Княже
Звуки леса стали меняться. Кажется, это называется смех – такое странное человеческое понятие. Откуда он мог знать о нём? И услужливый голос подсказал: «Сорви амулет, волчонок. Сорви с шеи».
Забыв на секунду про оборону от бесконечного множества пылающих глаз, волк почесал лапой шею, когтями зацепил тонкую цепочку и рванул с силой. Перед ним лежала яркая блестящая вещица, какую носят люди. Он наступил на крышку, – и разрывающая боль влетела в сознание, будто кто-то рвал тело на части, и не было сил сопротивляться.
Я очнулся на промерзшей земле, откашлялся, ноги свело судорогой. Совладав с конечностями, поднялся и схватился за бедовую голову: я всё вспомнил! Лина, исчезновение лешего, кровь, волчье сознание… как будто несколько дней провел в бреду.
Как же хорошо вновь почувствовать себя человеком!
Однако тело вскоре начало замерзать, а я даже не знал толком, как долго амулет позволит мне стоять на двух ногах.
Нацепив обратно на шею единственное сокровище, отправился вперед, еле разбирая тропинку, не в силах остановить поток мыслей. Была ли Лина очередной ловушкой, мороком? Почему я вижу её с закрытыми кровавыми глазами?
Нога ступила во что-то влажное. О нет, только не болото! Но это оказалось небольшой лужицей. Только на воду всё равно не похоже. Человеческие глаза слабы, поэтому пришлось опуститься на колени, обмакнуть палец и принюхаться. Вязкая жижа почти без запаха. А на вкус… кровь.
В лесу полно хищников похлеще меня, в заколдованном лесу – тем более. Стоит ли удивляться? Но что-то было не так. Чутье подсказывало: произошло нечто мерзкое. Сводившие с ума светящиеся точки множества глаз стали повсюду появляться вновь. Но пока я человек, нагой, замерзающий, смысла в борьбе нет. Усмехнулся: грош цена обещаниям Предводителя нечисти, не выбраться мне из леса. Только подумал об этом, – из кустов, с треском поломанных ветвей, стали вылезать безобразные умертвия. Кособокие, одни – без конечностей, другие – с ободранной кожей, кто вовсе без неё, как ходящие скелеты, они надвигались на меня, шли неспешно, тыкали пальцами в мою сторону и мычали, рычали, хрипели. Один самый резвый подскочил совсем близко и прошипел:
– Убийца! Убийца!
Остальные подхватили настрой и на разный лад произносили:
– Убийца! Он убил! Он убил!
Схватив камень с дороги, я огрел урода по морде, отчего тот заверещал и скрылся в кустах.
– Идите в пекло, твари! – крикнул, подбирая очередное «оружие». Благо, тропа попалась каменистая. – Что за чушь вы несете?
Умертвия отступали, но их крики не прекращались:
– Ты убил! Ты убил! Одного из нас! Одного из нас!
Попав двум уродам в головы, я засмеялся, но тут же почувствовал головокружение. Неужели время вышло?
– Ты убил его! Ты ответишь!
– Да кого я убил-то, чудики? – Превозмогая сильную тошноту и жар в теле, спросил, подхватывая очередной камень.
Нежить словно учуяла перемены в моем состоянии и стала смелее приближаться.
– Ты убил ЛЕШЕГО! Ты убил ЛЕШЕГО!
– Что? Да какого…
Прежде чем обернуться, разглядел напоследок жест – обрубок руки умертвия указывал вниз, под дерево. И тут я увидел его – провожатого. Толстый, грязный леший лежал на боку с неизменно торчащей веткой из уха, обняв дубинку, в луже крови, что стекала вниз тонким ручейком. Глаза закрыты, он не дышал. Началась трансформация. Человеческое тело взорвалось болью, которая быстро исчезла, – и вот я уже стоял на четырех лапах, окруженный уродцами. В жутких глазах пылала жажда мести. Но при чем тут я? Им этого не объяснить, придется защищаться.
Трое набросились на меня справа, вцепились в шкуру мертвой хваткой, другие опасливо подбирались сзади. Одного я все же успел цапнуть, но подоспели остальные: огромная толпа уже бежала на меня. Откуда их столько взялось, ведь «обвиняло» меня не больше десятка существ? Нескольких удалось скинуть, укусить, подрать когтями, но их оказалось слишком много. Почувствовав открытые раны на теле, я разозлился и с остервенением принялся бороться за жизнь, за свою невиновность.
