Мемуары маразматика, или Исключения из правил. Часть1

Мы «купались в роскоши» – сникерсы, марсы, мороженное любых видов, лимонады и пиво лилось рекой. Это было единственное, на что мы могли тратить заработанные деньги, т.к. дискотек, ночных клубов и салонов интим услуг в горных селах никогда не существовало. А смартфоны и планшеты были в то время лишь в сумасшедших домах, и то только на рисунках больных…

Первыми обеднели соседские ребята, они торчали в клубе постоянно. Через месяц-два накопления закончились практически у всех наших постоянных клиентов. Ажиотаж закончился, и началась спокойная работа по 3-4 часа в день. У соседских пацанов закончилось все, что они откладывали месяцами на какую-то свою мечту. Но они все равно постоянно торчали возле приставки, чтобы смотреть, как играют другие и давать советы.

Через какое-то время пришел отец одного из мальчиков и попросил нас не давать больше играть его сыну. Потому что тот перестал слушаться родителей и стал воровать деньги из дома. Уже была середина августа. Мы с Эмилем посовещались и решили закрыть контору раньше запланнированного срока…

За лето проект «Игровой клуб» уже окупил себя полностью и принес доход процентов 400. Деньги были, конечно же, не большие. Я купил себе модные джинсы и еще что-то, кажется модный ремень. Эмиль тоже. В тот раз я подумал, что нельзя стать богаче, не сделав других беднее, и забросил увлечение бизнесом…

От звонка до звонка.

В третьем классе, когда меня принимали в пионеры, я поклялся возле вечного огня другим ребятам со школы, что буду следовать заветам Владимира Ильича Ленина. Была очень торжественная обстановка, никто не смеялся. Мне повязали галстук после клятвы и приняли в пионеры… Какое-то время все шло, как я и обещал. Но когда пришло время вступать в комсомол, меня не взяли, как я не старался. Потому что СССР развалился, и комсомольцы перестали существовать вслед за коммунистами. И пионеры со своими барабанами и горнами ушли за ними в тар-тарары тар-тарары тар-тарадар-тарадар-тарары…

Но что теперь было делать? Я ведь поклялся у вечного огня. Там была целая толпа людей и все слышали мою клятву, потому что каждый говорил по очереди и очень громко. Какое-то время я мучился, не спал ночами и думал только о плохом. Но потом меня осенило. В принципе, единственный из заветов Ленина, который я помнил – это «учиться, учиться и еще раз учиться». И то я его запомнил, потому что эти строчки видел каждый раз при входе в школу. А раз остальных заветов я не помню, то мне нужно всего лишь поучиться где-то, потом еще где-то поучиться и потом еще раз поучиться. Я обрадовался, что не нарушу клятву и уснул с улыбкой младенца. Не зная, что на ее исполнение уйдет 20 лет…

10 лет я отсидел за партой в средней школе. Потом меня перевели в политехнический институт. 5 лет сидел там. Туда я попал без экзаменов, в отличие от других. Из-за того, что занял призовое место в городской олимпиаде по информатике. Честно говоря, я мечтал посидеть дальше за партой где-нибудь в другом городе России. Старший брат учился в Смоленском пединституте и каждое лето хвастался тем, что уже неоднократно видел голых молодых женщин на расстоянии вытянутой руки. И даже поступал с ними как в порнухе, которую показывали по вечерам в видеосалоне напротив входа на 2-й рынок… Но отец сказал, что раз я сам умудрился попасть в «Политех» без экзамена, то незачем куда-то ехать. Тем более, что брат успел за 3 года учебы отличиться не только тем, что самый способный в математике из студентов, но и самый способный в разглядывании вблизи голых девушек и т.д… Наш родственник. который был деканом кафедры математики в том ВУЗе, сказал моему отцу, что второго такого на у себя он не выдержит, и я никуда не поехал.

