– Тогда поехали.
Одних на аэродром нас не отпустили, до самого самолета я их не пустил. Эта лодка оборонительных точек не имеет, поэтому вылетели четверкой, с нами еще один «спасатель» и две машины прикрытия. Там на земле решаются другие проблемы: «Гостиницу в порядок привели, где размещать будем? Продукты, да поваров самых опытных, ресторацию проверить. Зал маленький, такие переговоры требуется в Москве проводить!» Ну и тому подобное. А мы прогрели движки и пошли в сторону Ниигаты. Три часа полета, лодка не такая скоростная, как «ГТ-4м». Но мы еще и двухсот километров не пролетели, как радист доложил, что в Ниигате сильный снег и западный ветер. Однако, перед вылетом мы согласовали время и место прибытия. Пошли дальше, но в районе залива Исикары пришлось менять курс и уходить мористее. Гор не видно, они все покрыты облаками. Временами сильные снежные заряды. И облачность понижается. А впереди довольно высокий остров Ошима, и снос идет влево! Взял правее, вроде прошли, но высота уже 500 метров! Легли четко на юг, с учетом сноса. Прошли полуостров Ога, но берегов совсем не видно, без зарядов видимость не более пары километров, но следующий остров Авашимаура увидели и смогли определиться. Осталось менее 50 километров, снижаем высоту и скорость. Требуется оценить волнение. Где-то справа сейчас остров Садо. Волнение приличное! Больно внезапно открылся город.
– Всем вправо на круг, город из виду не упускать!
Я уменьшил скорость до минимума и чуть приподнял машину, чтобы осмотреться. Слава богу небоскребов еще не построили! Две реки с кучей низких мостов.
– Иду влево, вторая река шире, там строений нет. После колена: мост и прямой участок, ветер слева. Пробую замерить дистанцию.
И тут вижу справа озеро или болото, все в снегу. Прошел над ним, но там куча каких-то дамбочек, не сесть! Слева река, там места много, но впереди низкий мост. Высота где-то 40–50 метров, скорость посадочная, чуть выше. Поймал встречный ветерок, совсем некислый, замолчал на пять минут, и сел в устье реки Агано, сразу после посадки выпустив шасси, чтобы затормозить и выехать на песчаную косу, отделявшую реку от бушующего моря. Доложился в Воскресенское через спасательную лодку, затем посадил двоих из прикрытия, последней села лодка-спасатель, до последнего обеспечивавшая связь с Сахалином. Японская делегация находилась в порту Ниигаты, на борту учебного броненосца «Фудзи». Между нами было метров 600–800, но мне туда было не подойти. На море вполне приличный шторм
Японцы подъехали через тридцать минут к какому-то причалу, чуть в стороне от той косы, на которой расположились мои машины. Я запустил двигатели и сошел обратно в воду. Впереди, у самого моста, находился небольшой причал, где не было возможности поломать крылья или понтоны. Я подошел туда, развернулся, и мы подали концы и трап. Первым из машины вышел товарищ Чичерин, если не считать членов экипажа. Вслед за ним – я. Японцы смотрели на наши перемещения, но не двигались. Удивляло присутствие конных, которые сопровождали три машины. Вместо двух человек, их было более двадцати. Тут еще заряд прилетел, совсем видимость исчезла, но мы, втроем, борттехник с белым флагом, я и Востоков вышли на дорогу. Наркома Чичерина я остановил на причале возле лодки.
– Вам еще не время, кто его знает: кто прибыл.
От японцев оторвались шесть человек, впереди шагал по снегу молодой человек, за ним двое военных, один в морской, второй в пехотной форме, один гражданский и два морских офицера сзади.
– Полномочный представитель СССР на мирных переговорах с Японией вице-адмирал авиации Гирс. – представился я.
– Принц Мини, наследный принц Ямато, назначен регентом Японской империи.
– Мы просили Вас не участвовать в переговорах на Сахалине, и было предусмотрено подписание договора во Владивостоке, куда мы сможем переместить Вас без нарушения дипломатических протоколов. В настоящее время Ваше присутствие на Сахалине не желательно. Нам бы хотелось избежать лишних жертв среди ваших подданных и граждан СССР.
– Вы проявляете настойчивость.
– Еще и погода, принц. Нам следует поторопиться, чтобы нормально сесть на острове. Как вы можете видеть, даже в Ниигате нет ни одного аэродрома, способного принять наши самолеты, аэропланы. Пришлось рисковать и садиться в этом месте. На улице – снежный шторм.
– Я могу посмотреть этот самолет, как вы его назвали?
– Сегодня в этом нет необходимости. Но мы его Вам покажем.
– Мы назначили возглавлять переговоры господина Хара Такаси, действующего Премьер-Министра Японии, кроме того, включили в состав маршала Ягамата и адмирала Того, моего учителя. Плюс пятнадцать человек в составе их свиты.
