– Что вы, что вы, адмирал Тормод. Я уже во всём разобрался. А что вы делаете сегодня вечером? – уточнил Сигурт у него.
– Я практически не распоряжаюсь своим временем, господин Сигурт. Всё зависит от маршала Хаука, – уточнил Тормод, всё ещё держа руку Снижны в своей.
– В таком случае, готовьтесь к ужину во дворце. Хаук является двоюродным дядей принцессы Снижны. И поверьте, он соблаговолит присутствовать сегодня на семейном ужине, взяв вас с собой. Об этом я позабочусь. А теперь я думаю нам пора разойтись, – Сигурт посмотрел на Снижну, а потом перевёл взгляд на её руку, которую всё ещё сжимал Тормод.
– Да, дядя. Тормод, я буду рада вашему присутствию у нас за ужином, – Снижна сжала его ладонь и тут же отпустила.
– Если маршал Хаук соблаговолит оставить мой вечер свободным, то я не откажусь от приятного ужина в вашем обществе, смею вас в этом заверить, – сказал Тормод, первым встав из-за стола.
Снижна поднялась следом за ним, кивнула на прощание и шагнула в темноту.
– Прежде чем попрощаться с вами, адмирал Тормод, я прошу всё же держать себя в рамках приличия. С этого дня я вам разрешаю иногда пить чай и вести беседы с моей племянницей, но только в присутствии миссис Льювы. Таковы правила. Надеюсь, вы меня понимаете? – протянул Сигурт ему руку.
– Вы правы, правила должны соблюдать все. И меня возмущает не меньше вашего нахождение этой предательницы в спальне главы Ульвбьёрна, – гневно сверкнул глазами Тормод, пожимая ему руку в ответ.
Сигурт перехватил взгляд адмирала, оставшись довольным этим человеком и найдя в нём полное взаимопонимание в отношении Тиры. Церемониймейстер попрощался и удалился из беседки. Тормод тут же отправился по своим делам, игнорируя присутствие охраны за своей спиной, как делал это уже много дней.
Некоторое время спустя Сигурт просто ворвался в кабинет Бернарда, не обращая внимания на попытки гвардейцев его остановить. Он хоть и был уже почтенным человеком возрастом чуть более шестисот лет, но держал себя в превосходной боевой форме. И смог войти в кабинет капитана, открыв дверь и попытавшись уложить одного гвардейца на пол. В результате чего они оба оказались на ковре возле стола Бернарда. Правда, Сигурт лицом в пол с закрученной рукой за спину, а гвардеец, держа его в жёстком захвате.
– Пропустите господина Сигурта ко мне в кабинет. Видимо, таким образом он запрашивает у меня разрешение войти, – спокойно сказал капитан, внимательно глядя на эту картину.
Гвардеец тут же отпустил Сигурта, даже не помогая ему встать, отдал честь капитану и вышел из кабинета, закрыв дверь.
– Ты!!! – взревел Сигурт.
– Вам нужно принять успокоительное, господин Сигурт. Попросите помощи у принцессы Снижны. Она с удовольствием приготовит для вас травяной напиток. И вам стоит подумать над своими тренировками. Вы явно не в форме, – произнёс Бернард, безмятежно глядя тому в глаза. – Вот то, зачем вы пришли, – капитан протянул ему записывающий кристалл.
– Что это? – рявкнул Сигурт, забирая в руку кристалл.
– Это все данные на адмирала Тормода. Кто он. Что он. И чем занимается на данный момент. Конечно же, тут нет информации о его военных обязанностях и делах. Но всё остальное собрано тщательным образом. И вы сможете сами изучить его досье, не докучая мне, – подвёл итог разговору Бернард, давая понять, что время, отведённое Сигурту, окончено.
– Ты!!! – Сигурт погрозил в его сторону кулаком.
– Я изменил место заключения мисс Тиры намеренно. И чётко даю себе в этом отчёт. Поэтому и впредь не намерен сообщать вам о принятых мною решениях. Всё, что вас касается, я докладываю незамедлительно, как и чаепитие принцессы Снижны вместе с адмиралом Тормодом, – капитан увидел, как лицо Сигурта багровеет. – А теперь потрудитесь покинуть мой кабинет самостоятельно. Уж поверьте, я смогу вышвырнуть вас за дверь, не прибегая к помощи моих гвардейцев.
– Ели что-то случится с моим племянником наедине с этой… этой… – Сигурт пытался подобрать приличное слово.
– Предательницей, – вежливо подсказал подходящее слово Бернард.
– Ты!!! – взревел Сигурт.
– То глава Ульвбьёрн приговорит меня к смерти без суда и следствия, если останется после этого жить. В противном случае это сделает малый совет. Но пока никто не может отменить мой приказ, поэтому не трудитесь сотрясать здесь понапрасну воздух. Ещё раз прошу вас покинуть мой кабинет добровольно, – спокойно сказал Бернард.