Первые пару лет в «Политехе» я вообще не занимался дома. Нас учили практически той же самой программе, что и в 10-11-х классах лицея. Со 2-го или 3-го курса я стал участвовать в студенческих веснах, а потом играть в КВН за институтскую команду. Учиться стало труднее, но мне делали поблажки за то, что на первых страницах моей зачетки были одни пятерки, да и «кривляние на сцене» за институт в то время немного поощрялось преподавателями. На 5-м курсе, когда я стал уже ездить на игры КВН в другие города и перестал появляться в ВУЗе больше чем на неделю, учиться стало труднее. Но я каждый раз как-то собирался с силами и закрывал сессию практически всегда на «отлично»… Причем за все 5 лет ни разу не заплатил денег ни одному преподавателю. Давать взятку для меня считалось делом унизительным. Мне было стыдно просить у родителей денег на то, чтобы какой-то взяточник скрыл от всех, что я тупой и не могу даже понять того, что могут понять другие студенты. Да и взятки тогда брали далеко не все преподаватели. А на нашей кафедре таких, наверное, и не было. Единственный подобный случай был с предметом, который назывался как-то типа «социология». И то взяткой это нельзя назвать. Просто на первой же лекции преподаватель сказал, что каждый, кто купит у него методичку за 50 рублей и обещает ее прочитать, может не ходить на занятия и получит автоматом 5 по экзамену. Потому что этот предмет не является для нашего факультета профильным. Плюс, начиная с 3 курса, увидев на экзамене первые страницы моей зачетки с надписями “отлично”, меня особо не спрашивали, т.к. я мог претендовать на красный диплом…

Под конец обучения, когда наш «Политех» стал уже Техническим Университетом, я чуть не вылетел с ВУЗа раньше срока. В конце первого семестра обучения 5-го курса, я совершил очередной побег и уехал в Сочи на ежегодный фестиваль команд КВН (я не мог не поехать туда, меня взяли в сборную команду Республики и даже дали эпизодическую роль рупора в самом начале нашего выступления). По возвращении в родные края оказалось, что все мои однокурсники за это время уже сдали госэкзамен по профильным предметам. Без его сдачи студенты не допускались к написанию дипломной работы. По правилам этот экзамен не пересдавался. Можно было только взять академический отпуск, осенью опять поступить на 5-й курс и сдать его через год. И только я собрался посыпать голову пеплом и с воплями и рыданиями бежать к родителям сообщать о своем полном фиаско, как ко мне подошел заведующий кафедрой и сказал, что пересдача госэкзамена, оказывается, в природе существует. Несколько человек с нашего курса умудрились получить «неуд». Терпеть их дальнейшее присутствие в ВУЗе через год преподавательский состав отказывался, но родственники этих студентов слезно умоляли (в буквальном смысле этого слова) дать последний шанс несчастным. Преподаватели решили сделать исключение из правил, и дать им этот шанс. И человеку, который посмел просто не явиться на госэкзамен тоже (хотя, я шел на красный диплом и мне могли сделать отдельное исключение из правил). Нужно было, всего лишь, прочитать еще раз все книги и лекции, которые мы проходили в течение 5 лет…

Потом была дипломная работа …

Когда меня выпустили на свободу с университета, я был так рад, что даже не забрал из отдела кадров трудовую книжку, потому что вообще не знал, что она существует и ее надо забирать. История с дипломом, это тоже отдельная история и она стоит того, чтобы о ней рассказать. Но сейчас вернемся к клятве Ильичу, данную когда-то у вечного огня. Я уже «учился и учился». Для полного счастья оставалось ”и еще раз” где-то поучиться.

В родном ВУЗе меня отказались сажать в аспирантуру просто так, намекали на несколько тысяч долларов отцу, который пошел к своему знакомому договариваться о зачислении… И это несмотря на то, что я был капитаном команды КВН и даже по окончании ВУЗа получил красную картонку (а не синюю, как большинство студентов). У отца в то время не было таких денег. Все, что было заработано за несколько лет работы на севере (а отец там получал «огромную зарплату»), навсегда превратилось в пятизначные цифры в маленьких зеленых сберкнижках несуществующего государства. Я сказал родным, чтобы они не расстраивались и не смели ни в коем случае брать деньги в долг.

Честно говоря, уже настраивался пару лет поработать бесплатно в армии, но отец сказал, что нечего мне там делать. По идее, меня могли не призвать по состоянию здоровья – я перенес в детстве 2 пневмонии и заработал хронический бронхит, да и выглядел далеко не как защитник родины (около 70 кг при росте 188 см). Но в то время в стране не было такого количества желающих 2 года жить неизвестно где и исполнять приказы неизвестно кого. И в армию забирали практически всех, кроме аспирантов, инвалидов и тех, кто заплатил деньги чтобы «отмазаться». «Отмазаться» стоило тоже несколько тысяч долларов…

Пару месяцев в ожидании людей в погонах я помогал отцу в его работе на мебельном рынке. Но тут приехал один из братьев матери – дядя Камиль, которому отец когда-то помог тоже устроиться «на севере». Дядя Камиль сказал, что у него в Тюмени есть кое-какие связи, и он попробует помочь мне попасть в аспирантуру там. На дворе был сентябрь 1999 года, нужно было спешить, чтобы сесть за парту в этом году. Я быстро со всеми попрощался, собрал все пожитки в одну маленькую спортивную сумку, сел в дядину «Ладу» и мы поехали из точки А в точку Б, расстояние между которыми было несколько тысяч километров.