Кто-то сделал глубокий прокол на шее. Должно быть, это клыки. Только вурдалаков мне не хватало! Я взвыл и со всей дури помчался вперед, надеясь насадить хотя бы парочку на колючие ветви. Резкая боль изменила планы, – у меня отказали лапы. Сразу все четыре. Я рухнул на брюхо, мои «наездники» не удержались и покатились кубарем, ломая кусты на своем пути.
Мне показалось, что кто-то завыл в ответ, совсем рядом, а потом разум заволокла пелена.
* * *
Капитан сделал вид, что не расслышал, но проглотил комок в горле. Лина явно обладала какими-то силами. Только не хватало ему очередных магов на свою бедовую голову.
– Позвольте, я провожу вас, вы утомились…
Однако девушка и не думала прекращать разговор. Внутри всё бурлило: эмоции, картинки, чужие тайны вылились клокочущим потоком на неподготовленное сознание. Девушка не желала анализировать, ей хотелось сбросить груз чужого горя как можно скорее. А сделать это так легко.
– Вы служите какому-то Властелину или Повелителю, но не по своей воле… вы даже толком не помните его лица! Но столько смертей окружают вашу семью, и ваш разум всё ещё жаждет отмщения… – тараторила она, а капитан озирался по сторонам, лихорадочно соображая, как прекратить её опасные речи.
– Лина, не стоит…
– Почему вы не покинете службу, если она так тяготит вас? Хотя… я видела тьму… ваш Повелитель держит кого-то в заложниках, он…
Сидорх услышал шорох у ступеней, – тень промелькнула у балюстрады и скрылась в трюме. Лина будто не слышала этого: она увлечённо говорила и говорила, раскрывая новую информацию и эмоционально размахивая руками. Капитану ничего не оставалось, кроме как обхватить девушку сзади и зажать рот одной широкой ладонью, а пальцами другой слегка надавить на её горло. Этого хватило, чтобы она обмякла, не вызывая сопротивления.
Осторожно усадив Лину спиной к скамье, Сидорх проворно спустился вниз, шаги его были бесшумны. На палубе дежурило трое матросов, и чуть в стороне стоял баталер – бей Чалеби, будь он неладен. Но капитан не досчитался одного, самого молодого, которого лично приставил следить за каждым шагом «особых пассажиров». «Так вот кто ошивался рядом и наверняка подслушивал трёп девчонки. Хэм, юный Хэм. Куда же ты вляпался…» Сидорх отчаянно надеялся, что мозгов парню хватит держать рот на замке.
Упомянутый в мыслях баталер обернулся и заулыбался, глядя на капитана. Мужчина с медной курчавой бородой махнул рукой, мол, не твоё дело, и вернулся обратно за штурвал. Девушка зашевелилась, и Сидорх подскочил к ней, помогая подняться. Лина потирала шею.
– Что случилось? Я будто сознание потеряла. Помню, мы беседовали, как вдруг…
– А я говорил, что вы утомились, сударыня, – с укором произнёс он. – Я и сам испугался, когда вы начали падать!
Лине показалось, будто она видела что-то очень важное, но детали расплылись перед внутренним взором, только тему видения она всё же помнила: капитан Сидорх.
Направляясь к каюте, Лина опиралась на руку рыжеволосого мужчины и поинтересовалась:
– Мы говорили о вас, верно? Напомните, пожалуйста, что вы рассказывали?
Мужчина выдохнул и постарался продолжить непринуждённо:
– Я говорил, что стал капитаном, как отец – весь наш род промышлял торговыми перевозками по морским путям или ловлей рыбы. Нынче туго с работой, сударыня. А море кормит всегда.
– Нет-нет, что-то другое… – Девушка закусила губу, тщетно пытаясь восстановить картинки чужой жизни.
Они осторожно спустились на нижнюю палубу, но вместо трёх шагов налево, где располагалась каюта для пассажиров, завернули в другой конец, оказавшись в трюме, набитом мешками и ящиками с товарами.
Теперь их никто не слышал. Лина почувствовала волнение, ведь она толком не могла понять, где находится. Повсюду царил другой запах: пряный и горьковатый, кое-где кислый; появились новые звуки шуршащих мешков и трущихся друг об друга боками ящиков, скрип половиц; теснота помещения ощущалась буквально, обволакивала духота.
– Где мы? – осторожно спросила Лина, всё ещё опираясь на капитана.
Сидорх вздохнул.