Несмотря на внешнюю невозмутимость капитана, Сигурт заметил нездоровый блеск в его серых глазах. Он решил удалиться из кабинета, не давая Бернарду возможность вышвырнуть его за дверь. Сигурт вышел из кабинета, гордо расправив плечи, и тут же отправился к себе в комнаты, где провёл целый час, изучая дело Тормода. Он, как церемониймейстер, делал так с каждым, кого приглашал на бал. И вспомнил адмирала Тормода. Именно этот молодой человек чаще других танцевал с его племянницей на последнем балу. Но сейчас Сигурт изучал его дело более тщательно.
Тормод был родом из семьи второй ветки наследования великого Торгнира. Эта информация была важна для Сигурта. Ведь в случае гибели Ульвбьёрна, Хаук занимал пост исполняющего обязанности главы Императорского дома, передав эти права через год своему старшему сыну Ингвару. Тот, в свою очередь, через год передаст права своему старшему сыну, который был уже женат, но имел только трёх дочерей. И вот только его первенец мужского пола, если таковой родится, мог бы стать будущим главой Императорского дома. Однако Сигурту это и так было известно. И именно из-за этого он давно подозревал Хаука в его неверности Ульвбьёрну, что, в общем-то, и не скрывал от племянника. Однако в случае семейного союза Тормода и его племянницы Снижны, именно их будущий сын стал бы основным претендентом на титул главы Императорского дома. Сигурт тут же просмотрел всё родовое дерево адмирала и убедился, что тот не состоит в близком родстве с семьёй Ульвбьёрна и, следовательно, может претендовать на руку принцессы. А Хаук тогда остался бы ни с чем в любой ситуации: выживи Ульвбьёрн или нет. Это очень подняло настроение Сигурту. И хотя гнев от действий капитана Бернарда с Тирой не исчез, он с удвоенной энергией взялся организовывать сегодняшний ужин.
Вечером в столовой шла неспешная беседа между членами семьи Ульвбьёрна. Во главе стола стояло пустое кресло. Сигурт уступил своё место адмиралу Тормоду, чтобы тот смог сидеть напротив принцессы Снижны. За что получил от неё благодарственный взгляд. Миссис Льюва развлекала за столом Хаука, который сидел рядом с Сигуртом. Оживление в этот вечер вносил и Фроди, разнося по местам разнообразнейшие закуски. Основную часть времени Сигурт обращался к адмиралу Тормоду, всё больше и больше убеждаясь в правильности своего решения. Ему чем-то очень понравился этот молодой человек. Сигурт также наконец-то нашёл общий язык с Хауком, который был возмущён поступком Бернарда не меньше, а может быть и больше его. У него были свои давние конфликты с капитаном, и они никогда не были по-настоящему дружны. Их отношения всегда были очень натянуты. И сейчас Хаук вовсю костерил Бернарда, держа себя в рамках приличия. Тормод периодически подбадривал Снижну, когда ловил её печальный взгляд.
С этого дня стало традицией собираться в таком же составе за ужином в семейной столовой. Спустя время они стали походить на группу заговорщиков, которые никак не могут противостоять капитану Бернарду, за исключением перемывания ему косточек. Эти вечера облегчали Снижне жизнь. Она стала всё чаще и чаще улыбаться, чем несказанно радовала как Сигурта, так и миссис Льюву.
Дневник
Удо
с пометками Снижны
Удо, как он мог так поступить? Как он мог?
Капитан Бернард привёл в твою спальню эту дрянь. Она довела тебя до этого состояния. Она чуть не погубила твою жизнь. И теперь она имеет право находиться с тобой всё время, а я лишь изредка забегаю к тебе, чтобы проверить твоё здоровье.
Да, я стала замечать, что твоя река жизни перестала иссыхать. И её наполнять теперь не нужно вообще. Она словно опять получила огромный поток силы. И я не исключаю возможности, что это сделала Тира. Но что будет с тобой, когда ты очнёшься? Не разорвёт ли тебе это сердце окончательно?
Удо, я этого очень боюсь.
Что ты скажешь, когда увидишь её рядом с собой? Ту, которую тебе предстоит забыть и вычеркнуть из своей жизни, сердца и памяти навсегда. Ту, которую ты всё ещё возможно любишь, но вынужден будешь фактически самолично убить.
О чём только думал капитан Бернард, пойдя на этот шаг, Удо?
Не сдавайся, брат. Прошу тебя, не сдавайся. Всё же я надеюсь, что ты очнёшься в моём присутствии. Я бы тогда смогла смягчить этот удар.
Брат, проснись же, наконец!