– Четверо могут полететь на этом самолете, остальным будут предоставлены места в следующем. Вы хотите познакомиться с председателем переговорной комиссии народным комиссаром по иностранным делам товарищем Чичериным?
– В этом есть необходимость?
– Этого я не знаю, это решать вам.
– В этом нет необходимости, и продумайте вопрос: как доставить меня во Владивосток.
– У меня есть ответ: вплавь, брассом. От тебя ничего не зависит, запомни это, сынок. Как тебе скажут, так и сделаешь.
– Не пытайтесь меня оскорбить!
– Я – не оскорбляю, я констатирую факт: Япония не готова воевать с СССР. До тебя это еще не дошло. Жаль, что тебя не было дома. Было бы меньше проблем. Четыре человека могут пройти на борт. У меня – всё. И поторапливайтесь, иначе мы продолжим. – я развернулся и пошел в машине. Переводчик и старшина еще немного постояли, к ним подошли четыре человека, Чичерина я уже посадил на его место. Они сели, и мы взлетели, следом взлетел ведомый, потом спасатель и последним отделился его ведомый. Все в порядке, но разозлился я… Словами не передать.
Назад летели муторно и долго, зато узнал, что броненосец «Акаси» нашел свой приют в Японском море. Это его повредили вчера. До Японии он не дошел. Новостью этой поделился адмирал Того.
Лодка – это не «ГТ-4», надо бы их модернизировать, хотя бы автопилот поставить! И полугирокомпас. Оставить кабину здесь можно, передав управление штурману, второго пилота нет, но у штурмана есть педали, а штурвал передается, как на «Ju-88». Именно этот борт делался для Николая II, и напоминает его спальные вагоны: пассажир имеет право отделиться от «прохода». Но в этом полете двери заблокированы, чтобы видеть: кто чем занимается. Из-за непогоды я вышел из кабины всего один раз: пообедать. Вся нагрузка пала на Чичерина и Востокова. Фактически Чичерин не слишком был в курсе операции, а я не рвался с ним делиться, так как узнал, что «ночные бдения» – это и его рук дело. За обедом он у меня спросил: почему не взяли на борт принца и зачем я оскорбил его.
– А вы в курсе, что на всем Северном Сахалине людей меньше, чем на южном?
– И что?
– Мне партизанская война совершенно не нужна. Поймите правильно: нам сейчас дать сахалинцам нечего: у нас кто-нибудь изготавливает малогабаритные горизонтальные турбины для горных рек? С генераторами и трансформаторами? Максимум того, что можно поставить, это патроны к трехлинейке, да муку. Все остальное край будет вынужден закупать в Японии. Больше негде. Из Корсакова до Токио всего 1500 километров, а до Москвы – 11 тысяч. Чисто за счет транспортных накладок японские товары будут дешевле. Это вы понимаете?
– Для чего Вы это мне рассказываете?
– Мы хотим остановить ползущую оккупацию этих земель. Установить четкую политическую и экономическую границу. Основными целями для этих лодок были «кавасаки», лодки рыбаков и небольшие шхуны. Каждое утро тысячи таких лодочек отрываются от Хоккайдо и спешат к нашим берегам. Ставят сети и выгребают все из наших рек и морей. И остановить это можно только пулями. Вам сейчас будут вливать в уши, что так было всегда! Ерунда, это произошло после 1854 года, когда началась Крымская война. До этого большая часть айнов была православной и признавала только «белого царя». Проиграв Крымскую войну, мы поимели проблемы здесь. Сейчас есть шанс отыграть это обратно. Поэтому никаких «совместных» разработок нефтяных месторождений и квотирование вылова. Хотите кушать и чем-то запитывать двигатели: платите деньги. А пушнина – только через аукцион. И срочно развивать местную промышленность! Строить нефтеперерабатывающие заводы. Убрать ЦБК с фенольным циклом, иначе они загадят весь остров. А построили это дело именно японцы, короли на час. Они прекрасно знали, что их отсюда выпрут. Все, не злите меня, Георгий Васильевич, мне еще самолет вести. И жестче, пожалуйста! Не надо с ними сюсюкать. Это они с виду европейцы: а так, располовинивают людей и вдоль, и поперек, садюги хреновы.
– Кто-кто?
– Садюги, садисты. Тут под Николаевым небольшой форт имелся, Чнаррах, там все местное население: корейцев и русских, пополам разрубили шестеро придурков-самураев, соревнование устроили. А остальные солдаты весело это обсуждали, каждый удар. Это отряд японских миноносок пытался пройти по Амуру до Уссури, чтобы пройти в Маньчжурию. Так что не слишком заглядывайтесь на их улыбки и поклоны. Это – зверье, самое настоящее. Тоненький слой европейского лака, а под ним звереныш сидит. Вот с такими клыками, и крови жаждет. И еще, они на этих островах – пришлые, из Кореи пришли. Жили здесь айны, они довольно сильно отличаются, айны – бородатые, японцы почти безбородые. С айнами русские всегда ладили. С этими – нет. Все, пошел лететь дальше. Не так далеко осталось.
