Астровитянка. Книга I. Космический маугли

– Джерри, – спросила Никки, – как можно перепрограммировать ремонтного робота для нападения на человека?

Джерри стоял и с ненавистью смотрел на закрывшуюся за охранниками дверь. Услышав Никки, он плюхнулся на стул и с трудом разжал кулаки.

– Это невозможно, – произнёс он глухим, прерывающимся от волнения, голосом. – Во все главные процессоры мобильных роботов встроены защитные программы. Они запрещают роботу нападать на человека или наносить ему вред. Эти правила вшиты в хард при изготовлении, их нельзя перепрограммировать в принципе…

– Давай признаем, что это возможно – клянусь Юпитером, я свидетель! – и пожалуйста, подумай, как это могло быть сделано, – сказала Никки, – ты же у нас эксперт по роботам.

Джерри польщённо улыбнулся и надолго задумался. Вокруг них посетители кафе бурно обсуждали утренние события.

– Допустимы только два варианта… – наконец заговорил Джерри.

Никки хмыкнула:

– Ну вот, то – невозможно, то – сразу два варианта!

– …первый вариант – кто-то обладает достаточным могуществом, чтобы изготавливать свои процессоры и вшивать в них нелегальные правила. Это о-очень дорого, да ещё надо вытащить старый процессор из робота и засунуть вместо него новый чип. Это как поменять пломбу на зубе живого тигра: голова робота похожа на хороший сейф, который охраняется самим роботом. Только компания-производитель ремонтника знает, как добраться до процессора, тем более – заменить его. Второй вариант проще – кто-то обманул робота.

– То есть? Как можно обмануть безмозглого болвана?

– Роботы могут перепрограммироваться для различных работ, не входящих в конфликт с зашитыми в хард императивами. Ему нельзя скомандовать – убей человека с такой-то внешностью. Он не послушается незаконного приказа и даже вызовет полицию. Но можно попробовать перестроить зрение робота.

Насколько я помню, данные с телеобъективов этого ремонтника обрабатываются периферийными процессорами. В эти чипы заложены лишь программы автоматической классификации объектов. Чтобы робот напал на человека, нужно, чтобы видеочип, распознав изображение девочки с рыжими волосами, не рассуждая, заменил его и передал в главный мозг изображение собаки или крокодила. Против убийства животных центральный процессор не имеет запретов.

– Робот получил приказ убить бешеного медведя, а в его глазах я и выглядела этим медведем?

– Да. Такой вариант тоже нетривиален – серьёзная переделка программы зрения требует весьма профессиональной работы, плюс нужно иметь доступ к роботу для перепрограммирования.

– Мог этот тип такое провернуть? – Никки кивнула на дверь, в которую выскочил начальник охраны.

– Доступ к роботу он имеет, но такое перепрограммирование точно сделать не мог – иначе он работал бы в другом месте и за совершенно другие деньги… Кроме того, он служил в этом госпитале ещё до тебя. Вряд ли кто-то из твоих врагов мог предвидеть, что ты здесь появишься.

– Логично… А мог он ввести в робота софт, написанный кем-то?

– Наверное, да, после хорошего инструктажа даже такой громила справился бы.

– Значит, его могли нанять… надавить или подкупить. Этот верзила где-то имеет слабину. Робби, ты всё слышал?

– Конечно, – раздался глуховатый голос Робби из рюкзака. – Джерри – молодец! Я с ним согласен. Вариант перепрограммирования видеопроцессинга более прост, а следовательно, по «бритве Оккама», наиболее вероятен.

– Ну что ж, тогда за работу… – сказала Никки. – Ты проводишь меня, Джерри?

– Конечно. А ты куда?

– К себе в комнату. Я действительно буду сегодня занята. Не волнуйся за меня – мою дверь заблокирует Робби, это будет лучше, чем сейф.

На следующее утро Джерри постучал в дверь Никки условным стуком, и они пошли в кафе по пологим пандусам аварийных лестниц, избегая лифтов, – все знают, как ненадёжна эта техника. За завтраком Никки, всё ещё бледная от потери крови, но уже пришедшая в себя после вчерашних событий, подробнее рассказала о нападении робота и как она убегала от него «зайцем на колёсах».