Глава 4
Дневник Снижны—Айны
Сегодня, впервые за всё время освобождения Удо, я смогла уйти в тишину. Я этого и боялась, и хотела. Мой разум и тело просто умоляли меня дать им эту возможность. Я успокоила своё сердце, выровняла дыхание и ушла в тишину.
Мне не пришло никаких видений. На меня накатила волна спокойствия. Словно кто-то невидимый погладил меня рукой по голове, а потом прижал к своей груди. Мне стало так легко. Мне хочется верить, что это был Андриус. И я сидела в этой тишине почти час. Мне так не хотелось выходить в реальность. Но рано или поздно минуты тишины заканчиваются. В какой-то момент меня словно оттуда выкинуло. Видимо, Андриусу пришлось идти по своим делам, где-то там, далеко отсюда на дороге богов. А мне нужно было идти по своим.
Я так рада, что встретила Тормода. Он словно луч света, осветивший темноту моей печали. Рядом с ним я не чувствую себя наедине с болью. Он разделил со мной волнение за здоровье брата. Я вижу ту же ярость, а порой и ненависть к Тире в его глазах. Он понимает мои чувства, как никто другой. Даже дядя Сигурт не способен на это. Тормод попросил меня научить его искусству воина народа Айны. Я согласилась, но поняла, что он никогда не сможет шагнуть сквозь темноту. Я пока не говорю ему об этом, чтобы не остудить его пыл в занятиях. Тормод способен далеко продвинуться. Ведь он – прекрасный офицер и имеет отличную подготовку, но всё же его умение не идёт ни в какое сравнение с Удо.
Мой брат в первый день наших занятий с лёгкостью смог победить меня. Я была этому удивлена. И это несмотря на то, что я могу ходить в темноту, а мой брат пока ещё нет. Но он словно предугадывал, где я появлюсь. Эта его способность до сих пор восхищает меня. Он в тот раз лишь улыбнулся мне и сказал, что на планете народа Айны просто берёг меня, когда брал уроки воина. И если он уже научился шагать в темноту, когда исчез из собственной спальни, то теперь он сможет победить даже нескольких шаманов народа Айны, задумай они на него напасть одновременно.
И это не только потому, что его река жизни такая сильная и такая светлая. Нет. Его душа чиста, как горный родник. Она наивна, как у младенца, который верит в справедливость мира для всех. И эту душу, эту веру сейчас искромсала Тира.
Я стараюсь не думать о ней. Как только я это делаю, то ловлю себя на мысли, что готова уйти в темноту и убить её прямо в спальне брата. Но я помню о слове, которое дала ему. И я сдержу его, каких бы душевных мук мне это не стоило. Однако одну попытку я всё же совершила в тот же вечер, когда Тира осталась наедине с Удо. Но я не смогла попасть к нему в комнату, выйдя из темноты с другой стороны спальни. Гвардейцы спросили меня, хочу ли я попасть в комнату к брату, на что я ответила им: «Нет». Наверное, я настолько была в гневе, что не сообразила, куда шагнула. И я поняла, что готова сейчас на бездумные поступки, которые мне потом брат не простит. Или всё же боги оградили меня от этого шага, давая понять, что это неверный путь. С тех пор я больше не пыталась шагнуть сквозь темноту в спальню к Удо. Но от этого мои чувства к Тире не изменились.
Брат, я люблю тебя. Проснись! Это всё, о чём я тебя прошу.
***
Удо приходил в себя тяжело. Было ощущение, что его мозг включал организм частями, словно прибор, тестирующий корабль и проверяющий работоспособность всех его систем. Вначале Удо прислушался к звукам. В помещении, где он находился, было тихо, слышалось лишь ровное дыхание ещё одного человека. Тревогу этот звук не вызвал, потому что это было дыхание спящего, а значит не нёс ему никакой угрозы. Затем мозг включил его тело. На Удо навалилось бессилие уставшего организма. Будто после его освобождения прошли максимум сутки, и у него не было времени восстановить свои силы. Удо пошевелился, уткнувшись во что-то лицом, и тяжело вздохнул. Тут он почувствовал запах волос Тиры и осознал, что крепко прижимает её к себе, со всей силы обхватив руками. Это было больше похоже на бред. Удо был уверен, что она сейчас находится под стражей и не может лежать в его объятиях. Он резко открыл глаза, увидев свою спальню. На подставке народа Айны горел сотворённый огонь, слабо освещая помещение. Тира спала поверх одеяла, укрывшись тёплым пледом, и обнимала Удо за руки, подстроившись под изгибы его тела.
– Что тут происходит, мисс Тира? – заговорил Удо, пытаясь сесть на постели и освободить свои руки. – Потрудитесь мне объяснить.
– Я тут сплю, ваше величество, – сонно ответила Тира. – Вам объяснить, что такое сон и зачем он вообще нужен человеку? – она села на кровати и зевнула.
