Вдруг сменился лик,
Предвкушение сменив отчаянием,
– Остановись, Мон-А-Ми!
Не подходи, ближе, прошу!
В моей душе оползни!
А они…
Унесут, затопчут, разорвут,
Стены возведут,
Твою боль сметут,
– Но своей заполнят!
Во сырой земле,
Червями досыта накормят.
Сколько здесь уже невинных душ зарыто?
Да и тех не вспомнят.
Вот только…
Он оборвал,
Как бы ни кричал, да кого не звал,
А толку?
Здравого смысла голосами –
Не заглушить в сердцах пороки.
Издревле, какой уж век,
Как бы ни старались,
Просто оглянись – ничего не поменялось.
Ради власти нации – уничтожая неугодных.
Так в чем несправедливость,
Если в этой суете оных,
В хаосе,
Объятою войной,
Где-то на краю
Не досчитаются одной?
А ведь…
– Мне тоже больно!
Ты ведь чувствуешь? Как нутро горит!
Ломает, выворачивает, скручивает, свербит.
Я больше не могу,
– Она наше лечение!
А мы с тобой в благодарность,
Избавим от мучений.
От боли, будущих страданий,
Лжи, сердца осколков,
Сброшенных, на обочине у ямы.
И я имею право!
На кусочек власти!
Мне тоже хочется немного славы,
Да побольше сласти.
И этот лик,
Поникший опускает руки.
Сколько бы себя не умолял,
Все как горох об стену,
Ведь шепотам той мудрости не донестись,