– Как же ты смогла его уничтожить? – поразился Джерри.

– Следуя совету Робби: дать электрический разряд на головной процессор робота.

– И ты убедила робота свернуть уши трубочками и засунуть их в розетку?

Никки засмеялась.

– Ты знаешь, что такое шаровая молния?

– Конечно, я даже видел популярный фильм про эти молнии – они до сих пор остаются загадкой. Они возникают во время сильных гроз, но засечь их удаётся крайне редко. Воспоминания случайных и перепуганных наблюдателей – не очень эффективный способ изучения молний, а в лаборатории – искусственным путём – они никак не получаются. Знаю, что в них содержится много энергии, они опасны и могут взрываться.

– Хм… странно. Недавно я увлеклась физикой низкотемпературной плазмы и шаровыми молниями – и много экспериментировала с ними. С помощью расчётов Робби я научилась довольно легко получать их из электрической дуги… там нужно аккуратно запустить ротор по поверхности, чтобы возникла магнитная удерживающая сила. Шаровая молния – это набор солитонов – устойчивых уединённых волн, бегающих по замкнутым плазменным каналам… красивая самоподдерживающаяся система, почти сверхпроводящая… и химия в молнии очень интересная. Обожаю такие штучки! Я, улетая со «Стрейнджера», даже взяла с собой образец химикалиев для изготовления молнии.

– Ничего не понял, – вытаращил глаза Джерри. – Ты сожгла робота шаровой молнией?!

– Ну, что-то вроде этого… Я вовремя вспомнила, что в рюкзаке у меня лежат металлизированные перчатки и кубик смеси для получения молнии, и успела ими воспользоваться. Причём жутко нервничала, что заряда не хватит, копила до последнего момента. Мне повезло, что там высоковольтные выходы вдоль всей стены…

– Ну, Никки, ты даёшь! Ссориться с тобой вредно для здоровья, даже если оно железное, как у полутонного робота!

После завтрака Джерри довёл Никки до дверей кабинета директора госпиталя и остановился у порога.

– Ты чего? – обернулась Никки.

– Меня же не приглашали…

– Я тебя приглашаю.

– Ну тогда, конечно… – храбрясь, сказал Джерри и, здорово нервничая, шагнул за Никки в просторную комнату. Там уже собралось человек десять.

– Наш буйный пациент прибыл! – громко сказал главный охранник, и все люди в кабинете повернулись к двери.

Никки проигнорировала колючеглазого, остановила коляску на середине комнаты и внимательно всех осмотрела. Кроме директора госпиталя, которого Никки видела раньше лишь однажды, за длинным столом сидела явно взволнованная и чем-то расстроенная Большая Тереза и ещё один знакомый Никки врач. Он не кивнул, а только прищурился, встретив её взгляд.

Возле директора стояли начальник охраны с ещё одним униформенным подчинённым и пара лунных полицейских в серой форме. В углу сидели двое в неизвестных Никки тёмно-коричневых мундирах и женщина в синем деловом костюме. Выражения физиономий присутствующих Никки не понравились. Глазу отдохнуть было не на ком.

Директор нахмурился и произнёс властным голосом:

– Мы собрались здесь, чтобы расследовать вчерашний инцидент, совершенно неслыханный в нашем известном и почтенном Лунном госпитале. Нашему учреждению нанесён ущерб, по первым оценкам, достигающий полумиллиона долларов. Мы должны принять немедленные… э-э… практические меры по итогам нашего расследования. Начальника охраны мы уже заслушали. Всё, в общем, ясно. Но всё-таки: мисс Гринвич, можете ли вы внятно объяснить историю с разгромленным складом и уничтоженным роботом? И я прошу вашего… э-э… приятеля покинуть мой кабинет.

Никки внимательно посмотрела на него и сказала ничуть не менее строгим и уверенным голосом:

– Во-первых, здравствуйте, мистер Джембовский. Во вторых, насколько я знаю, вы временно исполняете обязанности директора Лунного госпиталя…

Директор от неожиданности поперхнулся и побагровел.