– Лина. Поймите меня правильно. Вы не должны касаться моего прошлого. Это очень опасно. Я не знаю, что за силы вас ведут, но впредь прошу не говорить ничего. Вы поняли меня? Ни-ко-му. Ни-че-го. Особенно… вашей подруге.
При этих словах капитан немного покраснел. Лина словно увидела это.
– Так значит, я оказалась права насчёт Малики?.. Что ж. Не стану лгать – я получила силу. Но всего несколько часов назад. Я обычный человек, Сидорх. Как и вы. Не стану утомлять разговорами, это неважно. Но мы с Маликой связаны. До каких пор – неизвестно. В любом случае, всё, что случится с ней, – отразится на мне. И наоборот. Поэтому не вздумайте запугивать меня, капитан Сидорх. Я сохраню вашу тайну, какой бы она ни была, но учтите: обидите Малику и отведаете горя вдвойне.
Мужчина усмехнулся. Характер у подруг очень схож: обе боевые и нежно оберегают друг друга ото всех невзгод и чужаков. Но что делать с этим шайтаном? Капитан чувствовал, что баталер уже прознал обо всём и потребует избавиться от болтливой девчонки и свидетеля – неразумного Хэма. Его тайна – тайна Повелителя, которому он служит. И ни одна живая душа не должна знать об этом.
Глава 7
Двадцать лет назад семью капитана Сидорха настигла чума. Две сестры и старший брат ушли в иной мир прежде, чем стало понятно, что произошло.
В небольшом приморском городке Миас началась эпидемия, лекари разрывались, не хватало снадобий и мест изоляции, а затем и захоронений. Родители, юный Сидорх и младшая сестрёнка чудом избежали заражения, они покинули родной город и скрылись в дальней деревеньке. Но болезнь вскоре добралась и туда, разорив поселение, оставляя после себя мёртвую пустоту. Преодолев путь по морю на хлюпкой лодке отца до Бумстала – закрытого города на востоке королевства Парвай – измождённые, они легли у высоких стен, не в силах пошевелиться.
Стражники доставили беглецов паше, который сжалился над страждущими и отправил к лекарю на тщательный осмотр. Сидорх переживал за сестрёнку – болезненную робкую девочку с именем цветка Сакаек, потому что бедняжке едва исполнилось четыре. С рождения она мало ела, медленно росла и сторонилась людей, даже с сёстрами и братьями оставалась молчалива и не особо игрива. Семья оберегала малышку всеми силами, беспокоясь за слабое здоровье.
Через несколько дней, когда они немного окрепли, беженцев следовало обеспечить жильём и определить на работу. По законам закрытого города, каждый новый гражданин обязан был предстать перед советом из пяти вельмож высокого чина и рассказать, по какой причине прибыл в город и какую пользу может оказать.
Отец давно повредил ногу и больше не мог работать на рыболовецком судне. Всё, что раньше он добывал в родном Миасе вместе с сыновьями, продавал на рынке. Матушка и сёстры ткали ковры для богатого купца, который продавал их втридорога, а женщинам платил крошечную часть. На то и жили.
Чума перевернула привычный уклад этой семьи. Теперь отец едва двигался, больная нога распухла и пульсировала, сам он походил на высохший скелет, обтянутый белёсой кожей с почти лысой головой. Матушка жаловалась на зрение, она больше не могла ткать как раньше: скорость и точность сильно упали, такая работница стала лишь обузой. Сакаек в расчёт не брали – слишком мала и слаба. Оставался тринадцатилетний Сидорх – шустрый малый, отлично обученный отцом мореходству и рыболовству.
Юноша справлялся лихо со всеми обязанностями, его начали замечать помощники капитана на судне, он вполне обеспечивал жизнь семьи. Обжились на новом месте, наладили хозяйство, завели друзей. Прожив пять лет в городе Бумстал, семью настигла новая беда: родители умерли один за другим.
Возмужавший Сидорх и подросшая окрепшая Сакаек остались одни на белом свете.
Однажды юноша взял с собой на конную прогулку сестру: хотел обучить её верховой езде и уходу за животными, ведь своей лошади у них раньше никогда не было, а сестре нужны были новые знания, чтобы она могла работать в качестве помощницы на конюшне во дворце. Но резвая кобылка внезапно понеслась с девочкой в лес. Неопытная Сакаек не сумела вовремя ухватиться за поводья и упала с лошади, перекувыркнувшись через голову. Она угодила в глубокий покатый овраг, полный бурелома. Сидорх в ужасе прибежал следом, но не мог ничем помочь – сестра лежала без сознания, для спасения требовалась помощь.