Ехали мы 3 дня и 3 ночи. По ночам спали в придорожных отелях или в машине. У меня не было водительских прав, поэтому всю дорогу я отдыхал и любовался красотами нашей великой и необъятной России. По приезду в Тюмень оказалось, что прием в аспирантуру во всех ВУЗах закончен и учеба уже началась. Знакомый знакомого моего дяди – Шахбуба Магомедкеримович, который работал в Тюменском Государственном Нефтегазовом Университете сказал, что ситуация в которую мы попали практически безвыходная. Аспирантура началась 1 сентября, а вступительные экзамены уже были летом,… но не стоит вешать нос. Раз мы умудрились в эту ситуацию попасть, значит, есть и выход. И он стал его искать…

Он ходил около часа по главному корпусу, заходил в один кабинет, выходил из него и заходил в другой. Через некоторое время выход был найден. Оказалось, что ректор университета имеет в резерве одно личное бюджетное место в аспирантуре. И если он захочет, может до конца месяца стать кому-нибудь научным руководителем. Шахбуба Магомедкеримович сказал дяде Камилю, чтобы тот подождал у входа, и мы с ним пошли на прием к ректору ТГНГУ…

Николай Николаевич оказался на месте и как настоящий ректор принимал всех желающих, нужно было только дождаться своей очереди в приемной. Когда мы попали в его кабинет, Шахбуба Магомедкеримович представил меня как будущее светило науки, вкратце рассказал о моей красной картонке из технического университета и о моей заветной мечте учиться дальше в этом прекрасном ВУЗе. Мы сидели на стульях у рабочего стола, я все время молчал и боялся поднять глаза, т.к. до этого никогда не видел вживую настоящего ректора. Николай Николаевич внимательно выслушал Шахбубу Магомедкеримовича, потом повернулся на кресле в мою сторону и спросил « А ты что молчишь? Не хочешь ничего добавить?». Я открыл рот и, к собственному удивлению, сказал, что пару лет играл в КВН и кое-что в этом понимаю. И если моя мечта осуществится, я сделаю так, что команда Нефтегазового Университета попадет в Высшую лигу КВН, которую показывают по телевизору… сказал… и тут же снова замолк, услышав сказанное собственным ртом. Шахбуба Магомедкеримович явно не ожидал такой выходки и смотрел на меня испепеляющим взглядом. Не знаю, зачем я это сказал, т.к. совсем не думал об этом до сего момента. Мы договаривались, что я буду изображать одержимого только наукой человека. Николай Николаевич, никак не отреагировал на сказанные мной «громкие слова» и смотрел на меня в упор, как и предыдущие секунд 10, сканируя мой мозг своим проницательным взглядом настоящего ректора в полнейшей тишине. Не знаю, что ему удалось там рассмотреть, но после сканирования он объявил приговор… Тюменский Государственный НефтеГазовый Университет – это престижный ВУЗ. И образование, подобное тому, что тут дают, могут дать в мире лишь несколько учебных заведений. А количество людей, желающих попасть в аспирантуру, а тем более очную и на бюджетное место, не в силах предсказать даже он. Но!!!! Тут он сделал паузу, и стало так тихо, что было слышно, как растет щетина у меня и у Шахбубы Магомедкеримовича под бесшумное тиканье жидкокристаллических часов на стене… Раз одно место каким-то образом осталось невостребованным, то, если я смогу сдать вступительные экзамены (как и все желающие попасть в аспирантуру), никто не в силах помешать мне стать аспирантом ТюмГНГУ и продолжить свое обучение…

Мы поблагодарили ректора и быстро ушли. В приемной было очень много людей, и все явно с более важными вопросами. Я сдал документы в приемную комиссию и узнал, что экзамена 3 : технический английский язык, философия и спецпредмет по специальности «Подъемно-Транспортные Строительные Дорожные Машины и оборудование». Когда я обошел все необходимые для обхода кабинеты и вышел на улицу к дяде, у меня в руках было несколько книг и куча бумаг с вопросами и заданиями. До экзаменов оставалось что-то около двух недель. Все это время я не выходил из дома тети Люды и дяди Миши – друзей дяди Камиля, у которых мы поселились на первое время, и читал огромные книги. Меня не запирали, я сам понимал, что надо собраться и очень сильно постараться, чтобы поступить. И поэтому отдыхал от чтения только во время сна…