– …но я не знаю остальных участников совещания, так что представьте мне их, пожалуйста. Это надо и для моего адвоката, – и она указала на Робби, демонстративно поблёскивающего телеобъективами.

Из динамиков Робби донёсся низкий голос:

– Адвокат Дименс, из адвокатской конторы «Дименс и Брендин», Луна-Сити, приветствует всех присутствующих и подтверждает совершение юридически легитимной видео- и аудиозаписи данного совещания.

Лица у некоторых присутствующих заметно вытянулись.

– В свою очередь, представляю вам моего технического эксперта, – продолжила невозмутимо Никки, указав на Джерри, – мистера Джеральда Уолкера!

Директор насмешливо воскликнул:

– Эксперт-подросток?! Что за бред! И юристы с этим согласны?

– Безусловно, – мгновенно откликнулась контора «Дименс и Брендин». – Экспертом на суде может считаться любой человек, названный таковым одной из сторон. Естественно, другая сторона может вызвать в противовес другого эксперта, и уже суд будет решать, кто из них… гм… более эксперт.

Джерри повеселел, отбросил длинные волосы со лба и встал возле кресла Никки в независимой позе.

Директор же, наоборот, с помрачневшим лицом стал называть присутствующих. «Коричневые» люди с малоподвижными физиономиями оказались охранниками-педагогами из колонии для детей-правонарушителей, как и обещал вчера громила.

Эта колония являлась формально не тюрьмой, а некой помесью клиники для подростков с антиобщественным поведением и социального центра, где дети ожидали рассмотрения своих дел в суде. Поэтому попасть туда можно было действительно очень быстро, а вот выйти… замки на тамошних воротах ничем особенным не отличались от тюремных.

Женщина в синем костюме представляла Детскую комиссию, ведавшую центрами по поиску новых семей, или, проще говоря, сиротскими приютами. Они были получше, чем колонии, но всё равно мерзость – уже самим фактом своего существования.

По окончании процедуры знакомства директор снова бесцеремонно потребовал от Никки объяснений. Она холодно улыбнулась ему:

– Стакан воды, пожалуйста! – Не то чтобы ей хотелось пить, но Никки полагала, что урок хороших манер полезен даже таким взрослым дядям.

Пока ей наливали воду, она повернулась к полицейским и спросила:

– У вас есть с собой оружие?

Старший из полицейских удивился:

– Конечно! И что?

– Будьте настороже, – безмятежно сказала Никки.

Тут громила не выдержал и заявил на всю комнату:

– Что за комедию она тут ломает? Напоминаю, что эта буйная мисс, кроме всего прочего, – алкоголик с многолетним стажем. И сейчас нас будут потчевать порцией горячечного бреда!

– Ага, – улыбнулась довольная Никки, – кое-кто занервничал и даже стал забегать немножечко вперёд… Мистер Джембовский, если ваш начальник – хе-хе! – безопасности ещё раз перебьёт меня или хотя бы просто откроет рот, пока я не закончу, то я немедленно подключаю это совещание к прямой трансляции не только для моих адвокатов, но и для Лунного Телеканала Новостей. Робби, приготовься… Вам нужна такая реклама?

– Замолчите, Джонс! Будете выступать, когда вам предложат! – рявкнул на своего сотрудника побледневший временный директор.

– Очень хорошо, – и Никки повернулась к неожиданно засветившемуся настенному экрану. – Это изображение с видеокамеры третьего подземного этажа. Запись сделана два дня назад. Робот-ремонтник стоит на его обычном месте между стеллажами.

– При чём тут позавчерашние видеозаписи? – не выдержал директор.

– Настоятельно рекомендую и вам поменьше суетиться, господин директор, – отрезала Никки, – помолчать и послушать, тогда вы не будете выглядеть… таким временным.

Директор сжал рот в тонкую линию и стремительно покраснел.

Изображение робота исчезло с экрана.

– Два дня назад камера перестала работать. Охранники решили, что это обычная неисправность… через полчаса камеру заменили, и изображение восстановилось.