К счастью или сожалению, в это же время по лесу лениво бродил сын правящего Султана. Свита находилась позади, когда наследник увидел убитого горем парня у оврага. Сакаек на мгновенье пришла в себя, простонала и дёрнула рукой. Эта сцена навсегда осталась перед внутренним взором брата как самое страшное событие – даже чума не так сильно пугала его. Наверное, потому что потерять сестру означало потерять смысл жизни, потерять себя, заживо закопать с воспоминаниями о прошлом и отказаться от настоящего и будущего.
– Что ты там увидел? – Поинтересовался беловолосый красивый юноша, подходя ближе.
Сидорх не мог вымолвить ни слова, лишь указал вниз. Подоспевшая стража наследника быстро вытащила израненную и окровавленную Сакаек, осторожно уложив её на сиденье кареты принца.
– Кто она тебе, ты её знаешь? – расспрашивал беловолосый юноша, разглядывая хмурого парня крепкого телосложения.
Принц выглядел молодо, величаво, подтянутое стройное тело облегал великолепный белый кафтан, украшенный драгоценными камнями. Сидорх тогда подумал: продав один только кафтан этого щегла, можно припеваючи жить весь месяц. Он не знал, с кем разговаривает, но догадывался о высоком положении спасителя.
– Сестра, – едва выговорил парень, с трудом ворочая сухим языком. Он не верил, что опасность миновала. Сакаек всегда была такой слабой и нежной!
Наследник растянул губы в улыбке, подошёл к Сидорху и положил руку ему на плечо.
– Да не волнуйся, с твоей сестрой всё будет хорошо.
Из кареты послышался протяжный стон, и будто ветер донёс до парней слабый голос: «Си..ох».
Сидорх рванул с места, бесцеремонно скидывая руку, не обращая внимания на вытянувшееся от удивления лицо принца, на преградившую дорогу стражу – парень готов был на всё, лишь бы увидеть сестру.
– Да успокойся ты, дикарь, – весело крикнул беловолосый и жестом приказал страже уступить парню дорогу.
Протиснувшись в карету, Сидорх взял тонкую, почти синюю руку сестры в свои большие горячие ладони и зашептал, зажмурив глаза: «Я здесь, я здесь, я здесь».
Наследник хлопнул его по плечу и, дёрнув бровью, приказал:
– Дай я разберусь. Отойди и отвернись. Не гляди.
Но брат не мог сдвинуться с места, да и не хотел. Чем поможет этот хилый подросток? В сестре едва теплится жизнь, кости наверняка переломаны, повсюду кровь…
Стража с силой отодвинула Сидорха, позволяя наследнику занять место рядом с девочкой.
Вся свита отвернулась, устремив взгляд в землю. Сидорх молчал, сжимая кулаки от бессилия. Ему показалось, что в карете мелькнуло нечто скользкое, змееподобное. Белой макушки богатого юноши он больше не видел.
– Что он делает? – прошептал, не надеясь услышать ответ.
– Спасает, – коротко бросил один бородатый стражник.
– Как?
– Как умеет, – фыркнул тот, не отрывая взгляда от земли. – Только не гляди.
Сидорху показалось, что весь лес замер и притих в ожидании. Никто не смотрел, но парень разволновался не на шутку: может, там творится какое-то гнусное непотребство? Мало ли развратных уродов на свете? Его маленькая умирающая сестра осталась наедине со странным незнакомцем…
Сакаек вновь застонала и вскрикнула, словно от испуга. Сидорх тут же поднял голову и лишь на секунду увидел сквозь плотный строй из закрывающих карету тел глаза…
Золотые, огромные, нечеловеческие, с вертикальным зрачком посредине.
Послышалось шипение. Сидорх не мог отвести взгляд. Он почувствовал головокружение, земля качнулась и ушла из-под ног. Когда он пришёл в себя, над ним склонился наследник и, сморщив тонкий красивый нос, с досадой в голосе сказал:
– Говорил же: не гляди!