Перед самым островом вышли из снегопада. Сюда циклон еще не пришел, морозно и светит солнце. Сели у Воскресенского, на болотце между ним и Лютогой. Здесь нас встречали. Сорок минут подмораживали делегацию, час ехали во Владимировку. Там пришлось еще пару часов отогревать водкой приехавших. Больше всех выпендривался адмирал Того, напирая на то, что флота у нас здесь нет. Пришлось мне рассекретить то обстоятельство, что мы снимаем на пленку результаты бомбардировок.
– Адмирал, посмотрите на эти снимки. Как мне кажется, вы не совсем понимаете, о чем идет речь. Вот атака на бывший ваш флагман, которого прикрывают четыре эсминца, и который идет, за какой-то надобностью в сторону Владивостока. А что он там забыл?
– По нашим сведениям там началась резня японцев.
– А что они там делают? Это – русская территория. Туризм еще не развит, или они приехали поклониться каким-то мощам православным? А у них виза НКИД СССР была? Нет ведь, они приехали туда, нарушив нашу границу. Вполне возможно, что они работали на вашу разведку. Но не будем отвлекаться. Высота 5000 метров, цель опознана и классифицирована. Это момент сброса бомб. А это снял ведомый. Два попадания 250 килограммовыми бомбами. Вот «Акаси вывалился из строя. А это взрыв на миноносце, от него осталось два половинки и обе тонут. «Акаси» покрепче, все-таки, 14 водонепроницаемых переборок. Но накренился и пропустил атаку торпедой с правого борта. А это ваши новенькие «Сацума», с двумя трубами, и «Аки», он чуть длиннее и у него три трубы. Все правильно? А то с трех километров высоты иероглифы не прочесть.
– Правильно.
– А это – они же, но уже сидящие на грунте. У «Аки» ушла под воду даже носовая башня. А били их «сотками». Ой, а здесь что такое? Пожарище, и чьи-то мачты торчат! Что-нибудь уцелело?
– Нет, господин вице-адмирал, все попадания пришлись на машинные отделения.
– Туда, где брони нет, но там самая уязвимая часть корабля. Насосы вырубились, тушить пожар нечем. А вы тут комедию ломаете и рассказываете нам о том, каким крутым был японский флот в ваше время. А поезд давно ушел. Я еще в 14-м году показал флоту открытого моря Германии, что в Балтике и Северном море ему делать нечего. За мою бригаду англичане отдали нам два новейших линкора. Вы в курсе?
– Нет, говорилось, что «Эджинкорд» и «Эрин» будут прикрывать северные коммуникации, потому, что у русских нет там флота, как и тут.
– С 1915 года эти линкоры носят название «Архангельск» и «Новодвинск». Причем, это супер-дредноуты, прошедшие модернизацию в 14-м году и имеющие систему загоризонтной стрельбы, как на «Кинг Джордж V», и 13,5-дюймовые орудия. К тому же у них турбины, плюс четыре узла скорости, по отношению к вашим. Это отдали за бригаду моих летчиков, и мы всю войну держали Северное море чистым от немецкого флота. Сейчас у меня корпус. Как вы считаете: есть у Вас хоть малейший шанс использовать свой флот? И вся территория Японии нам доступна.
– Мы здесь не видим больших четырехмоторных аэропланов, которые бомбили Йокосуку.
– Они здесь не базируются. Здесь места недостаточно.
– Мы бы хотели их увидеть.
– Это возможно, если погода не испортится. – тем более, что теперь есть, что показать! Их стало девять, полная эскадрилья, жаль, что шесть из них транспортники, но кто здесь сможет в этом разобраться? Но фотографию именно 9-ти машин я показал, на снимках, в том числе, подвозили и подвешивали бомбы и кассеты с ними в бомболюк.
– Вы поклонник генерала Дуэ? – задал вопрос маршал Ягамата.
– Скорее нет, чем да, мы с ним – антагонисты, господин маршал. – Да, частично реализована картина, которую хотел бы применить генерал Дуэ, но, наступление Квантунской армии мы парировали другими силами и средствами. И лишь после этого приступили к реализации планов давления на командование и правительство Японии. Если бы нам не удалось выполнить первое условие, то приступать ко второму действию можно было только после того, как была бы разгромлена сухопутная армия. В этом мы коренным образом расходимся во мнении с генералом. Он приезжал к нам, хотел поступить к нам на службу, но, чтобы реализовать его идеи, требуются фантастично мощные двигатели, которых нет и еще долго не будет.
– А какую мощность имеют двигатели на этих машинах?
