кусок плотного синего полиэтилена и содрал его одним движением. Смял пленку, кинул синий шарик под ноги – пусть с ним завтра разбираются коммунальные службы. Осмотрел себя в зеркало, которое кто-то уже успел заляпать жирными пальцами. Поправил волосы, с неудовольствием отметил намечающийся прыщик на подбородке.

В этот момент лампа над головой мигнула – раз, другой, – и погасла. Лифт вздрогнул всем своим стальным телом и остановился.

Кирилл остался в полной темноте. Чертыхнулся. Подождал несколько секунд – лифт и не думал оживать.

– Вашу мать! – выдохнул Кирилл. Только не хватало ему в половине первого ночи застрять в лифте!

Вытащив из кармана смартфон, он включил фонарик и принялся разглядывать кнопки, пытаясь найти ту, что вызывает диспетчера. Лифт, секунду назад бывший гостеприимным местом, превратился в темный тесный ящик, по которому метался луч света. Но едва Кирилл, стараясь не поддаваться панике, собрался ткнуть в красный кругляшок с нарисованным на нем колокольчиком, как лифт опять дрогнул – словно вздохнул – и поехал вверх. Лампа снова уютно засветилась под потолком.

Кирилл спрятал смартфон. Пронесло! А потом какое-то пятно, отраженное зеркалом, привлекло его внимание. Кирилл обернулся – на стене на уровне лица виднелся бурый отпечаток чьих-то пальцев. Удивленный Кирилл мог поклясться, что, когда он входил в лифт, никакого отпечатка там не было!

Или был?

Кирилл всмотрелся в смазанный красный след трех пальцев. Кажется, кто-то ухватился за стену испачканной кровью рукой.

Наверняка, кто-то из рабочих порезался, устанавливая в лифте зеркало. Или это вообще краска! Хмыкнув, Кирилл озадаченно покачал головой. Но в следующую секунду двери лифта распахнулись, и Кирилл, мгновенно забыв о странных отпечатках, вышел на своем этаже.


Разувшись, он, не глядя повесил куртку на вешалку и уронил зонт. Поднял зонт, сунул его на полку и пошел на кухню. Включил чайник. Все это время Кирилл просматривал ленту уведомлений в смартфоне. Наконец, удостоверившись, что интересных новостей и сообщений нет, наскоро сполоснул руки и достал из холодильника пакет молока. Кирилл обожал пить холодное молоко из пакета, и теперь, переехав в собственное, пусть и купленное на родительские деньги жилье, наконец избавился от нравоучений по поводу не гигиеничности процесса.

Сделав пару восхитительных глотков, Кирилл собрался вернуть молоко на полку, но внезапно замер, пораженный увиденным. На пакете обнаружился кровавый отпечаток!

Кирилла заколотило от омерзения и удивления. Осторожно поставив пакет на стол, он внимательно его осмотрел. Так и есть, кто-то брался за молоко измазанной в крови пятерней!

Сердце провалилось в желудок стылой ледышкой. Неужели в его отсутствие в квартире кто-то был? Ну, не мог же он сам порезаться утром и забыть об этом?

Испуганный Кирилл, тщетно пытаясь придумать хоть какое-то логичное объяснение творящейся вокруг чертовщине, бегло осмотрел кухню. На стенах, шкафчиках и прочих поверхностях отпечатков не было. Помедлив, Кирилл двинулся в комнату. Включил торшер, окинул привычный интерьер растерянным взглядом… Здесь тоже все было, как всегда. Кроме балконной двери. Он мог бы поклясться, что запер ее, уходя сегодня утром.

За колеблющейся от легкого ветра занавеской Кириллу почудилось движение. Онемев, он вглядывался в складки полупрозрачной ткани. На балконе явно кто-то был! Кирилл разглядел плечо человека, прильнувшего к боковой стене.

Задохнувшись от страха, Кирилл выскочил в коридор и схватил трясущимися руками кроссовки. Надо валить из квартиры!

А если этот неизвестный хрен с горы запрется изнутри и устроит в квартире пожар?

Кирилл замер. Осторожно выглянул в комнату – движения на балконе не было. Вытащив телефон, Кирилл набрал капслоком: «Чел! Приезжай! У меня по ходу, грабитель в квартире!». Отправил сообщение Диме и принялся лихорадочно прикидывать, что делать дальше.

Звонить в полицию? Хрен они приедут! И даже если приедут, то не раньше, чем через час. Бежать из квартиры Кирилл не хотел. Почему он вообще должен уступать свою квартиру какому-то преступнику?

Он сам его скрутит! Прямо сейчас! А когда приедет Димон, они вдвоем сдадут его в полицию! Довольный придуманным планом, Кирилл окинул взглядом коридор в поисках подходящего оружия… и вспомнил, что в комнате возле кровати лежит гантель. Увесистая гантель восьми килограмм весом. Идеальное оружие нападения!

Досчитав до трех, Кирилл собрался с духом, кинулся в комнату и схватил гантель.

Человек за занавеской не двигался. Но он там был! Этот гад думал отсидеться на балконе!

– Слышь! – не очень уверенно выкрикнул Кирилл. – Я тебя вижу! Выходи, сука!