* * *С тех пор Сидорх не видел больше ничего подобного, только странное чувство стало день за днем разжигать грудь: он должен служить молодому принцу, быть верным его слугой до конца своих дней. Желание стало настолько навязчивым, что Сидорх невольно начал искать любой удобный случай, лишь бы вновь оказаться рядом со спасителем сестры. На секунду увидеть бы те глаза…
В тот самый день, прибыв во дворец, парню объяснили, наконец, кто оказал им милость. Сидорх никак не ожидал, что особа королевской крови станет возиться с безродной девчонкой. Он изводил себя надеждой на встречу, пропускал работу на судне, в то время как сестра оставалась во дворце до полного выздоровления.
Разные слухи ходили о Султане и наследнике: мол, они – колдуны, бессмертные маги, чудовища под личиной правителей небольшого, но крепкого и богатого королевства Парвай. Люди не помнили других представителей коронованной семьи, только отца и сына: Султана Мхаисара и принца Расиаха. Казалось, что они правили в этих землях вечно.
Сидорх не верил сплетням, но порой будто приходил в себя, вспоминая до мельчайших деталей случившееся, объяснял себе, что наследник, должно быть, искусный врачеватель, лекарь, оттого и спас бедняжку, на удивление всем. Но лишь представив те золотые глаза, парень забывал обо всем.
Сакаек встретилась с братом спустя две недели. Она выглядела беззаботной и полной сил, улыбалась. Сидорх сильно удивился, ведь привычный образ застенчивой молчуньи теперь никак не соотносился с этой улыбающейся девочкой.
– Как ты, моя хорошая? – Парень с теплотой и трепетом обнимал своё единственное сокровище. Сакаек оказалась наряжена в изумрудное платье, темные волосы уложены в аккуратную прическу, а среди прядей виднелось изящное украшение из драгоценных камней. Она непривычно защебетала:
– Всё прекрасно, Сидорх! Во дворце такая красивая жизнь, кругом приветливые слуги и ласковые лекари, каждый чем-то занят, но с радостью исполняет свой долг. Блюда такие вкусные, а одежда!.. Девушки в гареме научили меня новым чудесным узорам: даже наша матушка не умела ткать так тонко и изящно! А принц очень добр, он часто навещает меня, спрашивает, всем ли я довольна. Вот бы и тебе служить во дворце, брат!
Сидорх был озадачен и рад одновременно. Навязанная кем-то мысль о верном служении развилась в великолепную идею: он вновь будет рядом с наследником! Но здравый рассудок, робко напоминающий об ответственности за благополучие сестры, не давал покоя: а не слишком ли все гладко и чудесно выходит? Ведь так не бывает. С детства испытывая лишения и нужду, Сидорх понимал, что на любую вещь или еду нужно заработать, вложить свой труд. Чем он может быть полезен принцу Расиаху?
Ответы на эти вопросы Сидорх получил довольно скоро: сам принц призвал его.
Попав во дворец, Сидорху всё было в новинку: каменные просторные коридоры с факелами на стенах и диванами на каждом шагу, огромные ряды стражников и слуг, роскошное убранство султанских залов, через которые довелось пройти.
Наследник выглядел ещё моложе, чем в первый раз. А может, так только показалось. Беловолосый, с тонкими изящными чертами лица, юноша развалился на троне в большом пустом зале. Одним лишь жестом спровадив стражу и слуг, Расиах выпрямился, поправил тонкую корону и с усмешкой поглядел на растерянного парня.
– Подойди ближе, Сидорх из Миаса, – тихо проговорил принц.
Юноша повиновался его голосу по собственной воле, как он потом вспоминал.
– Ты имел неосторожность встретиться со мной взглядом, хотя я запретил это. Верно? – Наследник склонял голову то на один, то на другой бок, словно пытался разглядеть стоящего бедняка со всех сторон. Обычные человеческие глаза небесной голубизны светились интересом. Сидорх чувствовал себя неуютно: теребил полу старого кафтана, оглядывался, смотрел на корону принца, чесал руку и вновь останавливал взгляд на украшении.
– Не стоит смущаться. Мы здесь одни. Тебе не дает покоя моя корона? Моя одежда? Говори откровенно, Сидорх.
Сглотнув комок в горле, брат ответил:
– Я не понимаю, что происходит, но с того самого дня хочу верно служить вам…
Расиах усмехнулся и вздохнул:
– Даже не сомневаюсь. – Затем проворчал, словно древний дед. – Это стоило мне целого года жизни. Что же делать с тобой, Сидорх?
Пожав плечами, парень устремил взгляд в каменный пол.