Кирилл поудобней перехватил гантель – но тень с балкона его опередила. Незнакомец кинулся к нему, запутавшись в ткани, Кирилл с остервенением набросился на него. Какое-то время они боролись, сцепившись через занавеску, противник нанес Кириллу несколько чувствительных ударов, а потом Кирилл изловчился и зарядил неприятелю гантелью в голову. Послышался противный глухой стук, и незнакомец тяжело осел на пол.

Кирилл отскочил в сторону. Его била крупная дрожь. Выронив гантель, он какое-то время смотрел на лежащую на полу фигуру. Это был какой-то парень, примерно одного с ним роста и комплекции. «Неужели я его убил?», навязчиво пульсировало в мозгу.

Не может быть! Не убил. Просто оглушил.

С трудом передвигая ватные ноги, Кирилл подошел к лежащему человеку, наклонился и осторожно потянул его к себе за плечо. Податливое тело, словно бессмысленный куль с тряпьем, раскинуло руки и повернуло к свету лицо.

Кирилл уставился на самого себя.


Оглушенный, Кирилл стоял над телом, потеряв счет времени, и пришел в себя лишь тогда, когда заметил, что под окровавленным виском его двойника начала собираться небольшая лужица крови.

Медленно опустившись на пол, чтобы не упасть, Кирилл потер лицо. Случившееся казалось ему дурным сном. Такого не может быть в реальности! Должно быть хоть какое-то объяснение тому, что в его квартиру пробрался некто, донельзя похожий на него самого. То, что они точные копии, Кирилл понял сразу. Стрижка, родимое пятно на шее, у самой ключицы, домашние штаны и футболка. Все было идентичным. Как у самого Кирилла. Даже носки на ногах трупа были точно такими же, в каких сейчас был он сам.

Вселенная глюкнула и выплюнула из своих недр еще одного Кирилла.

И он этого Другого Кирилла убил!

Комната покачнулась. Кирилл отполз к стене и замер, вцепившись в волосы. Может, если хорошенько надавать себе по лицу, он очнется, и этот необъяснимый кошмар кончится?

Из беспомощного оцепенения его вывел звонок в дверь.

Кирилл вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги. Это еще кто?

Дима! Это же Димон! Он прочел сообщение и приехал выяснить, что стряслось! А у Кирилла посреди комнаты – мертвый человек!

Кириллу казалось, еще секунда – и он потеряет сознание. Но внезапно в голове словно включился автопилот. Иначе как объяснить, что Кирилл с неожиданной сноровкой схватил тело, завернул его в лежащий на полу ковер, вытащил на балкон, замаскировал этот громоздкий рулон горой картонных коробок, оставшихся после переезда, и даже успел наскоро вытереть с пола кровь? И уже через пару минут открыл трезвонящему другу дверь.

– Где он? – ввалился в квартиру воинственный Дима с небольшой бейсбольной битой, которую он всегда возил с собой в машине.

Соляной столб – которым Кирилл ощущал себя в последние несколько минут – растянул непослушные губы в кривой улыбке и хихикнул.

– Повелся? – произнес Кирилл.

Дима смотрел на него с недоумением.

– Повелся! – саркастически повторил Кирилл и пошел на кухню. Кажется, какой-то неизвестный Кириллу актер, до этого момента скрывавшийся в глубине его личности, натянул на себя шкуру Кирилла и взялся рулить ситуацией.

Он включил чайник. Достал с полки две чашки. Сунул в чашки пакетики чаю. И весело уставился на друга, стоящего с битой посреди кухни.

– Чувак, ты в норме? – с подозрением поинтересовался Дима.

Кирилл, заметив, что на столе все еще стоит пакет молока с кровавой пятерней на боку, быстро сунул пакет в холодильник и кивнул.

– Слушай, я лохонулся! – произнес он, сам с удивлением вслушиваясь в свои слова. – Сорян! Как дурак, увидел на балконе пальто старое, которое сам же туда и повесил, и чего-то пересрал. Думал, реально кто-то в квартиру влез. Тебе написал, пошел на балкон проверить – и понял, что затупил!.. Прости, а?

Дима все еще взирал на Кирилла с сомнением. Но потом опустил биту и хихикнул.

– Во ты дебил!

– Не спорю!

– А чего не перезвонил, не сказал, что все в норме?

– Решил продлить интригу! – хмыкнул Кирилл, наливая в чашки кипятку. – Помнишь, как ты меня разыграл, в Крыму, когда сказал, что медведя видел?

Дима, расплывшись в довольной улыбке, присел за стол.

– Блин, ты бы свое лицо тогда видел! – хохотнул друг. – Я думал, ты прям в трусах пешком в Москву свалишь!

Кирилл достал и положил на стол начатую пачку печенья.

– Короче, мы квиты!

Чаепитие немного затянулось, но Кирилл старался держаться спокойно и как мог, поддерживал диалог с товарищем, который пустился в воспоминания о поездке с палатками к морю, которую они с компанией друзей организовали после второго курса. Лишь изредка бросал выразительный взгляд на часы на стене. Дима, наконец, тоже глянул на циферблат, крякнул: «Бля, уже почти час, что ли?», и поднялся с места.

– Все, я поехал. В следующий раз, блин, если к тебе реально грабители влезут, хрен я тебе помогу! – незлобиво пригрозил друг и направился к входной двери.