– Я благодарен вам за спасение сестры, и готов выполнить любой приказ. Готов служить верой и правдой…
Но Расиах зевнул и махнул рукой, прерывая слова подданного:
– Скучно. Сестру я не спасал, помог слегка. Это пустяки, на здоровье. Она интересная у тебя, странная… Через пять лет войдет в возраст невесты. Ты уже думал, за кого отдашь её?..
Сидорх вздрогнул, словно его ледяной водой окатили. Подняв глаза на наследника, он покачал головой:
– Нет, я не…
Беловолосый поднялся с трона и направился к парню. Остановившись всего в полуметре, принц улыбнулся:
– Чего ты хочешь, Сидорх? О чем мечтаешь?
– Мои мечты утратили смысл, принц Расиах. Вся семья погибла. Осталась лишь Сакаек. Она и есть моя жизнь, и мечта.
– Я слышал, ты неплохо справлялся на судне. Ты любишь море? Тебя ласкают волны? Что они поют тебе?
Таких странных вопросов Сидорх не ожидал. Рассматривая замявшегося парня, с трудом подбирающего слова, принц рассмеялся.
– Не утруждай себя. Ты будешь капитаном. Станешь возить нужные мне грузы. Но главной задачей станет не это: ты добудешь мне самых прекрасных девушек, что живут на свете. Все они должны быть у меня, в моем гареме. Я дам все необходимое: корабль, команду, снаряжение, а также – помощника. Капитаном будешь ты, но сперва баталер научит тебя, затем будет подсказывать и наблюдать. Приглядывать. За исполнением работы я буду следить лично. Не спрашивай как – все равно не скажу.
Расиах расправил плечи и отвернулся от новоиспеченного капитана, легкой походкой зашагал к трону.
– Но… как же Сакаек? – едва слышно спросил Сидорх.
Удивленный вопросом, наследник оглянулся на парня и коротко ответил:
– Она теперь моя.
Волна странного чувства разлилась по телу молодого капитана, его голос стал тверже:
– Это моя сестра.
– Конечно, – кивнул с улыбкой Расиах, – и она будет ждать тебя здесь, под моей защитой. Малютке ведь негоже болтаться на судне или бродяжничать по улицам?.. Ей ведь так нравится дворец, Сидорх. И здесь никто не посмеет обидеть её. Разве ты не понял?
Парень побледнел и сжал кулаки. Он и сам не понимал, на что надеялся, когда шёл к наследнику. Решение принца такое логичное и очевидное. Но…
– Я заберу её, как только выполню свой долг.
Расиах захохотал и захлопал в ладоши. Звон эхом отразился от высоких каменных стен и расползся по углам.
– Ты такой веселый! Мне нравятся бесстрашные и верные люди. Пожалуй, я даже готов заключить сделку: срок твоей службы закончится тогда, когда ты доставишь ко мне во дворец прекраснейшую деву, способную полюбить меня так же, как и я полюблю её.
Сидорх закрыл глаза. Во что он ввязался…
– Это ведь может занять много времени… ты позволишь мне видеть сестру?
Расиах пожал худыми плечами:
– Разве это проблема? Сакаек ведь не пленница, а гостья. Но довольно вопросов. Ступай, Сидорх из Миаса. Завтра ты проснешься капитаном.
* * *Шхуну ощутимо качнуло. Лина едва успела схватиться за ближайший ящик, капитан не среагировал, не поддержал, он будто находился сейчас где-то не здесь. На самом деле, так и было: воспоминания перенесли Сидорха на многие годы в прошлое. Девушка чувствовала его смятение, растерянность, она почти видела оттенки этих эмоций на круглом лице меднобородого капитана.
– Всё в порядке? Капитан!
Сидорх очнулся и уставился на Лину, вцепившуюся в ящик с апельсинами.
– Волны усилились. Мне нужно к штурвалу. Вынужден оставить вас здесь ради вашей же безопасности.
Лина не успела возразить, капитан тотчас покинул трюм, подперев для надежности дверь снаружи. Ночью никто сюда не сунется: его молчаливая команда беспрекословно исполняет все приказы и поручения, за пятнадцать лет службы ни один матрос не смел своевольничать. Ну, разве что Хэм – сам Сидорх взял его на судно в том году, переругавшись из-за этого с баталером. Ведь команда была набрана Расиахом – теперь уже полноправным Правителем королевства, а новый матрос выбивался из рядов странных трудолюбивых молчунов. Первое время Сидорх даже думал, что у всей команды отняли языки – до того немногословны оказались крепкие парни, чётко соблюдающие предписанные инструкции морского кодекса.